Она пересечет реку, преследуемая мечом,
Она оскорбит свою веру…
Три строчки вместо обычных четырех. Ну и что? Смысл ясен. И пророчество свершилось.
Мария Стюарт оскорбила веру католиков, став любовницей протестанта. Она потерпела поражение в битве и укрылась в Англии, именно - за рекой…
Нет, это не наш случай.
Посмотрим еще…
Ага! Есть!
Всего две строчки.
Он увидит врага не на войне
И не в кровопролитии…
Это про Генриха III.
Всего три катрена.
Последний не окончен, но понятен - его заколол доминиканский монах во время аудиенции.
Вот уж точно "не на войне"!
Идем дальше…
Алекс приник к монитору.
Стремительно скользили по мерцающему экрану короткие столбики четверостиший.
Скатывались в виртуальную бесконечность.
Его время подходит так близко, что я вздыхаю.
Не так уж и близко. Кромвель явился миру… Сейчас-сейчас - ага! - в 1599-м. Нострадамус умер в 1566-м. Что ж, для него тридцать три года - короткий миг. А для меня - снова ничего подходящего. Так-так… Пошел Наполеон. Снова одинокая фраза.
Он будет очень внимателен к иностранным женщинам.
Куда уж внимательнее!
Креолка Жозефина, полька Мария Валевска, австриячка Мария-Луиза.
Дальше…
Двадцатый век.
Земли, населенные людьми,
Станут непригодными для жилья…
Народы отданы людям, неспособным на благоразумие.
Отчаяние и паника…
Наступит день…
Большое скопление народа…
О! Это уже ближе!
Не слишком понятно, хотя считается, что он имел в виду Америку шестидесятых и убийство Кеннеди.
Сомневаюсь. Про Кеннеди все было сказано более определенно. Только значительно позже. Где-то, по-моему…
Эй, друг, похоже, ты собираешься отвлечься?!
При чем здесь Кеннеди? Никаких Кеннеди!
Да вот же они!
Большой человек в этот день будет поражен молнией. Брат падет в ночное время.
Это действительно о братьях Кеннеди!
Джона застрелили в полдень, а Роберта - ночью.
Все сходится.
Но…Что такое?
О Господи! Этого не может быть!
Наступит день.
Большое скопление народа.
Большой человек в этот день будет поражен молнией.
Брат падет в ночное время.
Боже правый!
Одно предсказание разнесено в два катрена!
Два неполных катрена.
Выходит, у нашего "инвалида" тоже есть окончание, в котором… Ну разумеется! В нем-то и упрятан ключ!
Осталось только его найти… За три дня. Среди тысячи с лишним пророчеств. А что, если листок с продолжением тоже был утерян?! И до сих пор не найден?
Заклинаю, Господи, сделай, чтобы это было не так!
9 апреля 2002 года
12 часов 00 минут
Старший менеджер лондонского отеля "The Dorchester" был итальянцем, но очень хотел казаться настоящим британцем.
Слова цедил медленно. Гораздо медленнее, чем требовали традиции Туманного Альбиона. К. тому же изо всех сил пытался сохранить невозмутимость. Хотя заметно волновался.
Это не укрылось от проницательных глаз двух молодых людей.
Они появились в прохладном холле несколько минут назад и сразу повели себя по-хозяйски.
Тот, что был постарше, уверенно прошел в мраморный зал "Promenade" и, не дожидаясь расторопного метрдотеля, расположился в кресле.
Другой, на секунду задержавшись возле рецепции, велел вызвать старшего менеджера. Незамедлительно.
Молодая женщина, дежурившая за стойкой, не стала задавать вопросов. В другом случае она непременно предложила бы свою помощь. Или - по крайней мере - поинтересовалась, зачем, собственно, потребовался пришельцу старший менеджер.
В любом другом случае.
Но не в этом.
Теперь итальянец внимательно разглядывал фотографию, которую вручил ему один из молодых людей.
Слишком внимательно, пожалуй, и немного дольше, чем требовалось.
Сотрудники SAS, предъявившие, впрочем, документы совсем другого ведомства, нисколько не сомневались, что женщина, изображенная на фото, ему известна.
Он и не собирался этого отрицать.
- Эта дама остановилась у нас.
- Ее имя?
- Леди Франсуаза. Франсуаза Экшли.
- Англичанка?
- Француженка. Вдова лорда Экшли. Возможно, вы слышали о нем. Лорд был…
- Все возможно. Но сейчас нас интересует леди. Итак, она прибыла…
- Второго апреля, если мне не изменяет память. Можно уточнить.
- Пока не нужно. Откуда?
- Насколько я знаю, леди Экшли постоянно живет в Монако.
- Она всегда останавливается здесь?
- Впервые.
- Впервые в Лондоне?
- Что вы, сэр! Леди гостит часто. Ее принимает королева. Об этом пишут.
- Ну, разумеется. Просто на сей раз в Букингемском дворце не нашлось свободной кровати. Такое случается, когда съезжается вся родня.
- Боюсь, вы неправильно меня поняли, сэр. Я сказал, что леди Экшли принимают во дворце. Из этого вовсе не следует, что она там живет.
- Вот оно что! Случайно, не знаете, где она останавливалась прежде?
- В "Lanesborough" .
- Шикарное местечко! С чего бы это вдруг дама предпочла "Dorchester"?
- Простите, сэр. Мы ничем не уступаем "Lanesborough".
- Допускаю. Однако в ее возрасте редко меняют привычки.
- Возможно, леди Экшли ответит на ваш вопрос.
- Хотелось бы. Мы, пожалуй, навестим ее прямо сейчас. В каком, вы сказали, она номере?
- Я не уверен, сэр, что могу без согласия…
- Не сомневайтесь, старина, можете. И даже обязаны. Итак, ее номер?
- Двести шестнадцатый. Вас проводят.
- Спасибо. Мы сами найдем дорогу. Итальянец все-таки проводил их до лифта. Следовать дальше не решился, однако на всякий случай остался в холле.
Он был встревожен и остро, как никогда, чувствовал надвигающиеся неприятности. Возможно даже - громкий скандал. Что может быть хуже для солидного, респектабельного отеля?
Однако все обошлось.
Женщина, выдающая себя за леди Экшли, проявила недюжинное самообладание и держалась достойно.
Возможно, в трудную минуту на выручку Габриэль Лавертен пришла генетическая память. В ней проснулась простая нормандская крестьянка, сдержанная, флегматичная, безразличная ко всему, кроме улова, с которым к вечеру вернется домой немногословный, обветренный рыбак - ее муж.
- Интересно, мэм, что вы теперь скажете по поводу "Титаника"?
Все было кончено.
Осталось только дождаться людей из Скотленд-Ярда.
Ребятам из SAS хотелось просто поболтать.
Габи не возражала.
- То же, что и прежде. Он обречен.
- Снова айсберг?
- Я видела пламя. Море пламени. И розу в огне.
- Какую еще розу?
- Цветок.
- Ядовитый, наверное. Вы ведь прихватили с собой немного яда, правда, мэм?
- Смейся, coco . Можешь смеяться, сколько угодно. Но сначала я действительно видела это. Совсем как раньше. Только очень недолго. А люди хотели большего. Они снова верили в меня…
- Ну разумеется. Баронесса де Грувель, надо думать, тоже вам доверяла. А леди Экшли? Вы уверены, что с ней все в порядке, мэм?
Габриэль усмехнулась:
- Зачем бы я стала причинять Франсуазе вред? В ближайшие месяц-два она не собирается в Лондон. И к тому же терпеть не может "Dorchester". Лет тридцать назад в здешнем ресторане подали пережаренный ростбиф. А она заказывала с кровью. Можете себе представить?
Возвращаясь в свой неприметный офис на Sloane Square, молодые люди обменивались впечатлениями. Довольно вяло, впрочем. Дело было простым и понятным, как дважды два.
Обсуждать, таким образом, было нечего.
- Что она там несла про розу в огне?
- Обычный бред.
- Думаешь, леди не в себе?
- На месте ее адвоката я бы стоял на этом до последнего.
- Доложим шефу?
- Про розу?
- Вообще.
- Вообще - обязательно доложим. Но роза, я так думаю, ему ни к чему. Вот если бы ей привиделся двойной скотч…
10 апреля 2002 года
11 часов 45 минут
Судовой гудок "Титаника" был оглушительным.
Низкий и протяжный, он далеко разнесся над заливом, возвещая о том, что роскошный круизный лайнер с минуты на минуту отправится в плавание.
Первое.
Или второе?
Как посмотреть.
Только бы не последнее.
Мощный звук наполнил пространство, но даже ему не удалось заглушить гвалт и гомон возбужденной толпы.
На мачте "Титаника" взвился лоцманский флаг, и сразу же последовала команда - поднять трапы. Следом еще одна - отдать швартовы.
Прошло совсем немного времени, и гигантское судно - черный корпус рассекал кроваво-красный рубец ватерлинии - плавно сдвинулось с места, торжественно удаляясь от причала. Два маленьких буксира медленно потащили его к выходу из гавани.
Следующий, самый, пожалуй, красочный, акт грандиозного шоу начался.
Полина могла наблюдать за ним и дальше.
Настал черед оперативных подразделений службы безопасности.
Пробил час специалистов по face-контролю, оружию, отравляющим и взрывчатым веществам, таможенным и эмиграционным вопросам - отставных агентов спецслужб, собранных Стивеном Муром едва ли не со всего света.
Теперь они трудились в поте лица.
Аналитики имели полное право немного расслабиться.
Не получалось.
Феерическое действо, развернувшееся на берегу, поначалу просто раздражало.
Она никогда не питала доверия к большим скоплениям праздных людей. Возможно, потому, что слишком хорошо знала дьявольские возможности "эффекта толпы" - спокойные, добропорядочные граждане на глазах превращались в дикую, кровожадную стаю.
Впрочем, сейчас дело было не только в этом.
Людское море с раннего утра бурлило на причале. К полудню яблоку негде было упасть.
Полицейские, портовая охрана и сотрудники службы безопасности компании "White Star" не без труда расчистили узкий коридор, по которому незадолго до полудня потянулась к трапу вереница пассажиров.
В большинстве своем эти люди были хорошо известны, некоторые - знамениты.
Из-за них, собственно, примчались в Саутгемптон сотни журналистов, поклонников и просто зевак.
Восторженный рев извещал о прибытии очередной звезды.
Кумиры, впрочем, реагировали по-разному.
Некоторым приветственные вопли, нацеленные в лицо объективы и неожиданные, порой - едкие вопросы журналистов, кричавших наперебой, были неприятны.
Другим, напротив, суета доставляла удовольствие. Эти охотно позировали перед камерами. Пожимали протянутые руки. Давали автографы.
Кое-кто откровенно эпатировал толпу.
Роскошная платиновая блондинка, выпрыгнув из белого "Rolls-Royce", немедленно вступила с репортерами в перебранку и даже плюнула в чей-то назойливый объектив. Но яркий пакетик с презервативом, брошенный к ее ногам, неожиданно развеселил красотку.
- Это то, что надо, бродяги! Мы - за безопасный секс, правда, Марти?
Высокий темноволосый мужчина хранил спокойствие. Отвечать он, похоже, не собирался. Задерживаться - тоже.
Отпустив пару скабрезных шуток, блондинка поспешила следом за ним, покачивая стройными бедрами с мастерством профессиональной соблазнительницы.
Вслед ей долго свистели и улюлюкали.
Шоу продолжалось.
Тревога в душе Полины сменилась страхом. Совершенно, впрочем, необъяснимым. Ощущения были довольно странными. Если не сказать - бредовыми.
Узкий живой коридор отчего-то казался опасным.
Неизвестный вирус будто бы поражал - или по крайней мере мог поразить - оказавшихся там людей. Страшный вирус. Смертельный. Носитель бешенства, притаившегося в толпе. Агрессии, жестокости, злобы. Возможно, чего-то еще более ужасного.
Теперь он был на борту "Титаника".
А противоядия не было.
Отгоняя наваждение, Полина мотнула головой.
"Это переутомление. И нервы".
Вспомнились отчего-то воспаленные глаза полковника.
Ему тоже, наверное, повсюду мерещилась смертельная опасность.
Впрочем, почему мерещилась? Она действительно поджидала его за каждым углом.
И - кто знает? - быть может, уже настигла.
"Что я такое несу? Не приведи Господи!"
Почти бессознательно Полина перекрестилась. И ушла с палубы. Нужно было с кем-то поговорить. Отвлечься. Погрузиться в дела, благо их было предостаточно.
Стивена Мура она нашла в просторной каюте, отведенной под офис.
Стол был завален бумагами, которые он с нескрываемым интересом изучал.
- Что там происходит, Полли?
- Сумасшедший дом.
- Это нормально. А что происходит с вами?
Он неожиданно оторвался от бумаг и прямо взглянул ей в лицо. Очень внимательно. Секунду Полина колебалась. Потом ей стало стыдно.
Немотивированные страхи были, собственно говоря, ее предметом.
При чем здесь Стив? Проблем у него во сто крат больше.
Усилием воли взяла она себя в руки - ответ прозвучал вполне убедительно:
- Перебрала эмоций. Снаружи такой бедлам!
- Никакого бедлама - пока все наши службы работают четко.
Утверждение не было голословным.
В соседней, смежной каюте работало десятка два мониторов. События на причале, прибытие и размещение пассажиров, их перемещения по судну можно было наблюдать одновременно.
- Просто вам нечего там делать. Каждый занимается своей работой.
- Ваша, похоже, довольно любопытна? Стив коротко усмехнулся.
Молча протянул один из листов.
- Огюст де Монморанси, маркиз Сюжер. Родился в Париже 12 октября 1956 года. Отец - граф Жан Франсуа де Монморанси, мать - Маргарита де Сюжер, младшая дочь маркиза де… Изучаете родословные, чтобы перещеголять нашего лорда?
- Наоборот. Собираюсь наглядно продемонстрировать ему, как низко пали носители громких фамилий. Здесь - жизнеописание четырнадцати карточных шулеров, мошенников, брачных аферистов, воров, коих мы имеем честь принимать на борту. Все, кстати, мастера высшего пилотажа.
- И среди них - маркиз?
- Маркиз и еще несколько потомственных аристократов. Барон фон Бюрхаузен, к примеру. Приятель сэра Энтони, между прочим.
- И что же он? Брачный аферист?
- С чего вы взяли?!
- Ну не вор же!
- Интересная логика. Брачные аферы, по-вашему, занятие более достойное, нежели воровство?
- Более интеллектуальное, я бы сказала.
- Не знаю, не знаю. Барон, впрочем, не из них. Честно говоря, он вообще не входит в этот криминальный список. Но находится где-то поблизости. Я бы назвал его "околокриминальным элементом". Или личностью, вполне созревшей для криминала.
- Сэру Энтони об этом известно?
- Разумеется. Собственных средств барона не хватило бы даже на билет из Лондона до Сауггемптона. Он - гость лорда Джулиана. Да и Бог с ним! Что с Эллиотом?
- Ни-че-го! Ровным счетом. И даже больше, чем ничего.
- То есть?
- Во время таможенного досмотра наши люди перетрясли весь его багаж, заставили вывернуть карманы, выложить металлические предметы, вплоть до мелких монет. Ключа, и вообще никаких ключей, они не обнаружили.
- Он ничего не заподозрил?
- Нет. Металлоискатель постоянно звенел. Такое, в принципе, случается. Перед ним извинились. А следующего пассажира попросили подождать, пока устранят неполадки. Нет, он ничего не заподозрил. И вообще был совершенно спокоен. Совершенно, понимаете? Я не сводила с него глаз.
- То есть ключа действительно не было?
- Не было. И вообще ничего такого, что могло вызвать подозрения. Он был чист и потому спокоен.
- Будем ждать. И кстати, Полли, с отплытием! Только сейчас Полина почувствовала, что пол под ногами слегка подрагивает.
Тихий, едва различимый гул заполнил пространство. Глубоко внизу, в машинном отделении, пришло время для настоящей работы. Путешествие началось.
10 апреля 2002 года