Он не сводил с меня глаз. Совсем еще мальчик, думал я, ни одного седого волоска. Ничего, седина тебе пойдет.
- Ты что, собираешься все время, сколько его там у нас есть, проболтать в коридоре? - спросил я. - А знаешь, что в лифте ты только что встретил женщину… самого важного человека в твоей жизни, и даже об этом не догадался!
- Она? - Он посмотрел вдаль и прошептал: "Но она так красива! Да как же она могла…"
- Я сам толком не пойму, но чем-то ты ей нравишься. Поверь мне.
- Ладно, верю, - сказал он. - Я верю! - Он достал из кармана ключ. - Заходи.
А вот мне поверить было нелегко, но все совпадало. Это был не Лос-Анджелес, а Кармел, штат Калифорния. Октябрь 1972 года, номер на 4 этаже гостиницы "Холидей Инн". Еще до того, как щелкнул замок, я знал, что по всей комнате будут разбросаны радиоуправляемые модели чаек, сделанные для фильма, который мы снимали на побережье. Одни из них вытворяли в воздухе просто чудеса, а другие камнем падали вниз и разбивались. Я приносил обломки в комнату и склеивал их заново.
- Я приведу Лесли, а ты постарайся немножко прибрать, ладно?
- Лесли?
- Она… впрочем, здесь две Лесли. Одна из них только что поднималась с тобой в лифте, жалея о том, что ты не догадываешься с ней даже поздороваться. А та красавица - это она же, только шестнадцать лет спустя, моя жена.
- Не может быть!
- Слушай, лучше займись уборкой, - сказал я, - мы сейчас придем. Я нашел Лесли в коридоре неподалеку. Она стояла ко мне спиной и разговаривала с Лесли из прошлого. До них оставалось несколько шагов, когда из номера напротив горничная выкатила тяжелую тележку со сменой белья и направилась к лифту.
- ОСТОРОЖНО! - закричал я.
Слишком поздно. На мой крик Лесли успела обернуться, но в ту же секунду тележка врезалась ей в бок, прокатилась сквозь ее тело, словно она была соткана из воздуха, а за тележкой сквозь Лесли прошлепала и горничная, улыбнувшись по дороге молодой постоялице.
- Эй! - воскликнула встревоженная юная Лесли.
- Да, - ответила горничная. - Денек выдался что надо.
Я подбежал к моей Лесли.
- С тобой все в порядке?
- Все отлично, - сказала она. - Мне кажется, она не… - Похоже, на секунду она тоже испугалась, но потом снова повернулась к молодой женщине. - Ричард, познакомься, пожалуйста, с Лесли Парриш. Лесли, это мой муж, Ричард Бах.
Знакомство было настолько официальным, что я рассмеялся.
- Привет, - сказал я. - Вы меня хорошо видите?
Она засмеялась в ответ, и в ее глазах засверкали озорные искорки.
- А вы что, должны таять на глазах? - Ни удивления, ни подозрительности. Должно быть, молодая Лесли решила, что ей все это снится, и хотела вволю насладиться своим сном.
- Нет, я просто проверяю, - ответил я. - После того, что случилось с тележкой, я не уверен, что мы из этого мира. Могу поспорить, что…
Я потянулся к стене, подозревая, что моя рука может пройти сквозь нее. Так и есть, зашла в обои по локоть. Молодая Лесли рассмеялась от удовольствия.
Вот почему, подумал я, приземляясь, мы пробили стену, но остались целы и невредимы.
Как быстро мы привыкаем к невероятному! Мы с головой окунулись в наше прошлое, но когда первое удивление прошло, мы в этом удивительном месте уже стараемся изо всех сил. А старались мы подружить эту парочку, не дать им упустить годы, которые мы сами потратили на то, чтобы понять, что мы друг без друга жить не можем.
- Может быть, вместо того, чтобы стоять здесь… - я махнул рукой в сторону комнат, - Ричард пригласил нас к себе. Мы сможем там немного поговорить, разобраться во всем спокойно, без снующих сквозь нас тележек.
Юная Лесли взглянула в зеркало, висящее в холле. "Я не думала идти в гости", - сказала она. "Я ужасно выгляжу". Она пригладила белокурый локон, выбившийся из-под кепки.
Я глянул на свою жену, и мы расхохотались.
- Отлично! - сказал я. - Вы выдержали наш последний экзамен. Если Лесли Парриш хоть раз посмотрится в зеркало и скажет, что выглядит хорошо, это не настоящая Лесли Парриш.
Я подвел их к двери Ричарда и, не задумываясь, постучал. Рука провалилась в дерево, разумеется, не издав ни звука.
- Мне кажется, лучше постучать вам, - предложил я молодой Лесли. Она постучала, да так озорно и ритмично, словно настукивала песенку. Дверь тут же распахнулась, и на пороге появился Ричард с огромной чайкой в руках.
- Привет, - сказал я. - Ричард, познакомься, это Лесли Парриш, твоя будущая жена. Лесли, а это Ричард Бах, твой будущий муж.
Он прислонил чайку к стене и весьма официально потряс руку молодой женщины. При этом на его лице странно смешались боязнь и желание понравиться.
Во время рукопожатия она, насколько могла, старалась быть серьезной, но в ее глазах поблескивала искра смущения. "Я очень рада с вами познакомиться", - сказала она.
- А это, Ричард, моя жена, Лесли Парриш-Бах.
- Очень приятно, - он кивнул.
Затем он надолго замер, поглядывая то на меня, то на женщин, словно к нему в гости пожаловала веселая компания, решившая его хорошенько разыграть.
- Заходите, - сказал он наконец. - У меня такой беспорядок…
Он не шутил. Если он и пытался прибрать, то заметить это было просто невозможно. По всей комнате валялись деревянные чайки, блоки радиоуправления, батарейки, куски бальзы, подоконники завалены какими-то железками, и все это насквозь пропахло нитрокраской.
На кофейном столике он расположил четыре стаканчика воды, три маленьких пакетика хрустящих кукурузных хлопьев и банку жареного арахиса.
Если даже в дверь толком постучать не удалось, подумал я, то и хлопьями, наверное, мне не похрустеть.
- Чтобы вы не беспокоились, мисс Парриш, - начал он, - я хочу сказать, что уже один раз был женат и больше жениться не собираюсь. Я не совсем понимаю, кто эти люди, но я уверяю вас, что у меня нет ни малейшего намерения каким-либо образом навязывать вам это знакомство…
- О, боже, - пробормотала моя жена, глядя в потолок, - знакомые холостяцкие разговоры.
- Вуки, пожалуйста, не надо, - прошептал я. - Он хороший парень, просто он испуган. Давай не будем…
- Вуки? - переспросила молодая Лесли.
- Простите, - сказал я. - Это прозвище одного из героев фильма, который мы смотрели давным… давно. - Тут я начал понимать, что разговор нам предстоит нелегкий.
Мы рассказали им, что и сами не знаем, как очутились с ними вместе, что они просто созданы друг для друга, но об этом пока не догадываются и поэтому каждый из них про себя думает, что ему суждено всю жизнь прожить в одиночестве. Лесли сказала, что мы так же, как и они, шестнадцать лет назад случайно встретились в лифте и разошлись потому, что у нас не хватило смелости познакомиться еще тогда, в первый раз, и мы хотим, чтобы они не совершали этой ошибки и напрасно не теряли шестнадцать лет на поиски друг друга, а немедленно пали друг другу в объятия и начали счастливую совместную жизнь.
Но они лишь на секунду встречались взглядами и тут же отворачивались. По репликам Ричарда чувствовалось, что он внутренне защищается. Почему они не хотели воспользоваться тем единственным шансом, о котором мечтает каждый, и избежать ошибок, которых можно не делать?
- Вы думаете, мы понимаем, что тут происходит? - воскликнул я. - Вовсе нет. Мы даже не знаем, живы мы или уже умерли. Ясно только, что каким-то образом мы, из вашего будущего, смогли встретиться с вами, из нашего прошлого, и при этом из вселенской механики не посыпались всякие там пружинки и шестеренки.
Я говорил так страстно, что юная Лесли стала очень серьезной - видимо, начала осознавать, что все это ей не снится.
- Нам кое-что нужно от вас, - сказала моя Лесли. Она же в юности глянула на нас, те же прекрасные глаза. "Что?"
- Мы - те, кто идет за вами, именно мы расплачиваемся за ваши ошибки и добиваемся успехов благодаря вашим стараниям. Мы гордимся вами, когда в нужный момент вы делаете правильный выбор, и грустим, когда выбор оказывается неверным. Мы - ваши самые близкие друзья, кроме вас самих. Чтобы ни случилось, не забывайте о нас, не предавайте нас!
- А знаете, чему мы научились за это время? - спросил я. - Что нам не очень то подходят сиюминутные радости, приносящие проблемы, из которых потом очень долго приходится выпутываться! Легкий путь - самый тяжелый. - Я повернулся к себе в юности. - А ты знаешь, сколько подобных предложений тебе сделают за это время, пока ты не станешь мной?
- Много?
Я кивнул. - Целую кучу.
- Как нам найти верную дорогу? - спросил он. - Мне кажется, что я уже пару раз прошел легким путем.
- Как и ожидалось, - ответил я. - Неверный путь так же важен, как и верный. Иногда даже важнее.
- Но он не приносит радости, - сказал он.
- Нет, однако…
- А вы - наше единственное будущее? - внезапно спросила молодая Лесли. Ее вопрос настолько обескуражил, что я осекся и у меня по спине побежали мурашки.
- А вы - наше единственное прошлое? - в ответ спросила моя жена.
- Конечно… - начал Ричард.
- Нет! - я уставился на него, ошеломленный своим открытием. - Конечно нет! Вот почему мы с Лесли не помним, что в этой гостинице к нам являлись "мы, из будущего". Мы не помним этого потому, что случилось это не с нами, а с вами!
В ту же секунду каждый из нас понял истинный смысл этих слов. Мы изо всех сил старались объяснить ребятам, как им следует поступить, но вдруг окажется, что они живут лишь в одном из многих вариантов нашего прошлого, стоят на одном из многих путей, ведущих к тем, кто мы есть сейчас? Встреча с нами на какое-то время успокоила их, доказала, что будущего не стоит бояться, все будет в порядке. А вдруг мы пришли вовсе не из неизбежного будущего, поджидающего их, вдруг они сделают не такой выбор, как когда-то сделали мы, и пойдут другим путем?
- Не важно, пришли мы именно из вашего будущего или нет, - начала моя жена. - Не отворачивайтесь от любви…
Она замолчала. Не закончив фразы, с испугом посмотрела на меня. Комната задрожала, по всему зданию пронесся гул.
- Землетрясение? - предположил я.
- Нет никакого землетрясения, - ответила молодая Лесли. Я ничего не чувствую. А ты, Ричард?
Он покачал головой. "Ничего".
А мы чувствовали, что комната заходила ходуном, и гул с каждой секундой усиливался. Моя жена неожиданно вскочила. Ее испуг легко понять - она уже пережила два сильных землетрясения, и ей не очень-то хотелось испытать все это в третий раз. Я взял ее за руку. "Дорогая, смертные в этой комнате землетрясения не чувствуют, а нам, привидениям, падающая штукатурка не страшна…"
Тут комнату затрясло, как на вибростенде, стены стали таять на глазах, а гул перешел в рев. Ребята уставились на нас, сбитые с толку тем, что с нами происходит. В этом бушующем океане неподвижной оставалась только моя жена, которая кричала нашей парочке: "Оставайтесь вместе!"
В ту же секунду комнату заполнил рев двигателя, и она исчезла в брызгах воды. Из опущенного стекла хлестал ветер - мы снова очутились в кабине нашего гидросамолета, который уже приподнялся над водой и готов был вот-вот взлететь.
Лесли вскрикнула от радости и ласково погладила панель приборов. "Ворчун! Как я рада тебя видеть!"
Я потянул на себя штурвал, и через несколько секунд наш маленький корабль оторвался от воды, оставив позади мелководье, исчерченное замысловатым узором. В воздухе снова чувствуешь себя в безопасности!
- Так это взлетал Ворчун! - догадался я. - Это он вытащил нас из Кармела. Но, слушай, как он смог сам завестись? Почему он пошел на взлет?
Не успела Лесли и рта раскрыть, как с заднего сидения послышался ответ.
- Это сделала я.
Онемев от изумления, мы обернулись. Нежданно-негаданно, в сотне метов над неведомым нам океаном, в кабине нашего самолета объявился пассажир.
IV.
Я инстинктивно толкнул штурвал от себя, чтобы бросить самолет в пике и прижать незваного гостя к потолку кабины.
- Не пугайтесь! - сказала она. - Я ваш друг!(Она рассмеялясь.) Уж кого-кого, а меня как раз и не стоит бояться!
Я немного расслабился.
- Кто…? - начала Лесли, в упор глядя на незнакомку.
Та была одета в джинсы и клетчатую куртку, смуглая, черные волосы рассыпаны по плечам, глаза черны как смоль.
- Меня зовут Пай, - сказала она, - для вас я - то же, что вы - для тех ребят из Кармела. - Она пожала плечами и поправилась. - В несколько тысяч раз.
Я сбросил газ, и в кабине стало потише.
- Как вы…? - начал я. - Что вы здесь делаете?
- Мне показалось, что у вас могут быть проблемы, - сказала она. - Я пришла помочь.
- Что значит в несколько тысяч раз? - спросила Лесли. - Вы из будущего?
Пай кивнула и придвинулась к нам, чтобы было лучше слышно. "Я - это вы оба. Я не из будущего, а из…" Она пропела какую-то удивительную двойную ноту: "…из альтернативного настоящего".
Мне хотелось выяснить, как она могла быть сразу нами обоими, что такое альтернативное настоящее, но больше всего мне хотелось знать, что же происходит?
- Где мы? - спросил я. - Ты знаешь, отчего мы погибли?
Она улыбнулась и покачала головой. "Погибли? А с чего вы это взяли?"
- Не знаю, - сказал я. - Мы уже было зашли на посадку в Лос-Анджелесе, но тут что-то бабахнуло, и город исчез. Цивилизация в долю секунды испарилась, мы летаем над океаном, не существующим на Земле, а когда приземляемся, привидениями бродим в нашем прошлом, там нас, кроме нас самих, никто не видит, по нам ездят тележки, а мы проходим сквозь стены… (Я пожал плечами.) Если этого не считать, то и вправду непонятно, с чего я взял, что мы умерли.
Она рассмеялась. "Успокойтесь, вы живы".
Мы с Лесли переглянулись и действительно почувствовали облегчение.
- Тогда где мы? - спросила Лесли. - Что с нами произошло?
- Это нельзя назвать местом, скорее это точка бесконечной перспективы, сказала Пай. - А произошло это, скорее всего, по вине электроники. Она осмотрела панель приборов. Золотая вспышка была? Интересно. Чтобы оказаться здесь, у вас был всего один шанс на триллион. - Она очаровывала нас, мы чувствовали себя с ней, как дома.
- То есть у нас всего один шанс на триллион вернуться? - спросил я. - У нас завтра встреча в Лос-Анджелесе. Мы успеем вернуться вовремя?
- Вовремя? - она повернулась к Лесли. - Ты голодна?
- Нет.
Затем ко мне. "Хочется пить?"
- Нет.
- Кака вы думаете, почему нет?
- Волнение, - предположил я, - Стресс.
- Страх! - сказала Лесли.
- Вы напуганы? - спросила Пай.
Лесли чуть-чуть подумала и ответила с улыбкой: "Уже нет. Я бы так не сказала. Не очень-то я люблю внезапные перемены".
Она повернулась ко мне. "И много топлива израсходовали?"
Стрелка стояла не шелохнувшись.
- Ни капли! - воскликнул я, внезапно догадавшись. - Ворчун не расходует топлива, а нам не хочется ни есть, ни пить потому, что голод и жажда появляются со временем, а здесь времени нет.
Пай кивнула.
- Скорость тоже зависит от времени, - сказала Лесли. - Но мы движемся.
- Вы уверены? - Пай, вопросительно изогнув свои черные брови, повернулась ко мне.
- Не смотри так на меня, - сказал я. - Мы движемся только в нашем воображении? Только в…
Пай ободряюще улыбнулась, мол, теплее-теплее, словно мы играли в угадайку.
- …в осознании мира?
Она радостно улыбнулась. "Верно! Временем вы называете ваше движение к осознанию мира. Любое событие, которое может произойти в пространстве-времени происходит сейчас, сразу, все - одновременно. Нет ни прошлого, ни будущего, только настоящее, хотя, чтобы общаться, мы говорим на пространственно-временном языке".
- Это как… - она умолкла, подыскивая сравнение, - …как в арифметике. Как только ее поймешь, становится ясно, что все задачки уже решены. Кубический корень из 6 известен, но нам потребуется то, что мы называем временем, несколько секунд, чтобы узнать, каким он всегда был и остается.
"Кубический корень 8 равен 2, - подумал я, - а 1 равен 1. Кубический корень 6? Где-то 1,8?" И, конечно же, пока я прикидывал в уме, я понял, что ответ ждал меня задолго до того, как я задался этим вопросом.
- Любое событие? - переспросила Лесли. - Все, что только возможно, уже случилось? Так будущего нет?
Моя практичная Лесли вышла из себя. "Так зачем же мы вообще живем, перенося все испытания в этом… в этом выдуманном времени, если все уже свершилось? Зачем все это?"
- Дело не в том, что все уже произошло, а в том, что у нас неограниченный выбор, - сказала Пай. - Сделанный нами выбор приводит нас к новым испытаниям, а преодоление их помогает нам осознать, что мы вовсе не те беспомощные жалкие существа, которыми сами себе иногда кажемся. Мы - безграничные выражения жизни, зеркала, отражающие дух.
- А где все это происходит? - спросил я. - Может, на небе есть огромный склад, где на полках хранятся приключения и испытания на любой вкус?
- Склада нет. И места такого нет, хотя вы можете представить себе это в виде пространства. Как вы думаете, где это может быть?
Не зная ответа я лишь покачал головой и повернулся к Лесли. Она тоже покачала головой.
Пай переспросила театральным голосом: "Так где?" Глядя нам в глаза, она показала рукой вниз.
Там внизу, под водой, на дне океана пересекались бесчисленные дороги. - Эти узоры? - воскликнула Лесли. - Под водой? А-а! Это наш неограничен ный выбор. Эти узоры показывают дороги, которые мы выбираем! И те повороты, которые мы могли бы в своей жизни сделать, и уже сделали в…
- …параллельных жизнях? - закончил я за нее, догадавшись, какой рисунок складывается из всей этой мозаики. - Альтернативные судьбы!
Мы изумленно уставились на бескрайние узоры, раскинувшиеся под нами.
- Набирая высоту, - продолжил я в приливе проницательности, - мы видим перспективу! Мы видим все возможные варианты выбора и его последствия. Но чем ниже мы летим, тем больше мы теряем понимание этой перспективы. А когда мы приземляемся, мы теряем из виду все остальные возможности выбора. Мы фокусируемся на деталях этого дня, часа или минуты и забываем обо всех других возможных судьбах.
- Какую чудную метафору вы придумали, чтобы понять, кто же вы такие на самом деле, - сказала Пай, - узоры на бескрайнем дне океана. Вам приходится летать на своем гидросамолете и садиться то там, то здесь, чтобы повидаться с самим собой из альтернативной жизни. Но это лишь один из возможных творческих подходов, и он работает.
- Так выходит, что это море под нами, - спросил я, - вовсе и не море? И этих узоров там на самом деле нет?