* * *
На больничной кровати, окружённый медицинской аппаратурой лежал Стас Груздин. Глаза его были открыты, но оставались пусты. Мало кто из людей решался заглянуть в них во второй раз. Казалось, это были колодцы, уходившие в бесконечную бездну.
Лицо Стаса большую часть времени было бесстрастным, но иногда по нему вдруг пробегала быстрая и трудно уловимая смена выражений, которую никто не мог понять. Словно Груздин видел своими пустыми глазами нечто невидимое для остальных.
У его кровати стояли двое.
– И что ни каких перемен? – спросил молодой врач-стажёр своего более опытного напарника.
Средних лет мужчина только покачал головой.
– Нет. Он как растение. Ведут – идёт, положат в рот – ест, в остальное время лежит точно кукла. Никто не понимает почему. Не удалось зафиксировать никаких повреждений мозга или нервной системы. На громкую речь реагирует дрожанием век, но это всё.
Стажёр хотел ещё раз заглянуть в глаза Стаса, но не решился. Ему было не по себе.
– Такое впечатление, – проговорил старший врач, – что образно говоря повреждено программное обеспечение мозга. Но это уже отдаёт какой-то мистикой. Ладно, пойдём, я должен показать тебе других пациентов.
Они вышли. Некоторое время пустая человеческая оболочка на кровати лежала неподвижно. Потом по лицу его вновь пробежала волна смены выражений, на этот раз она была очень сильная. Радость, гнев, горе, сменялись с безумной скоростью, словно кто-то внутри него никак не мог подобрать нужного.
Потом наступила полная рассинхронизация мышц. Они начали сокращаться совершенно невпопад, как будто Стас пытался плакать и кричать одновременно. Тело выгнулось дугой над кроватью. Медицинская аппаратура послала сигнал тревоги врачам. Потом Стас сел. Его тело поднималась механистично, как автомат. На лице продолжалась безумная пляска мускулов.
Мгновение спустя тело встало. Неудачно. Оно не смогло сохранить равновесия и тут же опустилось назад на кровать. Потом тело встало опять. Покачиваясь из стороны в сторону, оно словно подбирало необходимый режим. Походкой пьяницы Стас сделал шаг. Потом ещё один. С каждым мгновением он держался на ногах всё крепче. Выражения на лице всё ещё продолжали меняться. Со стороны бывший космогатор походил на какого-то безумного клоуна.
Послышались быстрые шаги, дверь открылась. В палату вошёл старший врач.
– Что…
Он застыл в полном потрясении. Его поразил не столько сам факт самостоятельных движений того, кого все считали растением, а то, что творилось на его лице. Мускулы на нём дёргались уже без всякой связи друг с другом. Это было жутко, по настоящему.
– О-о-о, – произнёс Груздин, затем, – у-у-у.
Он пробовал разные диапазоны и тональности. Его голосовые связки издавали все возможные звуки, многие из которых вообще не были свойственны человеку. Врач наблюдал за ним в состоянии какого-то инстинктивного ужаса.
Пациент развёл руки в разные стороны, немного пошевелил пальцами, а потом, шагнув вперёд, вдруг свёл их на шее врача. Послышался хрип, который тут же прервался. Врач умер. Тело упало.
То, что было некогда Груздиным, двинулось прочь из палаты. Существо двигалось без всякой спешки, ведомоё только ему понятной целью. Его пустые глаза действительно не видели ничего. Но, не смотря на это, оно получало информацию со всех концов огромного здания. Оно не было способно больше мыслить как человек, но, тем не менее, в его мозгу стремительно совершался процесс обработки данных не постижимый для любого существа в этой вселенной. Не способное к обычной логике нечто анализировало будущее, улавливая вероятностные поля. Не в состоянии больше ничего понимать, оно размышляло о достижении цели.
* * *
Крошечный информационный блок исчез в гнезде на туловище феррона. Но в стоящей перед Гордом конструкции ничего внешне не изменилось. Только индикатор эмоционального состояния засиял густым фиолетом. Это был знак напряжённого внимания.
Феррон представлял собой конус из тёмного пластика, наверху которого находилась круглая голова. На высоте примерно в одну треть от вершины корпус обегало кольцо оптических датчиков похожих на небольшие глаза. Высотой он был чуть пониже самого Зимина.
Космогатор знал, что даже мозг мехи не в состоянии обработать визуальную информацию со всех датчиков сразу, поэтому тот переключался между ними, в зависимости от того, в какую сторону хотел посмотреть. Впрочем, мехи имели различные конструкции.
Большинство из разумных не любило находиться в компании ферронов. Сам Горд привык к этому очень быстро. Ферронов он просто не понимал. Иногда даже ему казалось, что те напоминают живых мертвецов. До чего всё же надо дойти, что б решится пересадить мозг.
Конечно, мехи обладали огромной продолжительностью жизни, но пропади оно пропадом такое долголетие. Практически не иметь эмоций! Сам Горд был не очень эмоциональным человеком, но тем что имел дорожил. В механических телах естественно начисто отсутствовали гормоны, поэтому мехи большую часть времени прибывали в своего рода рассудочной безмятежности.
Доктрина, которой придерживались ферроны, утверждала, что это скачкообразно увеличивает их интеллект. Но Зимин сильно сомневался.
Редкие эмоции затрудняли постановку собственных целей. Мехи были почти не способны на озарение. Их мощный разум был слишком линейным, и, по сути, походил на компьютерный. Нельзя было сказать, по сравнению с другими расами киборги достигли таких уж больших успехов в науке.
Интенсивность фиолета на индикаторе стала меньше.
– Интересно, – проговорил феррон.
– То есть мы не зря потратили время на Амистале, – поинтересовалась Инори.
– Пока не скажу, – голос звучал бесстрастно. – За столь короткое время я лишь смог бегло просмотреть отдельные файлы. Похоже, Анамирис создал физическую концепцию центральной частью, которой было существование тахионов. Более того, он считал, что зарегистрировал их вспышку.
– Что-о?! – не утерпел Горд, – Я конечно, не специалист, но ведь современная наука отрицает существование этих мистических частиц.
– Да, это так.
Горд немного подождал, однако новых комментариев не последовало.
– Допустим, гипотеза Анамириса верна, – сказала Инори, – какие это может иметь последствия.
– Реальное существование тахионов означает, что вакуум нашей вселенной не является стабильным и способен перейти в состояние с более низкой энергией. Однако для того, что бы предсказать последствия для её обитателей количество данных не является достаточным.
Так, – мрачно подумал Горд, – трещин с нас, стало быть, мало. А кстати…
– Трещины не могут быть следствием этого процесса? – поинтересовался он.
– Данных для точного ответа на вопрос нет, – признался феррон, – но подобное представляется маловероятным. Скорее всего, перефазировка вакуума должна произойти одновременно по всей вселенной. Разумеется, записи Алмстала будут подвергнуты подробному изучению, как и всё связанное с убитым астрофизиком.
Потом, мех, очевидно, решил, что настала его пора задавать вопросы.
– Есть ли успехи с вербовкой новых членов организации внутри гильдии.
Горд не видел смысла скрывать.
– Не так давно, оставленные в компьютерной системе контрольки зафиксировали интерес к скрытым финансовым потокам некоего второкурсника по имени Брюл Ковис. Психологи полагают, что в принципе парень подходит. Но для вербовки он ещё слишком молод. Повёл, он себя надо признать весьма разумно, никакого шума не поднял.
– А если бы поднял, – поинтересовался феррон, – у вас было прикрытие?
– Конечно, вы ведь знаете, что такие лазейки оставляются нами специально. По правилам разумный сам должен догадаться о существовании нашей организации и сделать первый шаг. А уж мы решаем, подходит он нам или нет. Нередко мы сами подбрасываем нужным людям намёки.
После короткой паузы феррон произнёс:
– Нет, я этого не знал.
Потом, спустя секунду, он решил уточнить:
– Обычно я не имею отношенья к вербовке. Но сейчас собратья попросили спросить.
На этот раз обычной улыбки кавай показалось мало. Она вдруг весело рассмеялась.
– Горд, а ведь наша общая подопечная тоже, скорей всего, в курсе!
Космогатор изумлённо уставился на неё.
– С чего ты взяла.
Снова смех, теперь уже довольно ехидный.
– Герда состоит в одной компании с Брюлом. Группа не большая и довольно дружная. Так что он вполне мог рассказать своим. Слушай ты вообще-то хоть немножко в курсе о жизни своей приёмной дочери? Похоже, что нет. Или ты считаешь, что было достаточно просто устроить её в вашу школу?
Горда Зимина смутить было весьма нелегко, но в этот раз кавай подобное удалось.
– Я вообще плохо лажу с детьми, – буркнул Горд недовольный тем, что Инори вообще подняла эту тему.
Кавай очень хотелось усилить натиск, но место и время было явно не теми. Но мы с тобой обязательно поговорим об этом чуть позже, – решила Инори, делая зарубку в памяти.
– Последнее сообщение, – объявил феррон, – меня просили вам передать, что у вышеупомянутой Герды были крупные неприятности во время её первого самостоятельного задания. Собирается суд чести гильдии, желательно личное присутствие вас обоих.
Человек и кавай обменялись тревожными взглядами.
Глава девятая
Беглец в никуда
Тахионы – гипотические частицы, двигающиеся со скоростью света, но перемещающиеся обратно во времени. Одним из следствий возможного существования тахионов, была бы нестабильность вакуума нашей вселенной. Отдав часть своей энергии тахионному излучению, он через некоторое время перешёл бы в более низкое энергетическое состояние. Большинство современных физиков отрицают возможность существования тахионов.
Краткая космическая энциклопедия.
Рейсовый автобус подъехал прямиком к космодрому. Прозрачная полукапля застыла, потом наружу выдавились ровные прямоугольники дверей. Пассажиры выходили из нутра машины. Некоторые радовались возможности, наконец, размять ноги. Космодром находился вне города, и расстояние между последними остановками было не таким уж маленьким.
Стоял мягкий вечер. В большинстве широт Топуса все ночи были достаточно светлые. Толпа пассажиров неспешно втягивалась во врата комопорта. В одном месте людское скопление слегка раздавалось, образуя небольшое пустое пространство. Там двигался человек, от которого большинство инстинктивно старалось держаться подальше.
Это был мужчина, одежда которого отличалась какой-то разнородностью. Словно её детали были отобраны от совершенно разных, плохо сочетающихся друг с другом костюмов. Синие вздувающиеся на коленях штаны, мягкий оранжевый свитер, и зелёная остроконечная шляпа с кисточкой на макушке. Все вещи были далеко не новыми, казалось, мужчина собрал детали своего гардероба на какой-нибудь распродаже. Не смотря на неяркий солнечный свет, глаза его были закрыты солнечными очками.
Двигался он как-то механически: словно не очень хорошо отлаженный робот. Казалось, что от мужчины исходит едва заметная волна холода. Это ощущали все, кто обладал хотя бы минимальной чувствительностью. Какая-то девочка лет пяти, случайно глянула на него. Глаза её вдруг расширились. Она вскрикнула, затем бросилась к матери и отчаянно зарыдала. Объяснить причину паники девочка впоследствии не смогла. Человек равнодушно прошёл мимо, едва не сшибив мать с ребёнком. Вскоре он скрылся во вратах космопорта.
В космовокзале, независимо от времени суток, всегда находиться много народа: толпы туристов, предвкушающие приятный вояж и группы других, пребывающих, готовых всем знакомым об этом своём вояже рассказать. Двигались к турникетам усталые солидные бизнесмены. Были компактные семейные кучки.
Мужчина двигался без всякой спешки, но при этом с неумолимостью автомата. Один раз он едва не налетел на везущего чью-то поклажу колёсного робота. Повинуясь программе, робот застыл, а человек и не думал останавливаться. Он ударился боком об один из углов механизма и, даже не сбавив шагу, бесстрастно двинулся дальше. Мгновение спустя, пришёл в движение и робот, машине было всё равно.
При переходе в другой зал случился ещё один казус. Вышла из строя одна из автоматических дверей. Человек в чёрных очках наскочил на неё всем телом, отошёл на несколько шагов и, под взглядом недоумевающих наблюдателей, бросился на ту же дверь снова. Он бился об нее, словно об стекло муха.
Дежурный, наблюдавший за этим через видеосистему, уже хотел, было, направить к человеку патруль. Но тот сам прекратил вдруг бессмысленные удары, сделал шаг в сторону и прошёл в соседнюю дверь. Вскоре он скрылся с глаз изумлённых посетителей космовокзала. Дежурный облегчённо вздохнул и, через короткое время, выбросил происшествие из головы.
Подойдя к небольшой группе служебных турникетов, мужчина на минуту застыл, как бы размышляя, затем приложил палец к сенсору. При этом он ухитрился несколько раз промахнуться. Наконец палец задвигался в разных направлениях по стойке, пока, в конце концов, не коснулся пластинки. Створки раздвинулись, теперь человек шагал по той части взлётно-посадочного поля, которая принадлежала гильдии.
Манёвренная ласточка в принципе могла взлететь почти откуда угодно и почти где угодно сесть. Но по старому соглашению с властями Топуса, гильдейский космодром был частью общего космодрома столицы. Так было удобней для многих, впрочем, на других планетах подобное вовсе не было обязательным.
Два человека, совсем ещё молодой и постарше, в голубой форме космогаторов среднего ранга, курили, прислонившись к стене ангара. Молодой, в который уже раз, подумал, что пора бросать эту пагубную привычку, возможно даже пройти гипнокурс. Старшего же подобные мысли совершенно не беспокоили. Он с удовольствием затягивался, после чего выпускал дым наружу аккуратными, ровными кольцами. Этим своим умением он гордился, точно мальчишка. Кольца плавно всплывали вверх, медленно рассеиваясь в воздухе.
– А ещё, – рассказывал молодой, – говорят, будто любой, кто пролетит через эти пространственные трещины, начинает тут же мутировать, превращаясь в страшного монстра.
– Ага, как же, – усмехнулся старший, – ты, Малх, верь больше, очередная страшилка. Лучше почитай чего-нибудь по биологии и мутациям, тогда всякую чушь слушать не будешь.
Он вздохнул.
– Хотя конечно трещины действительно опасны. Я слышал, оттуда не вернулся ещё ни один зонд.
Наверное, молодой и сам не очень верил в версию о мутациях. Но из упрямства решил немного поспорить.
– Говорят Стас Груздин смог пролететь. Артур, вы ведь знаете Груздина? – Малх подождал, когда собеседник сделал молчаливый кивок. – Только после пролёта он начал очень быстро меняться. Так, что теперь это уже и не человек вовсе. Говорят, теперь его держат в каком-то бункере.
– Ага, сейчас начнёшь мне байки травить о когтях на руках, клыках и неостановимом кровопийстве.
Артур вдруг вспомнил, что действительно давно не видел Стаса и невольно задумался. Да нет, ерунда, просто его собеседник до сих пор не может выйти из детского возраста и невольно заражает этой своей верой других.
– Скорее всего, Малх, он просто перевёлся на какую-нибудь другую базу. Многие космогаторы предпочитают не седеть по долгу на одном месте. Постой, да вот же он!
Артур указал на проходившую мимо ангара фигуру. Не смотря на поздний вечер, света было достаточно, и человек различался достаточно хорошо. Малх вгляделся. Он тоже узнал Стаса. Молодой пилот не был близко знаком с Груздиным, но неоднократно встречал его в среде космогаторов.
– Эй, Стас, погоди!
Малх, замахал руками.
Уже крикнув, он заметил, что в фигуре есть нечто странное. Секунду спустя, это же почувствовал и Артур. Но даже самим себе они не могли объяснить, что их вдруг так встревожило. Стас, между тем, продолжал идти, он, словно и не слышал, что совсем рядом его пытаются позвать. Переглянувшись, Артур с Марком двинулись следом.
Вскоре оба приятеля усомнились, действительно ли впереди идёт хорошо знакомый им Стас. В отличие от лёгкой, быстрой походки Груздина, этот двигался с основательностью механизма, казалось, не реагируя ни на что. Одежда тоже была странной: тщательно следивший за своей внешностью Стас никогда не стал бы одеваться так нелепо.
Артур решил уже, что они с приятелем обознались, и сходство было чисто случайным, и тут фигура, круто повернувшись на месте, двинулась в сторону входа в соседний ангар. Странно, оба вроде бы знали всех, кому был разрешён туда доступ.
И тут Артур понял, что именно так не нравилось ему в этой фигуре. Движения конечностей были абсолютно неритмичными: они просто не совпадали друг с другом, как должны были бы совпадать у обычного идущего человека. Наверное, он действительно чем-то болен, – подумал Артур. Ситуация тревожила его всё больше и больше. В глубине себя он вдруг ощутил совершенно необоснованный страх.
Казалось, пришедший никак не может попасть пропуском в приёмную щель. Создавалось впечатление, что он пихает его в слепую. Наконец дверь в воротах открылась.
Да, что это с нами такое – недоумённо подумал Артур, – прямо какие-то шпионские игры затеяли, кто бы это ни был, у него явно есть доступ в ангар.
– Стас! – вновь окликнул фигуру Малх.
На этот раз они находились так близко, а Малх говорил достаточно громко, что не слышать человек просто не мог. Никак не отреагировав, мужчина скрылся в проёме. Потом начали раздвигаться ворота.
– Да, что здесь такое твориться, – пробормотал Малх.
Оба знали, что "Ласточки" из этого ангара на сегодня не назначались к вылету. Конечно, это могло измениться, но вошедший, кем бы он ни был, уж точно не принадлежал к пилотам, чьи корабли находились здесь.
– Может вызвать гильдейского диспетчера, – нерешительно предложил Малх, поглядывая на браслет связи.
– Подожди, не ясно ещё ничего, – буркнул Артур.
В последствии он сильно жалел об этом своём решении. С другой стороны, свяжись они с диспетчером, тот вряд ли бы успел, что-нибудь предпринять: слишком мало времени оставалось до завершенья событий. В последствии Артур утешал себя именно этим.
Войдя в ангар, оба потрясённо застыли. Того, кого они первоначально приняли за Стаса Груздина, теперь сотрясал дрожь, а руки совершали какие-то бессмысленные движение никак друг с другом не связанные. Казалось, будто человек счёл, что ему больше не нужно сдерживать себя или притворяться.
Артуру невольно вспомнилась недавняя страшилка о Груздине. Напомни сейчас Малх об этом слухе и Артур, пожалуй, пошёл бы на попятный, слишком уж не по себе ему было. Но, после высказанных им же насмешек, самому давать задний ход было слегка стыдновато.
А вот Малх, казалось, об этой собственной страшилке забыл.
– Стас, вновь крикнул он, – что с тобой! Ты болен!