Глава пятнадцатая. "Начало первой химиотерапии".
Но новогодние каникулы подошли к концу, и я опять стала собираться в больницу.
Такого количество людей я еще в ней не видела. Казалось, что весь мир заболел…
Меня распределили в палату. Ольга оказалась за стеной. Для меня было огромным облегчением знать, что она рядом.
Химиотерапию мне назначили на 15 января. Медсестру, которую будет ее делать, я уже видела. Ее звали Марина Владимировна. Очень красивая, худенькая женщина, с какими-то нереально проницательными, но в то же время добрыми и улыбающимися глазами.
Она зашла в палату и сказала:
– "Ну что, Ежова Ирина, вот мы с тобой сейчас и познакомимся".
Я улыбнулась. Марина Владимировна принесла с собой две бутылки с лекарством и сказала:
– "Я тебя сейчас немного уколю. Но зато сразу пойдет лечение!".
Меня всю трясло как осиновый лист. Но виду я не подавала, еще раз улыбнулась и подставила руку.
Медсестра ввела катетер и пошла еще за бутылками с лекарством. В общей сложности бутылок оказалось десять.
Я до сих пор помню, как широко раскрылись глаза моих соседок по палате. Они, как и я, не понимали, как в меня можно влить столько жидкости.
Я лежала под капельницей с 10 утра до шести вечера. Семь часов. Я думала только об одном, что вводимое лекарство убивает каждую плохую клетку, не оставляя ей никаких шансов.
Что химиотерапия – это не какая-то гадостная "херня", которая разрушает организм, а тяжелое, но действенное лечение.
Это маленькие солдаты, которые отвоевывает здоровое пространство.
Марина Владимировна заглядывала каждые десять минут. Она сказала, что от моей химии выпадут волосы и, вероятнее всего, у меня будет плохое самочувствие.
В глубине ее глаз была огромная жалость ко мне. Я слышала стук ее каблуков через определенные промежутки времени и знала, что пока она рядом, ничего плохого во время химии не случится.
Эта женщина одна на все отделение занимается химиотерапией. На огромное количество палат одна. На огромное количество женщин, которым страшно, больно и совсем не хочется умирать. И для каждой она находит слова поддержки, шутки и добро. Вместе с лекарством она вводит веру в то, что ты выздоровеешь.
Я до сир пор уверена, что человек на такой работе, и с такой самоотдачей работать не может.
Наверное, всё-таки Бог отправил на Землю своего помощника.
Марина Владимировна, я до глубины души восхищаюсь Вами и Благодарю! Вы – Великий Человек! Спасибо за каждый ваш рабочий день!
Глава шестнадцатая. "Бесконечные дни после химиотерапии".
В пять часов вечера закончилась последняя бутылка. Я чувствовала себя как надувшийся шарик, но на удивление бодро и хорошо.
Я съела весь ужин, который принесли мне девчонки с палаты. Легла отдохнуть и подумала, что вероятнее всего, Марина Владимировна преувеличила действие химии на организм. Вон как прекрасно я себя чувствовала!
Глупая и наивная девчонка! Как же мог специалист с таким стажем что-то преувеличить!
Всё началось в восемь вечера. Резко и страшно. Жуткая тошнота, озноб снаружи, а внутри как будто всё горело огнем и сходило кусками и белой пеной. Я даже не знаю, с чем сравнить эти ощущения – это как отравление, жуткое похмелье и самый тяжелый грипп вместе взятые.
Это была самая страшная ночь в моей жизни.
Я описываю мое состояние ни в коем случае не для того, чтобы вы меня пожалели, а для того, чтобы вы понимали, что всё можно пережить. Как бы плохо не было. Можно и нужно пережить.
Меня рвало всё ночь, утро, день и потом еще три дня. Я ничего не могла есть. Забирать меня домой приехал дядя Юра. Я не стала говорить маме, что мне настолько плохо.
Когда я вышла из больницы, и он увидел мое бледное, серо-желтое лицо, мне показалось, что он и сам побледнел.
Я ехала на заднем сиденье и дышала как щенок, через раскрытый рот. Глаза были узенькие, как щелочки. Всё лицо отекло, и было, абсолютно, лунообразным. Я мазала губы водой, потому что они высыхали через каждые две минуты до трещин.
Дядя Юра все время смотрел в зеркало, проверяя как я, и приговаривая, что скоро приедем.
Если честно, в те моменты, я грешным делом, думала, что домой я не приеду уже никогда. Настолько плохо мне было. Но, Слава Богу, и папиному другу, мы всё-таки доехали. Я легла на диван и уснула…
Дядя Юра, я никогда не найду столько слов Благодарности за то, что вы для меня сделали! Я очень вас люблю и ценю!!! Спасибо Вам за поддержку, которую вы оказывали мне каждый день в то нелегкое время!
Три дня продолжалось это отвратительное состояние. На четвертый день я поняла, что очень хочу чего-нибудь соленого. Аж руки тряслись, так хотелось! Хорошо, что мамина двоюродная сестра передала нам баночку своей первоклассной капусты. Еще три дня я ела только ее.
Мой телефон не успевал принимать все сообщения, которые на него приходили. Все, кто меня любил, старались спросить, как я и написать слова поддержки. Моих сил хватало только на то, чтобы их прочитать. Но на душе после прочтения каждого сообщения становилось теплее.
Так продолжалось неделю. Потом меня отпустило. Я начала есть всё понемногу. Благо, что Марина Владимировна предупредила меня, что можно есть всё, что тебе захочется! Даже если нет желания, надо что-то есть. Пусть потом рвет, ноорганизмдолженполучать питательные вещества, иначе он не справится.
Я поела, написала всем смс. И легла. Раздался звонок. Звонила Алена (мы дружим с института, уже 10 лет). Я ответила вялым, потухшим голосом. Она меня не узнавала: "Бусинка (так она меня называет), ты как?" Я начала жаловаться, что сил нет совершенно, ничего не хочется. И тут вместо того, чтобы начать меня жалеть, Аленка выдала какую-то шутку. Я рассмеялась во весь голос. И сразу стало легче. Даже по состоянию. Мы разговаривали долго. И в конце нашего разговора Алена сказала: "Ну вот, теперь я тебя узнаю! Я никогда не поверю, что какая-то болезнь может разучить тебя смеяться!"
Спасибо тебе, моя рыбка! Ты заставила меня усвоить хороший урок. Никакая болезнь не разучит меня смеяться. Я не доставлю ей такого удовольствия!
Так ко мне понемногу стала возвращаться жизнь.
Глава семнадцатая. "Волосы всё-таки выпали".
Прошла еще одна неделя. Я каждое утро просыпалась и трогала волосы – на месте ли они. Они были там, где им и положено быть. В моей душе уже стала теплиться надежда, что, может, они и не выпадут…
Но, увы, этому чуду случиться было не суждено. На третьей неделе стали жутко болеть корни волос и кожа. Я проводила рукой и снимала с себя по несколько клочков. Волосы стали появляться всюду – в кровати, в еде, на полу. С этим нужно было что-то решать. Я записалась в парикмахерскую на стрижку. Под ноль. А чего было тянуть?!
Правда, перед этим я, Женька и Маша (наша общая приятельница) поехали выбирать мне парик. Девчонки понимали, насколько мне это неприятно, но всячески старались меня развеселить. Геша нашла самый длинный парик, с белыми волосами и нацепила мне его на голову:
– "Ирих, слушай, надо его брать! Тебя в таком образе еще никто не видел!"
Мы хохотали в этом салоне, как сумасшедшие. В итоге, мы купили парик, который почти ничем не отличался от моей тогдашней стрижки. После покупки мы поехали к Танюхе, так как девчонки решили, что надо отпраздновать мое появление в Новокузнецке (всё время болезни я находилась у мамы).
Они быстро накрыли стол, потом приехали мальчишки. Я померила парик. Было очень неловко, но я понимала, что сначала нужно походить в нем перед своими, и пока у тебя еще есть волосы. Так морально легче. Парни стали говорить, что я в нем просто красавица. А девчонки шутили про смену образа и напоминали мне, что всё это временно.
Это был чудный вечер. А на следующий день я поехала подстригаться. Мне попались замечательные девчонки-стилисты. Когда они меня стригли, а затем брили машинкой, то говорили, что я настолько обаятельная, что даже отсутствие волос меня не портит. Затем они подстригли мой парик под длину бывшей прически. И я сразу его одела.
В парикмахерской меня настолько воодушевили, что я почти летела, думая о том, что мне и в парике хорошо. На самом деле, силасвоего представления о себе очень велика. Можно быть королевой и в парике или закошмарить саму себя.
Самое удивительное, что когда я вошла домой и сняла шапку, мама стала меня спрашивать:
– "Ир, ты всё-таки решила не подстригаться?"
Я подумала, что она таким образом пытается меня подбодрить и сказать, что почти ничего не изменилось. Я ей не поверила, но все равно меня улыбнула ее попытка сделать мне приятное.
Я еще долго крутилась перед зеркалом и думала, что всё не так уж и плохо. Ровно до тех пор, пока не стала пора снимать парик. На меня из зеркала смотрел лысый уродец. Это был аут. Финиш. Просто полный капец.
Нет, я не разревелась. У меня, наоборот, появилась какая-то агрессия и злость на себя. Страшная. Я такая же страшная, как и этот уродец в зеркале. Я опустила плечи и сникла. Ровно сразу же я проиграла. Я позволила внешнему виду, временному облику взять над собой верх. Мое представление о себе просто раскрошилось, разбилось и еще очень долго не могло собраться.
Наверное, если бы рак был живым существом его бы распирало в тот момент от удовлетворения, он бы потирал свои ручонки и думал, что выиграл.
С этими невеселыми мыслями я ходила еще два дня, боясь посмотреться в зеркало. Затем настала пора ехать на вторую химию и перед ней сдавать анализы. А для этого нужно было идти в больницу и надевать парик. Это была катастрофа. Просто сильнейший стресс.
В больнице я поправляла его миллион раз, думая, что все вокруг смотрят на меня и чуть ли не тыкают пальцами. На самом деле, всем наплевать на других и никому нет никакого дела до того, в парике ты или нет!
Осознание этого и принятие себя пришло гораздо позже. Но хорошо, что вообще пришло…
Глава восемнадцатая. "Вторая химия. Новые знакомства".
Вот и пришла пора ехать на второй курс. До автовокзала меня провожала Женька. Было холодно и еще совсем темно. Люди, стоявшие в очереди перед автобусом, были злые и недовольные. А нам с Гешей было весело, хотя я и понимала, что меня ждет. Помню, как тогда говорила Жене:
– "Они все такие раздраженные и обиженные, как будто это им предстоит дорога до онкологической больницы".
Женя сказала мне:
– "Забей! Главное, сама будь на позитиве!"
Я села в автобус и помахала подруге рукой. Отъезжая, я отправила ей смс: "Второе большое путешествие началось…" Она ответила: "Прорвемся". И я с легким сердцем покатила в Кемерово.
В больнице мы опять встретились с Ольгой. Она осмотрела меня и сказала:
– "Ир, тебе так хорошо в этом парике! Я, если честно, не сразу поняла, что это не твои волосы".
Я поверила ей. И преодолев себя, первый раз сняла его вне дома. Повязав платок на голову, я переоделась и улыбнулась. А ведь не так уж всё и грустно! Волосы отрастут! Лето наступит! Так что не скулим, а радуемся жизни!
Отдельно мне бы хотелось рассказать про двух совершенно потрясающих женщин. Я буквально с первых минут нашего знакомства с Ларисой полюбила ее как необыкновенного человека. Яркая. Острая на язык. С непревзойденным чувством юмора и свойственной только ей манере немного растягивать слова. Я никогда не забуду, как она рассказывала про своего внучка: "Ой-й-й, де-е-евчонки, меня внучок только Ларисой зовет, но уж никак не бабушка!" Если говорить правдиво, то слово "Бабушка" это про кого угодно, только не про нее! А ее гениальная фраза: Девочки, ну тошно уже про болячки разговаривать! Давайте о вечном, о мужчинах!"
Ларочка, люблю тебя очень! Дай Бог тебе Здоровья и такого же жизнелюбия и обаяния! Ты чудо!
Вторая моя знакомая Лена Зеленкина.
Оптимистка до мозга костей! Шебутная, веселая, смешная.
Мне казалось, что мы вчетвером: Я, Ольга, Лариса и Лена должны встретиться где угодно, только не в стенах онкологической больницы. Но у Бога свои планы! И зачастую они лучше наших!
Спасибо, девчонки, за скрашенные дни! Вы чудесные!
Глава девятнадцатая. "Мама всегда рядом".
Вторая процедура прошла чуть легче за счет того, что я во время ее проведения пила таблетки "Эменд". Их мне порекомендовала Марина Владимировна. Хоть меня и тошнило и состояние было отвратительное, но совершенно не было рвоты. Для тех, у кого сильный курс химиотерапии, они незаменимы.
Дома я отходила также неделю. После трех дней тошноты очень сильно хотелось соленой красной рыбы. Почему-то именно в то время стали сильно сдавать нервы. Принимать себя лысой не хотелось совершенно. Наступила неделя сильной депрессии. Поселился страх перед людьми. Я не знала, о чем с ними разговаривать… Мне казалось, что я могу рассказать только о своей болезни, больнице и врачах. Думала, что скоро я всем надоем и со мной перестанут общаться. Страшно было ехать в Новокузнецк. Было ощущение, что дома я в безопасности. Меня аж перетряхивало от мысли выйти на улицу. Хотя умом я понимала, что мне нужно общение. Надо изо всех сил пытаться вытаскивать себя из этого состояния. Мне в этом помогала моя подруга Юля. Она каждый день звонила мне и звала гулять. Мы с ней часа по два просто бродили по улице и разговаривали. Иногда я не брала трубку притворяясь, что сплю… Просто потому что мне было страшно выходить. Казалось, что все знают о моей болезни и чуть ли не пальцами тыкают. Но Юлька не отступала и продолжала "выводить меня в свет". Спасибо тебе, дорогая, за ту настойчивость, которая не дала мне тогда закрыться в себе! И за то, что ты была рядом.
Важно помнить, что люди общаются с тобой не из-за жалости, а из-за того, что хотят тебя поддержать и вернуть к прежней жизни. Твое моральное состояние в этой болезни крайне важно! Нужно следить за своим настроением и мыслямикаждыйдень! Этомаленькие кирпичики в основе Здоровья. Только работа над собой, долгая, упорная, кропотливая, даст Большой Положительный Результат!
Я отчетливо помню один из дней, когда я осталась дома одна. Лежа под одеялом, я трогала себя за голову и скулила. Как же мне было себя жалко! Ну почему это со мной?!..Где мне взять силы, чтобы всё это пережить?! Да… Меня, как, наверное, и всех тоже посещали такие мысли.
Я заплакала. Мама уже пришла с работы и увидела меня, скукоженную, плачущую. Мне кажется, ее сердце сжалось… Но она совершенно не подала виду. Села ко мне на кровать и долго гладила меня по лысой голове, прижимая к себе. Потом, когда я более менее успокоилась, мама улыбнулась и говорит:
– "Сейчас ты похожа на одуванчик!(из-за легкого пушка на голове). Но ты сильная и со всем справишься!"
Мамочка, родная моя, я Благодарю Бога, что ты у меня есть! Ничем не измерить то, как я ценю тебя и твою поддержку! Ты самая Лучшая Мама в мире! А я со всем справлюсь, потому что ты в меня веришь!
Небольшое обращение:
Когда болеют ваши близкие, родственники не ходите в расстроенных чувствах. Вы этим делаете им только хуже. Вы должны мыслить трезвее и разумнее. Не плачьте при тех, кто болен. Создается впечатление, что вы не верите в их выздоровление и уже заранее начинаете оплакивать. Не идите на поводу у своей печали, улыбнитесь больному, заговорите об интересном и радостном – это и есть лучшая помощь!
Глава двадцатая. "Получаю радость".
Очень символично, что о событиях прошлого марта я пишу сегодня. На календаре 9 марта. В прошлом году 8-го (у мамы в этот день – день рождение) к нам приехала моя двоюродная сестра. Ольга говорила, что я обязательно должна нарядиться, так как женщина должна оставаться женщиной независимо от условий. За стол я села накрашенная и нарядная, несмотря на платок на голове. Мы замечательно провели этот день. Спасибо тебе, сестренка, за то, что ты у меня есть! А я есть у тебя!
Каждый год, по традиции, 9 марта мы с девчонками празднуем праздник. Прошлый год не был исключением. Внутри меня было ужасное сопротивление и желание остаться дома, так как моя депрессия находилась в самом расцвете. Но я, буквально, заставила себя собраться и поехать. Все девчонки были такие красивые, с прическами. А я сидела в платке, и мне было постоянно жарко. Чувствовала я себя не очень уютно… Но такие "выходы в свет" отвлекают от дурных мыслей. Я бы рекомендовала их как отдельный курс реабилитации.
Всю неделю я находилась в Новокузнецке. Об этом узнала Аня (мой директор) и предложила встретиться. Я, конечно, согласилась. Первый раз за полгода я пошла в кафе. На встречу помимо Анютки пришли Наталья Ивановна (бывший директор) и Алеся (коллега по работе и по совместительству чудесный человечек). Я была им безумно рада. Я видела, насколько они соскучились по мне. Наталья сразу же сказала, что парик ничем не отличается от моих волос и его незаметно. Для меня это было очень важно. Девчонки говорили, что я прекрасно выгляжу и, что скоро всё закончится.
Анютка достала из сумки конверт и протянула его мне:
– "Ир, это ребята с магазина собрали тебе на подарок с пожеланиями выздоровления! Они тебя очень любят и ждут!"
Я взяла конверт и заплакала. Ту встречу я не забуду никогда.
Аня, Алеся и ребята со Спортмастера, Спасибо Вам Огромное за сопереживание! Я чувствовала вашу поддержку весь год! Вы замечательные и как коллеги и как люди!
Глава двадцать первая. "Третье Большое Путешествие".
Нужно было опять ехать в Кемерово. На третий курс химии. Я села в автобус и написала Жене смс: "Третье Большое Путешествие началось". Женька ответила: "Удачи. Сделаешь, и будет уже половина". Я улыбнулась. Даа! Половина!
Приехав в больницу, я как всегда ждала заселение в палату. И каково же было мое удивление, когда меня отправили к Ларисе и Ленке. А на следующий день к нам присоединилась еще и Ольга. Это был самый лучший и веселый курс химии! Мы хохотали так, что к нам периодически заглядывали медсестры. Им было интересно, над чем мы смеемся. Просто в тот раз мы не рассуждали про болезнь, не слушали страшные истории. А наслаждались обществом друг друга. И поверьте, так любая, даже самая сложная процедура, проходит значительно легче! Не нужно нагнетать себя и других рассказами про то, что никто не вылечивается! Лучше вспомнить смешную историю и всех подбодрить!
Ленке поставили капельницу быстрее всех и отправили домой. На ее место заселили Женю. Знакомство с ней послужило нам с Ольгой примером, как нельзя относиться к этой болезни. Мы часто ее вспоминаем, и я хочу рассказать об этом отдельно.