Текст занял с перерывами два дня.
Она прошлась по созданным страницам,
Увидела: придется много править,
Но это нужно делать не сейчас.
Насмешливый характер, между тем,
Написанное посчитал абсурдом.
Наина очень часто размышляла:
Абстрактное крыло литературы
Лишь может называть себя искусством
В бесстыдном прагматизме наших дней.
А все попытки жизнеописаний,
Как мастерски не строится сюжет,
Придется счесть лишь опытом подростка,
Который был мастак до сочинений,
Поэтому и нету в нем сомнений,
Что может лучше Гоголя писать.
Ведь он уже так много в жизни знает!
"Все взрослые – такой смешной народ!" -
Любила повторять Наина Львовна.
И, как бы горько ей ни становилось,
(Сама-то – не из ряда вон куда),
Но думала всегда, что жизнь – игра.
И нет в ней интереса без азарта.Она увидела, что друг Натальи Балк,
Кликуши, проживающей под боком,
Приблизился к её входным дверям.
Как, впрочем, и должно было случиться.Взглянула тут же на начало текста:
"Наина девочкой приехала в Москву…."
И вывела курсивом заголовок:РОМАН для АБРА МОВИЧА. В стихах.
И не нажала – "Завершение работы".
Компьютер жил, хотя экран потух.Звонок, как три удара кастаньет,
Не вызвал диссонанс в покое дома.
Сама Наина села в кресле в холл,
И с пульта, не спеша, дистанционно,
Лихому гостю открывала дверь.
В проеме появился силуэт.Тотчас же с двух сторон прожектора
Его поймали, как певца на сцене.
От гостя шла уверенность в себе
И явная приветливость хозяйке.– Вы в сумраке, меня терзает свет. -
– Должна же я увидеть, кто приходит.
Я рада вам. А где моя соседка? -– Ей нездоровится. Я еду в магазин.
Могу вам захватить, вдруг что-то надо.– Спасибо. Нам не надо ничего.
А вы за чем? Какие-то лекарства? -– Да нет. Наталья выпила и спит.
А мне купить чего-то захотелось. -Закатный свет усилил полумрак
Большого холла с высоченным сводом.
Но из-под купола на четырех цепях
Спустился вдруг диковинный светильник,
Как видно – несомненный раритет.
Завис он очень низко над столом,
Который, в окружении из кресел,
Смотрелся, как оазис среди тьмы.– Мне хочется вас чаем угостить.
Вы, помню, побеседовать хотели?
Мои должны приехать через час. -Для чая всё сыскалось под рукой.
Ему хотелось чёрный с бергамотом.
Она пила зелёный, как всегда,– Мне помнится, Роман, что вы коллектор.
Агентство, или сами по себе?– Агентство, всё от степени проблемы.
Вопросы разные, различен и подход.
Вам это интересно просто так,
А, может быть, конкретная работа? -– Да что вы, я сейчас не о работе.
Сейчас мне интересны лично вы.
Вы – Абрамович. Что вы – родственник ему? -– Кому – ему? Арону, или Лейбе?
А может, и кому-нибудь ещё?
Вы спрашивайте, чтоб я мог ответить. -
– Роман Аркадьевич. Кто он-то будет вам? -Свет был не ярок, он высвечивал квадрат.
Хозяйка с гостем, будто бы на сцене,
Друг друга видели без игр полутьмы.
И давишное ощущенье силы,
Что парень на Наину произвел,
При свете совершенно не померкло,
А, может быть, усилилось ещё.Но вовсе не атлет сидел напротив.
Роман, как посвященный каратист,
Держал заряд энергии в запасе,
Чтоб выплеснуть в означенный момент.Отнюдь не рослый, очень складный, худощавый,
Не очень видный посторонний человек.– Я сам не знаю толком, может дядя?
А тётка говорила, что отец.
В событьях невозможно разобраться. -Наина выбрала одну из ярких книг,
Что были на столе небрежной стопкой.– Взгляните – предпоследнее изданье, -
И гостю через стол передала.– Хм, детектив, – и он взглянул, кто автор.
– Я Катерины Рупской не читал.
Какая-то, видать, подруга ваша? -– Нет, я. Иначе скучно жить.
А Рупская – так это псевдоним. -– И что же, уже много настрочили? -
– Четыре книги. Скоро будет пять.
А может – шесть, если о вас хотите. -
– Тогда я вам и вправду расскажу.
Писательнице будет интересно.
Но уговор – пока об этом не писать. -– Я лишь тогда, даю вам слово, напишу,
Когда вы мне не просто разрешите,
А с просьбой обратитесь – написать. -И он рассказывал такое – "уши вяли".
"Вот, Абрамович – он служил под Киржачем.
Так городишко, у Владимира под боком.
Родители его погибли рано,
Но в жизни не оставили дядья.
Сначала жил в Ухте, у дяди Лейбы,
Потом Абрам позвал его в Москву,
Где Рома школу среднюю окончил.
И вышел тут же воинский призыв.Назваться Абрамовичем не сложно,
Родившись в те года под Киржачем.
Никто и не подумает придраться.Представь себе – идет солдат в отгул,
А девки – уже ждут у караулки.
И крутится отгульная любовь,
А сколько из гулящих залетает?
Вот отпрыскам и ляпают порой:
"Да, что ты, ведь твой папа – Абрамович.
Лети ты в Лондон и добейся ДНК".А тут ещё история другая.
В то время, у уже прошедших службу,
Был принят, что ли, "дембельский аккорд".
Солдаты, возвращаясь на гражданку,
Для части, что была родным их домом
В течение всех долгих двух годков,
Обязаны полезное что сделать,
Чтоб память о них долгая была.
И без "аккорда" по домам не отпускали.И вот, Роман Аркадьич со друзьями
Должны очистить от деревьев лес,
Размером, что футбольная площадка.
Да что я – поле, целый стадион,
А может – просека для будущей дороги.
И от того, как быстро всё исполнят,
Зависело, когда их дембельнут.
Расчистят лес, и сразу по домам.
А где такие силы – напрягаться?И вот, Роман такой придумал план.
Он поле раздербанил на делянки.
А возле части, полчаса ходьбы,
Совхоз животноводческий страдал,
Не зная, чем грядущею зимою,
Коровники удастся отопить,
И прочую домашнюю скотину.
Да и самим не светит околеть.Когда Роман пожаловал с идеей,
Чтоб мужики делянки раскупили,
И лес с них заготовили себе -
Они не знали, как благодарить.
В три дня расчистили участок, словно плац,
Ещё деньгами кучу отвалили.
Он деньги на три части поделил:
Армейскому начальству, как и надо;
Ребятам, остававшимся служить,
И дембельской бригаде – на дорогу.Романа Абрамовича хвалили:
"Какой, – все говорили, – светлый ум!".– Так он уже тогда, мудрец безусый,
Всё сделал, словно чистый бизнесмен, -
Порывисто тут вставила Наина.
– А кто же что ещё про это скажет?
И Пушкин ведь в пятнадцать лет писал:
"Утешься ты, о мать градов России".– Да вы с Натальей, жаль – она больна,
Как будто бы свалились с книжной полки.
Она про вас – Виссарион Белинский,
Вы – строчу мне из "Царского Села".– Я эту аналогию привел,
Чтоб Абрамовича поступок обозначить.
Запоминающимся "дембельским аккордом"
Роман Аркадьич свою службу завершил.История имела продолженье.
С другим набором действующих лиц.Тогда ещё российские рок-группы
Искали, где участок на природе,
Чтоб летом провести там фестиваль.
Не знаю я, откуда прозвучало,
Услышан был, да и подхвачен клич:
"Давайте-ка поедем под Владимир.
Ведь там леса безумной красоты,
И кто-то земляничную поляну,
Размером, как огромный стадион,
Расчистил, что пеньки одни остались.
Так это – чтобы публике сидеть.Мы строим пару-троечку эстрад,
И с них фанатов творчеством насытим.
И все приехали. И даже Макаревич.
Он предложил устроить дайвинг-клуб,
В том месте, где Киржач впадает в Клязьму,
Расчистить если всё и углубить.
Конечно же, приехал "Мумий Троль".
И лидер их сказал определенно,
Что в здешних заповеднейших местах
И тигр мог популяцию повысить.Арбенина приехала с Верленом,
И в группе с ними был ещё Рембо’.
Наина уточнить хотела: "Рэ’мбо".
Рассказчик настоять сумел: "Рембо’.
Они ей составляли бэк-вокал,
Солировали в рок-балладе "Кошка".
Шевчук, и все ребята ДДТ,
На акцию протеста прикатили -
Прошла молва, что вырубают лес.
Нелепость слухов скоро прояснилась.
БИ-2 прислали саунд-трек на диске,
Они никак приехать не могли….Наине вдруг наскучил балаган.
Откинулась на кресле с чашкой чая,
Не думая пришельца тормозить.
Меж тем – он будто лекцию читал.
Сидел спокойно, не меняя позы.
И живо разворачивал рассказ,
Без взглядов на реакцию хозяйки.Наина вклинилась в момент одной из пауз
И тихо задала прямой вопрос:
– Так значит вы – "сын лейтенанта Шмидта",
Сменивший имя в свете наших дней?Роман открыто глянул на Наину.
– Ну, знаете ли, после ваших слов…, -
И тут же белозубо улыбнулся.
– Я только и могу ответить – да. -– Но есть же у тебя какое имя?
Не звонкое, но всё-таки – твоё? -– Конечно же. Михайло Ломоносов.
Для самых близких – просто Билли Гейтс. -
Хозяйка дома поднялась из кресла,
И вышла в тень, к открытому окну.
И тихо прошептала: "Вечереет".– Ну, я тогда, пожалуй, что пойду.
Простите, если что сказал не так. -
Он к выходу пошел неспешным шагом.
– Я вижу – вам не очень интересно, -
"Владимирский мужик" сказал в дверях.
– Зовут меня Арсений Петухов.
Но это тоже кто-нибудь придумал.
– Наверно, я должна теперь сказать. -
Наина вдруг торжественные ноты
Почувствовала в голосе своем. -
Как Пушкин. Мол: "Ступайте себе с богом".
Но, дайте посмотреть – который час?
Мне кажется, что время позволяет.
Свою историю для вас я написала.
Но распечатывать? Интимные страницы?
Хотите если – дам вам прочитать
Написанное прямо с монитора. -– В безумном темпе Тины Канделаки.
Где ваш компьютер? -Они быстро устремились
По лестнице в рабочий кабинет.Экран мгновенно вспыхнул заголовком:
"Роман для Абрамовича". Стихи.– Спасибо за прекрасное названье. -
– Но ты же не сказал, что Петухов.
Не хочешь ли вина, пока читаешь? -– Сухого красного, немного – в самый раз.
Ты трогаешь своим гостеприимством. -
Арсений рьяно принялся читать.
Но всё же, не взирая на вино,
Лицо его порою было грустным.
Когда он прочитал про горы Альпы,
И сон, что все сомненья убирал,
Наине даровал всегда напиток,
Искусно приготовленный врачом,
Часы сказали – время истекает.– На сколько же тогда вас раскрутили? -
Не удержался он задать-таки вопрос.– Отлично, что не надо объяснять.
Меня-то он нагрел – да это бог с ним.
Супруга так сумел он развести,
Что мы сейчас на грани разоренья.
Одно названье – психотерапевт. -– Так помощь моя всё-таки нужна? -
– А вы решили – приступ вдохновенья.
Писать всё, чтобы дать вам оценить. -Арсений стал весьма сосредоточен.
Такого выражения лица,
Наина прежде у него не наблюдала.– Ты говоришь – когда приедет муж? -
Арсений начал с ходу строить планы.Наина тут нажала на "Samsung":
"Любимый? Я немного беспокоюсь".
Потом сказала: "Пусть он съездит сам.
А я приеду взять тебя с заправки".– Я еду на заправку встретить мужа. -
– Так завтра. Не подбросите меня?
Я сам за руль садиться не хочу.
Увидите, кто у меня напарник. -
– Подброшу. -
И отправились в гараж.
Арсений сразу двинулся к воротам,
Чтоб сразу после выезда подсесть.И выехал "зелёный носорог",
В вечерний час смотревшийся, как чёрный.– Так ваша "Бесконечность" не ушла?
Я думал – нету "бабочки-малютки". -– У Пушкина всегда такой конец:
"А перед ней разбитое корыто".
"Infnity" с тех самых пор моя.
Хранителем единства с Томми Ганом. -– В горах, на скалах, настоящий друг
Сумел увековечить вашу память? -– Конечно. Высоко, где облака. -
Дорога округлилась поворотом.
– "Лэнд Круизер" уже встречает нас, -
Заметил он машину на проселке.Арсений попросил: "Притормози.
И с вами на сегодня распрощаюсь.
А парень у машины – Леонид,
Мы часто с ним работаем в тандеме.
Подумаю, до завтра будет время.
Конечно, если это не порыв,
И завтра не услышу: "Что за дело?". -– Послушайте, Арсений, всё всерьёз.
Одной мне не под силу разобраться.
Вы мне поможете? -– Я завтра подойду. -
* * *
Когда уже и Глеб совсем уснул,
Да и сама почти что сном забылась,
К Наине вдруг пожаловала мысль:
А как же теперь выглядит она?
Сторонним и совсем нейтральным взглядом?
"Наверное – уверенная дама,
Шагнувшая к расцвету красоты.
А может – перезрелая бабёнка,
С потугою – казаться молодой".И мысли отразились ту же в слове,
Проверенном, написанным другим.В "Романе Абрамовича", в конце,
Где сказано: "подумала она",
Она писала, что подсказывала память:Теперь исторгну (я не помню) жгучей всех?
У пьяного поэта (точно) – слезы,
У пьяной проститутутки (вряд ли) – смех".Как всё же удивил её пришелец!
"Я видела, когда ты пил вино,
Читал мой бред, и, показалось – плакал.
Ведь ты поэт, Арсений Петухов.
Наталья – проститутка, это точно.
Родителям – приедут – расскажу".
* * *
– … Васильев достигает результаты,
Что люди, вроде здравые в уме,
Себя ему на блюдце преподносят? -Они в то утро сели на веранде.
Ведь солнце предвещало жаркий день.– Как сказывала мудрая прабабка, -
– Наина чуть прищурила глаза,
– Важнейшее в делах у афериста,
(Без этого недостижим успех) -
Портфолио высоких репутаций.
А наш психолог этого достиг.
Он как оракул для доверчивых людей,
Готовых слушаться и делать, что он скажет. -– Но вы же через это пробрались?
Особое чутье? Счастливый случай? -– Я думаю – счастливое чутье.
С тех пор моё доверчивое сердце,
Вдруг стало индикатором сомнений.
Что нам порой рисуют всё не так.
Артем Семенович меня хотел настроить
На преданных подручных – порошках,
И вырубить сознание таблеткой.Но я не находилась "под рукой",
Лечилась, так сказать, амбулаторно,
Решила, что я лучший врач себе.
Мне – следовать каким-то назначеньям?
Наелась я таблеток-порошков.
Прочувствовала (как вам объяснить?),
Что с психикой моею вытворяют.
Конечно – перестала принимать.
Но это всё уже потом пришло.
Когда я отдала ему бриллианты. -Арсений исподлобья наблюдал.
Набычился, как будто знак вопроса.– Я отдала ему бриллиантовые серьги,
Два чудных бриллиантовых кольца
С камнями – к двадцати каратам каждый.
Конечно, вслед снотворному напитку.
Когда вокруг меня весь мир расцвел.
Артём сказал, что расплатился с Мартой
И денег дал, чтоб все заткнули рты.
А дал кому? Зачем – закрыли рты?
Да мне ли было интересоваться?
"Волшебный, дорогой Артем Семёныч!" -
Так сердце повторяло без конца.
Ещё он мне сказал, что всё вернет,
Как только виллу новую достроит,
Тогда все деньги к нам и потекут. -– И ты какую-то бумагу написала? -
Спросил Арсений, хоть и знал ответ.– Я написала – драгоценности дарю,
Как благодарность за бесценные услуги,
И на развитие гостиницы в горах,
Что так необходима многим людям. -Арсений чуть заметно усмехнулся.
– Когда же ты от зелья отошла? -Наина глянула, как будто бы с сомненьем
Он что же, что же, издевается над ней?
Но он, похоже, было, и не думал.
Так просто, механически спросил.– А про бесплодие? – он только заикнулся.
Наина не дала договорить.– Его леченье мерзко и смешно.
Дает девице психостимулятор
И возбудитель эрогенных зон.
Четыре жеребца живут в отеле.
Красавцы обликом, насильники – быки.
Так столько дамочек туда лечиться ездят!
Отсюда и вопрос – причем тут я? -Пришелец прислонился к балюстраде,
Где обереги, выстроившись в строй,
На солнце ему доступ преграждали.А рядом выгорал участок Балков,
Отсутствием гостей томился дом.
Арсений не давал смолкать Наине.– А Ухов как на удочку попался?
Он, что же, ему бизнес отписал? -– Увы, Арсений, тут дела сложней.
В один приезд я ездила в Лозанну,
А Глеб решил остаться отдохнуть.
Васильев ему отдых предоставил,
А с ним и разжижение мозгов.
Короче: дорогой Артём Семёныч
Открыл таблеткой Ухову глаза,
Что личный капитал держать в России,
Как будто его вовсе не иметь.
Тем более – на собственных счетах.
Всё гикнется в любой дефолт и кризис.
И тут же предложил ему свой счёт."Вот номер счета. Банк – в оффшорной зоне.
Вы переводите туда все ваши средства,
Помимо тех, что пущены в процесс.
Да их и так немало в обороте.
А в банке будут на моем счету.
Конечно же – оформлены особо.
В России – не выплачивать налог.
Когда вам надо – деньги ваши целы.
Хотите, вам расписку напишу?".И Глеба обуяла благодарность,
Расписки никакой не захотел. -– Как мастерски умеет он лечить!
Как муж ваш всё теперь воспринимает? -– Артём Васильев – верный личный врач.
Он держит пациента под контролем.
Я как-то раз лекарства убрала,
Что Глебу наперед Васильев выдал.
Так он чуть не убил, чтобы вернула:
"Ты смерти моей, видно, скорой ждешь".Доход от оборота всё же есть.
Как видите – пока не голодаем.
Но кто же знает, что нас завтра ждет?
А деньги у Васильева хранятся,
И доступ к ним, ну если и возможен,
Так только с разрешения его. -Хозяйка ощутила вдруг неловкость:
Какой-то неизвестный Петухов,
Два дня назад – и вовсе неизвестный,
Теперь хранитель всех семейных тайн.
А, что – хранитель, как это проверить?
И что её как будто понесло?
Анжела всех подробностей не знает."Как знать – он всех выводит на доверье?
А, может быть, что дура я одна?"
Так мучилась в сомнениях Наина.
И вдруг, как наваждение, опять:
"Она задумалась", пришло на ум: "и долу
Поникла она гордой головой".
"Замучил ты меня, несчастный Пушкин!",
В сердцах уже подумала она.И сразу поняла, что не случайно
Писала для коллектора роман.
Что дурочку играть перед собой
Давно уже вошло у ней в привычку.
Она же сознавала, что свой взгляд
На видимые прелести её,
Он сразу положил у барной стойки.Не нужно, чтобы КТО-ТО помогал.
А нужно, чтобы ей помог Арсений.
Не рослый, очень складный, худощавый.
Не видный, но безумно интересный.
Недавно – посторонний человек.– Мы выстроим цепочку из событий, -
Арсений уже вынул карандаш.
Наина подала листок бумаги.