* * *
Неожиданно стало темнеть солнечное голубое небо...
...и превращаться в потолок двухместного купе "Красной стрелы"...
Облака, на которых только что стояли маленький Ангел со своим классным руководителем, начали преобразовываться в обычный купейный пол, затянутый синтетическим ковриком...
...а светлая бескрайняя небесная даль, словно в сказке, вдруг стала оборачиваться обычными стенами купе...
...купейной дверью с большим темным зеркалом...
...вагонным окном, задернутым складчатыми шторками...
ШЕСТОЕ КУПЕ ВАГОНА...
... И В.В. оказался сидящим на своем диванчике, облокотившимся на приоконный столик с пустой фаянсовой кружкой, с огрызками двух яблок.
... А взрослый, красивый и могучий Ангел лежал на своем месте и печально смотрел в темный потолок купе остановившимися глазами.
Его лицо освещал один лишь ночничок у изголовья, и В.В. видел, что в голубых глазах Ангела стояла неподдельная грусть от нахлынувших на него воспоминаний.
Со слабой надеждой В.В. вытащил из-под столика пустую бутылку, включил настольную лампу, убедился, что в бутылке не осталось и капли джина, сунул ее обратно под стол.
Спросил с нескрываемым интересом:
- А дальше?.. Что было потом?
конец первой серии
Вторая серия
НОЧЬ. МЧИТСЯ В ПЕТЕРБУРГ "КРАСНАЯ СТРЕЛА"
Пролетает состав мимо спящих полустанков...
...мимо почти не освещенных платформ...
...мимо высоких водокачек, черными силуэтами врезающихся в лунное небо...
Грохочут по рельсам колеса.
Изредка подмигнет зеленый глаз светофора, отразится мгновенным бликом в проносящихся черных вагонных окнах...
...и где-то вдалеке испуганным тенорком вскрикнет встречный товарняк...
А "Красная стрела" вежливо ответит ему своим громким солидным баритоном...
КУПЕ АНГЕЛА И В.В.
... Могучий, красивый Ангел лежал на своем месте, смотрел в темный потолок купе остановившимися глазами.
В.В. со слабой надеждой вытащил из-под столика пустую бутылку из-под джина, включил настольную лампу, убедился, что в бутылке не осталось и капли джина, сунул ее обратно под стол.
Спросил с нескрываемым интересом:
- А дальше?.. Что было потом?
- Вы не очень устали? - очнувшись, вежливо осведомился Ангел.
- У меня сна - ни в одном глазу. И вообще у меня ощущение, что я не просто слушаю вас, а вижу все, что вы мне рассказываете!..
- Так оно и есть, - подтвердил Ангел.
- Я не знаю - поймете ли вы меня, Ангел, это слишком специфично, вряд ли вы когда-нибудь с этим сталкивались... Но у меня создалось стойкое впечатление, будто я сижу в "ленфильмовском" или "мосфильмовском" просмотровом зальчике при монтажной и смотрю еще не озвученный и не смонтированный материал, только без дублей, а я, достаточно опытный сценарист, безумно хочу узнать - что же все-таки было дальше в этой истории! Понимаю: веду себя совершенно непрофессионально, но никак не могу отделаться от вопроса - кто был тот самый "неблагополучный Человек", к которому вас послали на выручку?..
- Видите ли, Владимир Владимирович, если я сразу начну рассказывать вам именно про этого человека - вы не уясните себе всего наворота событий. Ибо это история целой семьи, начавшаяся задолго до моего появления на Земле. Рассказывать же вам всю "семейную историю" этого маленького ленинградского клана - чудовищно утомительно! - сказал Ангел.
- Для вас? - скептически спросил В.В.
- Нет. Для вас, - возразил Ангел.
- Идите вы!.. Я обожаю семейные истории! Мне осточертели наши телевизионные бандиты, братки-депутаты и зоологически завистливая ненависть к олигархам, которых в нашем кинематографе играют самые низкооплачиваемые актеры в мире! С наслаждением бы пересмотрел "Сагу о Форсайтах". Немедленно подавайте свою "семейную историю", Ангел!!!
Ангел отодвинул гофрированную занавеску, посмотрел в оконную черноту ночи и сказал:
- Ну что ж... Гасите настольную лампу, ложитесь и прикройте глаза. Как говорят в Одессе: "Вы просите песен - их есть у меня!" Сейчас вы получите уже озвученный вариант.
В.В. послушно выключил лампу, улегся и закрыл глаза. И уже откуда-то издалека услышал голос Ангела:
- Чуть больше тридцати лет тому назад девятнадцатилетняя Фирочка Лифшиц, по паспорту - Эсфирь Натановна, в миру - Эсфирь Анатольевна, учительница начальных классов средней школы, неожиданно потеряла невинность. Была, так сказать, по обоюдному согласию "дефлорирована" незнакомым ей водопроводчиком Серегой Самошниковым...
- Уже безумно интересно! - с закрытыми глазами ухмыльнулся В.В.
- Забыл спросить вас, Владим Владимыч, вы не боитесь небольшого перемещения во Времени? Примерно лет на тридцать, на сорок назад? - спросил Ангел.
- Я просто мечтаю об этом! В то время я был еще - ого-го!..
- Прекрасно, - сказал Ангел. - Тогда - вперед!
- Эй-эй, Ангел! - всполошился В.В. - Почему вперед?! Вы же говорили - назад... Впереди, кроме встречи с внучкой Катей, мне уже почти ничего не светит...
- Простите, ради всего святого, - виновато проговорил Ангел. - Вперед - в смысле назад - в историю, в Прошлое!
В ожидании этого прыжка из одного Времени в другое В.В. напрягся, зажмурился, и... ничего не произошло!
Только стены и потолок двухместного купе спального вагона "Красной стрелы" вдруг стали как-то странно таять, растворяться в воздухе...
...заполняться нормальным дневным светом и превращаться в...
... ПРИХОЖУЮ МАЛЕНЬКОЙ КВАРТИРКИ ЛИФШИЦЕВ
- И пожалуйста, никаких сухомяток! Обязательно доешь бульон с клецками, - говорила Фирочкина мама Любовь Абрамовна.
- И чтоб в доме никаких посиделок! - грозно сказал папа Натан Моисеевич. - Ты меня слышишь?! Тетя Нюра будет заходить и проверять тебя. А через две недели, когда мы вернемся, она нам все расскажет.
По страдальческому лицу Фирочки было видно, как она жаждет отъезда родителей.
- Хорошо, хорошо, мамочка! Папа! Не нервничай... Отдыхайте и ни о чем не думайте, умоляю вас!
- Глядя на тебя, можно подумать, что тебе не терпится спровадить нас из дому, - грустно сказала Любовь Абрамовна.
- Мамуля, прости меня, но я просто жутко хочу в уборную!
- Ну, хорошо уже, хорошо! Идем, Люба, - говорит Натан Моисеевич.
Он поднимает большой фибровый чемодан с никелированными металлическими уголками и выносит его на лестничную площадку.
Любовь Абрамовна целует Фирочку и выходит из прихожей за ним.
Фирочка облегченно поднимает глаза в потолок, словно благодарит Всевышнего за освобождение, закрывает дверь на все замки и засовы и мчится в уборную, на ходу расстегивая халатик...
ГОЛОС АНГЕЛА:
- До потери невинности у Фирочки оставались всего один час и двадцать шесть минут...
ПРОХОД ПО ДВОРАМ И ВЫХОД НА УЛИЦУ РАКОВА
Натан Моисеевич тащит тяжелый чемодан по внутренним дворам старого петербургского дома.
Любовь Абрамовна несет дорожную сумку и сетчатую авоську.
- Ты же сумасшедший! - говорит она мужу. - Ты же абсолютный мишугинэ!.. Кого ты попросил следить за Фирочкой, за твоей дочерью?!
- Как кого? Свою младшую сестру Нюру! Что, она за две недели не сможет пару раз зайти к своей племяннице?
- Если бы я знала, что оберегать нашу Фирочку ты попросишь эту блядь Нюрку, на которой пробы ставить негде, я бы тебе голову оторвала! И все остальное.
- Айне крути мне бейцы!.. - спокойно говорит Натан Моисеевич.
И тут они выходят из полутемной подворотни своего дома прямо на солнечный свет улицы Ракова.
Натан Моисеевич ставит чемодан на мостовую и лихо предлагает:
- Берем такси?
- Обойдемся автобусом, - говорит Любовь Абрамовна.
Натан Моисеевич безропотно поднимает чемодан, и они оба уходят в сторону Манежной площади...
ФИРОЧКИНА КВАРТИРА
Раздался звук спускаемой воды в уборной, и оттуда, на ходу застегивая халатик, выскочила развеселая Фи-рочка...
ГОЛОС АНГЕЛА:
- Так выглядело начало двухнедельного счастья Фирочкиной свободы. Фирочка даже не подозревала, что до утраты невинности, о чем она тайно и трусливо мечтала лет с тринадцати, у нее оставалось совсем немного времени - всего один час девятнадцать минут.
Но шум спускаемой воды в туалете подозрительно не прекращался.
Фирочка насторожилась, прислушалась - там, в уборной, вода склочно забулькала и отвратительно захрюкала!!!
В испуге Фирочка бросилась обратно в туалет и заглянула в горшок: уровень воды в унитазе не уходил в слив, а, наоборот, угрожающе поднимался!..
Фирочка рванула в комнату, лихорадорчно стала рыться в отцовских бумагах...
...наконец отыскала затрепанную телефонную книжку, панически листая страницы, обнаружила нужный номер и стала названивать в домоуправление...
ДОМОВАЯ КОНТОРА
Типичная домовая контора шестидесятых. Два стола, на стенках графики, социалистические обязательства, какие-то таинственные списки...
За одним столом - невзрачный, тусклый мужчина в бывшем офицерском кителе...
...за другим столом - суровая, булыжного вида женщина в крепдешине. Она и подняла трубку звонящего телефона:
- Контора. Чё нада?
ФИРОЧКИНА КВАРТИРА
- Извините, пожалуйста... - лепечет Фирочка в трубку. - У нас унитаз засорился, и я очень боюсь залить нижних соседей... Что мне делать?
- Номер? - услышала в ответ Фирочка.
- Что? - не поняла Фирочка.
- Ну, люди! - презрительно проговорил женский голос. - Квартира какая? Номер говори!
- Семьдесят шесть...
- Счас.
ДОМОВАЯ КОНТОРА
Булыжная женщина в крепдешине положила телефонную трубку на стол, спросила у невзрачного мужчины в бывшем офицерском кителе:
- Кто из слесарей-сантехников сегодня дежурит?
Мужчина в кителе макал куски хлеба в открытую консервную банку "Частик в томате" и запивал кефиром прямо из бутылки с широким горлышком.
- А чего? - без интереса спросил он.
- Да горшок в семьдесят шестой, видать, засрали. Вода у их, вишь ли, не проходит.
- А кто там? - спросил мужчина, тщательно вытирая в банке томатный соус хлебным мякишем.
- Да эти... Как их? - Женщина порылась в толстой домовой книге. - Явреи. Лифшицы, что ли?
- А-а-а... - невыразительно проговорил мужчина в кителе. - Ну, пошли им Серегу Самошникова. Нехай он только заявку и наряд сначала оформит. А то ходят, рубли сшибают...
- Ага... - Женщина в крепдешине взяла трубку, сказала Фирочке раздраженно и поучительно: - Вот вы газет туды натолкаете, а потом нам названиваете! Поаккуратнее надо с социалистическим имуществом. Вам квартира дадена не затем, чтобы вы нам, понимаешь, систему портили и работников домоуправления без толку дергали! Ждите водопроводчика. Явится.
ФИРОЧКИНА КВАРТИРА
Возмущенно клокотал унитаз. Из-под двери уборной в коридор стала просачиваться вода...
- А когда придет водопроводчик? - робко спросила Фирочка в трубку.
И услышала в ответ:
- Когда придет, тогда и явится.
- Спасибо, - выдавила из себя вежливая Фирочка.
- "Спасибом" не отделаетесь! - хохотнул в трубке женский голос.
* * *
...Когда босая, растрепанная и взмыленная Фирочка в подоткнутом халатике, с почти целиком обнаженными грязными и стройными ножками...
...стараясь подавить приступы подступающей к горлу тошноты...
...огромной половой тряпкой собирала с пола нечистую воду, переполнявшую унитаз...
...и отжимала эту тряпку в старую большую эмалированную кастрюлю...
...у входной двери раздался долгожданный звонок!
Фирочка бросила тряпку, поспешно обо что-то вытерла руки и помчалась открывать дверь.
На пороге стоял высокий тощий парень с хмурым лицом, лет двадцати трех.
Он был в свитере, грязном ватнике, рабочем комбинезоне и старых солдатских кирзовых сапогах. На голове - черная лыжная шапочка с помпоном.
В руках он держал большой моток стальной проволоки и коленкоровую сумку с инструментами.
- Вы водопроводчик? - с надеждой спросила Фирочка.
- Сантехник я, - грубовато ответил ей парень. - Взрослые дома?
- Дома... - растерялась Фирочка и стала нервно прикрывать ноги халатом. - Я... Я - взрослые.
- Ты?! - поразился парень.
ГОЛОС АНГЕЛА:
- До утраты девственности у Фирочки оставалось всего пятьдесят восемь минут...
- Я - педагог! - окрепшим от обиды голосом заявила Фирочка.
- Ну, ты даешь!.. - обаятельно восхитился парень и откровенно охочим глазом оглядел Фирочку с ног до головы.
Да так, что от этого взгляда у Фирочки подкосились ноги.
- Нас заливает... - чуть ли не теряя сознание, произнесла Фирочка и обессиленно прислонилась к коридорной стене.
Как раз в том месте, где висела старая пожелтевшая фотография, сделанная перед самым уходом Натана Моисеевича на фронт: папа - кругломорденький лейтенантик Лифшиц, совсем еще молоденькая мама, в шляпке - "менингитке", и Фирочка - трех лет от роду, с огромным бантом на голове.
* * *
... Парень в лыжной шапочке - Серега Самошников - сбросил с себя ватник прямо на пол и пошел в туалет, на ходу разматывая толстую стальную проволоку с металлической мочалкой на конце.
Запихнул эту мочалку в горшок и стал ритмически, вперед и назад, всовывать проволоку все глубже и глубже в жерло горшка...
При этом он шумно и так же ритмично дышал в такт своим наклонам над унитазом.
Наклоны и прерывистое дыхание парня тут же пробудили в Фирочкиной головке воспоминания десятилетней давности...
* * *
... ГЛУБОКАЯ НОЧЬ. ДЕВЯТИЛЕТНЯЯ ФИРОЧКА ПРОСЫПАЕТСЯ В СВОЕЙ "ДЕТСКОЙ" ОТ ТАКИХ ЖЕ ЗВУКОВ - РИТМИЧНОГО СКРИПА КРОВАТИ И ПРЕРЫВИСТОГО МУЖСКОГО ДЫХАНИЯ, ДОНОСЯЩИХСЯ ИЗ КОМНАТЫ МАМЫ И ПАПЫ...
В ТАКТ ЭТИМ ЗВУКАМ ФИРОЧКА СЛЫШИТ НЕГРОМКОЕ ЖЕНСКОЕ ПОСТАНЫВАНИЕ...
В НОЧНОЙ РУБАШЕЧКЕ ФИРОЧКА ВЫСКАЛЬЗЫВАЕТ ИЗ ПОСТЕЛИ И ОСТОРОЖНО КРАДЕТСЯ К ДВЕРИ РОДИТЕЛЬСКОЙ СПАЛЬНИ - ЗВУКИ НЕСУТСЯ ИМЕННО ОТТУДА!..
ОНА ЧУТОЧКУ ПРИОТКРЫВАЕТ ЭТУ ДВЕРЬ...
... И В УЗЕНЬКУЮ ЩЕЛОЧКУ ВИДИТ ТАКОЕ... ТАКОЕ!!!
... ОТ ЧЕГО У НЕЕ ПОТРЯСЕННО ОТКРЫВАЕТСЯ РОТ...
... И ОНА, В ТИХОМ УЖАСЕ, ТУТ ЖЕ ПРИКРЫВАЕТ ДВЕРЬ РОДИТЕЛЬСКОЙ СПАЛЬНИ...
* * *
- Соседи ваши виноваты, раздолбай несчастные! - хрипел над унитазом парень. - Глянь! Тут тебе и тряпки, и шелуха картофельная! Вот ваша вода и не проходит куда положено... Штрафануть бы их, обормотов чертовых...
Но Фирочка не видела ни тряпок, ни картофельной шелухи...
Она глаз не могла оторвать от больших и сильных рук этого парня в смешной лыжной шапочке, смешно сбившейся ему на затылок и ухо. От его тонкой, ритмично наклоняющейся и выпрямляющейся спины. И уж совсем не понимала - что он там бормочет над унитазом?..
А он - мокрый и взъерошенный - выпрямился, проверил освобожденный сток воды и повернулся к Фирочке:
- Возьми вот из этого кармана наряд на вызов и подпиши. А то у меня руки грязные.
Фирочка вплотную приблизилась к парню, ощутила всю притягательность разгоряченного мужского тела, вытащила из верхнего кармана его комбинезона управдомовскую бумажку. И уже почти в бессознательном состоянии расписалась в ней.
От близости Фирочки парень тоже слегка одурел: дыхание у него перехватило, и он еле выдавил из себя неожиданно севшим голосом:
- И покажи - где руки помыть...
ГОЛОС АНГЕЛА:
- До акта дефлорации оставалась всего лишь тридцать одна минута. Но ни Фирочка Лифшиц, ни Серега Самошников об этом еще и не подозревали...
* * *
... Продолжение этой истории В.В. увидел в беспроигрышном "гайдаевском" приеме, когда сцена снимается с меньшей, чем обычно, скоростью, а герои мечутся по экрану как угорелые.
Вот Серега Самошников неестественно быстро моет руки, и Фирочка, стоя у него за спиной, протягивает ему чистое полотенце...
...вот Фирочка быстренько и настырно сует ему два рубля, а Серега быстро-быстро отталкивает ее руку с деньгами...
Тогда Фирочка мгновенно усаживает Серегу за кухонный стол и начинает молниеносно кормить его бульоном с клецками...
С невероятной скоростью Серега сметает тарелку бульона, не отводя глаз от хорошенькой и стройной Фирочки...
...а Фирочка, глядя только на Серегу, уже с жутковатой быстротой наливает ему чай, кормит его мятными пряниками...
И наконец, в этом же сумасшедшем ритме, они оба вскакивают из-за стола и очертя голову бросаются в объятия друг к другу!!!
БЫВШАЯ "ДЕТСКАЯ" КОМНАТА ФИРОЧКИ
Кончился бессмертный "гайдаевский" прием. Движение на экране снова приобрело реальность Времени...
Закрыв глаза и тяжело дыша, Фирочка и Серега - ошеломленные, испуганные и счастливые - лежали в узкой Фирочкиной кровати...
ГОЛОС АНГЕЛА:
- И это свершилось!..
* * *
Неожиданно стены бывшей "детской" - с древним плюшевым медведем, с очень пожилой, чудом сохранившейся куклой стали вдруг озаряться голубовато-розовым светом, а узкая девичья кровать с обнаженными Фирочкой и Серегой...
...тихо приподнялась над полом, выплыла в открытое окно...
...и медленно поплыла над Ленинградом шестидесятых годов...