- Ну да, - неохотно процедил Виктор, решив не спорить со страшным созданием.
- Ну, раз ты такой понятливый, живи пока. Я тебе только напоминалку оставлю, чтоб ты не думал, что это всего лишь сон.
Резким ударом Эгор поставил свою фирменную печать на лоб Виктору. Тот пошатнулся, но устоял на ногах.
- Ты что, гад, охренел? - схватился за голову блондин.
Эгор усмехнулся:
- Думаю, за убийство это не слишком страшная расплата. Правда, боюсь, придется тебе теперь челочку отпустить и носить всю жизнь, чтоб украшение мое скрывать. Главное - не лысей. Ладно, прощай, Виктор. Целоваться не будем. Если все, что я велел, выполнишь, больше не увидимся. Общайся со своей Светкой во сне. Сколько хочешь.
Эгор открыл глаза и, сильно выдохнув, сел на кровати. На его обычно несчастном лице блуждала улыбка, освещенная утренним эмо-солнцем. Он почему-то был уверен, что Виктор выполнит все его просьбы.
ГЛАВА 16
Эйфория
Телу свободно и весело, хочется дрыгать ногами, а день - такой, как вчера. Странно.
Хочется, чтобы весь мир танцевал и забыл обо всем, что печалит его. Странно.
Силу просторную чувствую, словно резиновой радостью тело заполнено. Странно.
И в голове все настроено ясно, спокойно и понятно, как на море в штиль. Странно.
Может быть, это от воздуха или от сна, где безумно тебя целовал. Странно.
Эгор записал в свой дневник очередное стихотворение. Его просто распирало от чувств, и если бы он не смог выпустить их на свободу, то рисковал бы получить шарообразную комплекцию клоуна. - Я ничего не пил, не знаю даже… как я так нажрался? Клоун! Может, тут вода пьяная?
- Нет, брат! Это все в тебе. Ты пьян своею эйфорией. Звучит как марка старого доброго вина. А купаться я не могу, у меня много новых татуировок, не хочу их мочить.
- Да? Что-то ты темнишь, толстый. Ну и ладно. Мне весело, Тик! Я помог Кити. Черт побери! - И Эгор, оттолкнувшись от бортика, торпедой ушел в толпу радостно завизжавших купальщиков.
- Н-да, прямо цирк какой-то, только морских котиков не хватает, - пробормотал себе под красную грушу Тик-Так.
- Может, ученые подойдут? - нарисовался неизвестно откуда эмо-кот в роскошном парчовом розово-черном пальто и в новых кедах, черных, в розовую мышку. - Признаюсь, я такого веселья в Эмомире еще не наблюдал, разве что в Барбикенстве. Я думал, эмо-киды только плакать и канючить умеют, ну, в крайнем случае, ругаться друг с другом.
- Добрее надо быть, животное. Глядишь, и жизнь тебе в ответ улыбнется, - сказала вынырнувшая из неожиданно, но очень своевременно опустившихся на площадь сумерек кукла Мания. Она быстро сняла свои шорты и сумку. И не успел клоун, у которого челюсть отвисла на метр, отпустить какую-нибудь сальность про ее прелестный зад, как она бросилась с головой в кипящую телами воду.
- Ну вот, вся банда снова в сборе, - сказал проводивший жадным взглядом полет Мании Тик. - А ты не хочешь искупаться?
- Я же Кот!
- Ну да. Кот в кедах - герой моей любимой эмо-сказки. Гы-гы-гы, - заржал клоун.
Эгору, резвящемуся в бассейне, совсем не понравились наступившие сумерки. Серпик луны не соответствовал его настроению. И хоть розовый рассвет уже проклюнулся на горизонте, он решил его не дожидаться. Эгор встал в полный рост и произнес:
- Да будет свет!
Темное небо Эмомира покорно отреагировало на его приказ, засияв переливающимся неоновым разноцветьем. Все тусующиеся на площади радостно завопили и захлопали в ладоши.
- Вечеринка продолжается! Жжем не по-детски! Зажигаем небо! - кричал в экстазе Эгор.
Не хлопали только клоун и Кот. Вернее, хлопали, но только глазами - от удивления и недоумения.
- Он сам не знает, что в него заложено, - бормотал Кот. - Он становится все сильнее и сильнее и меняет Эмомир под себя. Королева не обрадуется.
- Да. Какому же правителю понравится, когда рядом кто-то в сто раз могущественнее тебя. Вот она и стремится загнать Эгора под каблук, наивная. Интересно, а по трезвяку у него получится повторить этот фокус с северным сиянием?
- Не думаю, что Эмобой сильнее Королевы. Они равны по силе, единственные высшие создания в Эмомире. Но Королева - зрелая женщина, а Эгор - еще просто ребенок. Посмотри, как он резвится в лягушатнике с этими куклами.
- С эмо-кидами. Ну да. Дети. Эгор как будто снова в ванне со своими разноцветными игрушками. Взрослые не получают такого кайфа от купания. У них другие игрушки, хотя у некоторых все равно резиновые.
- Вот. Обязательно надо спошлить. Еще и так плоско.
- Видишь ли, Кот, я и сам раньше был плоским. Теперь я круглый, а шутки так и остались плоскими.
- Ну ладно, эту нудистскую вечеринку пора заканчивать. Ваше сиятельство! - сложив лапы рупором, закричал Кот. - Ваше сиятельство! Господин Эмобой!
Но Эгор не обращал на него никакого внимания, продолжая барахтаться в воде.
- Чего ты прикопался к парню? Пусть веселится. Наконец-то он забылся и может не думать про свои беды. Вали в свой дворец, у него еще два дня. Зачем весь кайф обламывать.
- Нет. Нет у него никаких дней. Королева переоценила свои душевные силы. Она не в силах больше ждать. Она просто рвет бабочек и мечет ножи во всех придворных. Она летает по дворцу, как привидение, и стонет, как сто голодных львиц. С тех пор как Эгор вышел из дворца, она ничего не ест, лишь пьет амброзию и кричит: "Приведите его скорей!" К тому же, как я понял, Эгор покончил со своими делами чести в Реале.
- Не нравится мне вся эта ваша затея с союзом бабочки и Эмобоя! Ничего хорошего из этого не выйдет. К тому же Эгор добрый и не будет ни с кем воевать. Он даже своих убийц пощадил.
- Простить своих врагов есть высшая мера наказания для них. На такое способны лишь самые великие воины. И только такой воин и может стать королем Эмомира. А насчет потомства не беспокойся, это не твоего ума дело, клоун.
- Тьфу, зануда хвостатая, - в сердцах плюнул Тик и отвернулся от Кота.
- Мания! - истошно завопил Кот, будто вспомнив мартовскую молодость. - Эгор! Пора заканчивать мальчишник.
- Котяра! Здорово, псих! Чего так орешь? Клоун на хвост наступил? - Эгор вынырнул из воды прямо перед ученым и, мокрый и голый, полез обниматься. - Вот теперь ты точно моченый. А я гуляю - жгу - тусую. Имею право. Я Кити спас, Кот. Правда, правда. Скажи, клоун.
- Ваше сиятельство, - вывернулся юлой из объятий Эмобоя Кот, - вас ждет Королева, срочно.
- Что случилось? - сразу приуныл и осунулся Эгор. - У меня еще два дня. Никаких королев, Кот! Ну что за подстава.
- Прикройтесь, сир, тьфу, Эгор!
- О, точно. Извините. - Стремительно трезвея, Эгор кое-как натянул свои узкие джинсы и балахон.
- "Праздник кончился. Добрые люди второпях надевают кальсоны", - грустно продекламировал клоун.
- Ну что, доволен, котяра? Не можешь видеть, когда кому-то хорошо? Испортил веселье? - спросил одетый Эгор. - Рассказывай, чего твоей бабочке приспичило?
Из бассейна выпрыгнула Мания, на секунду обняла Эгора сзади, прижавшись к нему всем телом, и сразу отпрыгнула, испугавшись то ли своего порыва, то ли непонятных зверьков - смеси обиды и недоумения. Они были похожи на гибрид ехидны с голой кошкой, на длинных, словно надломленных, птичьих ножках и скатывались с Эгора вместе с хмелем.
- Ну, я весь внимание, - сказал Эгор, вопросительно глядя на Кота, который встал в позу, готовясь произнести речь, и выдерживая паузу, как обычно нервно поправляя очки.
Паузы хватило Мании, чтобы натянуть шорты, клоуну - чтобы пустить слюну, подглядывая за ней, а Эгору - чтобы окончательно протрезветь и разозлиться. Внезапная темнота, накрывшая площадь шапкой-невидимкой, разрядила атмосферу. Будто огромная черная туча закрыла сияющую цветомузыку зажженного Эгором неба. Тусовка в бассейне замерла в ожидании, и как только черная туча обрушилась на площадь тысячами фрагментов-бабочек, куклы, не одеваясь, бросились бежать прочь. Все пространство вокруг фонтана шелестело крыльями, словно бархатная душа ночи ожила, спустилась с неба и порхала вокруг Эгора. Траурницы, бражники, мертвые головы… Кроме них, вокруг ничего не было видно.
- Эй, кто девчонок заказывал на вечеринку? Эгор, не ты? Путана, путана, путана - ночная бабочка, но кто же виноват? - пропел невидимый в бабочном роении Тик-Так.
- Опять пошлишь ты, красный недоумок, - услышал Эгор знакомый гипнотический, чуть скрежещущий голос.
Вмиг на площади снова стало светло. На пылающее разноцветное небо всходило солнце, фрейлины королевы сели на площадь, образовав широкий круг, в центре которого зависла Маргит, вперив зеленые глаза в Эгора и трепеща, как квадратный черный флаг.
- Приветствую тебя, мой юный Эмобой! Как утренние воды, не прохладны? Я слышала, тебя поздравить можно, всех ты победил? Огонь в душе и злобу в сердце в воде фонтана ты надежно дотушил? Я знаю, добрая душа, ты подарил желанье снова жить своей подружке. Что ж, ты - дитя, и я не буду отбирать твои игрушки. Мне главное, чтоб ты со мною был и телом, и душой. Через два дня сольемся мы с тобою. Пока же ты играй в игру свою! Вот только все вокруг крушить не надо, не мной и не тобой небес порядок заведен. Здесь Эмомир, не станет он ни раем и ни адом, оставим все как есть. Согласен, Эмобой?
- Согласен, - сказал Эгор, снова глядя в рот Королеве.
- Так небо потуши. К чему пожар? Остыла вечеринка.
- Так в этом весь прикол? Фигня делов. - Эгор хлопнул в ладоши, и небо стало привычно розовым.
- К чему нам этот штиль, и пафосный, и скучный. Нам в рифму говорить с Эгором - западло. - Клоун поскакал немного на одной ноге. - Кстати, приходить на мальчишник - дурная примета.
- Дурной приметой звали меня в детстве, шут, - зло огрызнулась Маргит. - С тобой потом, сейчас дела не ждут. Я здесь по делу, очень срочному притом. В нем не помогут даже бабочки с Котом. К одной знакомой нашей общей смерть пришла, не без ее, надо сказать, стараний. И я сама б ее, конечно же, спасла, но, к сожаленью, это в области мечтаний. Ведь усыплять - моя стезя, а разбудить - совсем другую силу надо. Мужскую, добрую. Нам нужен тут герой. Пришла пора спасти еще одну подругу, ты помнишь Маргариту, Эмобой?
- Ритку? Риту Белоглазову?
- Да. Она накушалась колес. Снотворного в себя премного закатила.
- Вот дура! Господи! Зачем?
- Она во всем винит себя. Она же познакомила вас с Кити. Тебя она любила очень. И Кити, свою лучшую подругу. Друг к другу ревновала вас. Могла б давно разрушить ваш союз. Но потерять обоих вас боялась. Теперь обоих потеряла навсегда. Одна ушла в себя, другой - в сырую землю. Не выдержала слабая душа своих же обвинений. В Эмомире проще с этим, здесь можешь ты убить сомнения и боль и с чувствами всегда своими разобраться.
- Она еще жива? - спросил Эгор.
- Жива и будет жить, если проснется не позже чем через час. Не хочешь попытаться разбудить ее?
- Хочу.
- А что за трогательная забота о какой-то психованной бабе? - встрял в беседу клоун. - Откуда вдруг такой гуманизм у высшего существа и откуда, о Королева, вы вообще знаете об этой Рите, ее мыслях и делах?
- И правда, Королева, откуда знаете вы Риту?
- Эгор, случилось так, что в этой, прошлой, будущей ли жизни я знаю все, что хоть касается тебя. Частично это здесь, - Маргит потрясла комиксом, с которым не расставалась никогда, - но большей частью здесь. - Она показала лапкой на свои фасетчатые глаза. - А с Ритой у меня давнишняя кармическая связь, астрально связаны мы от ее рожденья. Она тебя и отобрала для меня. Такая вот история любви, - окончательно запутала Эгора королева, - она одна из многочисленных моих проекций, что раскиданы в Реале, как ты - одна из черт Егора Трушина, ты часть его души, его геройство, что с лихвою воплотилось в этом мире. А Рита - часть моей души вселенской, ее один забытый закоулок, но очень трогательный и родной. Так что, оставим умирать ее во сне?
- Нет. Я пойду и разбужу ее! Делов-то.
- Тогда вперед, карета подана!
- Эгор, подумай! Что-то очень гладко стелет Королева! - шепнул на ухо верный клоун.
Но думать не пришлось - быстрые фрейлины подхватили Эгора в уже знакомое ему летучее кресло из собственных тел и унесли с площади, где остались ошарашенные Тик-Так, Кот и Мания, а также вполне довольная собой Королева. Эгора перенесли в Спальный район. Было забавно спускаться сверху на площадь, утыканную спичками фонарей и кукольными кроватями. Эмобоя мягко уложили на розовое покрывало, головой на подушку, и для ускорения процесса погружения в чужой сон фрейлины укутали его сверху донизу легким, но плотным одеялом из собственных тел. Эгор моментально провалился в тягучий и вязкий, как болотная трясина, сон самоубийцы.
ГЛАВА 17
Танцы на грани
В безбрежном, тихом и спокойном океане, мирно освещаемом красным, словно зардевшимся от стыда вечерним солнцем, плыл айсберг, по форме похожий на трон. На его плоском девственно-белом сиденье стояла огромная черная кровать из резного палисандра под темно-синим балдахином. На кровати в любовной схватке сплелись три молодых прекрасных тела, и стоны их и сладостные крики сливались с криком чаек. Эгор уже минут пять стоял как вкопанный у края кровати и абсолютно ничего не предпринимал, только смотрел, вернее, любовался происходящим. Он ожидал увидеть все, что угодно, но это зрелище его просто парализовало. Эгор в полном смятении уставился на троих любовников, в пылу постельной битвы не замечавших ничего вокруг, ведь на смятых простынях лежали Егор Трушин, Рита и Кити, и они были бесконечно счастливы, услаждая друг друга. Три самых близких Эгору тела занимались на его глазах любовью. И это меньше всего походило на порно. Безумный танец и переплетение белых тел на черном атласе завораживали, сила страсти и полное отчуждение вызывали трепет, а красота и грация движений - восхищение.
Эгору в прошлой жизни, конечно, приходилось заниматься любовью во сне, но к нему приходили обычно странные возбуждающие подростковые видения, когда оргазм испытывался от жадного взгляда или полуобнаженной груди, и было так приятно и стыдно непонятно отчего. Или жаркие, душные, влажные, как джунгли, сны предвестья будущих постельных битв, или таинственно-печальные истории с трогательной героиней, которую так томительно хотелось пожалеть, что перехватывало горло, но с ней рядом спалось так хорошо и тепло, что, проснувшись, приходилось бежать в ванную. Поллюционные сны Егоровой молодости абсолютно не походили на зрелую реалистичную и в то же время фантастически красивую сцену, которую Эмобой наблюдал сейчас. В его душе боролись противоречивые чувства, настолько сильные, что он не мог в них разобраться, и ни одно из них не могло победить остальные. Так и стоял истукан Эгор, глядя на свое тело, стонущее и ревущее от переизбытка удовольствия, подаренного ему прекрасной Кити и - о ужас! - не менее прекрасной Ритой. "Это только сон", - пытался пробиться через кордоны рефлексов и гормонов забитый чувствами разум Эгора. Смотреть на себя со стороны - странное испытание, и страшное, и забавное одновременно. В Эгоре клокотали жалость к себе и ненависть и ревность к своему телу, вот нелепость, обнимавшему (и не только) Кити, о девственности которой уже не могло быть и речи. Но в то же время в нем бурлило восхищение собственной мощью и неутомимостью. Он встал так близко, что его обдало жаром любви. Эгор совсем забыл, зачем он здесь. Рассудок провалился вниз и ощутимо выпирал из джинсов. Эгор оказался перед дилеммой - нужно было присоединиться к этому празднику плоти, но как это сделать? И как быть с собственным телом? Конечно, ему, как и любому мужчине, приходилось заниматься сексом с самим собой, любовью это действо назвать язык не поворачивался. Но вот так, вчетвером, с собой и с двумя желанными красавицами, причем одной действительно любимой, и со своим бывшим телом, которому он теперь проигрывал эстетически во всех компонентах, кроме одного, хотя и самого необходимого в данный момент. Нет, пожалуй, эта оргия не для него. Может, выкинуть в море самозваного Егора, а заодно и чересчур красивую Риту и остаться вдвоем с совсем не замечавшей его Кити? Хотя да, Кити же занималась с ним любовью в данный момент. С ним - настоящим Егором, а не жалкой и страшной проекцией-фантомом. Так и не приняв никакого решения, Эгор все-таки сделал шаг навстречу призрачному счастью, прижавшись к кровати, и почти занырнул под балдахин, но в этот момент Егор, решив спонтанно поменять положение жарких тел на кровати, резко развернулся и попал могучей ногой пловца прямехонько Эмобою в грудь. От удара Эгор отлетел, как кегля, и упал головой вниз, в океан.
Эмобой сидел на кровати ошеломленный, на лбу выступила холодная испарина. Сон ушел. Он тут же вспомнил, где он был и зачем. Рядом с ним, вернее, над ним, освещенная снизу фонарем и от этого демонически страшная, зависла Королева Маргит.
- Ну, как? Удачно, Эмобой?
Эгор молча помотал головой.
- Осталось полчаса. Успеешь?
- Постараюсь.
Эгор уже вжался головой в черную подушку. На этот раз он был готов к тому, что увидит. На айсберге ничего не изменилось, разве что он слегка подтаял снизу и вода казалась ближе. На кровати все полыхало так же жарко. Рита была внизу. Она лежала с закрытыми глазами. Ее губы сверху оказались заняты Кити, а снизу - Егором. Эмобой выключил все чувства и действовал быстро и четко, с холодным разумом и нечеловеческой силой. "Это не Егор и не Кити, это сон умирающей Риты. И я должен ей помочь", - сказал он себе и двумя могучими рывками за плечи скинул в океан псевдо-Егора и псевдо-Кити, даже не проводив их летящие тела взглядом. Открывшая пылающие страстью и затуманенные блаженством глаза Рита машинально прикрыла грудь и межножье руками, насколько это было возможно. Эгор накинул на нее край черной простыни. Рита испугалась:
- Кто ты? Где Егор, где Катя, что случилось?
- Егор и Катя ненастоящие, все вокруг тебя ненастоящее. Это сон. Ты приняла смертельную дозу снотворного, и, если сейчас не проснешься, ты умрешь.
- Какой бред! Кто бы ты ни был, ты только что испортил самое счастливое событие в моей жизни. Я занималась любовью с двумя самыми желанными людьми, и мы могли дать друг другу все счастье мира.
- Ты не поняла? Если ты не проснешься - ты умрешь. - Я умру. Что с того. Все когда-нибудь умрут. Умереть вот так красиво, в океане на закате, что может быть круче?
- Ты не в океане на закате, а в своей кровати, тупо обожравшаяся таблеток, а может, тебя уже нашли и над тобой бьются врачи в больнице.
- Чушь. Если это сон, то, как только я об этом узнала, я сразу бы проснулась. Логично?
- Не совсем. Боюсь, ты слишком крепко спишь и не можешь проснуться.
- Или не хочу.
- Дура, какая же ты дура, Ритка Белоглазова! Что же ты наделала?
- Как ты меня назвал?
- Рита. Ты что, не помнишь, кто ты?
- Я королева Ритуал, это мой айсберг, мой океан, мой закат, мой мир, мой сон. А вот кто ты? Может, ты падший эмо-ангел, который пришел забрать мою душу?
- Еще минут двадцать, и так оно и будет. Просыпайся немедленно!
- А если я боюсь просыпаться?
- Чего тебе бояться, сейчас двадцать первый век - неудавшихся самоубийц больше не вешают вверх ногами и не кидают их трупы на живодерню, как делали в Европе в Средние века.
- В Средние века меня давно бы сожгли на костре как ведьму!
- Хватит болтать, просыпайся!