* * *
НОЧЬ. ТАЛГАРСКАЯ УЛИЦА
Двое пацанов уже протащили тяжеленный мешок с сахаром сквозь подкоп и теперь силились забросить его в арбу.
Тихо урча двигателем, на Талгарскую выкатился милицейский "додж" с потушенными фарами и осторожно поехал вдоль складского забора к запертым воротам...
Тяпа и пацаны увидели, как из кузова "доджа" на ходу выпрыгнули трое и стали перелезать через забор...
- Мусора!!! - выдохнул Тяпа.
Пацаны выронили мешок с сахаром. Мешок брякнулся о землю, лопнул. Посыпался сахарный песок прямо в арык...
- Атас!.. - всхлипнул один и рванул в темноту.
Второй мгновенно отбросил Тяпу от ишака, вскочил в арбу и сильно хлестнул ишака кнутом, надеясь умчаться на арбе от милиции. Но ишак даже ухом не повел! Он смотрел на Тяпу...
- Ты что, падла?! - ломким детским голосом тихо прокричал Тяпа этому пацану. - Там же Кот, Лаврик... Там же наши!!! Предупредить надо, сучара поганый!.. Бздила вонючая!..
Но пацан, с искаженным от ужаса лицом, лупил ишака. Тот стоял как вкопанный, смотрел на Тяпу, жевал пряники...
- Ой, бля, мамочка, роди меня обратно!.. - в ужасе простонал пацан, спрыгнул с арбы и тоже растворился в темноте...
...а Тяпа, словно ящерица, проскользнул в подкоп и помчался по территории склада, к эстакаде...
Он взлетел на эстакаду, тут же споткнулся о мертвого сторожа и упал прямо в кровавую лужу. Вскочил, снова поскользнулся в крови, но удержался на ногах, увидел свои ладони в крови сторожа, кровавые пятна на клифте, на коленях и рванул во взломанные ворота...
...где Котя-художник и блатной Лаврик откуда-то сверху доставали ящики с лендлизовскими американскими консервами.
- Менты!!! - закричал Тяпа.
Первым от секундного шока очнулся Лаврик:
- Не бзди горохом! Мы - "малолетки", статья за нас!..
Котя схватил кусок толстой доски, которой изнутри запирали ворота, спрятался у самого входа за пустую деревянную тару, крикнул оттуда:
- Как войдут, одного я вырублю, а вы сквозите!.. - Глянул на слуховое окно в потолке у самого штабеля коробок с консервами: - А я по крыше уйду... Заныкайтесь пока за мешками с пшеном!
- А где пшено? - растерялся Тяпа.
Лаврик затолкал Тяпу за мешки, отбросил финский нож, а короткую стальную тяжелую "фомку" спрятал в рукав пиджака...
* * *
НОЧЬ. СЛАБО ОСВЕЩЕННАЯ ТЕРРИТОРИЯ ПРОДСКЛАДА
Милиция с разных сторон окружает складской барак.
Один уже на крыше - у слухового окна, второй остался стоять напротив ворот - чтобы никто не выскочил...
Лейтенант в кепочке, с наганом в руке, молча, жестом, посылает на склад старшину-казаха и колчерукого паренька, а сам...
...склоняется над телом сторожа - жив тот еще или уже нет?
* * *
ВНУТРИ СКЛАДА...
У взломанных ворот товарные весы, столик с документацией... Осторожно входят старшина-казах и колчерукий паренек. За ними, вытирая руки от крови сторожа, в проеме у пирамиды с пустой тарой проходит и останавливается лейтенант, спрашивает:
- Что, фронтовички, очко играет? - И кричит в темноту: - Выходи с поднятыми руками!!! Стреляю без предупреждения!..
Котька-художник взмахивает короткой толстой доской и сильно бьет лейтенанта по затылку, а сам, словно обезьяна, в мгновение ока взлетает по консервным коробкам к слуховому окну в потолке, ведущему на крышу склада...
Лейтенант падает, наган вылетает из его руки, стремительно скользит по полу и, вертясь волчком между мешками с пшеном, попадает прямо в руки маленькому Тяпе!..
...как только Котькина голова показывается в слуховом окне на крыше, его тут же за шиворот перехватывает сотрудник милиции и не раздумывая ударяет рукояткой нагана по голове! А потом вытаскивает на крышу уже бесчувственное тело Котьки-художника...
- Порядок! - кричит милиционер с крыши. - Один есть!..
Старшина-казах поднимает ствол автомата, короткой очередью прошивает мешки с пшеном:
- Выходи кара-курты сраны!!! Счас беш-бармак из всех сделаю!
Лаврик выходит из-за мешков с поднятыми руками. В правой руке у него кепочка-"восьмиклинка"...
Маленький Тяпа тоже вроде бы начинает приподниматься... Белобрысый паренек с медалью "За отвагу" видит детскую Тяпину физиономию, испуганно кричит старшине:
- Не стреляй, Тлеухан!.. Это дети! Дети, старшина!!!
Но тут Лаврик неожиданно отбрасывает кепку, под которой в руке у него оказывается короткая тяжелая "фомка". Лаврик резко и сильно кидает "фомку", и та попадает прямо в голову...
...гиганту-казаху, старшине с осколком под самым сердцем...
Падая, старшина нажимает на спусковой крючок автомата, и его предсмертная очередь в клочья разносит тело пятнадцатилетнего уркагана-убийцы Лаврика, отбрасывая его на простреленные мешки...
А Тяпа встает из-за мешков и наставляет лейтенантский наган на колчерукого паренька-фронтовика. Силится нажать на курок...
Но тугой самовзвод нагана не поддается маленькому Тяпе!
- Стой! Стой!.. - кричит колчерукий Тяпе. - Положи, дурила!.. Он же выстрелить может!.. Брось его, пацанчик...
Но Тяпа помогает себе второй рукой и умудряется нажать курок!
Гремит одиночный выстрел, пуля попадает в грудь колчерукого паренька с медалью "За отвагу".
Он опускается на колени, захлебывается кровью и шепчет:
- Что же вы делаете, пацаны?.. Что же вы делаете, сволочи?!
* * *
КАМЕРА ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО ЗАКЛЮЧЕНИЯ
Помещение полуподвальное. Потолок низкий. Под потолком небольшое окошечко с толстой железной решеткой. Стекло грязное, пыльное.
Уличная мостовая режет окошко камеры пополам: в верхней половине окна идут ноги прохожих. Видно их всего по щиколотку...
Вот прошлепали разбитые армейские ботинки "ГД" - говнодавы...
...быстро пробежали женские туфельки на высоком каблуке...
...прошагали начищенные хромовые офицерские сапоги...
...полуботинки на босу ногу, а навстречу им раздолбанные сандалии с рваными носками и грязными пальцами прошлепали в другую сторону...
...самодельные казахские степные обувки из сыромятной кожи...
...женские босоножки на деревянной толстой подошве...
...в ногу прошли две пары кирзовых солдатских сапог...
Весь этот парад обуви сорок третьего года с тоской принимает маленький Тяпа - Валентин Сергеевич Тяпкин - тринадцатилетний "форточник" и убийца...
В пятнадцатиметровой камере двухъярусные деревянные нары. Маются в камере человек восемь - десять. Одни малолетки.
По внешнему краю нары окантованы толстым металлическим "уголком".
На верхних нарах, лицом к камере, ногами к стене, лежит Котя-художник с перевязанной головой и об металлический край нар сосредоточенно затачивает черенок ложки до бритвенной остроты...
Котя-художник - "кликуха". Или - "погоняло". По многочисленным протоколам "приводов" и по нынешнему уголовному делу, он - Константин Аркадьевич Чернов, бывший ученик средней художественной школы при ленинградской Академии художеств. Вор смелый, опытный и очень авторитетный. Несмотря на свои четырнадцать...
Два пацана в глубине нижних нар играют в "двадцать одно" без карт. На пальцах.
Кто-то спит... Кто-то всхлипывает в подушку, набитую соломой.
Один мочится в парашу...
Еще один поет "Тюрьму Таганскую...", а его приятель записывает слова песни огрызком карандаша на клочке бумаги. Торопится, не успевает, переспрашивает:
- Как, как?..
- "...все ночи, полные огня..."
- Ага... - записывает. - Дальше!
- "Тюрьма Таганская, зачем сгубила ты меня?.."
- Ну, бля!.. Медленнее пой! Видишь, не успеваю?!
Костя Чернов усмехается на верхних нарах, затачивает ложку.
* * *
КОРИДОР СЛЕДСТВЕННОГО ИЗОЛЯТОРА
Два конвоира ведут двух великовозрастных парней. Их останавливает встречный капитан:
- Осадчий, Рыскулов! Вы куда этих гастролеров ведете?
- В седьмую, товарищ капитан!
- Чего, совсем охренели?! Там же одни малолетки!..
Парни весело переглянулись. Один подмигнул другому.
- Товарищ майор Сапаргалиев приказали, - говорит Осадчий.
- Взрослы камеры - местов нету, - добавляет Рыскулов.
* * *
КАМЕРА ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО ЗАКЛЮЧЕНИЯ
Скрипит дверной засов, поворачивается ключ в замке. Котя-художник молниеносно прячет ложку с заточенным черенком. Тяпа отрывается от созерцания уличных ног, поворачивается...
Всхлипывающий пацан испуганно будит спящего. Все настораживаются. Открывается дверь камеры.
- Заходи! - командует Рыскулов.
Двое великовозрастных входят в камеру малолеток.
Дверь закрывается. Слышен засов, слышен поворот ключа...
- Тэ-э-экс... - протягивает Первый взрослый парень и внимательно разглядывает своих новых сокамерников.
Второй тут же берет за ноги лежащего на нижних нарах пацана и сдергивает его на пол. Потом второго - того, который плакал.
- Не по чину место занимаете, малыши! - улыбается Первый.
- К парашке, к парашке... - говорит Второй. Первый садится на нижние нары, точно под лежащим на верхних Котей-художником...
- Бугор в камере есть? - спрашивает он.
- Нету... - растерянно говорит один из пацанов.
- Врешь, есть! - уверенно говорит Первый.
- Кто?.. - удивленно спрашивает Тяпа и оглядывается.
- Я! - отвечает Первый.
Он оглядывает Тяпу с головы до ног и говорит корешу:
- А не поставить ли нам этого маленького штымпа на усиленное питание?
Второй смотрит на Тяпу, весело говорит:
- Точняк! - И к Тяпе: - Тебя как звать-то, сявочка?
- Тяпа...
- Это - кликуха. А в протоколе?
- Тяпкин Валентин Петрович.
Первый заржал:
- Вот ты у нас и будешь не Валентин, а Валентина!.. Валюшка ты наша... Сейчас ты у нас, как киска, сосать будешь!..
- Чего "сосать"? - не понял Тяпа.
Двое парней зашлись в хохоте! Даже не заметили, как медленно стали слезать с нар остальные пацаны...
- Пиписечки наши сосать будешь, - объяснил Первый Тяпе. - А потом мы тебя в очко отшворим...
- Поставим в очередь и так аккуратненько каждую ночь харить в жопочку тебя будем. Теперь понял? - ласково сказал Второй.
Первый, сидящий под Костей Черновым, под Котей-художником, сладко потянулся, сказал напарнику:
- Ну-ка, стань к двери, перекрой глазок... Сейчас мы один тренировочный отсосик замостырим.
Второй парень перекрыл собой дверной глазок, а Первый, не вставая, стал расстегивать пуговицы на ширинке, приговаривая:
- Иди-ка сюда, моя кисочка, Валюшка наша ненаглядная... Открой-ка ротик поширше...
Но в эту секунду лежащий на верхних нарах Костя Чернов - Котя-художник - ухватил двумя пальцами левой руки Первого парня за ноздри, рванул его голову вверх, а второй рукой приставил к горлу парня острый как бритва черенок обычной суповой ложки!..
Второй парень захотел было рвануться, но Костя быстро сказал:
- Стой, где стоишь, сучара поганая! А то я сейчас твоего подельничка вскрою!!!
И тут, словно по команде, вся дикая свора малолеток молча бросилась на обоих парней...
* * *
КОРИДОР СЛЕДСТВЕННОГО ИЗОЛЯТОРА
- Теперь, уже в обратную сторону, двое охранников волокли бесчувственное тело Первого парня, а Осадчий и Рыскулов - Второго...
За ними, стараясь не наступать чистыми сапогами на кровавые следы, тянущиеся за искалеченными парнями, шел уже знакомый нам капитан и говорил плачущим голосом:
- Ну предупреждал же - не подсаживайте взрослых в камеры малолеток!!! Десятки же раз предупреждал!..
* * *
ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР. ЦЕНТР АЛМА-АТЫ СОРОК ТРЕТЬЕГО ГОДА
Старый, солидный трехэтажный купеческий дом.
Широкие двустворчатые двери. Слева от дверей под черным стеклом герб Казахстана, а ниже - золотые буквы: НАРОДНЫЙ КОМИССАРИАТ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ КАЗАХСКОЙ ССР.
Справа от дверей такое же черное стекло, но по-казахски...
У дома НКВД несколько автомобилей - большой роскошный "линкольн", легковая М-1 "эмка", пара американских "виллисов", грузовой "студебеккер", а совсем с краю - белый фургон ЗИС-5 с надписью по бортам - "Казплодовощторг"...
* * *
КАБИНЕТ НАРКОМА НКВД КАЗАХСТАНА
В кресле наркома - потный генерал лет сорока с добрым и простоватым русским лицом.
Напротив него сидит сухопарый человек в гражданском костюме. Заметно, что сухопарый гораздо "выше" хозяина кабинета...
- ...для чего я и прилетел к вам, Алексей Степанович!
- Очень интересное решение, - пробормотал "казахский" нарком.
- К сожалению, пока единственное. К осени мы столкнемся с боевыми действиями по всему югу. А это - горы... Что противопоставить соединениям "Эдельвейс" с их альпинистами и скалолазами?
"Казахский" нарком молча и сокрушенно покачал головой.
- Значит, необходимо создать что-то очень жесткое, компактное, неожиданное. По принципу японских камикадзе. - Увидел, что нарком не понял, переспросил: - Знаете, что это такое, Алексей Степанович?
- Никак нет. Мне еще не докладывали, - смутился нарком.
- Смертники. Добровольные причем... Ну, нашим об этом знать незачем, а мы с вами - обязаны. Ибо если в ходе исполнения будущих акций кто-то из них случайно останется в живых - он становится чрезвычайно опасен как потенциальный носитель сугубо секретной информации.
- Понял. - Нарком вытер пот с шеи и лица большим платком.
- Вот мы в Главке и решили, что ваши Заилийские Алатау могут стать прекрасным ландшафтом для создания такой вот горноальпийской диверсионной школы...
- Благодарю за доверие!
- Вишневецкого вызвали?
- Так точно.
- Давайте его сюда.
Нарком нажал кнопку. В дверях неслышно появился майор НКВД.
- Полковника Вишневецкого! Через тамбур... - сказал нарком.
Человек в штатском и нарком повернулись к стене кабинета за креслом наркома. Между портретами Сталина и Дзержинского в стене была неброская дверь.
Эта дверь тихо отворилась, и в кабинет вошел крепкий бронзово-загорелый человек лет тридцати пяти. Тоже в гражданском, но не в рубашке с галстуком, а в свитере под пиджаком.
Нарком и человек из Главка встали ему навстречу.
- Заслуженный мастер спорта СССР по альпинизму полковник Вишневецкий, - представил нарком загорелого в свитере.
- Здравствуйте, Антон Вячеславович. - Штатский протянул руку.
- Здравия желаю, товарищ генерал-полковник!
- Меня зовут Николай Александрович, - сказал штатский.
- Слушаюсь, Николай Александрович.
- Присаживайтесь и почитайте вот эти разработочки... - И Николай Александрович пододвинул Вишневецкому бумаги. - Особо обратите внимание на заключения наших психологов. По-моему, там есть очень любопытные выводы.
Вишневецкий внимательно проглядел бумаги, отложил их в сторону.
- Довольно циничная штука, - сказал он.
Нарком с испугом посмотрел на Николая Александровича. Тот спокойно спустил на тормозах фразу Вишневецкого и улыбнулся:
- Вот вам и поручено возглавить эту "штуку".
- Штат? - коротко спросил Вишневецкий.
- По вашему усмотрению. Мы, конечно, отфильтруем, но... Называйте фамилии - будем снимать с фронтов, отзывать из эвакуации. Только у меня к вам просьба, Антон Вячеславович: подбором кадров займитесь лично.
- Естественно, Николай Александрович. Разрешите и мне обратиться к вам с просьбой?
- Слушаю вас.
- Месяц тому назад мы с женой похоронили десятилетнего сына. Брюшной тиф... Жена сейчас в очень тяжелом состоянии. Оставить ее на полгода не имею права. Нельзя ли определить ее куда-нибудь поблизости от меня? Чтобы я мог ее изредка навешать?
- Кто она по специальности?
- Тоже альпинист. Мастер спорта, - подсказал нарком.
- Капитан медслужбы. Травматолог, - уточнил Вишневецкий.
- Что-нибудь придумаем. Есть еще неясности? - спросил Николай Александрович.
- Когда начнет прибывать обучаемый контингент?
- Уже пара дней, как наши люди по всему Казахстану начали самый тщательный отбор этого "контингента", - усмехнулся генерал-полковник в штатском.