Меня взволновал рассказ о добром деле. Сначала показывают полицейских в участке. Они рассказывают, как это было, и события тут же воспроизводятся в игровом фильме. Продюсеры подобрали похожих актеров. Создается полная иллюзия реальности происходящего.
Вот здесь это случилось.
В канун сочельника в одном из бедных кварталов Лос-Анджелеса сидит перед своим домом чернокожая женщина и плачет. Мимо проезжают на машине двое полицейских. Они останавливаются и спрашивают ее, что случилось. Женщина рассказывает, что она навещала в больнице больную раком сестру, а пока она отсутствовала, в ее дом забрались грабители и вынесли все, что там было. Вынесли мебель, еду из холодильника и даже приготовленные для детей рождественские подарки. Трое детей сидят в комнате грустные. У них не будет Рождества.
Полицейские говорят, что вряд ли тут можно чем-то помочь. Такие дела, как правило, остаются нераскрытыми. Но на всякий случай они все же записывают, какие игрушки мать купила к празднику в подарок детям.
Вернувшись в машину, полицейские возмущаются: что же это делается и куда, мол, идет наше общество и т.д. в этом духе. Тогда они решили из своих денег купить подарки для детей этой женщины: завтра ведь Рождество, у нас, мол, есть все необходимое, а у этой женщины и у ее бедных детей ничего нет.
Они останавливаются перед игрушечным магазином и покупают подарки по списку. В списке было много вещей. Покупок набралось на несколько сот долларов.
Разговорившись с хозяином магазина, они рассказывают ему о том, что случилось и что они задумали. Хозяин магазина, тронутый их добротой, говорит, что половину оплатит он. Рождество – особенный праздник. Когда полицейские сели в машину, чтобы ехать к пострадавшей женщине, раздается звонок из участка. Их срочно вызывают туда.
В участке начальник спрашивает у полицейских, что у них происходит. Оказывается, хозяин игрушечного магазина позвонил в телевизионную компанию и эта телевизионная компания желает взять у полицейских интервью. Ведь им нечасто приходится слышать такие добрые новости, а в Рождество людям нужно услышать что-то хорошее, что объединило бы нацию в одну семью.
И покатился снежный ком.
Несколько телевизионных компаний подхватило эту новость. Примчалась CNN. Вскоре об этом знала уже вся Америка. Двум полицейским со всех концов сыплются поздравления, а президент Рейган говорит по телефону, что он ими гордится.
Люди шлют деньги и подарки, а один человек вызвался предоставить женщине новый дом в более приличном квартале.
Вдруг кто-то вспомнил, что женщина ничего об этом не знает. У нее нет ни телевизора, ни радио. Она сидит с детьми в пустом доме, всеми заброшенная. Они думают, что у них не будет Рождества.
Полицейские решили подождать до утра, когда наступит Рождество.
Наутро чернокожая женщина встает и, разбудив детей, говорит, что сейчас они вместе пойдут в больницу поздравлять с Рождеством больную раком сестру.
Дети расстроены, потому что остались без подарков, но женщина говорит им, чтобы они не грустили: "Хорошо, что мы вместе и любим друг друга". Тут они слышат завывание сирен. Женщина вздыхает: "Подумать только, что даже в святой праздник люди не хотят пожалеть друг друга". Но вот один из сыновей выглянул к окно. На улице толпится народ. Стоят полицейские и пожарные машины, работают телекамеры, на роду видимо-невидимо. А на лужайке перед домом стоят двое вчерашних полицейских с полными охапками подарков. Какие-то люди вносят в дом мебель. Женщина ничего не понимает, но потом она узнает полицейских. Они обнимают ее и передают чек на восемнадцать тысяч долларов.
Женщина плачет.
И я тоже пролил слезу.
Голова наконец прошла. Я принимаюсь стучать.
Опять этот космос. Все, что я передумал за ночь, не дало мне чувства бессмертия. От конечности Вселенной недалеко до мыслей о бессмысленности человеческого существования. Так какой мне прок строить планы и что-то делать?
Но с другой стороны, та же причина подталкивает к тому, чтобы, несмотря ни на что, постараться как можно лучше использовать свою жизнь. Раз уж я здесь, то… Но моего воображения не хватает, чтобы представить себе, где бы я мог оказаться еще кроме этого мира.
Я думаю об этом, и такие мысли меня не пугают. Наверное, и раньше стоило задумываться об этом почаще. Я не знаю, в каком возрасте человеку свойственно задумываться об этом впервые. Некоторые, наверное, начинают лет в пятнадцать. Со мной этого не было. Но вот теперь я об этом думаю. Для того я и поселился в этой квартире, чтобы подумать о таких вещах.
Надеюсь, когда я додумаю эти мысли, все у меня как-то утрясется. Вообще-то на свете есть довольно много вещей, которые я ценю. Вот что я ценю:
– стучать,
– кидать мяч,
– сидеть в уборной,
– солнце,
– еду,
– деревья,
– дружбу,
– морской берег,
– девушек,
– лебедей,
– спать и видеть сны, просыпаться,
– когда меня кто-нибудь гладит по спине (бывает редко),
– музыку ("All you need is love"),
– детей (Бёрре),
– воду,
– ездить на машине,
– кататься на велосипеде.
Мне бы еще только чувство, что все в мире как-то связано и что все кончится хорошо. Как это было бы здорово!
Может быть, я слишком много бываю один. Надо бы почаще выходить на улицу. Может быть, с кем-нибудь разговаривать. С кем мне говорить?
Ким так далеко, а Кент – нехороший друг.
С родителями я мог бы поговорить в любое время, но мне не хочется огорчать их своими проблемами. Я предпочитаю, когда они думают, что у меня все идет хорошо и с каждым днем делается все лучше и лучше.
Когда я был маленький, мы с папой часто ходили вокруг нашего дома. Он брал меня за руку, и мы шли вокруг нашего дома. Почему-то это хождение запомнилось мне как что-то очень хорошее и значительное.
В этом доме мы жили. Там мы ели и спали. И вот мы ходим вокруг дома.
Я на время прервал забивание колышков, сел на велосипед, поехал к родителям и сказал папе, что хочу походить с ним вдвоем вокруг дома. Он только что встал после дневного сна и немного удивился моей просьбе. Я попросил его не задавать вопросов. Мне нужно понять, что я чувствовал, когда ходил с ним вокруг дома. "Это часть задачи, над которой я сейчас работаю", – говорю я ему.
Папа надевает резиновые сапоги и куртку, и мы отправляемся вокруг дома. Мы с папой. Мы обошли дом по кругу.
Оказалось не совсем так, как тогда, но все-таки хорошо.
Я и не думал, что если обойду с папой вокруг дома, то все разрешится. У меня были скромные ожидания.
Папа сказал, что потом мы можем это повторить, если будет надо.
Я сказал, что очень может быть.
Папа сказал еще, что, на его взгляд, мне надо почаще выходить из дома. Встречаться с людьми. Может быть, с девушкой.
Возлюбленные
Почему у меня нет возлюбленной?
Я не могу назвать никакой причины.
Даже у тех, кто выглядит менее привлекательно, чем я, бывают возлюбленные.
У дураков и то бывают возлюбленные.
Судя по всему, у меня тоже давно должна бы появиться возлюбленная.
В мире многое устроено несправедливо и по-дурацки.
Должно быть, это одна из причин, почему у меня проблемы.
Неужели идиотская музыка, кретинские книги, газеты, фильмы, рекламные мультипликации, где оживают продукты питания, объясняются тем, что за всем этим стоят дураки?
Неужели все действительно так просто?
Порой мне кажется, что это так.
Очень естественно предположить такую модель.
Поверить в это соблазнительно.
Или дело обстоит иначе и все эти люди вообще-то не дураки, но с наилучшими намерениями снова и снова ошибаются?
Тоже вполне возможно.
Большая разница – быть дураком или неудачником.
Однако все они наверняка имеют возлюбленных.
Все до единого.
А у меня ее нет.
Папа Римский
Я отпираю квартиру моего брата, вхожу и обнаруживаю, что от Кима пришел длиннющий факс. Не меньше чем тридцати метров длиной.
В нем много раз повторяется одно и то же:
"Be not afraid".
Ким отправил мне бесконечный факс.
Он как-то рассказывал мне, как это делается.
И давно уже мечтал попробовать.
Дело это, наверное, нехитрое.
Вставляешь лист как обычно, набираешь номер адресата, а когда лист прошел, склеиваешь оба конца. Тогда машина будет непрерывно передавать одно и то же сообщение, пока ты ее не выключишь или пока у получателя не кончится бумага.
У меня закончился весь рулон.
Целый рулон дорогой термической бумаги.
Размотанный лист лежит на полу. Зрелище плачевное.
Ким пишет, что нашел эту фразу у Папы Римского на задней обложке книги, изданной несколько лет тому назад. Книгу, наверное, оставил на метеорологической станции его предшественник. Тот метеоролог был католиком.
"Be not afraid".
Хорошие слова. Молодец Папа!
Но только не сто раз подряд.
Я вставляю конец факса в машину моего брата и отправляю его Киму.
Пускай сам проглотит эту пилюлю.
На пересылку ушло больше часа.
Пока факс работает, я читаю дальше книгу Поля.
Он как раз упоминает Папу.
Поль пишет, что Папа пришел в восторг от теории Большого Взрыва. Папа считает, что в этом виден Божий перст. Большой Взрыв вызван Богом. Гениально! Должно быть, Папа очень обрадовался, когда к нему пришла эта мысль.
Хотел бы я послушать, как он заговорит, когда все начнет опять сужаться. Наверное, он тогда примолкнет.
Я отрываю клочок от факса и вешаю у себя над кроватью.
Пожалуй, будет приятно увидеть это перед глазами, когда просыпаешься.
И неважно, католик ты или нет.
Завтра пойду покупать "вольво".
Лифт
Я отправился покупать "вольво". Но по дороге заехал в большой многоэтажный отель.
Я еду в лифте.
Я катаюсь вверх и вниз. Я провел в нем уже сорок минут. Спустившись на первый этаж, я нажимаю верхнюю кнопку, а поднявшись наверх, жму нижнюю.
Люди то и дело входят и выходят из лифта, но никто не высказывается насчет того, что я тут делаю.
Когда я был еще мальчишкой, мы после школы иногда отправлялись на велосипеде в спальный район. Там стояли дома, которые мы называли высотками. Все хулиганистые ребята жили там. У них были старшие братья, которые по пятницам ездили в Швецию покупать китайскую порнографию, нюхательный табак и пиво. Все обитатели высоток еще с дошкольного возраста были знакомы с порнофильмами. Ходили жуткие слухи о том, что некоторые из старших братьев крутят порнофильмы прямо на стене около почтовых ящиков. Такие фильмы, где показано, как две тетеньки обливают шампанским мужчину, чтобы заставить его раздеться догола.
Так это или не так, не знаю.
Но вот лифты в этих домах были замечательные.
Мы ездили туда, чтобы покататься в лифте.
Это было очень рискованное предприятие. Не знаю уж по какой причине, но почему-то нам не разрешалось ездить в лифте. Как ни странно, это было запрещено.
По-моему, нельзя запрещать детям ездить в лифте.
Но все старушки поднимали крик, начинали звонить в полицию, приходил сторож и прогонял нас оттуда.
Это было волнующее приключение.
Лифт – замечательная штука.
Покатаюсь еще немножко.
Особенно хорошо, что взрослому можно сколько угодно ездить в лифте и никому не придет в голову задаваться вопросом, по какому праву ты здесь находишься. Никто не заподозрил меня в том, что я просто катаюсь в лифте. С виду я такой же, как все.
Тут в лифт входит молодая женщина. Ей нужно спуститься вниз.
Я смотрю на нее.
Спрашиваю, есть ли у нее возлюбленный.
Она отвечает мне по-английски, что не понимает.
Я спрашиваю по-английски.
– Do you have a boyfriend?
– Yes, – отвечает она.
Я спрашиваю, симпатичный ли он человек, который делает все как надо, или несимпатичный, делающий одни глупости.
Женщина отвечает, что в жизни все сложнее, чем я думаю, но если по-честному, то надо признаться, что у нее были другие возлюбленные, более симпатичные и делавшие меньше глупостей, чем нынешний.
Она спрашивает, есть ли у меня возлюбленная.
Я отвечаю:
– No, I don’t.
Она понимающе кивает головой. Похоже, что она жалеет меня.
Лифт спустился и остановился в вестибюле. Я выхожу и сажусь на велосипед.
Я отъезжаю от отеля.
Поль
По пути в магазин, где продается "вольво", я оказываюсь рядом с университетом.
Присаживаюсь на скамейку и смотрю, как мимо снуют студенты.
Распорядок моего дня действительно-таки изменился.
Но вызвать в себе чувство превосходства я не смог.
Когда-нибудь, когда для меня настанут лучшие времена, я зайду в администрацию и внесу предложение, чтобы всем поступающим в аспирантуру вместе с программой выдавали доску-колотилку. Договор между фирмой "Брио" и университетом принесет выгоду обеим участвующим сторонам. "Брио" получит хорошую рекламу, а университет приобретет поколение студентов с надежными тылами, способных видеть вещи в перспективе. В долгосрочном плане от этого выиграет нация в целом.
Я вхожу в здание и попадаю в студенческий компьютерный зал.
Мой пароль ("вода") оказывается действительным, и я оказываюсь в Интернете.
Мне кажется, что значение Интернета сильно преувеличивают.
По большому счету он состоит из ненужной информации, без которой мне было бы легче жить.
И мне кажется, что многие ощущают примерно то же, что я: что они ужасно много знают, но непонятно, зачем им эти знания. И не очень ясно различают, что хорошо и что плохо.
Я сталкивался в Интернете с ужасающим количеством ненужной информации. Наверное, мне было спокойнее на душе, пока я не узнал, в каких организациях участвует Норвегия. Ненамного спокойнее, но все-таки лучше, чем сейчас. Разница вполне ощутимая.
Проверьте сами!
Норвегия участвует в следующих организациях: AfDB, AsDB, Australia GROUP, BIS, CBSS, CCC, CE, CERN, COCOM, CSCE, EBRD, ECE, EFTA, ESA, FAO, GATT, IADB, IAEA, IBRD, ICAO, ICC, ICFTU, IDA IEA, IFAD, IFC, ILO, IMF, IMO, INMARSAT, IN-TELSAT, INTERPROL, IOC, IOM, ISO, ITU, LORCS, MTCR, NACC, NAM (с правом совещательного голоса), NATO, NC, NEA, NIB, NSG, OECD, PCA, UN (ООН), UNAVEM II, UNCTAD, UNESCO, UNHCR, UNIDO, UNIFIL, UNIKOM, UNMOGIP, UNOSOM, UNPROFOR, UNTSO, UPU, WHO, WIPO, WMO, ZC.
И впрямь ведь утомительно! Никто не убедит меня в том, будто бы полезно все это знать. Разве что на случай специальной рождественской викторины для служащих Министерства иностранных дел. Но больше ни для кого.
В каком-то смысле знание того, что Норвегия является членом "Australia Group", обкрадывает меня, вытесняя из головы мысли. У меня без того слишком много хлопот с необходимой информацией, чтобы забивать себе голову ненужными сведениями.
Но похоже, что многие из нас зачарованы тем, что где-то там, независимо от нас, существует эта информация. Там, где нас нет; она есть повсюду и в то же время не здесь, а где-то еще, где никто из нас не может очутиться физически.
Думать об этом, конечно, интересно. С этим я согласен. Но я не вижу в этом ничего такого уж завораживающего. И я буду рад, когда люди перестанут так считать.
Эта сеть имеет два положительных момента.
Первый положительный момент – это то, что в ней можно делать неожиданные находки, точно так же как это бывает с газетными статьями или с товарами в магазине, это меняет твой настрой, и день становится радостным.
Так, например, я обрадовался при встрече с одним студентом – психологом, который задавал следующие вопросы:
From a lego modelling perspective what is happiness? How would you describe he feelings that you experience thorugh your invilvement in lego modelling? In you opinion, is there a difference berween these "happiness" feelings and pleasure? Does your involvement in lego modelling help you to attain long term happiness as well as short term happiness?
Второй положительный момент – это возможность легко устанавливать контакты с людьми в любой точке мира.
За этим я сегодня и пришел сюда.
Я попробую связаться с Полем.
Я хочу кое-что у него спросить.
В наше время с любым профессором можно связаться по электронной почте. Я уверен, что где-то там можно найти Поля.
Я набираю его фамилию, и на моем экране появляется его адрес для электронной почты. На это потребовалось всего несколько секунд.
Я его нашел.
Вот что я ему написал:
Prof. Paul Davies!
I am a young man and I don’t feel so good. I have a good friend and a bad friend, and I have a brother who is less sympathetic than me. I don’t have a girl-friend.
I used to be a student, but I quit. Most days I just sit in my brother’s apartment and think and in the evenings I throw a ball against a wall and catch it when it comes back. And I have a toy that is a hammer and some plastic pegs that goes through a wooden plank, and I knock the pegs down and turn the plank around and knock them down again.
Sometimes I read in a book that you have written. It is the one about time. I don’t think about the time that passes, and you seem to say that time doesn’t exist and that makes me glad, but I do not feel certain that I understand you perfectly well.
You also say that the universe will collapse one day.
You say so many frightening things.
I would love to have the feeling that everything has a meaning and that it will be o. k. in the end.
Right now I haven’t this feeling at all.
I would like to ask you twelve questions, and I will be immensely grateful if you answer.
Here are the questions:
1. Does time exist?
2. Does the size of the universe scare you?
3. Do you sometimes feel that everything you do is futile because the sun will be burnt out in five billion years?
4. Do you like to throw a ball against a wall and catch it again?
Do you do it often?