Глава 6
– Ешь, сыночек, на здоровье!
Айша поставила перед Имраном блюдо с хинкалом и, присев на краешек стула, с любовью смотрела, как он отправляет в рот куски пышного аварского хинкала, щедро политого густой ароматной подливой из томата, приправленной измельчённым чесноком.
Хинкал традиционно был главным блюдом в доме Ансара, как, впрочем, во всех без исключения дагестанских домах. Неважно, звался ли он аварским или лакским, кумыкским или даргинским, он отличался лишь формой, а основу составляли всё те же вареное мясо, пресное тесто и чесночная подлива с помидорами или кислым молоком домашнего изготовления.
Хинкал был один вкуснее другого, и жители Страны гор, как в аулах, так и в городах, задолго до наступления холодов, спешили запастись засоленным и высушенным мясом коровы или барана, чтобы потом, зимними вечерами, за большим или маленьким столом полакомиться с домочадцами и теми из родичей и друзей, кого Всевышний направит в их дом.
Имран, поглощённый своими мыслями, ел торопливо и рассеянно, и Айша, заметив отсутствующий взгляд сына, спросила обеспокоенно:
– Ты случайно не заболел?
– Нет, мама, всё в порядке. Хотя… есть кое-что…
Помедлив, он сказал с наигранной весёлостью:
– Я… я решил жениться!
– Вот как? – Айша, как ни старалась, не смогла сдержать улыбки. – И кто же твоя избранница… на этот раз?
– Не смейся, мама! У меня всё по-настоящему… на этот раз!
Юноша поднялся из-за стола и принялся шагать взад и вперёд по комнате.
– Раз так… то я тебя внимательно слушаю! Только, прошу тебя, не ходи туда-сюда, а сядь!
– Мам, я и в самом деле хочу жениться… потому что… потому что иначе мне её не заполучить! – воскликнул взволнованно юноша.
– Да? Уже неплохо! Девушка, видно, серьёзная!
– Ещё какая!
Айша с удивлением отметила про себя подъём, с каким её сын произнёс эти слова.
– Но, может, всё-таки скажешь, кто она?
– Это… Короче, это Фарида… дочка дяди Саидбека! – выпалил Имран, густо покраснев, чего с ним никогда не случалось.
– Фаридочка?! О Аллах, неужели мой сын остепенился? – воскликнула обрадованная Айша. – Мы с Ансаром и не мечтали о том, что ты сделаешь такой чудесный выбор!
– Честно сказать, мама, я уже давно обратил на неё внимание, но… я её стесняюсь!
– Ты стесняешься? Вот теперь я вижу, что на этот раз действительно всё по-другому! Твой отец будет рад, когда ты скажешь ему об этом…
– Мам, – нерешительно произнёс Имран, – а может, лучше ты скажешь?
– Имран! – укоризненно воскликнула Айша. – Ну почему ты не можешь сам поговорить со своим отцом?
– Потому… что он не воспримет это всерьёз. Папа считает, что я ветреный и… и всё такое…
– Признайся, что ты сам не раз давал ему повод так думать! А сейчас именно тот случай, когда ты можешь его переубедить. Я уверена, что он будет доволен!
– Ладно… я поговорю с ним! – неохотно согласился Имран.
Разговор с отцом получился совсем коротким, но и конкретным. Ансар действительно был доволен, узнав о выборе сына, но после слов одобрения сказал, жёстко глядя Имрану в глаза:
– Женитьба – это дело чрезвычайно серьёзное! Люди женятся один раз и на всю жизнь. Когда ты просишь у отца руки его дочери, то это значит, что ты готов нести ответственность за неё и в её лице за будущее потомство. Если ты и в самом деле готов нести такую ответственность, то я с радостью благословлю твой выбор и поговорю с Саидбеком.
– Да, папа, я готов! – не раздумывая, ответил Имран, и лицо его расплылось в счастливой улыбке.
Глава 7
Чрезвычайно обрадованный выбором сына, Ансар не стал откладывать вопрос его женитьбы в долгий ящик и прямиком направился к жившему на соседней улице Саидбеку.
Саидбек принадлежал к тем почтенным буйнакцам, кто и не думал сторониться Ансара после его возвращения из ссылки, а, напротив, всячески подчёркивал своё доброе и уважительное отношение к последнему, а посему встретил его приветливо и в высшей степени радушно, наказав жене поставить на стол всё, что есть в доме.
В своё время Саидбек и сам чудом избежал ареста, когда однажды в кругу приятелей заметил, что по своему качеству немецкие папиросы куда лучше наших, и данное замечание, тут же став достоянием соответствующих органов, едва не стоило ему свободы. Во всяком случае, парню долго пришлось доказывать органам, что он всю жизнь курит только отечественные папиросы, а о немецких всего лишь читал в журнале.
Этот неприятный случай стал для Саидбека хорошим жизненным уроком, после которого он уже ничего подобного ни при ком не говорил, а лишь рассуждал пространно об особенностях климата того или иного региона.
Профессия ювелира, которой он овладел ещё до войны, давала ему возможность не только жить безбедно, но и делать неплохие отложения на "чёрный" день.
Чёрный день случился в его жизни, когда пришлось хоронить жену, и тут не помогли никакие сбережения. Фатиму сбил грузовик, управляемый пьяным водителем. Молодая женщина погибла прямо возле своего дома, оставив крошечную дочурку Фариду на безутешного Саидбека.
Спустя пару лет после гибели жены он вновь женился, исключительно по причине того, чтобы у его дочери была мать, пусть неродная, но способная помочь ему воспитать девочку.
Для этого он искал такую женщину, которая не может иметь своих детей, а потому перекинет всю свою любовь на его ребёнка.
Помогли родственники. Они нашли для Саидбека такую женщину, и вскоре Разия-ханум, привлекательная молодая женщина лет тридцати, обладательница прелестных ямочек на всё ещё розовых и свежих щёчках, с которой её первому супругу пришлось с большой неохотою развестись под давлением родни именно по причине неспособности её к деторождению, переступила порог зажиточного дома Саидбека, став полновластною его хозяйкой.
Она тут же окружила ребёнка заботой и вниманием, одаряя девочку щедрыми порциями ласки, в особенности возраставшей в присутствии Саидбека, чем последний был чрезвычайно доволен.
Взяв в дом хозяйку не столько для себя, сколько для своей осиротевшей дочери, мужчина и сам не заметил, как полностью подпал под очарование новой супруги, и воспоминания о первой, совсем юной жене, погибшей столь трагически, тревожили его теперь всё реже, вытесняемые реальным настоящим в лице Разии-ханум с её очаровательными ямочками и щёчками.
Именно ей посвящались теперь чудесные изделия из золота и драгоценных камней, которые Саидбек искусно изготавливал сам либо приобретал в большом количестве у торговцев.
Фарида росла застенчивым и угловатым ребёнком. Мать свою она почти не помнила и подолгу рассматривала её старую пожелтевшую фотографию, внимательно всматриваясь в малознакомое лицо и дорисовывая в своём воображении те черты, которые ей хотелось бы видеть в матери.
К Разие-ханум девочка была весьма привязана, называя её "мамой", да и считая её таковой. Где-то, однако, на самом дне своего сердца она испытывала определённого рода смущение, словно считая себя изменницей по отношению к памяти Фатимы.
По мере того, как Фарида росла и превращалась в весьма интересную молодую девушку, унаследовавшую от своего отца статность и прямую осанку, а от матери чудные каштановые волосы и яркие выразительные черты лица, угловатость и застенчивость сменились мягким, спокойным достоинством и приветливым обаянием, привлекавшим к девушке людей самых разных возрастов, а детей в особенности.
Фарида боготворила отца и во всём была ему послушна. Она знала, что будущность её будет именно такой, какой видит её для своей дочери Саидбек, и что мужа ей также выберет отец, и девушка и мысли не допускала, что может в чём-то его ослушаться. Она выйдет замуж за того человека, на которого укажет отец, и… ей очень хотелось, чтобы этим человеком стал Далгат.
* * *
– Я очень рад, дружище, что мы с тобою будем не только соседями, но теперь уже и родственниками! Нисколько не сомневаюсь, что моя дочь станет для вас хорошей невесткой и обретёт в вашем лице любящую семью…
Саидбек был доволен. Ансар и Айша ему импонировали, и то обстоятельство, что они принадлежали к хорошим кази-кумухским тухумам, укрепляло его уверенность в том, что он поступил правильно, дав отцовское согласие на брак своей дочери с сыном Ансара. Происхождение в такого рода вопросах значило очень многое. У дерева с хорошими корнями не может быть плохих плодов, а в жилах Имрана, являвшегося внуком самого Ибрагим-бека Кази-Кумухского, пусть даже и отправленного в ссылку, течёт благородная кровь, которая перейдёт к его, Саидбека, потомкам, смешавшись в них с его кровью, тоже весьма благородной.
Ансар был известен как солидный и респектабельный мужчина, надёжный друг и добропорядочный семьянин. Их семьи подходили друг другу, а потому и дети их тоже подойду т.
– Тогда по рукам! – сказал Ансар. – И пусть этот мой приход в твой дом, дорогой Саидбек, станет прекрасным началом наших будущих родственных отношений!
Возвратившись домой, Ансар рассказал жене о разговоре с Саидбеком.
Айша была счастлива. Она уже любила эту девочку, Фариду, которой предстояло стать женой её сына, войти в их семью и продлить их род. Ей очень хотелось стать настоящей матерью для этой рано осиротевшей девочки, и в мечтах она рисовала себе радужные картинки будущей жизни, где они с Ансаром, окружённые детьми и многочисленными внуками и правнуками, обращают друг к другу улыбающиеся лица и обмениваются понимающими взглядами, в которых читаются любовь, и радость, и весь их совместный путь, такой сложный и тернистый, но и полный незабываемых чудных воспоминаний.
Она поделилась своей радостью с Шахри, и та от души пожелала счастья и Имрану, и всей ансаровой семье, а Айша, в свою очередь, пожелала подруге такого же радостного дня для её Далгата.
Глава 8
– У вас есть в продаже "Три товарища"?
– Ты имеешь в виду Ремарка, милая?
– Ага!
– Сейчас нет, но, может, в следующий завоз…
Голос показался Далгату знакомым, и он, оторвавшись от созерцания книжных полок, невольно повернул голову и увидел ту самую девушку, которую с некоторых пор страстно желал видеть.
Фарида стояла у прилавка и разговаривала с продавщицей книжного магазина Анной Терентьевной, которая была неотъемлемой частью этого магазина, такою же старой, как и он. Анна Терентьевна работала здесь с незапамятных времён и знала имена всех авторов и названия всех книг, издаваемых и не издаваемых в стране.
На Фариде было голубое платье в белый горошек с отложным белым воротничком, которое ей необычайно шло, и Далгату показалось, что в полумраке старого магазина вдруг посветлело.
– Ты ищешь "Три товарища"? – услышал он собственный голос и, не успев поразиться самому себе, продолжил: – Могу дать тебе эту книгу!
– Ой, правда? – Девушка явно обрадовалась. – С удовольствием! В библиотеке она вечно на руках, и я подумала, что, может, здесь есть.
– Пожалуйста, хоть сегодня! Как передать?
– Знаешь что… принеси сюда и оставь здесь. Можно же, Анна Терентьевна?
– Ну, конечно, можно! Нет никакого труда в том, чтобы передать хорошую книжку из одних рук в другие! Только учтите, молодые люди, что в шесть я закрываюсь!
– А хочешь, я подойду к твоему дому? – вконец осмелел Далгат.
– Нет-нет, лучше сюда! Спасибо тебе!
Девушка исчезла быстрее, чем Далгат успел что-то сказать. Когда он вышел из магазина, ему казалось, что у него выросли крылья. Ему хотелось петь, смеяться и даже танцевать.
Фарида жила недалеко от дома Ансара, и Далгат знал её ещё девчушкой, хотя никогда с ней не разговаривал. Теперь она выросла и превратилась в прелестное создание, которое он увидел на свадьбе Малики, и это неожиданно взволновало его так, что он стал думать о ней гораздо чаще, чем ему, быть может, хотелось самому. Во всяком случае, она была первой девушкой, о которой он думал вообще.
Ему так не терпелось поскорее выполнить своё обещание, что уже через несколько минут он был дома. Поиски книги не заняли много времени, а вернее, даже вообще не заняли, ибо расположение книг на полках ему было очень хорошо известно. И едва он собрался выйти из дома, как вернувшаяся домой мать сообщила ему новость.
– Я и сама мечтаю о таком дне, – сказала Шахри сыну. – Скоро ведь и тебе надо будет присмотреться и подыскать себе хорошую девушку.
– Я, мама, ещё к этому не готов, – отвечал Далгат, отводя взгляд в сторону.
Он был потрясён. Фарида станет женой Имрана! А ведь он, Далгат, лишь её и видел в своих грёзах и мечтал только с нею связать жизнь… Это несправедливо! Почему всё так должно было выйти? Имран, его названый брат и лучший друг, он действительно лучший из всех, но… Фарида не будет с ним счастлива!
Ему стоило больших трудов скрыть своё состояние от матери. Повертев в руках книжку, вдруг показавшуюся ему лишённой всякого смысла, он машинально вернул её на книжную полку.
Все последующие дни Далгат не мог думать ни о чём другом, кроме этой помолвки, и как-то даже поймал себя на мысли, что Имран уже и не так ему близок, как прежде. В душе юноши поселилось чувство, которое можно было бы даже назвать неприязнью, если бы оно не граничило так сильно с досадой.
Имран может покорить любую девчонку, так зачем же ему Фарида? Он получит её и тут же остынет, как это не раз с ним бывало. Но если он легко бросал других девушек, то ведь здесь речь идёт о браке. Что делать? Поговорить с Имраном? А может быть, сначала с Фаридой? Сказать ей, чтобы она не соглашалась? А если вдруг Имран ей нравится? И что он может сказать Имрану? Оставь её, займись другими девушками? Или признаться, что он любит невесту своего брата? А тот сразу спросит про отношение Фариды, и что ему ответить? Что он не знает?
Так и не придумав ничего путного, Далгат продолжал жить, скрывая свои мысли и чувства и ощущая всё более растущую с каждым днём неприязнь к своему названому брату.
Глава 9
И вновь в доме Ансара и Айши игралась свадьба, на этот раз сына. А это значит, что и гостей было больше, и свадьба была веселей. Ведь когда из родительского дома уходит дочь, тут нечему особенно радоваться, потому что впереди у неё неизвестность, а вот когда женится сын, то это означает очень даже многое. Это означает прибавление в семействе, увеличение рода, продолжение фамилии… И чья-то дочка, бывшая ещё вчера для тебя чужою, становится полноправным членом твоей семьи и будущей хозяйкой того очага, который ты возводил для своего потомства.
Впервые за много лет Ансар был растроган и счастлив. Глядя на сына, сидящего рядом с невестой в сером новеньком костюме с широким бордовым в полоску галстуком, Ансар испытал нечто похожее на благодарность Создателю за этот день счастья. Приятно было смотреть на Фариду, одетую в белое шёлковое платье с развевающимися складками и покрытую белым шифоновым платком с длинной бахромой по краям, который Айша, подойдя к невесте, опустила с её головы, открыв гостям красивое и нежное лицо смущенной девушки.
И снова доктор Мамаев, несший обязанности тамады, взирал со своего места на длинные ряды гостей, делая знаки есаулам, чтобы они проворней двигались и добросовестнее выполняли свою работу по поддержанию свадебного порядка, и музыканты весело и зажигательно играли до самой ночи свадебную лезгинку, в то время как повариха Саку с той же категоричностью и тем же призывом "Пашёл чё-ё-рт!" шугала нечаянно забредшего на её территорию в поисках водки гостя.
На этот раз на свадьбе присутствовали и родственники Айши, все её племянники и племянницы, вернувшиеся, наконец, на свою историческую родину и обустраивавшиеся сейчас кто в Каспийске, а кто в Махачкале.
Марьяшка, прелестная годовалая дочурка Малики и Юсупа, точно переходящий кубок, передавалась из рук в руки, пока не уснула, наконец, посреди музыки на плече у Шахри.
По случаю свадьбы счастливая и довольная Айша сняла свои извечные чёрные одежды и облачилась в красивое и элегантное платье из синего шёлка с белой атласной розой у выреза. По этому же случаю она надела и драгоценные украшения, подаренные ей Ансаром много лет назад и чудом сбережённые от всевидящего ока НКВД.
Когда жених с невестой вышли в круг, Айша подумала, что большего счастья для матери быть не может. Сын танцует с будущей женой. У него образуется семья, которая принесёт ему потомство, а оно, в свою очередь, приумножит их тухум… А у них с Ансаром появилась ещё одна дочь, Фарида.