Война - и дети...
Пусть прошедшие огонь и воду беспризорники, пусть уличные озлобленные волчата, но - дети!
Или - мальчишки, которые были детьми... пока не попали в школу горноальпийских диверсантов.
Здесь из волчат готовят профессиональных убийц. Здесь очень непросто выжить... а выжившие скорее всего погибнут на первом же задании...
А если - не погибнут?
Это - правда о войне. Правда страшная и шокирующая.
Сильная и жесткая книга талантливого автора.
Владимир Кунин
Сволочи
На небольшом плацу "показушной" элитной воинской части, расквартированной чуть ли не в самом центре Москвы, в тенечке сидит взмыленный и злой молоденький старший лейтенант.
Он протирает изнутри мокрую от пота форменную фуражку с высоченной тульей и, не скрывая раздражения, говорит другому упарившемуся лейтенанту лет двадцати трех:
- Понагнали чуть ли не со всей России... понимаешь, какую-то, блин, дохлую команду и хотят, чтобы я за пять дней что-то там из них, мать их в душу, толковое сделал!..
Юный лейтенантик устало опирается о большой магнитофон, стоящий на столике между ним и старшим лейтенантом, приваливается спиной к огромному динамику и глубокомысленно замечает:
- Ну, полный атас, блин...
Старший лейтенант выматерился одними губами, решительно надрючил на голову свою глуповатую огромную фуражку, встал и крикнул в глубину плаца:
- Кончай перекур!!! Становись!..
...Теперь мы увидим тех, кого собрали "чуть ли не со всей России".
У высокого каменного забора, из-за которого в весеннее небо торчали приметы сегодняшней Москвы, под специальным навесом из камуфляжного брезентового тента, у длинных солдатских столов на скамейках сидели...
...несколько десятков измученных восьмидесятилетних стариков, скудно одетых, с протертыми орденскими колодками Второй мировой войны.
Под этим же навесом расположился и медпункт воинской части: зеленая машина "скорой помощи", столик с лекарствами, доктор и фельдшер с погонами под белыми халатами...
Сейчас фельдшер измерял давление на дряблой и высохшей руке одного из стариков...
- Все! Все!.. Кончай ночевать!.. - снова раздраженно прокричал старший лейтенант зычным "командным" голосом. - Становись!!!
Старики, тяжело дыша, стали медленно вставать со скамеек и неловко строиться. Кто еле волочил ноги, кто скрипел протезом, кто тяжело опирался на палку...
...и только один из них достаточно бодро затушил сигарету, растер окурок об асфальт плаца и быстро стал в строй.
Это был красивый старик в модной спортивной куртке, в тщательно отглаженных брюках и дорогих, хорошо начищенных туфлях.
Он явно был несколько моложе всех остальных. Может, семидесяти шести - семидесяти семи лет. Но у него были живые, ироничные глаза, да и держался он намного бодрее остальных.
Единственное, что портило его, - глубокий старый шрам, перерезавший ему лоб, надбровную дугу, щеку и уходивший к правому уху...
Старики кое-как, кряхтя и постанывая от усталости, построились.
- Р-р-равняйсь! Смирно!!! - рявкнул старший лейтенант.
Старики покорно подравнялись и подтянули животы.
- Вольно... - с нескрываемым презрением скомандовал старший лейтенант. Строй обмяк.
- Повторяю еще раз!.. - плачущим от отчаяния голосом прокричал старший лейтенант. - Через четыре дня, в день ознаменования великой Победы над фашизьмом, вы, дорогие наши граждане-господа-товарищи ветераны, должны будете чеканным строем... Подчеркиваю, чеканным!., строем пройти мимо трибун, где будут стоять все наше командование, все наше правительство, лучшие люди нашей страны и иностранные гости со всех стран мира, некоторые из которых тоже когда-то, понимаешь, ковали эту победу с точки зрения ихнего Второго фронта!
Рядом с моложавым стариком со шрамом на лице стоял древний старик с единственной звездочкой Героя Советского Союза на какой-то шерстяной кофте грубой деревенской вязки.
Этот старик напряженно пытался понять, что выкрикивает старший лейтенант, ничего из-за глухоты не разобрал и спросил у старика со шрамом:
- Чего он блеет-то?..
- Говорит, что мы с тобой, корешок, еще ой-ой-ой какие молодцы!.. - ответил ему с усмешкой старик со шрамом.
- Куда там... - грустно проговорил глухой Герой. Но в эту секунду откуда-то к старшему лейтенанту подкатил на древней ободранной инвалидной коляске безногий старик в шляпе.
- Мне куды с моим тарантасом?
- Вас-то где носило?! - возмутился старший лейтенант.
- До ветру, сынок, ездил. А чего?
Старший лейтенант беспомощно посмотрел на безногого и сказал:
- Становитесь... В смысле - поезжайте в конец строя.
- Это какого же хрена я должен в конец строя?!! - возмутился безногий. - Я полный кавалер орденов Славы, едрена вошь! Какой-такой еще "конец строя"?!! Я на энтим своем "мирседесе" еще кого хошь обгоню!..
Старик со шрамом улыбнулся, громко сказал из строя:
- Тогда, браток, тебе нужно бронетанковую колонну возглавить.
Стариковский строй задребезжал смехом... Старший лейтенант недобро покосился на моложавого старика со шрамом, скомандовал:
- Прекратить хиханьки и хаханьки! - И к безногому: - А вы выбирайте себе место где хотите...
И безногий уверенно покатил во главу строя, приговаривая:
- Не знаю, как с бронетанковой колонной, а уж вас-то, старых пердунов, запросто возглавлю!!!
- Равняйсь! Смирно!.. Направо! - отчаянно закричал старший лейтенант и повернулся к молоденькому лейтенантику у магнитофона:
- Внимание! Как скажу: "Шагом марш!" - врубай музыку!
И снова к стариковскому строю:
- Внимательней, товарищи ветераны! Шаго-о-ом... марш!!!
Лейтенантик нажал на клавишу в магнитофоне, и два гигантских динамика исторгли в небо Москвы звуки "Прощания славянки".
Строй древних старцев, чудом зацепившихся за жизнь на этой Богом проклятой земле, шаркая пошел по плацу.
- Выше ножку!.. - кричал старший лейтенант. - Прибавили темпу!.. Слушай музыку!.. Раз, два! Раз, два...
Моложавый старик со шрамом шел за глухим Героем. Герой в вязаной кофте по слабости все никак не мог набрать нужный темп, и старик со шрамом каждую секунду об него спотыкался и, чтобы не уронить Героя, все время поддерживал его сзади...
Но старший лейтенантик этого уже совсем не мог вынести!
- Рота-а-а-а, стой! Налево!
На полуноте оборвался марш "Прощание славянки"...
Старики остановились. Довольно слаженно повернулись налево. Старший лейтенант аж клокотал от возмущения!..
Он подошел прямо к моложавому пижонистому старику и в назидание всем остальным громко спросил:
- Вы что, уважаемый, строем никогда не ходили?!
Старик со шрамом на лице посмотрел смешливым глазом на старшего лейтенанта, улыбнулся и ласково ответил:
- Представь себе, малыш, - НИКОГДА...
...Этот же шрам, пересекающий чуть ли не все лицо, мы увидим у мальчишки четырнадцати лет от роду...
...каким и был далекой весной сорок третьего года прошлого столетия сегодняшний моложавый старик ветеран.
И тогда мы поймем, что шрам этот - отнюдь не фронтовое ранение, а попросту след жестокой и кровавой драки между блатняками и уркаганами того времени...
НОЧЬ. АЛМА-АТА СОРОК ТРЕТЬЕГО...
Была ночь... Была окраина полуголодной, но спасительной Алма-Аты, забитой эвакуированными, военными госпиталями, изнемогавшей от жуликов-интендантов, семейных трагедий, спекуляции и жестоких детских банд карманников, "домушников", малолетних налетчиков и несовершеннолетних убийц...
По-южному темной, непроглядной ночью под негромкое журчание арыков мальчишка со шрамом через все лицо сидел на облучке казахской арбы с высокими бортами, которую тащил самый обыкновенный степной ишак.
Арба была чуть ли не до половины загружена, и груз этот от посторонних глаз прикрывал брошенный сверху брезент.
Пасть у ишака была замотана тряпьем. Он тряс головой, силясь сбросить с себя этот намордник, но мальчишка со шрамом огревал ишака длинным кнутом и тихо приговаривал:
- Ну, ты, сука!.. Не дергайся, как свинья на веревке. Заложить всех хочешь, падла?! Вперед смотри, мудила...
* * *
НОЧЬ. РАЙОННОЕ ОТДЕЛЕНИЕ МИЛИЦИИ
Портрет Сталина, военные плакаты сорок третьего, грубо сделанный электрический стенд со схемой охраняемых объектов районно-государственного значения этой окраины Алма-Аты - продовольственные склады, территория военного госпиталя, военкомат и особняк второго секретаря коммунистической партии Казахской ССР... Это мы узнаем из надписей под "объектами". Двое милиционеров спят на деревянных скамейках...
Один дежурит у коммутатора и поглядывает на стенд - не замигает ли лампочка, не прозвучит ли тревожный сигнал...
Кто-то набивает диск автомата ППШ патронами...
Двое играют в нарды: здоровенный детина-казах, старшина милиции, и молоденький белобрысый русский паренек со скрюченной левой рукой. На пиджаке у негр медаль "За отвагу" и нашивки ранений.
Колчерукий ловко бросает кости, передвигает шашки, спрашивает детину-казаха:
- А почему в госпитале осколок не вынули?
- Близко у сердца. Нельзя трогать, помирать могу.
- А с осколком не можешь?
- Могу. Только когда совсем старый буду. А тебе что говорили?
Белобрысый помахал искалеченной рукой:
- Сказали - через год разработается и можно будет опять на фронт...
* * *
НОЧЬ. ПОЧТИ НЕ ОСВЕЩЕННАЯ ОКРАИННАЯ УЛИЦА АЛМА-АТЫ
Тащит ишак арбу вдоль высокого саманного забора. Поверх забора - колючая проволока, тусклые фонари.
За забором длинный глинобитный барак типа железнодорожного пакгауза. Запертые ворота выходят прямо на деревянную эстакаду. Для удобства разгрузки и погрузки с грузовиков...
Ишак протаскивает арбу еще метров сорок мимо запертой проходной, мимо слабо освещенного щита с надписью: "Продсклад № 4 Наркомата Обороны и Наркомата Здравоохранения СССР. Вход только по пропускам с предъявлением накладных и удостоверения личности".
Мальчишка со шрамом останавливает ишака у кучи мусора, сваленной прямо на землю у забора, и негромко говорит:
- Станция Березайка... Кому надо - вылезай-ка!
В арбе откидывается брезент, и оттуда выскакивают четверо. Один лет пятнадцати, в кепочке-"восьмиклинке", в тельнике под рубашечкой. Коротенький пиджачок в талию, хромовые сапожки - гармошечкой с вывернутым белым "поднарядом".
Двоим, одетым попроще, не больше четырнадцати. А четвертому и того меньше. Лет тринадцать, наверное...
- Понеслась по проселочной, - командует старший.
Двое стремительно начинают разгребать мусор у забора, освобождая внушительный подкоп.
- Тяпа! Остаешься здесь, - говорит старший самому младшему. - Смотришь в оба. Держишь скотину, чтоб арбу не увела... Упустишь - весь портрет распишу!!!
Тяпа деловито кивнул, взял ишака под уздцы.
- Котька! Художник!.. На крышу, - приказывает старший мальчишке со шрамом. - Я прошу закурить - ты прыгаешь сверху. Как тогда в Каскелене... Ясно?
Котя-художник подмигивает напарнику и ныряет в подкоп.
- Чего стоите, как сявки обосранные?! - тихо рявкает урка на двух пацанов. - Пошел!!!
Те быстро пролезают в подкоп под забором. Блатной оглядывается, достает из арбы короткую и мощную "фомку" - стальной ломик с расплющенным и загнутым концом, сует его под ремень и тоже исчезает в подкопе...
* * *
НОЧЬ. ТУСКЛО ОСВЕЩЕННАЯ ТЕРРИТОРИЯ ПРОДСКЛАДА
У дальнего торца складского барака Котя-художник достает из-за пазухи моток толстой веревки с петлей. Размахивается - петля летит наверх метров на пять и надевается на выступающий конек крыши склада. Котя мгновенно забирается по веревке на крышу... Двое пацанов ползут под эстакадой... Старший, почти не таясь, идет к дремлющему сторожу...
Неслышно, мягкими тренированными прыжками Котя-художник бежит по крыше туда, куда направляется старший пацан - Лаврик. Все ближе стягиваются к сторожу детские "темные силы"... На краю крыши над сторожем уже стоит готовый к прыжку Котя. Лаврик вплотную подходит к дремлющему сторожу, ухмыляется:
- Дядя! Закурить не найдется?
Сторож открывает глаза, вскакивает, отшатывается в испуге...
...но тут с крыши на него прыгает Художник!.. Сторож падает на доски эстакады, пытается сбросить с себя Котьку-художника...
...блатной Лаврик вырывает у него двустволку, выхватывает из-за голенища финку и всаживает ее в живот сторожу.
Тот сгибается пополам, зажимает живот руками, хрипит.
Лаврик бросает ружье Художнику, вытаскивает "фомку", срывает ею замок с ворот склада, тихо приказывает:
- Все тащите в арбу! Главное - сгущенка!!! - И вместе с двумя пацанами исчезает на складе.
Котя смотрит на корчащегося сторожа, "разламывает" его ружье и видит, что...
...в стволах нет патронов!
Он поднимает двустволку, смотрит сквозь пустые стволы на тусклую лампочку у забора...
- Художник, бляха-муха!.. Ты где?! Давай сюда!
Пацаны с коробками дешевых конфет и каменными мятными пряниками, с полными жующими ртами, выбегают из склада, мчатся к подкопу, протискивают коробки наружу, грузят в арбу...
Бегут назад за новыми коробками.
Старший тащит два тяжелых короба, хрипит от натуги:
- Масло сливочное - тяжелое, сучара! Котька, помоги...
Котя показывает ему пустые ружейные стволы:
- У него даже патронов не было...
- Да хер с ним! Были бы - он бы тебя и зашмолял, не пожалел. Помогай таскать! Порошок, яичный порошок ищите!.. И сгущенку...
...Грузят, грузят арбу коробками с продуктами, жрут что-то на ходу, давятся, снова бегут на склад...
Один пацан уже блюет - обожрался от жадности и голодухи.
Ишак трясет головой, старается сбросить намордник.
Тяпа набирает из коробки полные карманы мятных пряников, снимает тряпье с морды ишака, начинает кормить его пряниками.
- Ты только не ори, - шепчет он ишаку. - Я сейчас тебе еще что-нибудь притараню...
* * *
ВНУТРИ СКЛАДА
- Яичный порошок и сгущенку ищите! Барыга именно сгущенку заказывал! Говорил, все возьмет - под завязку!.. И порошок... Но только американский... - шипит Лаврик..
- Есть! Есть сгущенка!.. - несется из глубины склада.
* * *
НОЧЬ. СКЛАДСКАЯ ЭСТАКАДА
Под сторожем лужа крови... Кровь течет по доскам эстакады, капает в щели между досок.
Сторож приходит в сознание, подползает к стене, приподнимается из последних сил, одной рукой зажимает рану в животе - кровь сочится сквозь пальцы, - второй рукой нажимает на кнопку сигнала тревоги...
* * *
НОЧЬ. РАЙОННОЕ ОТДЕЛЕНИЕ МИЛИЦИИ
Короткие резкие звонки тревоги понеслись из старенького динамика под стендом-схемой охраняемых объектов! Часто и пугающе мигает одна лампочка.
- Опять четвертый продсклад шарашат! - орет дежурный. - Уголовка - на выезд!!! Талгарская, угол Коммунаров!..
Летят на пол нарды, рассыпаются шашки и кости, вскакивают со своих скамеек сонные милиционеры - в галифе, сапогах, а поверх гимнастерок гражданские пиджачки с оттопыренной наганом правой полой... А на голове обязательная кепочка - за версту узнаваемая форма сотрудника уголовного розыска сорок третьего...
Старшина-казах схватил автомат ППШ, метнулся к дежурному:
- Давай дубликат ключей от их въездных ворот!
- Распишись сначала. - Дежурный протягивает старшине канцелярскую книгу, в другой руке держит ключи.
- Пошел ты, сучий потрох!!! - взъярился белобрысый с искалеченной рукой и вырвал ключи из рук дежурного. - Там, может, людей режут, а ты!.. Айда в машину, мужики!!!
* * *
НОЧЬ. ТЕРРИТОРИЯ ПРОДСКЛАДА
Надрываясь от тяжести, двое пацанов волокут по земле восмидесятикилограммовый мешок с сахарным песком. Дотаскивают до подкопа, пытаются протиснуть его наружу...
...где стоит в темноте арба и Тяпа кормит ишака пряниками...
* * *
НОЧЬ. ОКРАИННЫЕ УЛИЦЫ СПЯЩЕЙ АЛМА-АТЫ...
Мчится открытый расхлябанный американский "додж-три четверти" с пятью сотрудниками уголовного розыска. В форме только двое - старшина-казах и водитель.
- У Талгарской выключи фары, чтобы не спугнуть, - говорит водителю один в кепке.
- Слушаюсь, товарищ лейтенант.
- Если что - всех на поражение! Закон - тайга, медведь - хозяин... - говорит лейтенант.
Огромный казах и белобрысый переглянулись.
- Ой-бояй, - сплюнул казах. - "Начальник в законе"!
- А ты что думал - только у вас на фронте гибнут?! - окрысился лейтенант в кепке. - Мало они наших в землю поклали!.. За полгода три состава "уголовки" сменили...