12
Костя сделал Рите предложение. Она не думала и секунды. Ответила: да. Он подарил ей кольцо. С бриллиантом. Graff – сказала Рита. И еще по одному "Графу" в каждое ухо на свадьбу!
Помолвку назначили на 28 апреля. Как объяснила Рита, чтобы не смешивать праздники. Потому что в субботу 29-го и так был Международный день танца, а в воскресенье – День работников пожарной охраны.
Торжественная церемония помолвки состоялась за городом, в яхт-клубе. Был накрыт стол-фуршет, официанты плавно перемещались с подносами; гости в количестве человек тридцати разместились небольшими группками по всему залу ресторана.
Стеклянные двери на террасу были открыты; глаза слепило уже почти летнее солнце; приглашенные музыканты играли негромко, но выразительно; Рита была счастлива.
Я была счастлива за Риту.
Она переходила от одного гостя к другому, заразительно смеялась и без малейшего смущения рассказывала историю своего интернет-знакомства с Костей.
"Граф" на ее пальце сверкал миллионом солнечных зайчиков, и они весело прыгали по лицам гостей.
Мне портило настроение только то, что Влад не принял Ритино приглашение.
Я смотрела на окружающее его глазами и ни капли не сомневалась в том, что ему бы эта вечеринка понравилась.
Но у Влада "дела, как всегда".
Музыканты заиграли туш, и всех пригласили на улицу.
Остроносая, как утюг, белоснежная, как праздничная скатерть, грациозная, как спящая львица, прямо напротив входа была пришвартована Костина яхта.
И Костин сюрприз к этому дню – ее новое название. "Королева Марго".
Официанты громко открывали шампанское, Рита визжала от восторга.
– А он яхту на тебя переоформил? – спросила зеленоглазая девушка в огромных бриллиантовых сережках.
– Нет. – Рита пожала плечами. Девушка недоуменно посмотрела на Риту, явно не понимая, чему же та радуется.
– Невероятное ощущение, – шепнула Рита мне в ухо. – Моим именем назван корабль!
– А если город, представляешь? – Мне самой было очень приятно смотреть на еще не высохшую надпись на боку яхты.
– Неплохая лодка, – похвалила зеленоглазая, болтая в стакане с виски лед, – метров двадцать пять?
– Наверняка, – авторитетно ответила Рита.
– Дай телефон, – попросила девушка. Рита достала из кармана замшевой юбки свой новый мобильный телефон, но в ту же минуту его перехватила жена Костиного друга. Мы с Ритой видели их в ресторане. Ее звали Маша.
– Не давайте Жанке телефон! – категорично заявила она.
– Ну, Маш, что за бред! – возмутилась зеленоглазая Жанка. Ее сережки заколыхались в ушах, словно пучок новогодних колокольчиков.
– Да она сама просила, – объяснила нам Маша со смехом, – не давать ей телефон. А то она как выпьет, так начинает своему бывшему звонить и орать на него матом. Да еще угрожать.
Жанка обиженно смотрела на подругу. Рита послушно убрала телефон в карман.
– Да я только узнаю, один он или со своей шмарой, – тихо произнесла Жанка.
– А вот этого как раз тебе знать не надо, – сказала Маша и поправила у подруги локон, зацепившийся за сережку.
Жанка нашла глазами официанта с подносом и направилась к нему, поставив пустой бокал на первый попавшийся чужой стол.
Круглолицый пожилой мужчина, сидевший за этим столом с молоденькой белобрысой девушкой, проводил ее удивленным взглядом. Кивнул официанту, чтобы тот забрал бокал.
Маша улыбнулась ему с извиняющимся видом.
– Он бы еще девятиклассницу с собой привез, – проговорила она сквозь зубы.
– А как же "морской закон"? – спросила Рита.
– Что это за закон? – поинтересовалась я.
– В яхт-клуб только с женами, – пояснила Рита.
– Так это по выходным! – рассмеялась Маша. – По выходным – с женами, а в остальные дни – с кем хочешь.
– Здорово, – согласилась я. – Как, говорите, это называется?
– Морской закон. Чтобы любовницы с женами не сталкивались. В выходные ведь семейное время, все детишек на лодках катают.
Вечером был салют. А потом половина гостей разъехалась, а вторая половина погрузилась на яхту. Яхты здесь все называли лодками. И при входе на лодку снимали обувь. Очень смешно – в костюмах с засученными штанинами, в галстуках и босиком.
На лодке нам подносил напитки матрос в белых штанах и тельняшке. На тельняшке синими нитками было вышито "Королева Марго".
Рита так часто подзывала его к себе, чтобы лишний раз взглянуть на вышивку, что количество пустых стаканов из-под махито возле нас вместило бы половину всего алкоголя, выпитого на борту в этот вечер.
Мы долго не могли найти Жанку.
Она оказалась на автомобильной парковке.
Водитель серебристого BMW безучастно слушал Жанкины вопли. Это был ее BMW и ее водитель. В начале вечера она оставила ему телефон и просила не давать ей его ни при каких обстоятельствах.
Теперь, несмотря на угрозы своей хозяйки, он меланхолично разглядывал шины, а Жанка бесновалась вокруг.
Она называла его тупым идиотом и обещала завтра уволить.
Она разбила стакан с виски об асфальт.
Водитель невозмутимо собрал осколки.
Жанка категорически отказывалась подняться на лодку, понимая, что там шансов позвонить бывшему мужу у нее не будет.
Мы увели ее с применением силы.
Жанка плакала, а Рита гладила ее по голове.
Я попросила у матроса в тельняшке принести двойной виски со льдом.
Жанка выпила виски залпом и притихла.
Когда на палубе начались танцы, Жанка была самым активным участником.
– Все равно домой приедет и позвонит, – грустно вздохнула Маша, – а утром жалеть будет. И спрашивать, почему мы ее не отговорили.
– Может, ей виски побольше? – предложила я.
– Тогда она заснет сразу, – поддержала Рита, – или ей плохо станет и будет не до звонков.
– Вот и хорошо! – одобрила Маша и кивнула матросу.
Я отдала свой телефон Рите.
– Ты что, Даш? – удивилась моя подруга. – Тоже?
Я покачала головой. И подняла руку, чтобы мне принесли еще шампанского.
Я собиралась закончить диссертацию в течение недели. Максимум – двух.
Я позвонила Любови Макаровне, поблагодарила ее за заботу обо мне и отказалась от предложения поехать в Лондон.
– Замуж, что ль, собралась? – предположила Любовь Макаровна. – Муж не пускает, Даш?
Я пробормотала в трубку что-то невнятное.
– Смотри, мужчины самостоятельных любят и с карьерой. Сейчас все бросишь ради него, а потом будешь локти кусать!
– Да я не замуж…
– Так тем более! А если любит, то поймет. И дождется!
Когда Любовь Макаровна была чем-то недовольна, она переходила на "ты".
Сейчас она была недовольна моим решением.
А я слушала ее, и мне казалось, что я действительно собралась замуж. И муж не пускает меня в Лондон. И мне это было так приятно! И я совсем не считала его эгоистом. Главное ведь не где. Главное – с кем.
Влад не звонил. Я не звонила тоже.
Когда Рита появилась в дверях нашей квартиры с чемоданом, я почувствовала себя матерью, увидевшей дочь на пороге после долгой разлуки. Когда в первую секунду испытываешь радость и почти одновременно – тревогу. Что случилось?
– Я ушла от Кости, – объявила Рита. Терминатор всем своим видом выражала восторг по поводу ее решения.
– Почему? – Я села на пол прямо в прихожей, опершись о стену.
Рита села напротив.
Терминатор возбужденно обнюхивала чемодан.
Рита подтолкнула к себе ногой сумочку и достала оттуда пачку "Мальборо".
– Рит, ты что? Куришь?
Она щелкнула золотой зажигалкой и с удовольствием затянулась.
– Я не могу, Даш. Мне все время Петя снится. И с каждым сном он растет. Сегодня ночью он пошел.
Рита посмотрела на меня и горько усмехнулась. Как будто пожалела меня за то, что увидела в моих глазах жалость.
– Так смешно пошел… Два шага сделал и упал. Представляешь?
Она затушила сигарету о подошву туфли.
– Ритка… – прошептала я.
– Я сойду с ума, – выдохнула Рита и отвернулась.
– Ты в церковь ходила?
– Ходила… Костя во всем виноват. Я же не хотела делать аборт, ты понимаешь?
– Рита, но ведь он был больной. Он бы мучился всю жизнь.
– Откуда ты знаешь? Ну откуда ты это можешь знать точно? Я вижу его каждую ночь. И он абсолютно здоров. У него волосы как у меня.
Рита не плакала.
Самое страшное одиночество, это когда даже не хочется плакать.
Когда даже не хочется, чтобы тебя жалели.
Когда понимаешь – есть ты и есть мир. И этот мир не с тобой. Ты – одна.
Ночью за Ритой примчался Костя. Они долго разговаривали на кухне. Под утро он уехал. Рита осталась.
Я вышла к ней и молча ее обняла.
– Влад не звонит? – спросила Рита.
– Нет.
– И как ты?
Я пожала плечами. Встала. Включила чайник. Достала из шкафчика чашки.
– Ты думаешь – позвонит? – не то спросила, не то просто сказала Рита.
– Не знаю.
– Ты ждешь?
– Жду. – Я посмотрела на подругу. В ее голубых глазах, как росинки на цветочном лепестке, выступили слезы. Одна упала. Рита дотронулась до нее пальцем. В уголке голубого лепестка появилась вторая.
Мне самой захотелось плакать.
Как раньше смешивали кровь, мы смешивали наши слезы. И становились еще роднее и еще ближе друг другу.
Под столом Терминатор грызла новую Ритину сумку.
Мы заснули в Ритиной кровати, все втроем, обнявшись.
13
Влад позвонил однажды рано утром, и снова мой сон продолжился наяву.
– Поздравляю с Международным днем семьи! – бойко отрапортовал он, и я по инерции, спросонья, произнесла:
– Спасибо.
– Не за что. Подарки можно не дарить.
Я захихикала.
– А я уж испугался, что ты в Лондоне.
– Побежал билет покупать?
– Нет, просто побежал. Бежал, бежал – и вдруг думаю: а что, если ты не в Лондоне? А я, как дурак, бегу? И вот решил позвонить.
– Как твоя предвыборная кампания?
– Отлично. На меня восемьдесят семь тысяч ссылок в Интернете. Больше только у Мэрайи Кэрри.
– Ты уже начал петь?
– Нет. Пока я только научился говорить. И довольно неплохо. Благодаря тебе.
– Спасибо. Но ты еще не всегда следишь за собой. Тебе надо работать.
– Вот поэтому и звоню. Мой PR-директор говорит то же самое. Так что, Даш, как ты смотришь на перспективу поработать со мной еще?
Когда меня учили плавать, столкнув с лодки в воду посреди реки, мне точно так же не хватало воздуха, как и сейчас.
– Ну, если ты обещаешь стараться…
– Обещаю обещать тебе все, что ты захочешь. И кстати, знаешь что?
– Что?
– Я соскучился.
– А я, кстати, нет.
– Ты черствая и бессердечная.
– Выбирай выражения, а то увеличу свой гонорар.
– Ты самая сердечная и… черствый – свежий… самая свежая.
– То-то.
– Завтра в десять.
– Нет. В пять минут одиннадцатого.
– Отольются кошке мышкины слезки.
– Речисто, да не чисто.
– Целую.
– Пока.
Я открыла рот и визжала минуты три. Пока не кончился воздух.
В дверях стояла испуганная Рита. За ней пряталась Терминатор.
– Влад позвонил? – догадалась моя подруга.
– Ага.
Следующие три минуты визжала Рита. Когда у нее заканчивался воздух, эстафету снова перехватывала я.
Терминатор злилась и лаяла.
Я пригласила Риту вечером в ресторан. Мне хотелось быть очень красивой. Я накрутила волосы на щипцы и надела новое шелковое платье, которое купила в один из наших с Ритой походов по магазинам.
Международный день семьи был уже совсем теплым.
Ритин любимый ресторан открыл летнюю веранду.
Мы сидели, закутавшись в пледы, и пили мартини, потому что в ресторане проходила презентация этого напитка, и девушки в одинаковых красно-белых платьях разносили его бесплатно.
Я заказала салат "цезарь". Мне наконец-то надоело есть дыню с ветчиной.
Рита предпочла вителло-тонато.
На Ритин телефон звонил Костя, но она не отвечала.
– Что он говорит? – Я кивнула на телефон.
– Говорит, что я – истеричка и что я пойму это только потом. Но, может быть, уже поздно.
– Ты действительно не хочешь к нему возвращаться?
– Дело не в этом.
Становилось прохладно, и официанты зажигали около каждого стола газовые горелки.
– Знаешь, кто мне снится? – Рита держала в руках бокал с мартини, похожий на чайку с детского рисунка.
Я удивленно посмотрела на нее.
– Знаю.
– Да нет. – Рита отмахнулась от меня. – Я поняла, кто на самом деле мне снится.
Я ждала объяснений.
Красно-белая девушка поставила на наш стол еще пару бокалов и унесла пустые.
– Помнишь, мальчик Миша в твоем детском доме?
– Миша? Конечно, помню. Ему нельзя сладкое, и специально для него каждую пятницу я покупаю бананы.
– Ага. – Рита кивнула. – Он не выходит у меня из головы.
Я улыбнулась.
– Да. Он такой хороший.
– Как ты думаешь, его можно усыновить?
– Усыновить? Рит, ты это серьезно?
– Абсолютно. Я думаю об этом уже несколько дней.
Я представила маленького Мишу у нас дома. Я возвращаюсь вечером с работы и покупаю ему бананы.
– А Костя?
– Костя против.
– Ты и с ним уже поговорила? – Мне стало обидно. – Выходит, я обо всем узнаю последней?
– Зато твой голос решающий, – улыбнулась Рита.
Несколько минут я молчала.
– Знаешь, если бы я не видела твое несчастное лицо все эти дни, я бы, может, стала тебя отговаривать.
– Так ты – "за"?
– Я прошу тебя все-таки подумать. Знаешь, если честно, пока что все это у меня в голове не очень укладывается.
Когда я думала о Мише, эта идея мне очень нравилась.
Когда я думала о Рите…
– А ты Костю любишь? – спросила я.
– Да. Очень. – Рита задумалась. – Просто что-то как будто бы потерялось. И мне надо это найти. Понимаешь?
Я кивнула. Мы чокнулись.
Красно-белые девушки были тут как тут. И – почти одновременно с ними – около нашего стола появилась Лада.
– Что, "Спартак" сегодня победил? – спросила она у девушек, опираясь на плечо молодого человека с хорошо развитой мускулатурой.
– Нет, – девушка с подносом улыбнулась. – Это промо-акция мартини.
– Халява? – уточнила Лада.
– Бесплатно, – скромно подтвердила девушка.
– Привет, Даш! – обратилась ко мне Лада, и я была удивлена тому, что она помнит мое имя.
– Привет, Лада.
Я вежливо предложила им присесть к нам за столик.
Как ни странно, они согласились.
– Это моя подруга Рита.
– А это – мой тренажер! – в тон мне сказала Лада и показала рукой на молодого человека.
Тот снисходительно улыбнулся и дотронулся пальцами до Ладиного уха. Лада отмахнулась от него, даже не пытаясь вести себя вежливо.
– Стул! – скомандовала она "тренажеру". За нашим столом появился еще один стул, и его тут же заняла Ладина подруга Ларчик, у которой я однажды была в гостях.
Ларчик кивнула нам, одновременно снимая с подноса все бокалы с мартини, которые на нем были.
Поднос опустел, а наш стол, наоборот, был полностью заставлен.
– Маслины никто не будет? – спросила Ларчик и, не дожидаясь ответа, вытащила маслинки из каждого бокала.
– Добрый вечер! – провозгласила Лада и мы все чокнулись.
– А как тебе мартини после баккарди-колы? – забеспокоилась Ларчик.
– Отлично! – уверила ее Лада. И обратилась к молодому человеку: – Малыш, ты меня береги, понял?
Малыш наклонился к ней и что-то прошептал в ухо. Лада звонко рассмеялась.
Мне стало жаль Влада. Наверное, тяжело жить так. С такой женой.
Влад знает, что я его люблю? Сейчас мне бы хотелось, чтобы знал.
Я решила при первой возможности позвонить ему и сообщить об этом.
– Мы где-то виделись? – спросила меня Ларчик.
– Ты что? – грубо перебила Лада. – Это же Влада учительница. Она же учит нас говорить! И чему еще?
Я поставила бокал на стол. Посмотрела Ладе прямо в глаза.
Она снова рассмеялась:
– Он вообще пытливый ученик, мой муж. Вот хотите узнать, чему он учится, например, сейчас?
– Лад, прекрати, – попросила Ларчик.
– Да я не буду ему звонить. – Лада взяла новый бокал мартини.
– Конечно. Она в "Цезарь-Сателлит" будет звонить, – безразлично произнес Малыш.
– Ага. В космос! – подтвердила Лада. – Только звонить я не буду. Существуют новые технологии. Меня недавно научили.
Лада взяла свой мобильный и подключила Интернет.
Машина Влада была застрахована в компании, ведущей наблюдение через космический спутник.
Если знать пароль, то месторасположение автомобиля будет обозначено на карте компании.
Пароль Лада случайно подслушала в телефонном разговоре Влада.
– Лучше, конечно, большой экран, – бормотала Лада.
Она нажимала на кнопки, ожидая соединения по несколько минут.
– Ну, точно! Так я и знала!
Лада выглядела такой довольной, словно смотрела на весы после хорошей недельной диеты.
– Хочешь знать, где он? – Она обращалась прямо ко мне.
Я молчала.
– Не хочешь, да? Правильно. Так и надо. А я вот всегда хочу. Хочу все знать! – Лада снова расхохоталась.
– Ты что, правда можешь узнать адрес? – удивилась Ларчик.
– Да на, сама посмотри! – Лада протянула ей телефон.
– Название переулка не разобрать… – Ларчик низко склонилась над экраном.
– А ты соседние посмотри. Тверская.
– Так это "Палас-отель"! – обрадовалась Ларчик.
– Ага. Он, – подтвердила Лада. Она не сводила с меня глаз. – И раз мы все здесь, значит, там… мой обожаемый муж Влад и… – Лада сделала долгую паузу. Мне хотелось вскочить и убежать.
Я сидела.
– И… одна молоденькая рыжеволосая особа. Хотя тут возможны варианты. Ты об этом знала?
– Лада, прекрати. – Малыш протянул к ней руку.
– Да пошел ты!
Лада подняла бокал. Хотела что-то сказать, но передумала и молча сделала несколько глотков.
– Ларчик, что мы делаем за этим столом? – спросила Лада совершенно трезвым голосом.
– Это я вас пригласила, – сказала я.
– Да? – протянула Лада. – А зачем? На меня хотелось посмотреть?
– Наверное. – Я кивнула.
– А мне – на тебя.
Я улыбнулась. Улыбка получилась очень вежливой.
– Вот и посмотрели.
– Ага. А ты вообще поняла, что он в "Паласе" с другой девкой?
Я молчала.
– Ты что, думаешь, он там в час ночи один в баре сидит?
– Не думаю.
– Ну и как тебе это?
Я улыбнулась.
– Слушай, ты влюбилась, что ль? А? Бедолага. А вот я его – не люблю. Я его ненавижу!
– Я думала, что все это у вас совсем по-другому… – тихо проговорила я.
– По-другому? – закричала Лада. – По-другому? А разве бывает по-другому? Когда я прощаю уже сколько лет, а?