Гномы
Гномы более древни, чем их название; оно - греческое, но греческие классики его не знали, ибо возникло оно в шестнадцатом веке. Этимологи приписывают его изобретение швейцарскому алхимику Парацельсу, в чьих трудах оно появляется впервые.
Гномы - духи земли и гор. Народная фантазия представляет их в виде бородатых карликов с грубыми, смешными чертами лица; одеты они в узкие коричневые кафтанчики и монашеские капюшоны. Подобно грифам эллинских и восточных поверий и германским драконам, гномы охраняют потаённые сокровища.
"Гносис" на греческом - "знание"; Парацельс назвал их "гномами", потому что они знают места, где надо искать драгоценные металлы.
Голем
В книге, продиктованной бесконечной мудростью, ничто не может быть случайно, даже количество слов, в ней содержащихся, или порядок букв; именно так мыслили каббалисты и, побуждаемые жаждой проникнуть в тайны Господа, занимались подсчётом, комбинированием и перестановкой букв Священного Писания. Данте утверждал, что всякий пассаж Библии имеет четыре смысла - буквальный, аллегорический, моральный и духовный. Иоанн Скот Эриугена, более проникнутый представлением о божественности, ещё прежде того сказал, что смыслы Писания бесконечны, как число оттенков на павлиньем хвосте. Такое суждение каббалисты могли бы одобрить; одной из тайн, которые они искали в Библии, было создание живых существ. О демонах сказано, что они могут создавать тварей крупных и тяжёлых, вроде верблюда, но не утончённых и нежных; раввин Элиезер отрицал, что они способны создать что-либо более мелкое, чем зерно овса. Человек, созданный путём комбинации букв, был назван Голем; само это слово буквально означает бесформенную, безжизненную глыбу.
В Талмуде (Санхедрин, 65в) читаем:
Если бы праведники захотели сотворить мир, они смогли бы это сделать. Составляя различные сочетания букв непроизносимого имени Бога, Раба сумел создать человека, которого он послал к рабби Зера. Рабби Зера заговорил с посланцем, но, так как тот не отвечал, раввин ему приказал: "Ты - творение волшебства, обратись снова в прах…"
Равви Ханина и равви Ошая, два учёных, имели обыкновение в каждый канун субботы изучать Книгу Творения, с её помощью они создавали трёхлетнего бычка, которого и съедали на ужин…
Шопенгауэр в книге "О воле в природе" пишет (глава 7):
На странице 325 первого тома своей "Zauerbibliothek" ("Волшебной библиотеки") Хорст излагает учение английской духовидицы Джейн Лид следующим образом: "Всякий, обладающий магической силой, способен по своей воле направлять и обновлять царства минеральное, растительное и животное; посему довольно было бы нескольким волшебникам сговориться для того, чтобы всё Сотворённое возвратилось в состояние райского блаженства".
Своей славой на Западе Голем обязан австрийскому писателю Густаву Майринку, который в пятой главе фантасмагорического романа "Der Golem" (1915) пишет:
Говорят, что история эта восходит к семнадцатому веку. Восстановив утраченные формулы каббалы, некий раввин [Иегуда Лёв бен Бецалель] создал искусственного человека - так называемого Голема, - дабы тот в синагоге звонил в колокола и выполнял тяжёлые работы.
Однако Голем не был человеком, в нём едва теплилась глухая, полусознательная, растительная жизнь. Да и та - лишь в дневные часы, и поддерживалась она действием магической таблички, которую ему засовывали под язык и которая притягивала из Вселенной свободные звёздные токи.
Однажды перед вечерней молитвой раввин забыл вытащить табличку изо рта Голема; тот впал в неистовство и побежал по тёмным улицам гетто, убивая всех, кто попадался на его пути, пока раввин его не догнал и не вынул табличку.
Голем мгновенно рухнул замертво. От него осталась лишь жалкая глиняная фигурка, которую теперь показывают в "Новой Синагоге".
Элиезер из Вормса сохранил тайную формулу, по которой можно создать Голема. Описание этой процедуры занимает двадцать три столбца в томе ин-фолио и требует знания "алфавита 221 ворот", который надо повторять над каждым органом Голема. На лбу у него надо начертать слово "эмет", означающее "истина"; чтобы уничтожить глиняного человека, надо стереть первую букву - останется слово "мет", означающее "смерть".
Гриф
"Крылатыми чудовищами" называет грифов Геродот, повествуя об их постоянной войне с одноглазыми аримаспами; почти столь же кратко описывает их Плиний, упоминая об их длинных ушах и изогнутом клюве, однако считая их "чистым вымыслом" (X, 49). Пожалуй, самое подробное описание мы найдём у предполагаемого сэра Джона Мандевиля в главе 85 его "Путешествий":
Из этой страны (Турции) совершают путешествия в Бактрию, где живут злобные и коварные народы, и в том краю есть деревья, дающие шерсть, как если бы они были овцами, и из неё делают одежду. Есть в этом краю "ипотаны" (гиппопотамы), которые живут то на суше, то в воде, они наполовину люди, наполовину лошади и питаются только человечиной, когда удаётся её раздобыть. Ещё водится в этом краю множество грифов, больше, нежели в других местах; некоторые говорят, что у них перед туловища орлиный, а зад львиный, и это верно, они и впрямь так устроены; однако туловище грифа больше, чем восемь львов, вместе взятых, и он сильнее, нежели сотня орлов. Гриф, несомненно, может поднять и унести в своё гнездо лошадь со всадником или пару волов, когда их в одной упряжке выводят в поле, ибо когти на его лапах огромные, величиной с воловий рог; из этих когтей изготовляют чаши для питья, а из рёбер грифа - луки для стрельбы.
Другой знаменитый путешественник, Марко Поло, слышал на Мадагаскаре рассказы о птице "рух" и сперва думал, что речь о "Ucello grifone", о птице грифе ("Путешествия", III, 36).
В Средние века символика грифа противоречива. В одном итальянском бестиарии сказано, что он означает демона; обычно же он - эмблема Христа; так и трактует его Исидор Севильский в своих "Этимологиях": "Христос есть лев, ибо он царит и обладает могуществом; и орёл, ибо после воскресения вознёсся на небо".
В XXIX песни "Чистилища" Данте грезится триумфальная колесница (Церковь), запряжённая грифом; орлиная его часть золотая, львиная - белая с алым, дабы - согласно комментариям - обозначить человеческую природу Христа. (Белое, смешанное с красным, даёт цвет плоти.) Комментаторы напоминают описание возлюбленного в Песни Песней (5: 10–11): "Возлюбленный мой бел и румян… голова его - чистое золото…"
Другие полагают, что Данте тут хотел представить символ Папы, который одновременно священнослужитель и царь. Дидрон в своём "Manuel d'iconographie chrétienne" ("Учебник христианской иконографии", 1845) пишет: "Папа, как понтифик или орёл, возносится к престолу Господа, дабы получать Его приказания, и, как лев или царь, шествует по земле могущественно и властно".
Два философских существа
Загадка происхождения идей пополнила фантастическую зоологию двумя любопытными созданиями. Одно было придумано в середине восемнадцатого столетия, второе - век спустя.
Первое - это чувствующая статуя Кондильяка. Декарт придерживался Платонова учения о врождённых идеях; Этьен Бонно де Кондильяк, дабы опровергнуть его, придумал мраморную статую, устроенную подобно человеческому телу и наделённую душой, но никогда не ощущавшую и не мыслившую. Кондильяк начинает с того, что наделяет статую одним-единственным чувством, возможно наименее сложным из всех, - обонянием. Запах жасмина становится началом биографии статуи; сперва для неё во Вселенной будет существовать лишь этот запах, точнее, запах этот будет для неё Вселенной, которая мгновение спустя станет запахом розы, а затем гвоздики. Пусть в сознании статуи будет один-единственный запах - вот вам и внимание; пусть запах этот длится, когда причина, вызвавшая его, уже исчезла, - вот вам и память; пусть внимание статуи сопоставит впечатление настоящего и впечатление прошлого - вот способность сравнения; пусть статуя почувствует сходство и различие - это будет суждение; пусть способность сравнения и суждения повторяется во второй раз - вот вам размышление; пусть приятное воспоминание будет живее, чем неприятное впечатление, - вот воображение. Когда уже родилась способность понимания, за нею возникает способность воли: любовь и ненависть (влечение и отвращение), надежда и страх. Сознание того, что пройдены многие состояния ума, даст статуе понятие числа; сознание того, что сейчас она ощущает запах гвоздики, а прежде был запах жасмина, породит понятие "я".
Затем автор наделит своего гипотетического человека слухом, вкусом, зрением и, наконец, осязанием. Это последнее чувство откроет ему, что существует пространство и что в пространстве существует он как некое тело; до этого этапа звуки, запахи и цвета казались ему простыми вариациями или модификациями его сознания.
Приведённая аллегория называется "Traité des sensations" и издана в 1754 году; для этой заметки мы воспользовались вторым томом "Histoire de la philosophie" Брейе.
Второе существо, порождённое проблемой сознания, - "гипотетическое животное" Рудольфа Германа Лотце. Оно более одинокое, чем статуя, которая обоняет розы и в конце концов становится человеком, - у этого животного есть на его коже всего одна подвижная чувствительная точка - на конце усика. Такое устройство, очевидно, делает невозможным более чем одно ощущение зараз. Лотце полагает, что способности втягивать или выставлять чувствительный усик достаточно, чтобы почти полностью отрезанное от мира животное могло (без помощи Кантовых категорий времени и пространства) открыть для себя внешний мир и отличить объект неподвижный от объекта движущегося. Этот вымысел можно найти в книге "Medizinische Psychologie" (1852), он был одобрен Хансом Файхингером.
Двойник
Понятие двойника, подсказанное или развившееся благодаря зеркалам, воде и близнецам, существует во многих странах. Возможно, что оно было источником изречений вроде "Мой друг - моё второе я" Пифагора или Платонова "Познай самого себя". В Германии двойника называют "Doppelgänger", что означает "двойной идущий". В Шотландии это "fetch", который является схватить (fetch) человека и повести его к гибели; есть также шотландское слово "wraith" для привидения, в котором, как полагают, человек перед смертью видит свой собственный облик. Следовательно, встреча с самим собой сулит несчастье. В трагической балладе Роберта Луиса Стивенсона "Тикондарога" пересказана легенда на эту же тему. Вспомним также странную картину Россетти ("Как они встретили самих себя"), где пара влюблённых встречает самих себя в туманно-сумеречной роще. Можно ещё привести примеры из Готорна ("Маскарад"), Достоевского, Альфреда де Мюссе, Джеймса ("Весёлый уголок"), Честертона ("Зеркало сумасшедших") и Хирна ("Некоторые китайские привидения").
Древние египтяне верили, что двойник, "ка", это точная копия человека с такой же походкой, в таких же одеждах. Не только у людей, но также у богов и животных, камней и деревьев есть их "ка", которые невидимы; лишь некоторые жрецы могли увидеть двойников богов и получили от них знание прошлого и будущего.
Для евреев явление двойника не было предвестьем близкой смерти. Напротив, оно было свидетельством того, что человек обрёл пророческий дар. Так это объясняет Гершом Шолем. В одной талмудической легенде повествуется о человеке, который искал Бога и встретил самого себя.
В рассказе По "Уильям Уилсон" двойник - это совесть героя. Он её убивает и погибает сам. Точно так же Дориан Грей в романе Уайльда, пронзив ножом свой портрет, умирает. В стихах Йейтса двойник - другая наша сторона, наша противоположность, тот, кто нас дополняет, тот, кем мы не являемся и кем никогда не будем.
Плутарх пишет, что греки называли царского посла "другой я".
Демоны иудаизма
Согласно иудаистским поверьям, между мирами плотским и духовным существует некий средний мир, населённый ангелами и демонами. Число его обитателей далеко превосходит возможности арифметики.
В течение веков Египет, Вавилон и Персия внесли свою лепту в этот густонаселённый мир. Со временем, возможно под влиянием христианства (таково мнение Трахтенберга), демонология, или учение о демонах, заняла второстепенное место сравнительно с учением об ангелах.
Тем не менее мы можем назвать Кетех Мерири, владыку полдня и знойного лета. Однажды его повстречали идущие в школу дети - все они, кроме двух, тут же скончались. В тринадцатом веке иудаистская демонология пополнилась пришельцами латинскими, французскими и германскими, которые в конце концов слились с упомянутыми в Талмуде аборигенами.
Джинны
Согласно мусульманской легенде, Аллах сотворил три рода разумных существ: ангелов, созданных из света; джиннов (в единственном числе "джинни", или "гений"), созданных из огня; и людей, созданных из земли. Джинны были сотворены из чёрного бездымного огня за несколько тысяч лет до Адама и делятся на пять видов. Среди этих видов есть джинны добрые и злые, джинны-мужчины и джинны-женщины. Космограф Аль Казвини пишет, что "джинны - это воздушные существа с прозрачным телом, которые могут принимать различные формы". Сперва они являются в виде облаков или огромных, смутно очерченных столбов; затем они уплотняются, и их форма становится видимой, имея облик человека, шакала, волка, льва, скорпиона или змеи. Одни из них правоверные, другие еретики или атеисты. Английский ориенталист Эдуард Уильям Лейн пишет, что, когда джинны принимают человеческий облик, они порой бывают гигантского размера, и "если они добрые, то, как правило, ослепительно прекрасны, а если злые, отвратительно безобразны". Говорят также, что они могут по желанию становиться невидимыми "благодаря быстрому расширению и разжижению частиц, из которых состоят", и тогда они могут исчезнуть, растворившись в воздухе или в воде, или проникнуть сквозь прочную стену.
Джинны нередко возносятся на низшее небо, где могут подслушать беседы ангелов о грядущих событиях. Поэтому они способны помогать предсказателям и колдунам. Некоторые учёные приписывают им сооружение пирамид и, по велению Соломона, - великого Иерусалимского храма.
Любимое местопребывание джиннов - развалины зданий, водяные цистерны, реки, источники, перекрёстки дорог и рынки. Египтяне говорят, что столбовидные смерчи из взвихрённого песка возникают в пустыне от полёта злого джинни. И ещё говорят, что падающие звёзды - это стрелы, которые Аллах мечет в злых джиннов. В числе совершаемых этими злодеями пакостей обычны следующие: они швыряют с крыш и из окон кирпичи и камни на проходящих мимо людей, похищают красивых женщин, преследуют тех, кто поселяется в необитаемом доме, и крадут провизию. Однако, чтобы предохранить себя от подобных неприятностей, достаточно воззвать к Всемилостивому и Всеблагому Аллаху.
Вурдалаки, посещающие кладбища и питающиеся человеческими телами, считаются низшей категорией джиннов. Отец джиннов и их глава зовётся Иблис.
В 1828 году молодой Виктор Гюго написал сумбурную пятнадцатистрофную поэму "Джинны" о сборищах этих существ. С каждой строфой, когда присоединяется новый джинн, строки становятся всё длинней и длинней, вплоть до восьмой строфы, когда они уже все в сборе. С этого момента и до конца поэмы строки уменьшаются, пока наконец все джинны не исчезнут.
Бёртон и Hoax Вебстер связывают слово "джинн" с латинским "genius", происходящим от глагола "eget". Скит это оспаривает.
Дзяо Дзе
Поэтам и мифологии он, кажется, неизвестен, однако каждый из нас в какой-то момент, испытывая лёгкий трепет, обнаруживает Дзяо Дзе на углу какой-либо капители или в центре фриза. У пса, охранявшего стада трёхтелого Гериона, были две головы и одно туловище - к счастью, Геркулес его убил. У Дзяо Дзе всё наоборот, и он ещё ужасней: огромная голова соединяется с одним туловищем справа и другим слева. Обычно у него шесть ног, так как передняя пара служит обоим туловищам. Морда его может быть мордой дракона, тигра или человека; историки искусства называют её "маской людоеда". Это настоящее чудовище, образ которого навеян скульпторам, гончарам, керамистам демоном симметрии. За тысячу четыреста лет до н. э., во времена династии Шан, он уже изображался на ритуальных бронзовых изделиях.
Дзяо Дзе означает "обжора", он воплощение пороков чревоугодия и скупости. Китайцы изображают его на блюдах, дабы предостеречь от снисходительности к себе.
Дожденосная птица
Когда требуется дождь, у китайских земледельцев, чтобы его вызвать, есть, кроме дракона, птица, называемая шань-янь. У неё всего одна лапа; в древние времена дети прыгали на одной ноге и, хмуря брови, повторяли: "Будет гром, будет дождь" и "Шань-янь опять пришёл!". Легенда гласит, что эта птица выпивает своим клювом воду из рек, а потом изливает её на жаждущие влаги поля.
Некий чародей когда-то приручил её и носил на рукаве. Историки повествуют, что однажды она, подскакивая и хлопая крыльями, прохаживалась перед троном царя Чи. Сильно встревожившись, царь послал своего первого министра ко двору в удел Лу испросить совета у Конфуция. Мудрец предсказал, что шань-янь причинит наводнение, которое затопит весь тот край и соседние области, ежели немедленно не будут сооружены плотины и каналы. Царь внял предупреждению мудреца, и в его владениях удалось избежать бесчисленных бедствий и разрушений.
Дракон восточный
Дракон обладает способностью принимать различные облики, самые невообразимые. Обычно его представляют с головой, напоминающей лошадиную, хвостом змеи, с крыльями (если таковые есть) по бокам и четырьмя лапами, каждая с четырьмя крючковатыми когтями. Говорят также о его девяти подобиях: рога его подобны оленьим, голова - голове верблюда, глаза - глазам демона, шея - шее змеи, брюхо - брюху моллюска, чешуя - чешуе рыбы, когти - когтям орла, лапы - лапам тигра и уши - ушам быка. У некоторых экземпляров нет ушей, и они слушают рогами. Дракона принято изображать с висящей на шее жемчужиной - эмблемой солнца. В этой жемчужине есть сила. Если жемчужину похитить, чудовище становится беспомощным.