Рассыпает синий лен, дилли-дилли,
По лугам свои цветы, дилли-дилли.
Если буду королем, дилли-дилли,
Королевой будешь ты, дилли-дилли.
Век за веком мамы напевают эту песенку своим малышам, не имея ни малейшего представления, о чем речь. Колыбельные сродни материнским заботам: ты что-то делаешь, часто в темноте, ведомая лишь инстинктом, хотя цель твоих действий поразительно ясна.
Чувствую, как Бен тяжелеет, растекается по мне восковым человечком. Самое главное - точно определить момент, когда дрема переходит в сон. Поднимаюсь. Крадучись семеню к кроватке и опускаю убаюканного малыша, до последней секунды не вынимая из-под него ладони. Есть! Аллилуйя! Надежда, что дело сделано, уже греет душу, когда голубые глаза распахиваются. Нижняя губа дрожит, как у Рика в "Касабланке", когда он увидел свою потерянную Илзу; потом ротик изображает возмущенное "О", а грудь вздымается для очередного вопля.
Не ждите от младенцев продления кредита. Справедливостью маленькие тираны пренебрегают. Вы не получите от них лишний выходной за прошлые объятия, за проведенные с ними в темноте долгие часы. Можете сто раз прибежать на их зов, а на сто первый вас все равно ждет их немилосердный суд за дезертирство.
- Ладно, ладно. Мама здесь. Все в порядке, я рядом.
Мы возвращаемся в синее кресло, я снова держу ладошку Бена в своей, и ритуал убаюкивания повторяется.
05.16
Бен угомонился.
05.36
Эмили просит почитать "Маленькую хозяюшку". Нет!
07.45
Вернулась Пола, ей гораздо лучше, благодарение Всевышнему. Прошу ее заказать торт "Телепузики" к пятнице, ко дню рождения Бена. Ах да, и свечи, конечно. Предупреждаю, чтобы не усердствовала с печеньем - вдруг среди мамаш затешется воинствующая поборница антисахарного образа жизни. (В прошлом году, помнится, Анжела Брант предала анафеме - вы не поверите - изюм.) В ответ Пола требует наличность, которой хватит для организации пикника в Букингемском дворце. Не смею возражать.
08.27
В Броудгейт добираюсь до того измочаленная, что первым делом заказываю в "Старбакс" два двойных эспрессо и глотаю залпом, как водку. Я где-то читала, что страдающие от постоянного недосыпа люди похожи на клиентов гипнотизера: они болтаются где-то между сном и бодрствованием, будто грешники в чистилище, а в их мозгу то и дело проплывают смутные, сюрреалистичные видения. Все равно что застрять навечно в фильме Дэвида Линча. Эта версия, должно быть, объясняет тот факт, что сегодня Род Тэск из привычной австралийской занозы превращается в полного недоумка с немигающим взглядом и оскалом буй-нопомешанного. Рухнув за свой стол, цепляю очки, которые держу в ящике специально для случаев, когда надо изобразить активную мозговую деятельность, и приступаю к самому бездумному из насущных дел. И наименее опасному на предмет ошибок. Пока ни продавать, ни покупать не требуется, я в порядке. В электронном ящике - двадцать девять сообщений. Читаю первое и глазам своим не верю.
От кого: Джек Эбелхаммер, "Сэлинджер Фаундейшн"
Кому: Кейт Редди, "ЭМФ"
Катарина, не могу выразить, как я рад, что решил проблему, с которой мы столкнулись во время праздников. Уверен, Вам тоже пришлось нелегко.
Счастлив был узнать великолепные новости о "Токи Раббер" и патенте на нервущиеся презервативы. Ошеломляющий рост акций! Восхищен Вашей выдержкой. Жду встречи в четверг. Не согласитесь отметить успех лобстерами? По соседству открылся роскошный ресторан.
Успехов, Джек.
От кого: Кэнди Стрэттон
Кому: Кейт Редди
Как насчет слинять в "Корни и Бэрроу" на пару бутылочек, загреметь в участок за наруш-е общ-го порядка и т.о. прогулять совещ-е, чтоб ему?
Выглядишь хреново.
ц.
К.
От кого: Кейт Редди
Кому: Джек Эбелхаммер
Я и без бутылки куда хошь загремлю. Хочу в постель на неделю.
Люблю, целую.
Кейт.
От кого: Кейт Редди
Кому: Кэнди Стрэттон
СРОЧНО!!! Ты получила?
От кого: Кэнди Стрэттон
Кому: Кейт Редди
Что получила?
От кого: Кейт Редди
Кому: Кэнди Стрэттон
Сообщение. Про бутылку и постель. Получила?
СКОРЕЕ ЖЕ!
От кого: Кэнди Стрэттон
Кому: Кейт Редди
Извини, котик. Кому-то другому повезло.
От кого: Кейт Редди
Кому: Кэнди Стрэттон
Точнее - нью-йоркскому клиенту. Я покойница.
Цветы просьба не присылать.
От кого: Кэнди Стрэттон
Кому: Кейт Редди
Ну ни хрена себе. Сию секунду шли другое: Глубокоуважаемый сэр, мой злобный, развратный двойник, нагло именующий себя Кейт Редди, только что отправил Вам оскорбительное сообщение. Очень прошу уничтожить. И выбрось из головы куколка. Эбелхаммер - американец так? А для янки если помнишь у нас нет чувства юмора.
15.23
Руководители групп стекаются на совещание в кабинет Рода Тэска. Мои веки то и дело никнут, как у куклы. Единственное, что удерживает от сна, - мысль о предстоящем иске от Джека Эбелхаммера: он наверняка подаст на меня в суд за сексуальную агрессию. "Непристойное предложение" - пунктик всех янки. Ответа от Эбелхаммера до сих пор нет. Надежда, что американец отнесет мое сообщение на счет прелестной британской экстравагантности, тает со скоростью зимнего дня. Я настолько погружена в свой кошмар, что приближение Селии Хармсуорт застает меня врасплох. Выстрелив костлявым пальцем, глава отдела трудресурсов попадает точнехонько в то место, где Бен испробовал мою шею на новый зуб. Когда это было? Сегодня утром? Быть того не может! Клянусь, тыщу лет назад.
- Катарина, у вас тут что-то?..
- Где? Ах, это. Мальчик укусил.
Парочка готовых к совещанию юнцов захлебываются своим "перье". Селия жалует меня стылой ухмылкой из арсенала злой колдуньи, что отравила яблоком Белоснежку. Пардон, дамы и господа, я на минутку. Мчусь в туалет; Кэнди за мной. Свет в дамской комнате паршивый, но зловещий след вампира в зеркале виден отчетливо. Хватаюсь за тональный крем. Без толку. Пускаю в ход пудру. Черт! На бледной шее укус пламенеет как кратер Этны на снимке с высоты птичьего полета.
Кэнди щедро мазюкает пунцовое пятно маскирующим карандашом "Туше Экле".
- Классный засос. Тормоз Ричард постарался?! Не хило, куколка!
- Сынуля постарался. А мой дорогой супруг дрых без задних ног. Чуть не лягнула его, чтоб очухался, ей-богу.
Коллеги мужеского полу в кабинете Тэска занимаются любимейшим из занятий: проводят совещание. Если это совещание пойдет гладко и если продлится достаточно долго, то в качестве награды можно будет посовещаться и завтра. А если очень повезет, то совещание под номером один не даст результатов, и этот прискорбный факт можно будет обсудить на совещаниях под номерами два, три и четыре.
В начале своего стажерства я искренне верила, что совещания проводятся ради принятия мудрых и важных решений. Через несколько недель стало ясно: это всего лишь подиум для демонстрации себя, любимых. Эдакий цивилизованный эквивалент обезьяньих посиделок из телепрограмм о дикой природе. Наблюдая за маневрами мужиков на совещаниях, я иной раз готова поклясться, что слышу вкрадчивый шепоток Дэвида Аттенборо, комментирующий сцены воинственного битья в грудь и вычесывания блох: "А здесь, дорогие телезрители, в самом сердце городских джунглей, мы наблюдаем, как Чарли Бейнз, юный самец из отдела по работе со Штатами, приближается к Роду Тэску, уже немолодому, закаленному в боях лидеру группы. Обратите внимание на подобострастную позу Чарли, свидетельствующую о том, что он одновременно побаивается вожака и ищет его одобрения…"
Большинству работающих со мной женщин эти политические игры не по нутру. По вполне понятным причинам из совместной встряски членов над писсуарами мы исключены, а ублажание обтерханного трутня за стойкой бара как-то не прельщает. Да и сил нет, если честно. Мы как были в школе послушными, прилежными девочками, так и остались; и мы по-прежнему верим, что если не будем пропускать уроки и каждый день делать домашние задания, то а) добродетель будет вознаграждена, б) к семи вернемся домой. Ни то ни другое не выходит.
Мобильник в кармане моего пиджака легкой дрожью сообщает, что пришло сообщение. Жму "прочитать". CMC от Кэнди.
В. Сколько надо мужчин чтб вкрутить лампочку?
О. Один. Приставит лмпчку к патрону и будет ждать, пока мир начнет крутиться вокруг.
Я хрюкаю, захлебываясь смешком, чем вызываю враждебные взгляды всех присутствующих, кроме Кэнди - та якобы строчит предложения Чарли Бейнза по "организационному усовершенствованию", что бы это ни означало.
Месячным отчетам конца не видно. Я опять слабею в неравной борьбе со сном, когда вдруг замечаю, что Род еще не сменил рождественскую заставку на мониторе своего компьютера - медленно уплывающего в белую муть снеговика. Представляю, как здорово было бы утонуть в сугробе, раствориться в ледяном небытие. На память приходит капитан Оутс: "Я выйду прогуляться. Возможно, задержусь".
- Ты только что вернулась, Кейт! - рявкает Род, метя в меня, будто в мишень для дартс, роскошной авторучкой.
Соображаю, что к чему: должно быть, ляпнула вслух то, о чем думала, как городская полоумная, что бродит по улицам в мешке из-под картошки, извергая потоки образов своего безумного внутреннего мира.
- Прошу прощения, Род, это слова капитана Оутса.
Весь народ, как по команде, таращит на меня глаза. На дальнем конце стола, в тесном соседстве с Родом - чтобы лизнуть сподручнее, - мой помощник Гай втягивает в себя душок публичного унижения, как породистая борзая - запах дичи.
- Помнишь капитана Оутса, Род? Член экспедиции Скотта, - подсказываю я шефу. - Тот самый, что покинул палатку и ушел на верную смерть.
- Чертов англичашка! - фыркает австралиец Род. - Бессмысленное самопожертвование - это в их духе. И как это у вас называется, Кейт? Честь?
Теперь уже все затаили дыхание. Выкручусь или нет? Ну же! Кейт вызывает мозг. Кейт вызывает мозг. Прием!
- Если рассуждать здраво, Род, эта экспедиция - очень неплохой образец менеджмента. Что, если применить его к худшему из наших фондов - тому, что истощает ресурсы фирмы, а? Почему бы аутсайдеру не прогуляться по вечной мерзлоте?
Возможность сокращения расходов рождает поросячий огонек алчности в глазах Рода.
- Хм. Недурственно, Кейт, очень недурственно. Пораскинь мозгами, Гай.
Концерт окончен. С крючка соскочила.
19.23
Дома застаю Полу в черной меланхолии. Дурное настроение у нянек сгущается с быстротой тумана в открытом море, но туман не столь опасен. Понимаю, что дело совсем дрянь, поскольку Пола занята уборкой кухни. Сейчас мне больше всего на свете хочется завалиться на диван с бокалом вина и попытаться узнать кого-нибудь из "Жителей Ист-Энда", которых я не смотрела с июня - времени прошло достаточно для упадка целых династий. Отдых побоку. Вместо желанной встречи с диваном приходится осторожненько кружить по лабиринтам дневных событий. Возношу хвалу Поле за приготовленный для Эмили школьный ланч, обещаю завтра же заняться именными бирками, одновременно успокаивая, что и без них сойдет (как бы не так), после чего уже внаглую подлизываюсь вопросом о звезде из мыльной оперы, которая недавно родила и чей облик растиражирован на семи страницах обожаемого Полой "Хелло!".
Две беременности подпортили мою память, но только не на имена наследников знаменитостей - этих я помню наизусть. Способность ответить без запинки, как зовут отпрысков Деми Мур и Брюса Уиллиса (Румер, Скаут, Теллала) или Пирса Бросна-на (Дилан - тезка первенца Зеты Джонс и Майкла Дугласа, а также второго сына Памелы Андерсон) с профессиональной точки зрения почти бесполезна, зато для наведения мостов с нянькой бесценна.
- Похоже, имя Дилан входит в моду, - замечает Пола.
- Да, но не забывай о малышке Вуди Аллена и Миа Фэрроу. Ее назвали Дилан, а закончилось тем, что она сменила имя.
Пола кивает:
- Другого они, кажется, тоже назвали как-то по-дурацки.
- Сумка!
- Ага, точно.
Я вторю смеху Полы: мало что так сближает нас, простых смертных, как причуды звезд. Тучи, похоже, рассеиваются… но тут я по дури искушаю судьбу вопросом о торте для дня рождения Бена.
- Я. Не. Могу. Помнить. Обо ВСЕМ. - И Пола удаляется, шурша невидимой шелковой мантией.
Входная дверь еще прощально сотрясается, когда я обнаруживаю причину ненастья. "Ивнинг стэндард" напечатала статью о баснословных заработках лондонских нянек и их умопомрачительных привилегиях - суперсовременных авто, частном медобслуживании, членстве в фитнес-клубах, хозяйских вертолетах и хозяйских лошадях по первому требованию.
Лошади? Мы позволили Поле пользоваться моей машиной, я сама пересела на автобус, - и этого, выходит, недостаточно? Даже если и так, я отказываюсь поддаваться шантажу. Прибавки не будет. Наш лимит на няньку исчерпан.
20.17
Сообщаю Ричарду, что Поле придется повысить жалованье. И по возможности оплатить уроки верховой езды. Ричард затевает жуткий скандал - дескать, с учетом оплаченных нами налогов и страховки, Пола получает больше, чем он.
- И кто в этом виноват? - интересуюсь я.
- И что означает этот вопрос?
- Ничего.
- Знаю я твои "ничего", Кейт.
За ужином втихаря дуемся, старательно отодвинувшись друг от друга. Ричард сварил спагетти и смешал два салата - из авокадо и помидоров. С опаской заводим беседу о детях: у Бена великолепный аппетит, Эмили в последнее время не оторвать от "Мэри Поппинс". В тот самый момент, когда я, кажется, опять начинаю его любить, Ричард вскользь замечает, наворачивая спагетти на вилку, что сегодня кормил детей запеканкой собственного приготовления. Это уж слишком. Я восхищена и пристыжена одновременно.
- Откуда у тебя время на запеканки?! Неужто и посуду вымыл? А дальше что? Цветы будешь в горшках разводить? Свободное время нашлось - занялся бы чем-нибудь действительно нужным, черт возьми. Хотя бы разрешением на парковку для начала!
- Разрешение на парковку уже в машине. Мадам сможет лично в этом убедиться, если выкроит минутку в своем чрезвычайно напряженном графике.
- Ах-ах-ах! Какой из нас идеальный супруг! Металлические ножки стула скрежещут по кафельному полу, Рич вскакивает.
- Все, Кейт, я умываю руки. Ты сама просишь помочь - и сама же меня презираешь за помощь.
Я не нахожу слов для ответа. Реплика жестока, но возразить нечего. В любимой шутке женщин - "нам нужна жена, чтобы было кому о нас заботиться" - нет и тени шутки, одна голая правда. Нам и впрямь нужна жена. Но не рассчитывайте на нашу благодарность мужчине, взявшему на себя роль домохозяйки.
- Кейт, нам нужно поговорить.
- Потом. Я хочу в ванну.
Запас ароматических масел так и не пополнен. На дне сушилки завалялся старый пакет соли для ванн с ароматом лаванды и обещанием на этикетке "успокоить и зарядить энергией". Бухаю в ванну весь пакет и добавляю детскую пену "Пират Пит", мгновенно окрасившую воду в школьно-форменную синеву.
Забираюсь в кипяток синей лагуны, ложусь на спину со своим любимейшим, а если начистоту, то и единственным в последние годы чтивом. "Недвижимость Британии" Джеймсона, красочная глянцевая брошюра со снимками выставленных на продажу домов и поместий, увлекает почище любого романа. При желании можно обменять наш Хэкни-Хип на… скажем, реконструированную мельницу в Сотсуолдсе или игрушечный замок в Пиблсшире. (Пиблсшир - это где? Судя по названию, от столицы далековато.) Фотографии великолепны, но меня лично завораживают детальные описания под ними. Восемнадцатая страница предлагает домик в Беркшире с библиотекой во флигеле с бочоночным потолком плюс сад из зрелых фруктовых деревьев. Бочоночный потолок я себе представляю с трудом, но хочу его, хочу, хочу. А зрелые фруктовые деревья? Мечта! Представляю себя фланирующей из библиотеки, которая благоухает свежесрезанными цветами в высоких напольных вазах, на кухню, где на стенах деревенские шкафчики, а в них - ультрасовременная техника. Стоя у древней газовой печки (я на ней не готовлю, боже упаси, для этого есть плита фирмы "Нефф"), я аккуратно надписываю этикетки на банках с домашним джемом из яблок, собранных со зрелых фруктовых деревьев в наших обширных садах. Дети мои играют себе идиллически в обитом изысканным гобеленом эркере.
"Порнушка для Кейт" - так Ричард обзывает опус Джеймсона, обнаруживая книжицу под кроватью с моей стороны, куда я ее стыдливо прячу. В чем-то он, пожалуй, прав. Аппетитные картинки, услада для моих глаз, позволяют побыть хозяином чужой жизни, отодвинув в сторону хлопоты и проблемы этой самой жизни. Чем сильнее достает меня быт в моем собственном доме, тем сильнее снедает тоска по чужой недвижимости.
Кстати, о Риче. И о стычке на тему запеканки. Некрасиво повела себя, Кейт. Доброта Ричарда, его здравомыслие неизменно превращают меня в сумасбродную дуру. Почему? По мнению Рича, я вконец избаловала Полу. Он считает, что я позволяю ей такое, что ни один аккуратный и щедрый работодатель не должен позволять своей прислуге. Для Ричарда наша Пола - в меру разумная провинциальная барышня двадцати пяти лет, которая прекрасно относится к детям, но из нас при этом выжимает все денежные соки. Он убежден, что она специально уродует его носки, поскольку их стирка не входит в ее обязанности. В нашем доме Пола захватила слишком много власти, уверен Рич. И он прав. Но вот в чем беда: отношение к нашим малышам не волнует его так, как меня. Мужская забота о детях ограничивается бумажником, для женщин же это вопрос естества. Телефоны могут стать беспроводными, матери - никогда.
Глядя на Полу, я вижу человека, который проводит с моими сыном и дочкой все те часы, что меня нет рядом. Я должна знать наверняка, что этот человек любит моих детей, лелеет их и ни в коем случае не пропустит первые симптомы менингита. После нее в доме бардак? Она не прикоснется к посудомоечной машине, потому что там осталась посуда от завтрака взрослых? После похода в супермаркет отдает лишь треть сдачи и "теряет" чеки? Ну что ж… Я не стану поднимать шум.