– После того, как Глеб отстроил заново дом в центре города, он пригласил в гости меня с Оксаной. Ей было тогда тринадцать. Мы часто путешествовали вместе по России. Бывали и за границей, и это было счастливое время. Однако ни я, ни девочка не могли предположить, что именно в Волгограде нас ждут самые невероятные и опасные приключения.
* * *
Я долго уговаривала Оксану лететь на самолете, но девочка отчаянно сопротивлялась. Всего несколько дней назад, когда мы занимались на речке рыбной ловлей, прямо над нашими головами стремительно терял высоту маленький одномоторный самолет. Вынырнув из облаков, он неуверенно шел на посадку и через несколько минут врезался в коттедж. Погибли трое. Странное дело – часто, слишком часто мы становились свидетелями катастроф, описанных ранее в моих книгах. В тот день я сообщила Оксане, что закончила роман, в котором описывалась авиакатастрофа, и в ней также погибли трое. Если бы не этот факт, мы бы не наблюдали с таким волнением за странными маневрами маленького самолета.
Эта трагедия стала для меня последним аргументом в пользу отказа от полета – я согласилась ехать на поезде. В воскресное утро мы с Оксаной благополучно прибыли на центральный вокзал города Волгограда. Глеб ждал нас у вагона. При своем маленьком росте он выглядел все же солидно – голова крупная, лохматые угольно-черные брови, излучающие энергию глаза.
Прокатив родственниц с ветерком по городу на своем стареньком "Лексусе", Глеб остановился на одной из центральных площадей и с гордым видом указал на красивое трехэтажное здание.
– Вот мой особняк. На первом этаже – ломбард, на втором мы обитаем с моей Лизой, а третий этаж – для гостей.
Жена Глеба встретила нас радушной улыбкой. Судя по ее внешнему виду, Лиза была женщиной веселой и бесхитростной и обожала своего мужа. Стоило ей взглянуть на Глеба, в глазах тут же вспыхивали лукавые искорки.
Глеб помог родственницам с вещами и проводил в столовую. В комнате, озаренной дневным светом и наполненной свежим воздухом, дышалось легко. Вкусный запах горячих пирожков оседал на кончике языка. На накрытом белой скатертью столе сиял начищенный тульский самовар. "Тик-так, тик-так", – размеренно тикали старинные часы. Глеб разлил по рюмкам виски. За обедом я рассказала брату о том, как несколько лет назад начала писать и как позже у меня развилась способность к озарению и предвиденью многих событий. – Я буквально физически ощущаю, что накануне катастроф рядом со мной находится какое-то невидимое существо, которое знает обо всем, что должно произойти. И кто-то звонит мне и дышит в трубку. Я слышу голос: "Ваш приказ будет выполнен". Думаю, что наш покойный отец имеет к этому прямое отношение. Нам давно казалось странным, что он не пишет мемуаров – ведь он был очевидцем и участником многих событий, у него прекрасный слог, сотни публикаций. И еще – в его альбомах отсутствуют фотографии военного и того периода его жизни, когда, помимо астрономии, он занимался медициной.
– Кстати, я недавно прочитала, что еще со времен НКВД специальные люди из совершенно секретной лаборатории отбирали детей-экстрасенсов, – продолжила тему Лиза. – За ними долго наблюдали. Некоторых обучали в разведшколах по специально программе, из других делали писателей – фантастов. Но все они становились биороботами. – Я не хочу превращаться в биоробота, – подала голос Оксана, – хочу просто писать. – У Оксаны есть задатки, но она не любит читать, – заметила я, – а ей на лето задали познакомиться с творчеством Майн Рида и Марка Твена. – Ты знаешь, какой великий закон открыл Том Сойер? – спросил Глеб. – Для того чтобы взрослый или ребенок страстно захотел обладать какой-нибудь вещью, она должна достаться ему по возможности труднее. Скажи, ты любишь лошадей? – Больше всего мечтаю о собственной лошади. – А красить забор умеешь? – Рисовать люблю, но красить забор не приходилось. – У меня есть идея. Недавно я познакомился с бывшим спецназовцем. Зовут его Коля Хаунд. Сейчас он занимается моими лошадьми. Если ты поможешь ему выкрасить забор, он выберет для тебя жеребца или кобылку. – Вау! Такая работа мне нравится.
Спустя три дня.
Насыпав лошадям овса, конюх Коля Хаунд по прозвищу Ковбой направился к частоколу, за которым пряталась небольшая обмазанная глиной хижина. На конюхе была широкополая соломенная шляпа и джинсовый костюм небесно-голубого цвета. Лицо загорелое и обветренное, как у настоящего Ковбоя. Настроение у Коли было превосходное – над головой безоблачное небо и яркий лунный диск, со стороны реки – легкий прохладный ветерок, а в холодильнике батарея бутылок нового сорта пива "Всадник без головы". После неоднократных отравлений несвежей водкой Коля пришел к выводу, что наименее опасной для здоровья продукцией является пиво, производимое в течение месяца после первой рекламы. Осушив два бокала, Коля вывел из конюшни серого в яблоках скакуна и двинулся к манежу, где его ждала Оксана. Жеребец нетерпеливо бил копытом по гравию. Игриво поблескивали черные навыкате глаза, раздувались пахнущие сеном ноздри, перекатывались мускулы широкой груди. – Что за порода такая? – спросила девочка. – Это мустанг. Зовут его Крапчатый. – Пургу гонишь, Ковбой. – Но он тебе нравится? – Нравится, очень нравится. – Так что? Седлать жеребца? – Давай, действуй. Ковбой свистнул, и Крапчатый пошел за ним рядом по направлению к конюшне. Минут через десять конюх вернулся, держа жеребца под уздцы. Крапчатый был уже оседлан, но такого седла Оксана никогда не видела – у холки возвышался какой-то прикрытый черной накидкой бугор. – Что это? – Это тормоз. Если Крапчатый вдруг разыграется, и ты не спра\вишься с поводьями, схватишься за это обеими руками, и жеребец остановится.
Ковбой помог девочке сесть в село. – Пошел! – крикнула Оксана, и конь сразу пустился галопом по кругу. Оксана легонько подпрыгивала в седле, но держалась прямо. Однако скакать галопом ей быстро надоело. Она натянула поводья, и в тот же момент Крапчатый, вместо того, чтобы остановиться, рванул к воротам. – Тпрру! Тпрру-у! Не обращая внимания на команду, жеребец уверенно поскакал в сторону ближайшего перелеска. – Ковбой! На помощь! – кричала девочка, сильнее натягивая поводья, но все было без толку – Крапчатый понес, и теперь она думала только о том, как бы удержаться в седле. О тормозе в этот момент она забыла. Конь лихо скакал по едва просматриваемым лесным тропинкам. Лесные дебри становились все гуще. Продираясь сквозь чащу, Крапчатый слегка замедлил темп, и его тут же атаковала стая ворон. Птицы то садились на ветки, то снова взлетали, продолжая преследовать коня и всадницу. Каркая, они кружились над ними, время от времени пытаясь продолбить клювом бугор. Крапчатый вылетел на холм, под которым протекала извилистая речка. По противоположному берегу неслись всадники. Очень странные всадники – в роскошных черных сомбреро и дешевых спортивных костюмах. Смуглые до черноты они очень походили не то на строителей – лимитчиков, не то на команчей. – Тормоз! – вспомнила Оксана. Черная накидка соскользнула, и, к своему ужасу, девочка увидела обрубок обезглавленного человеческого тела. – А-а-а, – дикий крик вырвался из ее груди, и она выпала из седла. К счастью, ударилась не сильно. Крапчатый заржал и, взвившись на дыбы, понесся галопом к реке. – Силы ада! Тысячи чертей! – громко заорали парни в сомбреро и помчались за всадником без головы.
Крапчтый стрелой летел навстречу закату. Там он остановился на мгновение, а потом, словно приведение, скрылся в тумане. Вороны, как по команде, сбились в черную тучу и скрылись за верхушками деревьев. Оксана огляделась по сторонам, пытаясь обнаружить протоптанный след. Если найти тропинку, то через час она доберется до конюшни. Но солнце все ниже опускалось к горизонту, и не было видно никаких следов. Придется заночевать в лесу. Но кто эти странные люди? Почему конюх дал ей такого непослушного жеребца?
На всякий случай Оксана решила расположиться поближе к воде. С высокого холма к нему вела протоптанная тропинка. Девочка быстро сбежала вниз и наткнулась на вкопанный в землю щит. Свет Луны был достаточно ярок, чтобы увидеть написанные на нем слова: "река Миссисипи". Размышлять на тему странного названия времени не было – сгущались сумерки. Оксана заметила небольшой островок посередине речушки. Сломанное, но оставшееся зеленым дерево соединяло его с берегом. Девочка пробралась по стволу на остров. Наломала веток и, соорудив небольшой шалаш, без сил свалилась на землю, не обращая внимания на щекочущие нервы ночные звуки. Где-то вдали ухало. – Наверное, филин, – подумала она и погрузилась в глубокий сон.
* * *
Потеряв надежду догнать Крапчатого, парни в сомбреро остановились на перекрестке. – Не плохо было бы заморить червячка, – обратился к своим спутникам всадник с разрисованным красной гуашью лицом. – А как вы? – Я голоден как волк, – отозвался один и парней. – Ты знаешь какуюнибудь забегаловку? – У нас есть бабло, а в северной части леса находится мотель с классным рестораном. Там Глеб назначил нам встречу. Парни пришпорили лошадей и через пятнадцать минут подъехали к красивому зданию, возле которого припарковался знакомый "Лексус". Шикарный вид заведения нисколько не смутил их.
Бросив подозрительный взгляд на "индейцев", хозяин заведения с угрожающим видом двинулся навстречу. – Куда ломитесь? Я тебя спрашиваю, ублюдок. Ты разве не знаешь, что мой ресторан открыт только для особых гостей? Вали отсюда! – Не спеши, дорогой. – Это ты мне? Мне?! – Не нарывайся, Федя, это мои люди, – с этими словами со своего места поднялся широкоплечий представительный мужчина. Его охранники последовали за ним, всем своим видом демонстрируя, что не допустят драки. – Все в порядке, Глеб. – Угости парней за мой счет. Мужчина с охранниками снова сели за свой столик. Парни направились к бару. – Что желаете? Четыре кружки пива? – Наливай. И подай жареного барашка с картофелем. Трое парней залпом осушили бокалы. – Пиво так не пьют, – заметил мужчина с красной татуировкой.
Взяв кружку, он вышел во двор и вылил ее содержимое на газон. Затем спустил штаны и наполнил кружку желтой уриной. Крупная муха назойливо жужжала возле уха. Красномордый ловко поймал насекомое и, бросив в кружку, вернулся к стойке. – Что это? – "индеец" ткнул кружку в лицо Федора. – Один момент, сейчас мы это исправим, – хозяин быстро наполнил золотистым напитком чистый бокал. Пока красномордый с наслаждением отхлебывал пиво, Федор незаметно вытащил муху из кружки и добавил в ее содержимое немного пены. Один из охранников Глеба подошел к стойке. Хозяин протянул ему кружку. Стряхнув со лба пот, охранник залпом осушил тару и, бешено вытаращив глаза, уставился на Федора. – Повторить? – Не делай из меня идиота. – Может, желаете закусить? Могу предложить бутерброд со свежей икоркой. – К твоему пиву больше подойдет бутерброд с дерьмом. Подай, если не хочешь, чтобы я сломал твою шею. – Один момент. Расскажу тебе анекдот. Идет по пустыне верблюд И испражняется на ходу. Один кусок дерьма, второй кусок, третий… – Ну, и где же соль? – Где-где? В дерьме. – Шутить надо мной вздумал? – охранник с силой ударил Федора в подбородок. Хозяин тут же нанес ответный удар. Завязалась драка. – Немедленно прекратите! – заорал Глеб. – Давайте покончим с этим. Это была всего лишь глупая шутка. Второй охранник с трудом оттащил от Федора разъяренного приятеля.
* * *
В девять часов вечера я, Лиза и Глеб собрались в чайной комнате. Пили чай с крыжовенным вареньем. Ягоды были желтые, прозрачные, в каждой ядрышко из дольки грецкого ореха. Лиза направилась к стенному шкафу – холодильнику, открыла дверцу. Там стояло великое множество заготовок. Каждая баночка особенная, с изюминкой – царское варенье из черешни с миндалем, абрикосовое варенье с зернышками и тому подобное. – Да, идиллия, – облизнулся Глеб, заметив, что мой взгляд устремлен на содержимое шкафа. – Ни в одном ресторане нет такой вкуснятины. Я обедаю там только в командировках. Недавно плавал на теплоходе в Саранск. Познакомился с одним армянским предпринимателем. Представились друг другу: – Миша Бабаян, две торговые палатки. – Глеб Раевский – городской ломбард, японские компьютеры. Миша глаза вытаращил и говорит: – Так что же ты так мэлко плаваешь? Я бы на твоем месте все продал и купил харошую должность. – Возраст не тот. А ты сам? – Я мечтал стать чиновников, но мне всего моего имущества не хватит, чтобы пробиться в их круг. Часы пробили десять. – Что-то Оксана задерживается. – Девочка красит забор, а после этого я разрешил ей прокатиться верхом на мустанге.
Глеб взял мобильный и отошел к окну. – Коля, где Оксана? – Все по плану, как и договаривались. – О чем вы договаривались? – вмешалась я. – Не волнуйся. Просто я организовал для девочки настоящее приключение. – Глеб взглянул на часы, – через тридцать минут мы отправляемся. Ты ездишь верхом? – Да, приходилось. Но что все это значит? – Ты говоришь, что Оксану не заставишь читать классику? – Да, проглотила только "Всадника без головы". – Ну, вот – фишка в том, что Коля Хаунд нанял несколько актеров из гастрабайтеров для инсценировки. В данный момент Оксана находится в шалаше на необитаемом острове на реке Миссисипи. В действительности эта речушка носит название Курица, но я на время игры ее переименовал. – Как там оказалась моя Оксана? – Каталась на мустанге вместе с всадником без головы, и конь ее сбросил. – Как такое могло прийти тебе в голову? У девочки и без того расшатаны нервы. – Не волнуйся – за ней наблюдают. – Кто? – Команчи во главе с Эль-Койотом. – У меня нет слов! – Успокойся! Среди них мой друг Майкл Валецки по прозвищу Морис мустангер – психолог из Штатов. Все будет как в романе. Я обещал хорошо заплатить всем участникам. Сейчас мы поедем в конюшню. Коля оседлает нам мустангов, и мы двинемся на поиски пропавшей. Чудесное спасение, и девочка запомнит это на всю жизнь.
* * *
Через полчаса всадники выехали на широкую просеку, окаймленную полосками дикой сливы. Коля сорвал несколько ягод и галантно предложил их мне. Я машинально положила сливу на язык и тут же выплюнула – мякоть была кислая и терпкая. Дикорастущий сад заканчивался у обрыва, ведущего к речке. К берегу подступали темно-зеленые кусты, от чего Курица и впрямь походила на многоводную реку. – Перед нами открываются просторы Миссисипи. Мы почти у цели, – Коля пришпорил коня и начал спускаться с холма. Остальные последовали за ним. В свете фонарей показалось большое склоненное над водой дерево. Легкий ветерок колдовал в листве. Казалось, что чья-то невидимая рука выводит на ветвях-струнах загадочную и пугающую тему с вариациями. Возле уткнувшейся в островок верхушки дерева я заметила что-то, напоминающее шалаш. Лошади смело вошли в воду. Соскочив на землю, я бросилась к дереву. – Оксана! Оксана! – я заглянула в шалаш. Там никого не было. – Глеб! Ее здесь нет! – я поднесла фонарь к лицу брата. Оно было покрыто смертельной бледностью. – Без паники! – буркнул Глеб и достал мобильный. – Алло! Алло! Майкл? – Карамба! Это не Майкл. Я Эль-Койот. – Брось эти шутки. Где девочка? – В надежном месте. – Кончай базар! Немедленно привези ее к шалашу. – До чего дошли эти новые русские! Нам жрать нечего, а они в команчей играют. – Шамиль, это ты? – Проклятье! Повторяю в последний раз: "Я Эль-Койот". – Чего ты хочешь? – Команчи вышли на тропу войны. Требуют выкуп за Оксану и этого янки. – Мы же договорились о цене! – Тысяча чертей! Мы тут посоветовались и решили, что за двоих можем получить вдвое больше. – Где Майкл? – Там же, где и девчонка. 200 тысяч баксов, и ты получишь их без единой царапины. Не вздумай обращаться к ментам – завалю обоих. – Глеб, это блеф? Игра? – в моём голосе еще звучала надежда. Глеб молчал. – А-а-а… Что ты наделал?! – я завыла и с кулаками набросилась на брата. – Дура! Идиотка хренова! – я выглядела совсем обезумевшей. – Да не волнуйся ты так! В крайнем случае, я заплачу. Это была моя идея, мне и расхлебывать. – Ну, уж нет, дудки! Чтобы ты, Глеб, разорился из-за этой мрази?!
Коля судорожно сжал кулаки. – Что ты предлагаешь? – Только не кипятись – сначала выслушай. Понимаешь, надоело мне копаться в дерьме. Я способен на большее. Предлагаю сделку: я беру на себя операцию по освобождению заложников, а ты делаешь меня своим компаньоном. – Это не возможно. – Выбирай: либо тебя привлекут за соучастие в захвате заложников, либо ты соглашаешься на мое предложение. – Хорошо, я полагаюсь на тебя. – Цена слову – копейка. Нужны гарантии. Названную Шамилем сумму ты выдашь мне под расписку. – Я согласен на твои условия… Люба, нам придется вернуться. Не волнуйся, все будет нормально.
* * *
Свет едва пробивался сквозь узкие щели сарая. Оксана приподнялась и опрокинула пластмассовую бутылку с водой. Вода быстро впитывалась в земляной пол. На обрывке грязной газеты рядом с заголовком "Очередь на пути в чистилище" лежала четвертинка серого хлеба. Девочка бросилась к двери и начала трясти ее. Дверь поддалась. Образовался просвет шириной в пол ладони. Прижавшись спиной к противоположной стене, Оксана изо всех сил ударила пяткой. Раздался металлический скрежет – на двери сарая висел амбарный замок. Послышались голоса. Восточный язык. Разобрала только три слова: "аллах акбар и доллары". На берегу сидели четверо. Один из них, мужчина лет пятидесяти на вид обратился к остальным на ломаном русском: – Не рекомендовать меня убивать, Эль– Койот. Это глупо. Мое правительство будет расследовать… – Какой я тебе Эль-Койот? – Шамиль обмакнул в речку платок и начал стирать с лица красную гуашь.