Нина Петровна сделала вид, что не расслышала.
Они сели в машину. Через несколько минут "чистопородный японец" остановился у обычного пятиэтажного дома.
Нина Петровна не понимала, как эта хрущовка связана с "Берёзкой", но продолжала следовать за спутником.
На втором этаже они остановились. Волконский позвонил в дверь.
Тотчас кто-то, не спрашивая, загремел замками. Нина Петровна по щелчкам определила: два замка, щеколда и цепочка.
Показался хозяин. Парень примерно одного возраста с механиком Юриком, немного похожий на него, только одет иначе: вместо комбинезона аляповатые джинсы и необъятных размеров расшитая рубашка навыпуск. Он жестом пригласил в комнату. Хозяин предпочитал ходить босиком, наверное, поэтому не предложил гостям тапочек.
Квартира больше походила на какой-то склад, чем на жилое помещение. У стен стояли холщовые сумки, такие же, как у соседок Нины по номеру. Дверцы шкафов были приоткрыты, и оттуда виднелись коробки и коробочки. Точно такие же стояли наверху. На спинках кресел висели новые плащи, куртки и брюки разных размеров.
– Что пожелаете? – спросил молодой человек, не обращаясь ни к кому по имени.
– Нужно приодеть даму на раут, – сказал Волконский.
– Тусовка?
– Можно и так сказать.
– Понял. В колоде одни тузы! – сообразительный молодой человек потёр ладонями, осмотрел предложенную даму.
– Как жену! – подсказал ему Волконский.
– Жену… кого?
– Меня! Ты что такой непонятливый!
– Понял, что тебя! Но ты-то кем на этом "рауте"?!
– Да уж не холуем! – усмехнулся Волконский.
– Понял! – фарцовщик посмотрел на Нину Петровну: – Вы издалека?
– Я вместе с мужем.
– Никаких вопросов! – парень хлопнул в ладоши, вынул из-за уха сигарету, прикурил от массивной зажигалки, бросил её обратно на столик.
– Так-так-так! – он закружился по комнате, щёлкая пальцами, рассуждая вслух. – Вы посидите пока!
Воспользоваться гостеприимством оказалось сложно: все сидячие места были заняты. Волконский убрал кожаный габардин с дивана, спихнул в кучу несколько пар кроссовок. Упали на пол видеокассеты в футлярах. Нина Петровна вздрогнула. Но хозяин не обратил на это никакого внимания. Александр Андреевич сложил кассеты с отметкой в четыре креста на спинку дивана вплотную к стене, после чего предложил даме сесть. Нина Петровна уселась на краешек, вцепившись руками в обивку дивана. На её руках вздулись вены. Волконский не удержался и вновь дотронулся до кисти Нины. И всё же она не старуха!
Фарцовщик продолжал рассуждать вслух. Он сыпал названиями известных всему миру производителей, модельеров и кутюрье.
Прикидывал так и этак, наконец, остановился напротив Нины Петровны. Смерил её взглядом. Покачал головой.
– Пожалуй, вам больше подойдёт строгий костюм, чем вечернее платье.
– Брюки?
– Нет, – продавец оглядел Нину Петровну со спины. – Лучше всего, юбка ниже колен.
– Ещё лучше, по щиколотку! – сказал Волконский.
– Не такие уж безобразные ноги, чтобы их спрятать совсем.
Нина Петровна сидела как оплёванная: впервые обсуждали её, а не наоборот. Причём делали это, не спрашивая саму Нину Петровну.
– Корма, конечно, подкачала. Но если откормить с месяцок, выбор станет шире.
– Раут сегодня вечером.
– Да понял, понял! Вот кофточка, мерьте, мадам! И юбка! – Хозяин достал вещи, одним движением расправил их в руках. Кофточка салатного цвета и сиреневая юбка. Оба предмета были пошиты волнами и бурунами.
– И где?
– Да вот, пожалуйста, пройдите в ванную!
Нина Петровна закрыла за собой дверь, огляделась. Ванная совсем не похожа на квартиру! Если там кавардак, то тут прямо-таки купальница фараона!
Джакузи, душ с насадками вибромассажа, полочки с разнообразными пузырьками, бутылочками и тюбиками. Зубная щётка на аккумуляторе. Столько средств для бритья и после, как будто хозяин каждый день только и делает, что сбривает волоски со всего тела. А ещё – разглядывает модные журналы, сидя на унитазе. Нина Петровна подняла один из полутораметровой папки: листья слипшиеся, будто только что из типографии. Приторговывает и журнальчиками? До чего ж интересна жизнь нынешних свободных художников – бывших спекулянтов.
Зеркало на всю стену создавало иллюзию большего пространства. Нина Петровна испугалась своего изображения. Действительно, "корма" подкачала. Но и не только. Да, она знала, что далека до красавицы, но не считала себя конченой уродиной. До сего дня. Что ей предложили? Одежду покроя волнами и пузырями! Вещи для абсолютно плоского манекена, не иначе. Нина Петровна закусила губы и быстро, по-солдатски переоделась. Из зеркала на неё смотрела обиженная старая дева. Аронова наскоро умылась, благо косметикой не пользовалась, обтёрлась хозяйским разовым полотенцем и, широко улыбаясь, вышла из ванной.
Шея Волконского вытянулась. Фарцовщик хлопнул в ладоши.
– Упакована по самое не хочу! Только, знаешь, Александр Андреевич, я б тебе посоветовал сейчас пройти в ванную и ненароком сбросить её очки в унитаз!
Нина Петровна развернулась и убежала.
– Зачем пугаешь даму? – донеслось до неё сквозь приоткрытую дверь.
Нина Петровна включила воду и встала у двери, прислонив ухо к косяку.
– Ты разве не понял, что очки её уродуют? Сошла бы за женщину в своём трико, но эти окуляры, просто ужас!
– Ты не болтал бы лишнего.
– Тебе жить, – фарцовщик пожал плечами. – Туфли брать будете? Кожаный плащ? Всё же не май месяц на дворе.
– Турция?
– Обижаешь! Италия.
– Врёшь же.
– Смысла нет, Александр Андреевич, – фарцовщик улыбнулся.
– Действительно, "Армани"?
Фарцовщик фыркнул.
– Туфли брать будете? Сапожки? Не поведёшь же её в кроссовках.
– Нина? Ты готова?
– Готова, Саша! И к труду, и к обороне!
– Мерьте, мадам! – хозяин выставил пару коробок на пол.
Нина Петровна надела сапожки с меховой подкладкой.
– Как ты угадываешь размер? – спросила она, притопнув ногой.
Фарцовщик пожал плечами.
– Туфли брать будете? – повторил торговец.
– Буду! – Нина Петровна дёрнула головой, стряхивая воображаемую чёлку. Как расплачиваться, об этом ей думать не хотелось. Нина Петровна посмотрела на спокойного Волконского. Наверное, он всё предусмотрел. Какой-нибудь там безнал или нечто подобное. Нина Петровна что-то слышала о таких расчётах. Придётся влезть в долги, но не на всю жизнь же!
Аронова померила туфли. Они смахивали на мокасины с каблуками. Сочетание интересное, но выигрышное. На ноге почти не чувствуются, но выглядят эффектно. Наверняка, стоят не одну зарплату психолога.
– Гулять так гулять! – сказала она вслух, улыбаясь.
– Для прогулки могу предложить… – хозяин квартиры принялся рыться в одном из бесчисленных ящиков.
Аронова открыла рот, но Волконский не дал возразить.
– Возьмём и для прогулки, и для раута, и домашние тапочки!
– Всегда, пожалуйста! – выпрямился фарцовщик. В его руках были три пары обуви: тапочки, танкетки и модельные шлёпанцы.
– Куда босоножки на зиму?
– Вы что, собрались жить только до весны?
Волконский вдруг покраснел.
– А летом уже мода поменяется! – заявила Аронова и в свою очередь под взглядом фарцовщика покрылась пунцовыми пятнами. Ей ли рассуждать о моде, заявившейся в одежке оборванки!
– Александр Андреевич, я не права? – обратилась она к Волконскому.
– В отношении моды? Конечно, она переменчива. Но есть такие вещи, которые не выходят из моды!
– Это именно такие вещи?
Фарцовщик аж поперхнулся от возмущения.
– Нина! Меряем всё, забираем. Благодарим человека и уходим! – Волконский посмотрел на торговца. – Мы очень спешим!
– Понимаю, раут!
Нина Петровна быстро справилась с поставленной задачей, вновь приятно удивив Волконского.
Фарцовщик подал новую спортивную сумку и предложил Нине Петровне собрать покупки. Сам вернулся в зал, пошептаться с Волконским.
Говорили вполголоса.
Аронова старалась поменьше шелестеть пакетами, собирая новую одежду. Она прислушивалась. К сожалению, многого не расслышала. Только последние слова были более-менее отчётливы.
– Какие между нами счёты, князь?
Волконский что-то пробурчал в ответ и попрощался.
– Готова? – спросил он, выйдя в коридор.
Нина Петровна попрощалась с хозяином.
– До скорого, Гоша!
– И вам не чихать!
Когда парочка вышла во двор, Нина Петровна решила поинтересоваться: как ей теперь расплачиваться.
– Для начала с тебя вечер, Нина!
– А потом ночь? – спросила Аронова и сразу умолкла, поглядев в раскрытые синие глаза Волконского.
– Извини, сморозила глупость, – она всхлипнула и отвернулась.
Волконский мягко взял её за плечи.
– Почему, глупость?
– Я просто не понимаю… Ничего не понимаю!
– Извини, в самом деле, понять нелегко. Я поясню, – сказал Волконский, продолжая держать Нину за плечи, но развернуть её лицом к себе не пытался.
– Мне нужна женщина, – сказал он, внутренне приготовившись к отпору и последующим пояснениям. Но ничего похожего не произошло. Аронова молчала. Плечи её перестали вздрагивать.
– Нужно появиться перед губернатором человеком. Надеюсь, ты понимаешь?
– Понимаю. Тебе нужна и.о. жены. А твоя где?
– Ею может стать любая! – улыбнулся Волконский.
– Правда?! – Нина Петровна быстро, но мягко обернулась, не уходя из рук Волконского. – У меня есть шансы?
– И ещё какие! – Сказал Волконский, не отводя глаз.
– Но, почему?
– Так записано в книге судеб, – Волконский поднял глаза к небу.
– Ты что ли поспорил с кем?
– На что?
– На то, что эдакую престарелую мымру выведешь в люди? И покажешь её конфеткой! – Нина Петровна говорила злобные слова, но глаза её светились.
– Нина! Во-первых, ты помоложе меня будешь, – сказал Волконский, отняв руки от её плеч. – Во-вторых, в людях ты уже была, и не раз. Это мне нужно выглядеть полноценным человеком.
– Да! – Нина Петровна хихикнула, – Поэтому для сравнения ты берёшь с собой обезьяну!
Волконский рассмеялся. Аронова поддержала его. Продолжая хохотать, Волконский всунул в машину сумку с новыми вещами, затем открыл переднюю дверцу и усадил Аронову.
– Мне всё понятно, – сказала Аронова, продолжая веселиться.
– И это главное, – сказал Волконский, заводя машину.
Больше он не сказал ни слова. У самой гостиницы машину остановил гаишник.
– Старший сержант Пахомов! – взял он под козырёк, не дожидаясь, пока водитель откроет двери.
– Волконский Александр Андреевич! – сказал шофёр, приспустив стекло.
– Доброго пути! – вновь взял под козырёк старший сержант, пропуская машину.
Нина Петровна молчала. Мыслей много, но не каждую можно высказать вслух. Она собрала людей в правильную формулу, посвятила их в таинство, которое для них лично не имело никакого магического действия, а теперь что? У них сбываются чаяния и надежды, независимо от их неверия. Аронова столь долго шла к своей цели, чтобы выйти замуж за истинно богатого человека, и уже неделю ничего не происходит! Волконский, возможно, подходит на эту роль, но… для неё ли Волконский? И почему князь? Что это, кличка воровская или никем ныне не чтимый титул? Почему фарцовщик если не заискивает перед ним, то с радостью выполняет любое пожелание? Почему милиционер, только заслышав имя, отпускает машину с миром? Вопросов скопилось много, Нина Петровна решила не откладывать их разрешение до так называемого раута.
– Нам надо поговорить, – сказала Аронова, глядя в приборную доску. Как будто показания спидометра были согласны с нею. Туда же посмотрел Волконский и кивнул. Он припарковал машину за крыльцом гостиницы. Повернулся к пассажирке.
– Как я понимаю, у тебя скопились вопросы. Готов ответить на все!
– Так уж и на все? – Ниной Петровной овладело непонятное веселье.
– Да, – кивнул Волконский.
– Выпадет ли снег? – спросила Нина Петровна, улыбнувшись.
– Да. Сегодня, ровно в полночь.
– Поняла! – Нина Петровна наклонилась, сняла туфлю и выбросила её в окно. – Когда карета превратится в тыкву!
– Но извозчик не желает превращаться в крысу! – улыбнулся Волконский.
– Жаль. Значит, и туфельку мою искать никто не станет, – она деланно всхлипнула.
– Нина Петровна! – укоризненно сказал механик, подавая туфлю в окошко. – Что же вы новой обувью кидаетесь? Кстати, вашу машину может починить только производитель.
– Почему так, Юрик?
– Там труха одна, Александр Андреевич! Я поторопился, что подписался на ремонт, – сокрушённо покачал головой Юрик.
– И я не смогу доехать до дома?
– Похоже на то. Коррозия кузова, степень износа, – механик принялся перечислять причины, по которым машину пора на свалку.
– То есть, зимний бриз сделал своё дело.
– Возможно. Я в климатических факторах мало смыслю, но вы когда брали машину, узнали хоть каков пробег?
– На спидометре было 200 тысяч.
Юрик покачал головой.
– Так и завести нельзя?
– Когда я ставил хомут, думал всё будет гораздо проще. Но дело в том, что на одном хомуте вам никуда не уехать.
– Вот вам и золушкина тыква! – Нина Петровна игриво посмотрела на обоих мужчин.
– Юрик, ты попросил сестру?
– Да, всё готово. Ждите, сей момент! – он развернулся и подбежал к крыльцу.
– Юрик! Не забудьте мою записную книжку из тумбочки! – крикнула Аронова ему вслед.
– Если ты угадываешь все мои действия, не можешь ли сама ответить на свои вопросы? – улыбнулся Волконский.
– Почему, нет? – Нина Петровна скривила губы и пожала плечами.
– Ты меня хочешь забрать из гостиницы, свозить на этот самый раут, а потом отправить на поезде до дома. Новые вещи, как я понимаю, выданы на прокат. Жаль. Но, куда деться, верну.
– Я бы отвечал иначе.
– Да! Наплёл бы с три короба. Но я не обижаюсь. Если нужно, всегда готова оказать профессиональную помощь.
– Какую, какую? – привстал с кресла Волконский.
– Профессионального психолога.
– Да ты ещё и психолог?
– Человек другой профессии не ввязался бы в такую авантюру!
– Скажи, пожалуйста!
– Пожалуйста!
– Я знаю, чего хочет профессиональный психолог!
– Ты не прав.
– Спорим на все твои новые вещи, что прав?
– Если я ставлю на все вещи, на что поставишь ты, Сашенька?
– Стоимость этих вещей. Это справедливо, не так ли?
Нина Петровна прижала руку к сердцу. В новой блузке, у неё как будто отросли груди. Волконский смотрел в ажурное декольте, не отрывая глаз.
– Итак, профессиональный психолог в первую очередь хочет…
Аронова замерла. Она оценила взгляд Волконского. Сердце зашлось барабанной дробью. Аронова прикрыла веки. Вот, сейчас.
– … принять ванну!
Нина Петровна вспотела. Покраснела, коря себя за слабость. Как могла подчиниться порыву низшего влечения?
– Точно, – только и сказала Аронова.
– Вот видишь, свой гардероб ты уже оправдала. Больше вопросов об оплате не будет?
Очарованная Аронова покачала головой. Он не стал её целовать, что само по себе дико, однако… почти сделал предложение! Она еле удержалась на месте. Так хотелось подпрыгнуть выше своего роста. Но крыша "чистого японца" набила бы ей шишку! Нина Петровна улыбнулась.
– Ты не спросишь, почему мне надо выглядеть приличным человеком? – спросил Волконский после того, как Юрик загрузил вещи Ароновой в багажник и помахал ручкой на прощание.
– Нет.
Волконский пожал плечами. Не смотря на ум этой женщины, она не желает знать основного!
– Но, почему? – спросил он, глядя на дорогу. Про себя загадал, если услышит в ответ какую-нибудь женскую глупость, тогда… Тогда он всё это затеял зря. Придётся высадить новую знакомую и попрощаться навсегда.
– Тому есть множество причин.
Волконский терпеливо молчал.
– По-видимому, ты давно известен губернатору, но не встречался с ним лично. У тебя какое-то дело на миллион рублей к губернатору. Надо произвести хорошее впечатление на бывшего партработника. Для этого и нужна женщина, похожая на жену. Без ложной скромности скажу, не глупая.
– И симпатичная!
– А! Бросьте, Сашенька! – Нина Петровна махнула рукой. – Во что ни ряди обезьяну, красивой она не станет!
– Но симпатичной может выглядеть и обезьяна! Не только созревающая женщина, как ты.
– А что? – Нина Петровна поперхнулась воздухом. – Я ещё зелёная?
– Местами.
– Какими это? – вырвалось у Нины Петровны. Она захлопнула себе рот ладонью, шлёпнув по губам.
– Мы уже приехали, – сказал Волконский, как будто не слышал бестактного вопроса. Он остановил машину, вышел и предложил даме руку.
– Какой этаж?
– Второй. Это временное жилище. Квартира для встреч.
Нина Петровна вздрогнула всем телом.
– Не нужно пугаться. Нас это не касается.
– Там кто-то есть?
– Вряд ли. Хотя, сейчас узнаем, – он поднялся по лестнице первым, неся с собой сумку, подаренную фарцовщиком.
Волконский позвонил. Затем ещё. После чего достал ключ и открыл.
– Заходи, Нина!
Аронова прошла в тёмный коридор. Мгновенье спустя, загорелся свет. Она огляделась. В конце коридора стоял рыцарь в средневековых латах. В правой руке он держал копьё с разветвлённым концом, приспособленным под вешалку для шляп. Левую руку рыцарь вытянул на уровне плеча. В латах были впаяны крючки. На них висели плечики для одежды. Надколенники рыцаря представляли собой полочки для обувного крема и щёток.
– Ого! И в каждой комнате по такому помощнику?
– Комната всего одна.
Волконский помог Ароновои снять новый плащ. Он повешал его на плечики.
– Это мамина квартира. Она сдаётся организации.
– Организации встреч?
– Можно и так сказать. Когда я приезжаю, прошу освободить квартиру.
– Когда уезжаешь, возвращаешь её вновь, – продолжила Нина Петровна.
– Правильно. Я на Родине бываю редко, наездами.
– Исключительно на рауты к губернатору.
Волконский улыбнулся. Он проводил Аронову в комнату, открыл шкаф.
– Тут новые полотенца и всякие женские штучки. Выбирай на свой вкус!
Нина Петровна взяла большое махровое полотенце. Начала разворачивать его. Расправляла, расправляла, но до конца добраться не могла. Глаза её сделались совсем круглыми. Волконский стоял в стороне и смотрел. Нет, она совсем не обезьяна! Он вновь похвалил себя за удачный день.
Нина Петровна развернула-таки махровую фиолетовую простынь, вытянула на руках кверху.
– Таким полотенцем можно меня обернуть три раза!
– Очень хорошо! Тебе нужно будет полежать после ванной, так что я отлучусь ненадолго.
– А…
– Сумочка с твоими документами в боковом кармане, – Волконский указал на необъятную спортивную сумку. – Кошелёк, надеюсь, тоже там.
– Я вовсе не хотела…
– Никто не хотел никого обижать. Недоверие – симптом нашего времени. Ничего больше. Я отлучусь ненадолго. Часам к двум заеду, и где-нибудь пообедаем. А то, на рауте, сама понимаешь, кормить толком не будут.