– Итак, как было сказано, начнем.
У вас проблема – едете к врачу.
Так и запишем: К. М. Н. Щеглова.
Она тогда звонит специалисту,
А он вас приглашает в "Институт",
Где у него есть кабинет для консультаций.Ведь вы, наверно, можете узнать,
Когда Васильев будет здесь в столице? -– Он будет через три-четыре дня. -
– И сколько у него с собой охраны? -
Вопрос был совершенно не к Наине.
Она не думала об этом никогда.
Васильев, на приёме в кабинете,
Конечно же, он был всегда один.
А были ли задействованы лица,
Чтоб лично охранять его покой?
Она подумала, что, несомненно, да.
Но требовалась правда: – Я не знаю. -Арсений не смотрел, а крепко думал,
И мысль упрямо бегала в глазах.
"Как будто бы украденных с иконы.
И, диво, эти серые зрачки".– Ты можешь позвонить, когда приедет?
И сразу же просить тебя принять? -
Наина позвонила: – "О таблетках.
И Глеб хотел заехать на прием.
А можно мне к вам сразу послезавтра?" -– Он будет послезавтра, как ты слышал,
И целую неделю проживет. -– Условились, что ты к нему подъедешь? -
– Он даст мне знать, как только прилетит. -
Они чертили планы кабинетов,
Она все объясняла, где и как,
Стараясь не глядеть в его глаза.
Не думая о том, как обуздает
Такую мощь горячих нежных рук.– А как же вы спасаетесь от зноя?
На улице безумствует жара. -Арсений снова был у оберегов.
Наина молвила, не глядя на него:– Обычно мы купаемся в бассейне. -
Веранду охватила тишина.
И только лишь минуту напрягала.– Не слышал я, когда приедет муж? -
– Роман Аркадьевич, – раздался стон Наины.
– Наина, о, Наина, боже мой.
Они барахтались в бассейне, у бассейна,
Потом он её в спальню перенес.
И жилистое тело упивалось
Античным совершенством красоты.
Арсений был рожден дарить блаженство,
А более достойного объекта,
Чем дивная красавица Наина,
Ему не довелось ещё встречать.
– Скажи мне, отчего не закричала?
Я слышал, голос рвался из груди. -– Чтоб в крик не улетело наслажденье,
Что полностью хочу вернуть тебе. -
* * *
У кабинета К. М. Н. Щегловой
Две женщины остались ждать прием:
Замотанная дама средних лет,
И девушка, похоже – лет семнадцать.
Та дамочка была настороже,
Себя подстегивала, и держала спину.
А девушка сидела, будто зябла,
От шеи, с подбородком у груди,
Покатых плеч, сутулых, как в ознобе.
Притом, что было лето на дворе.– Вы к докторше идете в первый раз? -
Пыталась женщина у девушки дознаться.
– Должна – хорошая, ведь кандидат наук. -
И смерила девицу долгим взором.
Но та ей возвратила ноль вниманья,
Лишь ногу, как гимнастка, задрала,
Чтоб накрест перекинуть на другую.
Каблук торчал на четверть коридора,
Но в это время мало кто ходил.Из кабинета появилась медсестра,
И дамочку с собою пригласила.
Девица оставалась ждать одна,
И стала говорить по телефону.– Успела. Дополнительный талон, -
Звучало обострённо, как стаккато.
– Конечно же, Арсений, поняла.
Да, что же это? Что я – идиотка?
Ну, я же обещала – позвоню. -Та женщина уже прошла врача.
Девице рассказала, как подруге.
– Хорошая. Велела приходить. -
Но тут девицу эту пригласили.– Я записалась и пришла к вам на приём,
Поскольку вы совсем нейтральный доктор.
Ну, в смысле, человек со стороны. -Щеглова посмотрела удивленно.
– Я наблюдаюсь много лет в хорошем центре,
Где все врачи – знакомые отца.
А мне же ни к чему, чтоб предки знали. -– Я – медик, и хранитель важных тайн.
Но вы не с криминалом, я надеюсь. -– Как раз, что надо, – успокоилась девица.
Но врач устала разговаривать с людьми -
Последний пациент, конец работы.
– Давайте, я сейчас вас осмотрю. -
Она взяла стерильные перчатки.
– Послушайте, зачем я к вам пришла, -
Сказала доверительно девица.
– Меня недавно гинеколог осмотрел,
И все анализы. Сказал, что всё в порядке.
А я имею специфический вопрос.
И не уверена, что ваш ли это профиль? -Щеглова села в кресло: "Расскажите".
А суть проблемы названной девицы,
С её рассказа, заключалась в том,
Что всё-то она в жизни испытала.
И так она, видать, переборщила,
Что всю коробит даже слово "секс".
И вот теперь – ей замуж выходить,
А у неё, при мысли спать с супругом,
Буквально начинается столбняк.– И я как будто вся деревенею.
Мне предки подыскали жениха.
Уже пытался как-то домогаться.
Богатый, и родители хотят.
Что делать, если это невозможно?
Возможно меня как-то подлечить? -Для исключения причинных аномалий,
Щеглова всё же сделала осмотр.– Единственно, что я могу сказать,
Похоже, это действует гипофиз.
Возможно, был фатальный эпизод
В метаморфозах вашего сознанья.
А визуально – нет гиперемии,
И патологии какой-либо там нет.
Вам нужен только психотерапевт.
Поскольку – "фобия", а это значит нервы. -– Куда вы посоветуете мне? -
Вопрос звучал измученно и грустно.
– У нас такие тоже есть врачи.
Но я сейчас попробую связаться.
Поверьте мне, великий психиатр.
Но там уже совсем другие деньги. -
* * *
– Его Артем Семенович зовут. -
Арсений слушал взбалмошный доклад
Всё выяснившей засланной Натальи.
– Она всё рассказала про меня,
Дала мне телефон, чтоб я звонила.
Сказала, он готов меня принять. -
– Ну, умница. Да, кто бы сомневался.
В такси – и на Кутузовский проспект.
А там уж Леонид тебя подхватит. -
* * *
А в "Институте", что на улице Гастелло,
Арсений и коллега Леонид,
Сумели побывать в теченье дня,
И выяснили планы дислокаций.
Там было всё весьма обыкновенно.
Васильев себе выделил отсек
Закрытый белоснежными дверями,
Воротами из толстого металла:
Больной доверит тайну эскулапу,
И должен видеть, как её хранят.Разведка оказалась не напрасной.
За простеньким решением фасада,
Внутри скрывалось столько переходов,
Что только Леонид, как следопыт,
Учуял продолженье этажа
Ещё и за приемной психиатра.С торца у здания был захиревший сквер,
На нем была специальная дорожка,
Чтоб вывести к невзрачному крыльцу:
Снаружи так смотрелся чёрный ход.Здесь тоже кто-то офисы снимал,
На этаже Васильева, конкретно.
А он тут сделал выход из приемной,
По коридору, и на волю через сквер.
Минуя вестибюли "Института".На главном входе сделали охрану,
Но служащий торчал там для проформы,
Не вел учёт, не спрашивал – к кому.
А остальные, кто работал в "Институте" -
Врачи и медицинский персонал.Коллектор Леонид спросил "сестричку"
Про выбранный Васильевым отсек:
"А, что за этой дверью, может – морг?".
И вызвал хохот: "Скажете, вообще.
Тут изредка профессор принимает".
И было ясно, все расспросы ни к чему.
И толком ничего никто не знает.
* * *
Наина заезжала в турагентство,
Но к трем часам закончила дела.– Давай, Арсений, где-то перекусим,
А после куда хочешь – отвезу. -Им было всё равно, куда пойти.
Они устроились в таком приличном месте,
Где не было так страшно что-то съесть.
Коллектор ждал указов от клиентки.– А как, скажи, ты хочешь разобраться?
Чтоб доктор этот камешки вернул? -– Мне все равно, хоть камни, или деньги.
Цена им – миллиона, где-то, два. -– А твой отремонтированный Глеб? -
– А стоит ли решать его проблемы?
Тем более никто и не просил.
И он ещё не знает про меня. -– Про нас с тобой, иль что-нибудь другое? -
– А кто что может знать про нас с тобой?
Ну, если ты с друзьями обсуждаешь.Да ладно, успокойся, я шучу.
Про Ухова, я всё давно решила -
Устала быть я мужниной женой,
Желаю быть свободною девицей.
И пусть Васильев деньги мне отдаст. -– Заказ получен, дело началось.
Нужны лишь деньги на текущие расходы.
И срочно три билета на Париж. -– А ты меня, смотрю, не посвящаешь? -
– Да как же я могу не посвятить?
В рабочем плане "дела терапевта"
Тебе отведена большая роль.
Твоя задача отыграть пролог.
Любезно встретиться, с улыбкою зайти.
А главное – поставить ультиматум. -– Как должен ультиматум прозвучать?
– Ты хочешь драгоценности обратно,
А можно и деньгами, в банк, на счет.
Но главное, чтобы твои слова
Его в какой-то мере напугали. -Арсений говорил вполне обычно,
В конце же речи – грозно зашептал.
До этого смотрел по сторонам,
А тут – с Наиной встретился глазами.
И не давал ей оторваться от себя,
Магнитил её взглядом василиска.
Потом же еле слышно прошептал:– Вы с Колей гимн любви своей пропели,
Ты "hymen" Томми Гану отдала,
И были вы тогда единым целым.
Теперь тебе осталась бесконечность.
Найдется ли в ней место для меня?– А я боялась – ты уже не спросишь.
И, как же я тогда бы стала жить? -Они замолкли и смотрели друг на друга.
Но "дело" не ушло с повестки дня.
И очень было важно разобраться.
Арсений рассказал из обстоятельств:
– Я всё, что было нужно, разузнал.
Итак – Артём Семёнович Васильев.
Живет в Швейцарии, в России – частый гость.
По паспорту он подданный Литвы.
От женушки, с которой он в разводе,
Есть дочка, восемнадцать лет сейчас.
И в девочке Артём души не чает.
Наверно – здесь удобней зацепить. -– Тебе видней. Никто не пострадает? -
– Ну, только сам Васильев, если вдруг.
И то – психологическая травма.
Но ты всерьёз решила сделать шаг? -– Я не хочу, чтоб кто-нибудь считал,
Что мною хоть бы в чём-то управляет.
А Глеб? Я побывала знатной дамой.
И, верно, умерла бы от тоски,
Когда бы ни Анжела с турагентством. -Наина говорила всё серьёзно.
Но выглядело все, как скверный театр,
С надуманно глубоким разговором,
Как проводом смеяться над собой.– Артема дочь во Франции живет, -
Продолжил растолковывать коллектор.
– Писательницы, мне знакомой, тёзка -
Папаша Катериною назвал. -
И в этот миг не мог не улыбнуться.
Ведь автор всех романов Ка. Рупской,
Пяти томов собранье сочинений,
Влюблено так смотрела на него.– В Париже получается – Катрин,
Чтоб не было проблем с произношеньем.
Она студентка, а сейчас конец каникул,
Наверное – приехала домой. -– Кому там мне заказывать билеты?
Хотя бы нужен ксерокс с паспортов. -– Тебе отдать, или кому в агентстве? -
– В агентство, а я там предупрежу. -
За разговором они всё-таки поели,
Всё вкусно, и, не важно было, что.
Несли уже мороженое, кофе.– А ты испанский знаешь, как я понял? -
Арсений неожиданно спросил.
– В Сан-Паулу (ты думаешь, что шутка?)
И вправду есть Натальина родня. -– Сан-Паулу…. Копакабана в Рио….
Там все по-португальски говорят.
А вы что, собираетесь к родне?
И нужен вам хороший переводчик?
Но я, увы, не знаю португальский. -– Какая разница – испанский, португальский.
В Бразилии ты сможешь говорить? -– Я и в Китае ни за что не потеряюсь.
Причем же тут Натальина родня? -Арсений почесал свою небритость,
Задумчиво на спутницу взглянул.
Потом он перешел к повествованью:
– Ты помнишь, как Наталья говорила,
Что дед её в Сан-Пауло живет?
Конечно – жил, и это, точно, правда.
А где-то, сотню тому назад,
Он был градоначальник в Петербурге.
Когда наворотили жутких дел,
И белые отстреливали красных.
В истории, простите, не силен.И Саша Балк в те годы смутных лет,
Был в должности и при деньгах немалых.
Но…, все засуетились убегать.
И он, как все, пошлялся по Европам,
И в Рио-де-Жанейро прикатил.
В Сан-Пауло, прости, на самом деле.
Наталья всех подробностей не знает,
А я тем более, с её туманных слов.
Но предки её письма получали. -– Так дедушка уже должно быть умер?
– Конечно. Но как стал он умирать,
Так вспомнил наши русские березки,
И как мальчонкой с гувернером он гулял.
Тогда в России стал искать своих потомков.
Конечно, он не дед, а деда дед,
Считай, по отношению к Наталье.
Так этот вот бразильский Александр
Прислал письмо Натальиному деду.
Что он оставит русской ветви рода Балков
Часть ценностей, что он тогда забрал.
А это, может, бешеные деньги,
Тем более – такая старина. -– А там живут сплошные идиоты
И только ждут, когда приедешь ты,
Чтоб ценности забрать и прикарманить.
Ты думаешь своею головой? -
Арсений был в волнении: – Послушай.
В окрестностях Сан-Паулу есть дом.
Наталья – обладатель фотографий.
Старинный, каменный, прилично сохранился.
И Александр этот исхитрился
С оказией доверенных людей,
Ведь как-никак был белым генералом,
Прислать письмо, и с ним конкретный план,
Где спрячет драгоценности он в доме.И у Наталии, три месяца назад,
В Бразилию по деловым вопросам
Летал один знакомый человек.
Когда узнала, что в Сан-Паулу поедет,
Дала координаты, чтоб взглянул,
Стоит ли этот дом и если да,
То кто там в наше время обитает.Дом сохранился, а живут два старика.
Верней, старик с старухою, из русских.
И, видимо, какие средства есть -
Прислугу держат, негры для охраны.
Наталья написала им письмо.
Они откликнулись, что знают, что в России
Есть близкая, но дальняя родня.
Мы с ней в то время были незнакомы.Она к родителям, чтобы купили тур.
Да, разве мать ей в чем-нибудь откажет?
Она-то думала – Наталья просто так,
По свету захотела покататься.
Наталия поехала одна,
И по-английски только "yes" и "no",
Что скажешь тут о прочих языках.
Решительности ей не занимать.
Везде сейчас немало всяких русских.
Но Балк ведь с группой, и у них есть переводчик.В Сан-Паулу к ним прикрепили Мишу,
Потомка тех, кто с первою волной.
Наталья, она очень ведь простая,
С ним быстренько наладила контакт.
И тут же – время нечего терять,
Они в дом к этим старцам потащились.
Их известили, чтобы не было сюрпризом,
Что внучка к ним приедет из Москвы.Дом был на месте и квартал вполне приличный.
"Да что же ты мне сразу не сказала,
Что старым Балкам дальняя родня? -
Обрадовался Миша, как услышал.
– У нас их очень даже уважают.
Ваш предок был известный человек".
Про нынешних сказал, что "доживают.
Есть дети, но уехали в Нью-Йорк.
А старцы – те почти что не выходят".Негр бдительно рассматривал сквозь дверь,
Стеклянную, с железною решёткой.
Домище оказался – будь здоров,
Пустить – пустили, но едва ли были рады.
И дом, хотя ещё не "доживал",
Читалось, что уже немало прожил.
Но не было налета запустенья,
Ни дряхлости, а только – старина.Портрет градоначальника – дедули,
Висел на видном месте в кабинете,
Где тот работал до последних дней.
А умер он уже за девяносто.
По дому ей позволили пройти.
Да всё же, как-никак, обитель предка.
Но первым делом посмотрели письма,
Что предок их когда-то присылал.
И выяснили, что не аферистка.Экскурсию провел привратник – негр,
По дому вел, безмолвствовал – смотрите.
В письме дед написал, что где-то в спальне,
В стене – он сделал форменный тайник.
Наводка же – лепнина на стене,
Амур с колчаном и стрела на луке."Ведь я, похоже, вскорости умру.
А здешним внукам многое оставлю.
А это – девочке, кровинушке моей,
Которая на Родине осталась.
Пусть вспомнит хоть когда, как я теперь,
Всё время своих предков вспоминаю".Наталия спросила про лепнину.
Негр спальню эту тоже показал,
Как дедушка скончался, так закрыли.
"Ты знаешь – говорила мне Наталья, -
Мы уходили, и амур мне подмигнул".
И Миша уловил это движенье:
"Смотрите, как обрадовался вам".Прошлись по дому, и Наталья распрощалась -
Никто ей ничего не предлагал.
– Вы нам оставьте номер телефона.
Избави Бог, что будем вам звонить, -
Старушка даже вроде усмехнулась.
– Для деток наших, вдруг они в Россию,
Пускай они тогда вам позвонят.Так вот зачем спросил я про испанский. -
– Ну, что же…. Я, Арсений, поняла, -
Наина как бы вдруг засобиралась.
– Сегодня не могу, а завтра еду.
Без разницы, что нужен португальский,
Ведь в доме том по-русски говорят.
Давай, пишу – окрестности, потомки.
Колчан со стрелами, и молчаливый негр. -
– Какая ты весёлая бываешь,
Когда не о твоих делах. Молчу, -
Теперь заговорил уже серьезно.
– Ты завтра, – и чуть сам не улыбнулся.
– Ты едешь. Приезжаешь на Гастелло.
К Васильеву проходишь в кабинет.
И двери за собой не закрывай.
Посмотрим, кто обязанность имеет,
Подобные ошибки исправлять.Там будет Леонид, и я конечно.
Ты нас не знаешь, кто бы ни ходил,
Артёму – мы решили, что сказать.
Но только без угроз, а ультиматум.
И срок ему назначь в четыре дня.
А если вдруг он станет возникать,
Закончить можешь всё на громкой ноте. -
* * *
Почти что сразу, как запарковалась,
Наина нехотя достала телефон,
Который не хотел умолкнуть в сумке.
Но это был желательный звонок -
Соскучилась прекрасная креолка.– Ты, как сейчас, не очень занята? -
Анжела источала деликатность.
– Не буду говорить, что еду мимо,
Но с радостью заехала б к тебе. -– Я дома, так какие тут вопросы, -
Анжела не мешала никогда.– Послушай, Анжи, этот Абрамович
Сегодня мне такое рассказал.Они уже сидели на веранде,
Расслабились и смаковали чай.Ну, прям-таки "Рассказ от Петухова".
Как думали простушку отыскать.
И, чтоб она им голыми руками,
Из чертовой Бразильской кутерьмы
Вытаскивала золото и камни,
Которые белогвардейский дед
Сто лет назад из Петербурга вывез. -И всю историю Анжеле рассказала.
С подробностями – негр недружелюбный,
Чуть дышащие дедушка и бабка.
Амур, колчан и стрелы на стене.– А что Наина, что нам не слетать?
Заехать также в Рио-де-Жанейро.
А там уже рукой подать до Кубы,
Где я в Гаване девочкой росла. -
Анжеле очень нравилась идея.– Ну, может быть, и съездим, только позже, -
Наине думать не хотелось о "потом",
Когда её дела теперь решались.
– Узнаю, где в Сан-Паулу тот дом.
Так ты сказала – братья приезжают? -– На той неделе. Только лишь Луис.
Посмотрит и расскажет остальным,
Как их сестра-москвичка поживает.
Мы встретимся, когда он будет здесь,
Похвастаюсь, кто у меня в подругах. -
* * *