Тео
Молли стояла у самого выхода и орала на Стива, но тот не останавливался. Тео обхватил ее поперек талии и оттащил от входа как раз в ту секунду, когда Морской Ящер с гроздьями паломников на боках прогромыхал мимо. Молли заехала констеблю локтем в лоб так, что в глазах у того потемнело, а сама ринулась следом за ящером. Тео догнал ее уже снаружи и попытался удержать.
- Нет!
Тео вцепился в нее и оторвал от земли. Молли брыкалась, а он ждал выстрелов. Но их почему-то не было.
Ниже по склону возился, пытаясь встать, Бёртон. Он не сводил глаз с Морского Ящера.
- Пристрелите эту тварь! Огонь! Огонь!
Командир тактической группы откатился с дороги и вскочил, изготовившись стрелять, но ящер был весь увешан паломниками, и офицер не мог сообраазить, куда ему целиться. Ствол винтовки опустился к земле, а нижняя челюсть отвисла.
Бёртон выхватил пистолет и рванулся за рептилией. Внизу двое спецназовцев уже кинулись наутек из-под прикрытия "блейзеров", которые Морской Ящер расшвырял в стороны, словно кегли. Еще двоих прижало перевернувшимся вседорожником. Паломники, сваливаясь со спины Стива, тотчас вскакивали на ноги и бросались за ним следом, а Морской Ящер тем временем мчался по прибрежной террасе прямиком к белому "универсалу".
Тео увидел, как машина остановилась. Из заднего окна по-прежнему выла блюзовая гитара. С водительского места выбралась Эстелль Бойет и быстро обогнула машину сзади. Музыка на секунду стихла, пассажирская дверца распахнулась, и показался Сомик Джефферсон с "фендером-стратокастером" в руках.
- Отпусти меня! - заорала Молли. - Я должна его спасти! Я должна спасти его!
Тео втащил ее в пещеру. Когда же он снова поднял голову, то увидел, как из машины выполз какой-то человек, которого он не узнал сразу, и Сомик отдал ему гитару.
Шериф Бёртон гнался за Морским Ящером, размахивая пистолетом, пытаясь выбрать такую позицию, чтобы не задело людей. Вот он остановился, припал на одно колено, хорошенько прицелился и выстрелил. Морской Ящер взревел и развернулся в его сторону, скинув двух последних паломников в траву.
В то же мгновение Молли одновременно головой двинула Тео в подбородок, а каблуком - в колено. Констебль выронил ее, и она помчалась вниз по камням к чудовищу.
Сомик
Эстелль остановила машину у самого обрыва. Сомик посмотрел на каменистый пляж внизу, на прибой, бившийся о скалы, на кольца гитарного шнура на переднем сиденье, потом - снова на скалы. Длины может и хватить. Но дракон до них доберется прежде, чем он сможет это проверить.
- Скорее! - крикнула Эстелль.
Но Сомик стоял, зачарованный надвигавшимся монстром. Тот был уже в сотне ярдов от них.
- Пойдем, - слабо вымолвила Эстелль. - Пойдем отсюда, а?
- Нет! - заявил Уинстон Краусс. - Вы обещали.
Раздался выстрел, и Морской Ящер развернулся на ходу, а Сомик пришел в себя.
- Пошли, - сказал он Уинстону. Посмотрел на Эстелль поверх машины и подмигнул: - А ты давай дальше. Твое время пока не пришло.
Сомик извлек из "стратокастера" еще несколько нот и заковылял за Уинстоном к воде. Фармацевт забежал в море по колено и обернулся. Сомик с трудом спускался по склону, стараясь, чтобы шнур гитары не запутался в камнях.
- Хватит, - распорядился Сомик.
Он вошел в волны и остановился рядом с Уинстоном, держа гитару повыше, чтобы не забрызгало.
- Давайте! - потребовал фармацевт.
- Ты ж, наверное аккорд от аккордеона не отличишь, а?
- Давайте, - повторил Уинстон.
Сомик сыграл на "страте" четыре первых аккорда "Зеленого лука" - усилитель в "универсале" наверху послушно взревел, - затем повесил гитару на шею фармацевту и вручил ему медиатор.
- Развлекайся, - сказал Сомик.
- О, уж я развлекусь, - похотливо осклабился фармацевт. - Вы не поверите, как я развлекусь.
- Лабай! - скомандовал Сомик и побежал по берегу прочь. Он видел, что Эстелль уже направилась по террасе прочь от суматохи. За спиной из динамика кисло задребезжали какие-то звуки. Их заглушала пальба.
Молли
Отступая от Морского Ящера, шериф успел выстрелить еще трижды, промазав не только по чудовищу, но и по всему Североамериканскому континенту. Молли с разбегу всем корпусом кинулась Бёртону сзади под ноги, сшибив его наземь, вскочила и пригнулась, загораживая собой Стива. При падении шерифу вдруг послышалось начало песни "Зеленый лук", и он потряс головой, чтобы галлюцинация рассеялась. Морской Ящер взревел снова, и Бёртон быстро перекувырнулся, изготовившись стрелять, но вместо чудовища увидел перед собой женщину в кожаном бикини. За ее спиной Морской Ящер перекусил пополам белый "универсал" и расшвырял обломки. Гитара смолкла, и зверь соскользнул с обрыва на пляж. Видя, что опасность миновала, шериф сосредоточился на женщине. С обеих сторон за монстром бежали люди, завывая, словно духи-плакальщики.
Молли оглянулась и заметила, как Стив зашел в воду. А потом обернулась к шерифу:
- Давай, мудила, - сказала она. - Мне уже наплевать.
- Допрыгалась, - ответил Бёртон.
Уинстон Краусс
Он просто лупил по струнам гитары, но это не имело значения. Усилитель больше не работал, а это восхитительное существо надвигалось на него. Уинстон был так возбужден, что, казалось, вот-вот взорвется. Она приближалась, возлюбленная его мечты, и он сдернул с шеи гитару, готовый принять ее в объятия.
- О, иди ко мне, малышка. Иди к папочке, - повторял он.
Морской Ящер обрушился в воду, взметнув фонтаны брызг на пятьдесят ярдов, и захлопнул челюсти на туловище фармацевта, разделив его на два куска неопрятного вида. Сначала он проглотил ноги Уинстона и заревел, а потом втянул в пасть остатки и нырнул в море.
Шериф
- Это вряд ли, шериф, - произнес Шеридан.
Бёртон оглянулся, не отводя пистолета от Молли. Шеридан держал под прицелом своей М-16 спину шерифа.
- Не дрочи мне мозг, Шеридан. Мы вместе в это вляпались.
- В такое я не вляпывался. Опустите оружие, сэр.
Бёртон опустил пистолет и повернулся к Шеридану. Молли рванулась было вперед, но Шеридан наставил на нее ствол М-16:
- Стоять. - Она замерла.
Все паломники уже спустились на пляж и выли, вглядываясь в волны. Молли показала на них, и Шеридан кивнул. Она побежала к берегу.
- И что теперь? - спросил Бёртон.
- Не знаю, - ответил Шеридан. - Но здесь пока никого не пристрелили, а у меня есть чувство, что это происшествие привлечет к себе много внимания. Поэтому здесь ни в кого и дальше не будут стрелять.
- Ссыкун.
- Как угодно.
- Эй, Бёртон! - По склону к ним бежал Тео Кроу. - Слышите?
Они обернулись к нему, и Тео нырнул за искореженный вседорожник, а оттуда ткнул рукой в небо:
- Кино в одиннадцать!
Теперь и Бёртон услышал. Вертолеты. С юга приближались две точки. Пара спецназовцев уже переваливали за вершину ближайшего холма - они кинулись бежать, когда чудовище только вырвалось из пещеры. Двое других по-прежнему елозили под опрокинутыми "блейзерами". Шериф повернулся к Шеридану. Здоровенный полицейский наблюдал за подлетающими вертолетами.
- Игра окончена, - сказал Шеридан. - Наверное пора подумать о моих отношениях с окружным прокурором.
Бёртон выстрелил ему прямо в лицо и побежал за скалы, к своему "эльдорадо", пока никто не сообразил, что произошло.
Тео
Тео подошел сзади к Молли и легонько коснулся ее плеча. Она обернулась, и он увидел, что по щекам ее катятся слезы. Потом она снова перевела взгляд на море - туда же смотрели остальные.
- Мне всегда хотелось чувствовать себя особенной и больше ничего, - сказала она. - Будто что-то меня от всех отличает.
Тео приобнял ее:
- Всем этого хочется.
- Но у меня так было, Тео. И гораздо сильнее - когда рядом был Стив, чем когда я снималась в кино. И эти люди себя так чувствовали, хотя и по-другому.
Вертолеты уже снижались, и Тео пришлось кричать ей в самое ухо:
- Таких, как ты, больше нет!
За полосой прибоя в воде что-то зашевелилось, и клумба морской травы начала приподниматься. Тео разглядел лиловые кроны жабр на шее Морского Ящера. Тот направлялся к берегу. Тео попытался прижать к себе Молли, но та оттолкнула его, спрыгнула со скалы и вбежала прямо в воду, подхватив на ходу два каменных обломка размером с бейсбольные мячи.
Тео бросился за ней; он преодолел половину пляжа, когда Молли повернулась и посмотрела на него с такой мольбой и отчаяньем, что констебль остановился. Вертолеты зависли в сотне футов над пляжем. В лица било песком из-под их лопастей.
Морской Ящер приближался к берегу, высунув из воды только глаза и жабры. И тут Молли кинула в него камнем:
- Нет, уходи! Иди! - Второй камень попал ящеру в глаз, и он остановился. - И больше не возвращайся! - завопила Молли.
Морской Ящер медленно скрылся в волнах.
Шериф
Стрелка спидометра "эльдорадо" дрожала на шестидесяти, когда Бёртон переваливал за последний холм, отделявший от выезда с ранчо. Нужно побыстрее добраться до аэропорта и использовать билет с открытой датой, лежавший в его "дипломате", чтобы наконец воссоединиться со своими деньгами на Кайманах. Пока никто не сообразил, куда он девался. Планировал Бёртон это давно, твердо зная, что бежать когда-нибудь придется. Не планировал он только одного - что сразу за перевалом кто-то оставит два "субурбана" и "мерседес".
Не успев сдержаться, он резко дал по тормозам и одновременно вывернул руль влево. Шины вгрызлись в пастбище, "эльдорадо" встал на два колеса и опрокинулся. Время вовсе не замедлилось, события не спрессовались в одно, как это часто бывает при авариях. У шерифа перед глазами просто вспыхнули свет и тьма, он почувствовал, как его тело швыряет по всему "кадиллаку", потом хрястнул металл и дзынькнуло стекло. Потом наступила тишина.
Он лежал на потолке перевернутого "эльдорадо", весь запорошенный крошкой предохранительного стекла, и наощупь пытался понять, не сломал ли себе конечности. Казалось, все в норме: ноги он чувствует, дышать не больно. Но кабину наполнял запах бензина. Этого напоминания хватило, чтобы он начал шевелиться.
Бёртон схватил портфель с комплектом для побега и протиснулся в разбитое заднее окно. "Эльдорадо" наполовину врезался, наполовину наехал на передок белого "субурбана". Шериф встал с четверенек и подбежал к фургону. Закрыто. Шеридан, мудак, конечно не забыл дверцу запереть, подумал он. Людей в наручниках в клетке фургона он не заметил.
"Мерседес" оставался последним шансом. Шериф подбежал и дернул на себя дверцу со стороны водителя. Ключи - в зажигании. Бёртон уселся и перевел дух. Нужно успокоиться. Больше никаких ошибок, сказал он себе. Он завел двигатель и обернулся, чтобы аккуратно съехать задним ходом со склона, и тут на него бросился пес.
Тридцать два
Сомик и Эстелль
- Хорошая была гитара, - сказал Сомик. Он обхватил Эстелль руками, и та спрятала лицо у него на груди, когда чудовище напало на Уинстона Краусса.
- Я и думать не думала, - сказала Эстелль. - Даже представить себе не могла, что он так поступит.
Сомик погладил ее по голове:
- И машина неплохая. Никогда не ломалась.
Эстелль отстранилась от Сомика и посмотрела ему в глаза:
- Ты ведь знал, правда?
- Я одно знал - парнишке хочется поближе к этому морскому страшилищу. Вот он и подлез поближе. А если ты не заметила - он был счастлив, когда это случилось.
- И что теперь?
- Я так полагаю, теперь нам нужно доставить тебя домой, девочка. У тебя из этого кой-какие картинки могут получиться.
- Домой? А ты со мной пойдешь?
- Раз машины у меня нет, то и ехать мне некуда. Пойду, видать.
- И останешься? И не боишься блюз потерять и впасть в довольство?
Сомик ухмыльнулся, и на утреннем солнышке во рту у него блестнул золотой зуб с выгравированной восьмой нотой.
- Дракон сожрал мою машину, гитару и усилок - девочка, да у меня блюза́ столько, что на мой век хватит. Я так думаю - напишу-ка я себе кой-каких новых песенок, пока ты свои картинки рисовать будешь.
- А мне бы хотелось, - произнесла Эстелль. - Мне бы хотелось нарисовать блюз.
- Если только ушей себе резать не станешь, как старина Винсент. Для мужика одноухая женщина напрочь непривлекательна.
Эстелль крепче прижалась к нему.
- Я очень постараюсь.
- Ну, конечно, знавал я одну как-то - под Мемфисом жила, у ней только одна нога была. Ее так и звали - Одноногая Сэлли…
- Я не хочу этого слышать.
- А что ты хочешь слышать?
- Я хочу слышать, как за нами закрывается дверь, как в печке потрескивает пламя, как свистит чайник на огне, а мой любимый подбирает на гитаре "Пешеходный Блюз".
- Это просто, - сказал Сомик.
- Я так и думала, что тебе понравится, - ответила она, взяла его за паучью руку и повела вверх по склону искать, кто бы подбросил их до дому.
Тео и Молли
Тео никогда в жизни не был настолько ошеломлен. Он чувствовал, что все треволнения и опасности позади, но казалось, что над ним по-прежнему нависает тварь, такая же жуткая, как и та, что минуту назад погрузилась в пучину. Он не знал, есть ли у него работа. Непонятно даже, остался ли у него дом, поскольку хижина входила в жалованье констебля. Он не мог больше радоваться коллекции трубок, не мог больше заползти в свой триумфальный садик. Тео был в смятении и ужасе от случившегося, и не чувствовал ни грана облегчения от того, что все закончилось. Тео стоял на берегу, в десяти футах от него волны омывали Молли Мичон, и он не имел ни малейшего представления, что уготовила ему жизнь напоследок.
- Эй, - окликнул ее он. - Все в порядке?
Не оборачиваясь, Молли кивнула. О ее колени разбивались волны, пена и водоросли облепили ее до самого пояса, но она стояла неподвижно и смотрела в море.
- И дальше все в порядке будет?
- Со мной ничего не в порядке уже много лет. Кого хочешь спроси, - по-прежнему не поворачиваясь, ответила она.
- У всех свое мнение. Мне кажется, с тобой все в порядке.
Вот теперь она через плечо взглянула на него. Ее волосы спутало ветром, а на щеках остались дорожки слез.
- Правда?
- Я твой горячий поклонник.
- Ты же ни разу не слыхал о моих фильмах, пока ко мне в трейлер не зашел, ведь так?
- Так. Но я все равно твой горячий поклонник.
Молли повернулась и зашагала по воде к нему. На ее лице заиграла улыбка. В ней сквозило слишком много прошлого, но все равно получалась улыбка.
- Закадровый голос говорит, что у тебя хорошо получилось, - сказала она.
- Закадровый голос? - Тео поймал себя на том, что и он улыбается, хотя плакать хотелось так, как он не плакал с тех пор, как умер отец, - но все равно получалась улыбка.
- Ага. Это такой голос, который я слышу, когда слишком долго не принимаю таблетки. Он, конечно, мудак, но рассудительности у него больше, чем у меня.
Она уже стояла перед Тео - смотрела ему в лицо, уперев одну руку в бок, и вызывающе улыбалась, точно настоящая кинозвезда. Сейчас она больше походила на Малютку-Воительницу Кендру, чем на своих афишах: над левой грудью отчетливо багровел пятидюймовый шрам, все тело в морской соли и копоти, а в глазах - неоднократно раздолбанное ядерными бомбами будущее. У Тео перехватило дыхание.
- Как ты считаешь - мы втроем можем как-нибудь сходить поужинать?
- Только не забывай - я еще не оправилась от потерянной любви.
У Тео упало сердце.
- Я понимаю.
Молли обогнула его и стала карабкаться по склону. Констебль двинулся следом - только сейчас он начал понимать, каково было паломникам входить в пещеру к Морскому Ящеру.
- Я не сказала "нет", - произнесла Молли. - Мне просто показалось, что ты должен знать. Закадровый голос не советует обсуждать за ужином моего бывшего возлюбленного.
Сердце Тео воспарило к небесам:
- Мне кажется, сейчас многие будут обсуждать твоего бывшего возлюбленного.
- И тебя не пугает?
- Пугает. Но не он.
- Закадровый голос говорит, что это плохая мысль. Говорит, что из нас с тобой вместе получится один отличный лишенец.
- Какой он в самом деле мудак.
- Я возьму у доктора Вэл еще немного медикаментов, и он уйдет.
- Думаешь, стоит?
- Ага, - ответила она, повернувшись к нему чуть ниже того места, где все еще ждали чего-то паломники. - Мне бы хотелось остаться с тобой наедине.
Живодер
Вот чего, казалось, никак не мог понять человек за рулем: если говорить об этом конкретном "мерседесе", то самый главный самец здесь - Живодер. От человека воняло страхом, злобой и агрессией, а также - порохом и потом, и Живодеру он не понравился, как только уселся за руль. Вторгся на новую мобильную территорию Живодера. Поэтому пришлось ему показать, кто здесь хозяин, и Живодер совершил это своим традиционным способом - сжал челюсти на глотке Претендента и стал ждать, пока тот не примет позу покорности. Однако человек сопротивлялся и даже ударил Живодера один раз, но он не сказал "плохая собака, плохая собака", поэтому Живодер только зарычал и крепче сцепил зубы. Пока не ощутил вкус крови, а человек не затих.
Живодер все еще ждал, что Претендент покорится ему, когда Длинный открыл дверцу "мерседеса".
- Хороший песик Живодер, хороший, - сказал Тео.
- Сними с меня на хер эту тварь, - прохрипел Претендент.
Живодер завилял хвостом и сжал зубы так, что у Претендента в горле забулькало. Длинный почесал Живодера за ухом и надел на лапы Претендента какие-то железки.
- Теперь отпусти, Живодер, - сказал Длинный. - Я его поймал.
Живодер отпустил и лизнул Длинного в лицо, а тот выволок шерифа наружу, положил на землю и поставил одну ногу ему на затылок.
Лицо у Длинного на вкус было как ящеричьи слюни. Странно. Живодер задумался на секунду, потом собачье внимание рассеялось, и он выскочил из "мерседеса" посмотреть, чем занимается Кормилец в своем фургоне. Самка Кормильца выбивала заднее окно железной палкой. Живодер предупреждающе гавкнул на нее, чтобы не вздумала сделать Кормильцу больно.