Закрыв за собой дверь и пройдя долгий путь по показавшемуся вдруг очень длинным кабинету, я предстал перед её массивным дубовым столом, лихорадочно соображая: что надо говорить в таких случаях? Орлова не спеша дочитала страницу какого-то бумажного документа, – судя по грифу бланка – очень важного, – закрыла тёмно-бордовую папку, сняла очки и посмотрела на меня. В её усталых зелёных глазах высветилось тепло, на высоком открытом лбу обозначилась первая еле заметная морщинка. Господи, какая женщина! Ведь не просто ей управляться с таким большим хозяйством, как финансовая часть нашей фирмы. Как мне хотелось пожалеть эту красивую светловолосую женщину, сказать тёплые слова, обнять, прижать к груди! Сейчас на её лице я не видел обычного строгого выражения, а её добрая улыбка, появившаяся на чуть подкрашенных губах, добила меня совсем, я пошатнулся, будто размякли суставы ног, и без спроса рухнул на стул.
– Виктор Иванович, с вами всё в порядке? – прозвучал её встревоженный голос откуда-то издалека.
– Да, да. В полном, – поспешил заверить я, почти приходя в себя.
– Может, воды? – был следующий вопрос.
– Да… спасибо… если можно.
Она налила из графина и протянула через стол стакан с водой в красивой ухоженной руке с длинными красивыми пальцами. Я стал жадно пить, стараясь не захлебнуться под женским пытливым взглядом. Потом отдал пустой стакан обратно. Она продолжала смотреть в ожидании, а у меня все подготовленные слова вылетели из головы.
– Как мне осточертели эти недалёкие безынициативные исполнители, – неожиданно эмоционально произнесла Вера Сергеевна, видимо, давая мне время опомниться. – Почему я должна за всех всё знать и решать?
– Не должны! – Я сидел, заворожённый. Наверное, передо мной в этом кабинете побывал кто-то из начальников отделов. Вот кто поймёт замыслы Творца, да и надо ли стремиться понимать их? Я смотрел на свою начальницу, как на сошедшего на землю ангела, который превратился в прекрасную и рассерженную женщину. Вы, наверняка, видели рассерженной женщину, которую любите? Согласитесь, в момент своей высшей эмоциональности она становится ещё прекрасней!
Задумавшись, Орлова вертит в руках блестящую золотую шариковую ручку. В её длинных изящных пальцах, словно в лепестках орхидеи, порхает солнечный драгоценный шмель, собирающий нектар с дивной перламутровой поверхности её ногтей.
Этот удар уже ниже пояса. Дорогие дамы, хотите подчинить мужчину – покрутите в пальцах что-нибудь продолговатое. Со времён дедушки Фрейда ничего не изменилось в отношениях между самцом и самкой, фаллические символы так и остались их важной составляющей. Так что возьмите в руки сигарету, ножку бокала и просто что-нибудь продолговатое, намекая мужчине, что вы не прочь проделать те же самые манипуляции, но уже с настоящим предметом. Если вы добились того, что мужчина "загипнотизирован" вами, опустите глаза – пусть и он увидит ваши ноги – и покачайте туфелькой. Подобные действия воспринимаются представителями сильной половины человечества, как очень чёткий эротический призыв к действию.
– У вас что, Виктор Иванович, какой-то вопрос? – она ловит мой завороженный взгляд. – Давайте решим всё сейчас… – будто издалека доходит до меня её голос.
Решить всё сейчас – моя вожделенная мечта. Но она несбыточна… такая эрудированная женщина, блеск ума и красоты, и вдруг – я… Нет, не совпадает картинка.
– Так что там у вас? – Орлова напоминает о себе, выводя меня из глубокой задумчивости.
– Да… – я всё же теряюсь, – понимаете, Вера Сергеевна… если вы не против… я бы хотел…
Я уже почти поймал за хвост ускользающую мысль и придвинулся вместе со стулом ближе к столу… И замолчал. На идеально отглаженной белой рубашке Орловой чётко вырисовывались бугорки её сосков. Это произвело шокирующее впечатление. "Вот так оружие ближнего боя, – мелькнуло у меня в голове, – сшибает наповал!".
– Слушаю вас, – строго отчеканила Вера Сергеевна, перехватив мой застывший взгляд и, поднявшись с кресла, подошла к подоконнику, оставшись стоять стройным силуэтом на фоне светлого окна. – Говорите. Я слушаю.
За всей внешней строгостью в её голосе прозвучали мягкие нотки.
"А она знает, насколько красива!", – я смотрел на её фигуру, поймав себя на том, что делаю это по-юношески несолидно, но получал удовольствие от вида естественности её позы у окна.
– В нашем отделе освобождается должность начальника… – несмело продолжил я.
– Я поняла, – не дав закончить, оборвала меня Орлова. – Я уже предложила вашу кандидатуру на исполняющего обязанности начальника отдела. Секретарь должна была сегодня проинформировать вас, Виктор Иванович, о дате заседания аттестационной комиссии.
– Вы… предложили меня? – я поднялся со стула, на котором сидел, не в силах поверить своим ушам. – Вы… Вера Сергеевна…
– А вы против?
– Нет. Что вы! Спасибо, – я сел обратно на своё место, всё ещё не силах поверить в реальность происходящего.
– Я посмотрела ваше личное дело. У вас стаж, опыт работы, хорошие характеристики…
Говоря со мной, Орлова смотрела в окно, будто её собеседник находился там – на улице. И я чувствовал, что она тоже волнуется, но не понимал – отчего, поэтому волновался ещё сильнее. Должность начальника отдела, по большому счёту, была мне не нужна – много денег к моей нынешней зарплате она не прибавляла, присовокупляя лишь ответственность, зато давала возможность два раза в неделю – по понедельникам и пятницам – видеть Веру Сергеевну на совещаниях начальников отделов в её кабинете. И ещё – это была ступенька лестницы к вершине, на которой стояла сама Орлова. Став начальником отдела я входил в состав, – пусть пока ещё в низший состав, – но уже руководства фирмы.
– Имейте в виду, Виктор Иванович, – оторвала меня от моих мыслей Орлова, – трёхмесячный испытательный срок никто не отменял.
– Я вас не подведу, Вера Сергеевна! – я смотрел на неё с благоговением и обожанием.
– Посмотрим. У вас есть ещё вопросы? – Она взглянула на меня, вернулась к столу, села в кресло и надела очки.
"Господи! Конечно, есть! Что вы делаете сегодня вечером?" – пронеслось в моей голове, но вслух я произнёс:
– Нет. У меня всё, Вера Сергеевна. Спасибо, – и поднялся, поняв, что приём окончен.
– Тогда можете уже сегодня принимать дела.
Сказав "спасибо" ещё раз, я направился к выходу из кабинета, чувствуя спиной пристальный взгляд женщины. Я был очень благодарен ей за то, что мне сегодня не пришлось просить и унижаться. И это я скажу ей обязательно, но уже при другой нашей встрече… не здесь.
Ранним утром следующего дня на рабочем столе Орловой стоял букет из пяти ярких алых роз. И снова моим добрым союзником в этом деле выступила баба Маша.
Вопреки моим ожиданиям звонка от Орловой не последовало. Но я не расстраивался – ведь не последовало и выговора за мой дерзкий поступок.
Через два дня, в пятницу, не отходя от традиций, принятых в фирме, я пригласил друзей и весь свой отдел после работы в кафе. Там состоялось моё неофициальное вступление в должность. Приказ генерального директора о назначении Гриднева В. И. временно исполняющим обязанности начальника планового отдела был вывешен на доске информации и на электронной корпоративной почте офиса ещё вчера. Приставка "ПО" моих друзей не сильно смущала, и они убедили меня, что в целях ублажения госпожи Удачи стоит провести церемонию обмывания моей новой должности, не откладывая. Я согласился.
За столом, накрытым на десять человек, звучали добрые пожелания в мой адрес, серьёзные и шуточные тосты, и казалось, что все в отделе рады моему назначению. Больше всех старались Мишка с Колькой:
– А то ещё прислали бы какого-нибудь пришлого варяга! – говорили они, в очередной раз поднимая бокалы с вином. – За тебя и за будущие успехи отдела!
Мужское меньшинство за столом представляли Подружный, Дергунов и я, остальные – женское большинство от 25 до 40 лет. Бухгалтерия и финансы требуют скрупулёзности. А эта черта в основном присуща женщинам. Потому наш плановый отдел по своему составу не сильно отличался от плановых отделов многих предприятий. А коллектив у нас сложился и был скреплён многолетней совместной работой. Я доверял своим сотрудникам.
По команде все дружно чокались и так же дружно, но уже без команды, принимались за закуски. Повара в этом небольшом кафе готовили неплохо. Обычно к концу недели по вечерам здесь всегда был аншлаг, но наш офис имел проверенные годами дружественные связи с администраторами и официантами этого заведения, поэтому для сотрудников нашей фирмы столики резервировались без особых сложностей.
Ужин с танцами затянулся, и сотрудницы моего отдела, довольные, разошлись только после десяти часов вечера.
– Старик, держи пять! – почти трезвый Колька Подружный протянул на прощание свою большую лапищу. – Церемония удалась! По высшему классу. Бывай!
– Чао, мучача! – шатался, цепляясь за него, Мишка Дергунов. Он порядочно "перебрал". – Всё путём, мужики!..
Проводив друзей до подъехавшего такси, я поспешил домой. В последнее время я всё чаще стал задерживаться по вечерам, вызывая справедливое недовольство и ворчание сиделки. Мама сама предложила выход – сиделка укладывала её спать и, убедившись, что всё в порядке, уходила домой. А я, возвращаясь поздно, старался не шуметь, чтобы не разбудить маму. Мою добрую, всё понимающую маму…
Суббота и воскресенье пролетели быстро. Я готовился к понедельнику. Это был день первого моего появления в кабинете Орловой в новом качестве на должности начальника отдела.
В понедельник с утра я надел выглаженный с вечера костюм с галстуком и всю дорогу до работы очень волновался. Но в офисе меня приняли на удивление обыденно, так, будто я все восемнадцать лет просидел не на должности рядового клерка, а в кресле начальника. Но всё равно почему-то я очень волновался, входя в кабинет Орловой. Это первое совещание запомнилось мне тем, что Орлова начала его с представления меня коллегам.
Теперь по понедельникам и пятницам, ровно за пять минут до девяти часов, я входил в кабинет заместителя генерального директора и занимал своё место за длинным столом в ряду начальников отделов и руководителей служб фирмы. Почти напротив меня, чуть правее, восседал Колька Подружный. Я с ним здоровался так же, как со всеми. На правах старожила этого уважаемого собрания и начальника самого большого отдела, он подбадривал меня улыбками и подмигиваниями – держись, старик! – потом углублялся в изучение плановых показателей. Ровно в девять в кабинет входила Орлова.
На совещаниях она никогда не искала меня взглядом, просто поднимала голову, и её зелёные глаза смотрели прямо мне в душу, она слегка, одними краешками губ, улыбалась всем, но мне казалось – что только мне одному, и приступала к рабочим вопросам. А я не мог отвести от неё взора. Что в ней меня привлекало? Красота? Ум? Она сидела, будто в свете невидимых софитов, а её строгий однотонный костюм казался ярче самых модных нарядов светских львиц. Она всегда выглядела женственно и была сексуальной даже в своём тёмном пиджаке и длинной юбке. Когда женщина стремится к излишней внешней выразительности и слишком усердна в этом вопросе (жеманность, облегающая яркая одежда, соблазнительный взгляд, недвусмысленное поведение), мужчины интуитивно понимают – она не сексуальна. Вера Сергеевна Орлова выглядела сексуальной без особых на то усилий. Даже когда она по-деловому сухо вела совещания и смотрела на меня сквозь очки, сила её взгляда врывалась в моё тело и душу огненным фейерверком, а не текла скупым ручейком, как это раньше бывало с другими женщинами.
Теряясь в догадках, я часто задавал себе вопрос – неужели эта яркая самодостаточная женщина пытается показать, что нуждается во мне, как в мужчине? Хотя что ж в том удивительного – пусть я не богат, но ведь не какой-нибудь проходимец, и выгляжу так, что рядом со мной любой женщине не стыдно хоть в оперу пойти, хоть за границу поехать. Орлова не замужем, а, как известно, свободные женщины делятся на две категории: те, у кого есть проблема выбора, и те, перед кем стоит проблема поиска достойных мужчин. Последнее особенно касается успешных бизнес-леди.
Женщина может стать директором и даже владельцем фирмы, и у неё в подчинении окажутся десятки, сотни людей, но в домашней обстановке она останется просто женщиной, которой хочется быть слабой. И тут ей просто необходим понимающий мужчина, который был бы её надёжной опорой и защитой, а иногда и просто пуфиком. Конечно, Вера Сергеевна – женщина, а любая женщина мечтает о настоящем мужчине рядом.
А что же мы? Мы жаждем побед! Но ведь большинство мужчин даже не догадываются о том, как открыто, сильно и чувственно они сами могут любить. Мы то прячемся в растерянности, не зная, куда бежать, то просто замыкаемся и ретируемся оттуда, где появляется первая искорка взаимной влюбленности, готовая разгореться в яркое пламя любви. Часто это происходит из-за элементарной неготовности к серьёзным отношениям. Любовь для мужчины – это как прыжок в бездну с моста. А прыгнуть мы боимся не потому, что забрались высоко, а потому что внизу – туман. Мужчины не любят перемен. Очень сильно пугают нас возможные глобальные изменения в жизни.
Поэтому представителям сильного пола легче, когда эта самая любовь приходит неожиданно, без подготовки и без предупреждения. Пришла и всё! И никуда теперь от неё не деться. И тогда мужчина почти не сопротивляется. Но для создания подобной ситуации необходимо постараться женщине. Ведь даже в дикой природе даже самцу-царю зверей проще смотреть на мир через свою вторую половинку-львицу. И пусть сначала мужчина не готов к серьёзным отношениям, но женщине по силам всё изменить, ведь её роль в жизни мужчины очень важна и очень значима. Женщины ошибаются, полагая, что о сказочном партнёре мечтают только они. На самом деле взрослеющие мальчики уже втайне мечтают об идеальной женщине. Став взрослыми мужчинами и познав разных женщин, они мечтают о том же. И очень часто задаваемый ими вопрос звучит примерно так: где же она – идеальная?
"А где они водятся, нормальные мужики?" – это самый распространённый вопрос, который мы слышим из уст красивых и уверенных в себе женщин. Возможно, в нём-то и состоит секрет женского личного несчастья. Профессионалы от психологии, – к каким относится и жена Кольки Подружного, – утверждают, что отрицание факта – это подсознательный отказ от действия. Женщины, которые говорят, что хороших мужчин нет, на самом деле ещё не готовы к серьёзным отношениям. Странные эти современные леди – гордыня и желание быть независимыми накрывают их с головой. Сами выбирают мужчин, расстаются первыми, уходят в никуда, а потом не знают, что делать со своей свободой, но всё равно храбрятся, производя на всех впечатление очень занятых, а сами сидят в выходные дома, вяжут или вышивают крестиком, гладят на коленях кота и рыдают перед телевизором.
У нас с Орловой всё было так и не так. Я чувствовал налаживающуюся тонкую связь, которая могла зародиться лишь при встрече двух характеров, совершенно противоположных друг другу, один из которых строже и чище другого, а другой со смирением, восхищением и с благодарностью подчиняется ему, принимая превосходство партнёра над собой. Вопреки своим принципам я рад был подчиняться Вере Сергеевне, даже дружбу с ней считал за счастье и всем своим видом пытался дать ей это понять. Она же в последнее время относилась ко мне настолько чутко, что иногда я даже не мог определить ту тонкую грань, где кончается начальник и начинается мудрая женщина. Как-то незаметно, пусть и не сразу проявилась эта благородная утонченность в наших отношениях: симпатия и снисхождение с одной стороны, любовь и уважение – с другой. И моё восхищение, доходящее до патологического страха унизиться в глазах той, кем так дорожу, и до жадного желания скорее отыскать самый короткий путь к её сердцу. Нужен был какой-то смелый шаг, который я непременно должен буду сделать, чтобы удивить Орлову.
Как известно, успех рождается множеством безуспешных усилий. Решив не откладывать свой смелый шаг, в ближайшую пятницу после окончания утреннего совещания я остался в кабинете Орловой.
Она перебрала бумаги на столе, потом сделала пару звонков по телефону, а я всё сидел на своём обычном месте за длинным столом в тиши большого кабинета и украдкой любовался своей начальницей. Мне нравилось в ней всё: движения рук, мимика лица, то, как она, задумавшись, чуть приоткрывала губы… очень красивые губы… Всё, о чём я когда-то думал, как о неосуществимом, теперь казалось мне очень возможным, словно рядом в кресле заместителя генерального директора сидело не существо из другого мира, а обыкновенная простая земная женщина. И я мог смотреть на неё. Мог даже дотронуться до неё рукой. Утренний солнечный свет и тени с улицы, проникавшие сквозь чистое стекло большого окна, скользили по её лицу, делая его ещё более красивым. Казалось, что эта женщина происходит из племени амазонок. Свободных. Неприручаемых. Опасных. Обладающих по праву рождения яркими, обжигающими образами и сильнейшим магнетизмом! Сдерживая и укрощая неуправляемую страсть, они воспитывают в себе незаурядную силу характера, потому что одной силы интеллекта для полнокровной жизни им явно недостаточно.
В одном из гороскопов сказано: Овен – лидер, знак огня и человек действия, окружающие чувствуют его силу. Орлова была именно такой на все сто процентов.
– Что у вас, Виктор Иванович? – она, наконец, обратила внимание на меня.
– Давайте сегодня поужинаем где-нибудь? – просто предложил я.
Повисла пауза. По лицу Веры Сергеевны я понял, что она удивлена. Орлова долго молчала, оценивая меня холодным взглядом. И под этим её взглядом я уже начал чувствовать себя неуютно.
– Давайте, – неожиданно и просто согласилась Вера Сергеевна. – Закажите ужин часов на семь.
– В каком ресторане? – поспешил уточнить я.
– На ваш выбор. Но лучше где-нибудь не в центре.
Я понял её опасения и назвал загородный клуб, где был ресторан, в котором неплохо готовили.
Мы договорились встретиться у входа в клуб ровно в девятнадцать часов. А я решил, предварительно сделав звонок по телефону, всё-таки съездить туда в обеденный перерыв, осмотреться и выбрать столик получше.
В полдень я вышел из офисного здания на залитую солнечными лучами улицу. Природа уже вовсю наливалась буйной зелёной силой. Солнце светило ярче, чем обычно, ласковое небо отливало нежно-синей глубиной, и было легко и приятно на душе от мыслей о предстоящей встрече с самой удивительной женщиной. Закрыв глаза, я подставил лицо тёплому весеннему ветру. "Весна – прекрасное время года, как сама жизнь!" – мелькнула мысль. Всё-таки, как это прекрасно – жить, дышать полной грудью и каждый день видеть ту, в которую влюблён! Я рискнул – и получил согласие Веры Сергеевны поужинать сегодня со мной… хотя, если честно, до самого конца не очень верил, что она согласится. Но, видимо, весной чудеса случаются.
Открыв глаза и улыбнувшись всему миру, я шагнул навстречу его теплым солнечным лучам туда, где стояло желтое такси.