На несколько минут мы задерживаемся в дверях, и Эми вкратце рассказывает мне о компании. Потом смешиваемся с толпой, останавливаемся у каждой группы, я улыбаюсь, шучу, пытаюсь запомнить имена, а в перерывах между остановками Эми нашептывает мне на ухо самые свежие сплетни о собравшихся. Надо сказать, это ужасно утомительно. Я замечаю, что борюсь с желанием взять Эми в охапку и утащить подальше отсюда. Хоть на пять минут. Я тут как на смотринах. С некоторыми из гостей она знакома с детства. Для них я, наверное, всего лишь очередной дружок Эми, фигура малоинтересная и непостоянная.
- Ну, как они тебе? - спрашивает она, часа через полтора утянув меня в тихий угол.
- В основном нормально, - говорю я, глядя поверх ее головы на собравшуюся толпу и мысленно перебирая тех, кого я к нормальным бы не причислил.
- Честно?
Я улыбаюсь:
- Конечно, я бы тебе сказал.
А вот это вранье. Даже если бы я решил, что все они сплошь бешеные психи и лунатики, все равно сказал бы, что они мне понравились. Потому что Эми для меня важнее всех этих людей, вместе взятых. А для нее важно, чтобы они мне понравились.
- Ну и слава богу.
- У тебя прямо как гора с плеч.
- Так и есть. Жаль, что Хел не пришла. Поверить не могу, что я вас до сих пор не познакомила.
Она осматривает комнату и на мгновение поворачивается ко мне профилем. В моей голове проносится та же мысль, что и минут тридцать назад. Я болтал с ее однокурсницей Сью и заметил, что Эми стоит у окна рядом с каким-то парнем. Я тогда подумал: "Парень, тебе крупно повезло". И вот сейчас мне очень хочется сказать ей об этом. Что она просто удивительная, и я горжусь ею. И что благодаря ей моя жизнь прекрасна, а будущее кажется светлым и радостным. Я наклоняюсь и шепчу ей на ухо: "Поцелуй меня". - Боже мой! - визжит она, отпихивая меня. Глядя ей вслед, пока она прорывается к выходу, я, грешным делом, решил, что у меня нарушилось сообщение мозга с речевым аппаратом и вместо того, чтобы прошептать "Поцелуй меня", я заорал "Пожар! Спасайся кто может!". Правда, вскоре я понял, что Эми гребет не к дверям, а к какому-то типу, который в них нарисовался.
Подойдя поближе, чтобы лучше его разглядеть, понимаю, что, назвав очередного гостя "типом", я его явно недооценил. Скорее, он похож на Аполлона. Рост под метр девяносто, крепкие мышцы, загар, густая темная шевелюра и лучезарная улыбка - с такими данными прямая дорога на обложку журнала. Оглядываю комнату, но нет, все чисто - нет ни красных флажков, ни прочих знаков. Бедные парни и не подозревают об опасности. Они не знают, что Большая Белая Акула вплыла в комнату, что надо скорее хватать своих женщин, уводить их с мелководья и бежать в горы. Но, может, им нечего бояться? Может, хищник уже наметил себе жертву?
Или она увидела его.
Заметив мчащуюся к нему Эми, он роняет на пол рюкзак и протягивает к ней руки. Спокойно! Они наверняка всего лишь старые друзья. У него загар, рюкзак, - значит, он только что откуда-то приехал и они просто очень рады встрече. Вполне логичное объяснение. Вот и славно. Волноваться не о чем. Подумаешь, Эми так к нему рванула, ну и что с того? Ну подхватил ее привычным движением, будто они в паре всю жизнь танцевали. Это тоже нормально. И то, что она обвила его широкие плечи руками, а стройную талию ногами. И что он закружил ее, подхватив руками под то самое место. И что, опустив ее на землю, он по-прежнему прижимает к себе, воркуя с ней. Конечно, это тоже все вполне нормально. Мне просто не о чем волноваться. Я же уверен в себе, и в ней, и в наших отношениях.
Меньше чем через три секунды я уже стою рядом с Эми и, многозначительно кашляя, обозначаю свое присутствие.
Эми отцепляется от красавчика, а у самой глаза горят, щеки разрумянились. Ну просто картинка из фильма про влюбленных. А этот урод жестом собственника обнимает ее за плечи.
- Джек, это Тристан, мой хороший друг, - говорит Эми. - Он шесть месяцев путешествовал по Азии. - И поворачивается к Тристану: - А это Джек.
- Ее парень, - добавляю я, поскольку эта подробность явно вылетела у Эми из головы.
Как бы то ни было, мои слова производят должный эффект. Тристан снимает руку с плеча Эми. Я так понимаю, он собирается протянуть ее мне для приветственного рукопожатия, поэтому протягиваю свою. Однако у Тристана для своей руки есть дела и поважнее - он неспешно убирает с лица шикарные кудри. Теперь, когда обзору ничего не мешает, внимательно оглядывает меня с ног до головы, потом мычит невнятное "эм-м…", поворачивается к Эми и переспрашивает:
- Джек, ты сказала?
- Да, Джек, - повторяет она.
- К-хм. - Тристан снова смотрит на меня, как бы проверяя, достоверна ли эта информация, и опять поворачивается к Эми: - Твой парень?
- Да.
Так, пора взять ситуацию под контроль. А то стою тут, как бедный родственник. Делаю вид, что протянул руку не ему, а за пивом на столе рядом. Откручиваю крышку и протягиваю бутылку Тристану.
- Пива? - предлагаю я дружелюбно, хватая руку Эми и кладя ее себе на талию.
Тристан, увидев наше публичное проявление чувств, опускает свой греческий нос, чтобы разглядеть меня, берет пиво и снова бормочет невнятное "к-хм", не обращаясь ни к кому из нас конкретно.
К-хм? Да что он о себе возомнил, Элвис хренов? Отхожу от него на шаг - вдруг он войдет в раж да как начнет коленками в такт оркестру дрыгать? Конечно, волнуясь за безопасность Эми, тащу ее за собой. И только после этого Нелвис сподобился обратиться ко мне напрямую.
- Ну и чем ты занимаешься? - спрашивает без малейшего интереса. Теперь, когда он решил изъясняться фразами длиннее двух слогов, становится ясно: Итон и графское поместье под Лондоном, не меньше. Золотой акцент.
- Я художник.
Проблеск интереса в его глазах и понимающий взгляд на Эми.
- Правда? Известный?
- Вполне, - говорю я, но из осторожности добавляю: - В узких кругах.
- Какая у тебя фамилия? - спрашивает он. - Мой отец коллекционер, и, возможно, у него есть и твои работы. Он любит помогать молодым талантам.
Я называю ему свою фамилию, хотя понимаю, что ему она ни о чем не скажет. Конечно, если его папашу зовут не Вилли Фергюсон и он не специализируется на этюдах в желтых тонах.
Он пренебрежительно фыркает:
- Никогда не слышал.
То же самое я бы с удовольствием сказал ему. А заодно и Эми. Кто он вообще такой? И если он такой хороший друг, то почему ты ни разу о нем не говорила?
Эми как будто прочла мои мысли. Она сжимает мне руку и говорит:
- Мы с Тристаном вместе учились в колледже.
Что? Так и хочется спросить: "И поэтому у него есть право обращаться со мной, как с куском дерьма, который он только что отскреб со своих ботинок?" Но я решаю промолчать. Потому что такие, как Тристан, только этого от тебя и ждут - что ты в ответ им нахамишь. Все просто, как у двух самцов-соперников. Ему нравится Эми. Но место рядом с Эми занято, оно - мое. И ему надо меня убрать. Но, если я не сдвинусь с места, он ничего не сможет сделать.
Его верхняя губа приподнимается - на лице очаровательное презрение. Очарование - для Эми, а мне, естественно, достается презрение.
- Мы знакомы уже много лет, - говорит он, пользуясь своим преимуществом. - А ты с Эми давно познакомился?
Вношу поправку: вечеринка Макса уже не приносит мне облегчения. Наоборот, сплошное огорчение. Если этот парень пытается меня завести, то ему это отлично удается. Просто молодец. Негодяй из негодяев. Я смотрю на него с такой ненавистью, что боюсь, как бы молнии не вырвались из моих глаз и не испепелили его. Тут я решаю, что Тристан - не просто имя. Это намного больше. Это производное от глагола: "Извините, я вам сиденье унитаза ОБТРИСТАНИЛ". И существительного: "Ой, не надо было вчера есть столько острого - у меня теперь в ТРИСТАНИЦЕ жжет".
Конечно, в лицо я ему этого не скажу. Я человек воспитанный. Мне не нужно унижать других, чтобы обрести уверенность в себе. К тому же я не так богат. На его вопрос о том, когда мы с Эми познакомились, я называю приблизительную дату, Эми поправляет меня и начинает рассказывать историю о Нас. Сначала Тристан ее слушает, но тема ему явно не интересна. Потом к нему подходит мужик лет тридцати с длинными волосами, связанными в хвост, и сообщает, что в оранжерее кто-то угощает всех кокой.
- Позже поговорим, Эми, - бросает Тристан, подмигивает ей и пропихивается мимо меня.
Нелвис уходит. Я в ярости.
- Вот урод, - шепчу я Эми.
Но она меня не слышит. Она смотрит ему вслед.
Часам к двум ночи вечеринка подходит к концу, я прощаюсь со своими собеседниками, выхожу из гостиной и отправляюсь искать Эми. В дальней комнате натыкаюсь на Тристана. В комнате сильно пахнет травкой. Пара девиц в отключке валяются на полу. Тристан передает косяк пугалу с дрэдами, шепчет что-то ему на ухо и поворачивает голову в мою сторону.
- Привет… - бормочет он, морща лоб, как будто усердно пытается что-то вспомнить. - Извини, забыл, как тебя зовут.
- Джек, - говорю я.
- Ах да - типа художник. - Потом с трудом щурит глаза, кивает. - Дружок Эми.
- Ты ее видел? - спрашиваю я. Он бормочет что-то вроде:
- Еще как видел. Во всей красе. - И парень, которому он передал косяк, заваливается на бок и корчится от хохота.
Я делаю шаг в сторону Тристана.
- Что ты сказал?
Он демонстративно стирает улыбку с лица тыльной стороной ладони.
- Да так, ничего.
Пару секунд смотрю на него, потом разворачиваюсь, чтобы уйти.
- Эй, - окликает он, когда я уже у двери.
- Что? - спрашиваю я, не оборачиваясь.
- Когда найдешь ее, напомни, что мы с ней вместе ужинаем в пятницу.
Я пропускаю это мимо ушей. Не прошу повторить, что он сказал. Потому что, если он снова это скажет, я не сдержусь и сломаю ему нос. Он что-то кричит мне вдогонку, но я уже не слушаю. Я просто хочу поскорей убраться отсюда.
Немедленно.
Эми обнаруживается в саду - она изрядно пьяна и готова ехать домой. Я вызываю такси, и мы сидим на крыльце в ожидании машины. По дороге домой она трезвеет и спрашивает, что случилось. Я отвечаю, что ничего. Потом спрашивает, почему я молчу. Я отвечаю, что устал. Только когда мы приезжаем к ней, гасим свет, задергиваем шторы и ложимся каждый на своей половине кровати, я выплескиваю все, что во мне накопилось.
- Ты собиралась мне об этом сказать?
- О чем? - спрашивает она сонным голосом.
- О том, что в пятницу идешь в ресторан с Тристаном.
- Ах об этом… да, конечно, собиралась.
- Ну и почему не сказала? - Что?
- Почему, - говорю я очень медленно, чеканя каждое слово, чтобы смысл вопроса был предельно ясен, - не сказала?
- Завтра хотела сказать. Подумаешь, ерунда.
- Это не ерунда, - уточняю я.
- Что не ерунда? - в замешательстве переспрашивает она. Откровенно говоря, я впечатлен ее притворством - сама невинность.
- Что на вечеринке ты кинулась обнимать какого-то хлыща, визжа от восторга, будто он - любовь всей твоей жизни.
- Я же сказала тебе. Он мой старый друг. Чего ты…
- Такой старый, что ты забыла мне о нем рассказать? - прерываю я. - Ну да. Твой лучший друг - близнец Джонни Деппа, но ты просто забыла мне об этом сказать. И это после того как мы с тобой так подробно признались друг другу в своих прошлых связях. Между прочим, не самый приятный был разговор. Нет, все нормально, Эми. Просто отлично. Если бы у меня была лучшая подруга вроде Камерон Диас или Кайли Миноуг и мы бы с ней при встрече всякий раз кидались друг на друга и хватали за задницу, ты бы наверняка впала в истерику.
Слышу, как Эми с трудом садится на кровати.
- Я тебе про него не говорила, потому что его не было в Англии. Я только сегодня на вечеринке и узнала, что он вернулся. Я думала, что он приедет только к Рождеству.
- Ах, ну конечно! Хорошо, что меня осенило. Честность зависит от времени. Ты будешь говорить мне правду, только когда посчитаешь, что время пришло. Так, что ли?
- Перестань, Джек. Я уже давно о нем забыла. Поэтому и не сказала тебе.
- Дай-ка я вспомню… Да, вы просто хорошие друзья. Так?
- Да, - сердито кидает она, - и сколько раз я должна тебе это повторять? Он хороший и близкий друг.
- И ты с ним не спала?
Она раздраженно вздыхает, как будто я ляпнул какую-нибудь глупость, и, пытаясь прижаться ко мне, отвечает:
- Нет.
Просто здорово. Теперь она не только скрывает от меня свои грешки, а еще и врет прямо в лицо. Я отталкиваю ее.
- Тогда почему, когда я искал тебя на вечеринке и спросил его, не видел ли он тебя, он сострил, что видел тебя во всей красе? Это у него что, шутка юмора такая? Или я его неправильно понял? Или, может быть, вы вместе в детстве голышом купались и все было невинно?
На этот раз в воздухе повисла пауза. Длинная.
- Ладно, - произносит она наконец, - я с ним спала.
- Сколько раз?
- Не все ли равно? Это было сто лет назад. - Голос у нее дрожит.
- Поверь мне, разница есть.
- Не знаю, раз шесть. Я спала с ним раз шесть, когда мы учились в колледже. Доволен? Или тебе подробности нужны? Как и когда? Это ты хочешь знать?
- Нет, - тихо отвечаю я. Радости от того, что заставил ее признаться, я не ощущаю. Я раздавлен тем, что она мне лгала. Мне тошно. - Я хочу знать, почему ты мне о нем не сказала. - Это все, что я могу выдавить.
- Я уже тебе говорила. Потому что я о нем не думала. На что он мне?
- Тогда почему ты идешь с ним ужинать в ресторан?
- Мне он не нравится, если ты к этому клонишь. Разонравился много лет назад, еще когда я закончила колледж. - Чувствую ее ладонь на своей руке. Я не отвечаю, и ее голос становится настойчивым: - Я иду с ним ужинать, потому что мы хорошие друзья. И все, ничего больше.
Я отдергиваю руку.
- Да? А почему он тебе разонравился? Потому что он уродлив, беден, потому что он не наследник одного из самых богатых людей в стране? Да уж, действительно, как такой парень вообще может кому-нибудь понравиться? Понимаю! Мне тут волноваться абсолютно не о чем! Конечно, тебе и в голову не придет с ним спать. На такого разве только придурошная какая запасть может.
- Ну зачем ты так?
- Потому что ты мне солгала.
- Да, я виновата. Извини.
Ее пальцы снова на моей руке. Рука дрожит, и я не могу ее оттолкнуть.
- Зачем ты это сделала? И не надо мне говорить, будто ты забыла или подумала, что это неважно, или еще какую-нибудь чушь.
Мой голос режет как сталь, потому что сердце мое похолодело, потому что я знаю: с этого все начинается. Все отношения начинают рушиться с этого - с недоверия и непонимания. И я не хочу, чтобы такое произошло и с нами. Чувствую, что слезы подступают к горлу. Я не хочу терять Эми. Из-за Тристана. Или вообще из-за кого-нибудь. Я этого не хочу. Но в то же время я не хочу себя обманывать. Я не могу просто проглотить такую ложь. Или все, или ничего.
- Просто скажи мне честно - зачем? Слышу, как ее тяжелые вздохи перемежаются сдавленными всхлипами.
- Я тебе не говорила про него, потому что все мои объяснения - правда. Между нами ничего нет.
- Тогда почему он пытался меня завести? Если он не ревновал тебя, то с чего начал ко мне цепляться?
- Ты же его видел. Он нанюхался до чертиков и сам не знал, что несет. И вообще, он обычно не такой.
Несколько минут стоит тишина, потом я говорю:
- Я не хочу, чтобы ты с ним встречалась. Не хочу, чтобы ты ужинала с ним в пятницу. - Она не отвечает, поэтому я ставлю ей ультиматум: - Если ты пойдешь с ним в пятницу, я не думаю, что смогу продолжать наши отношения.
Вот так, думаю я. Как тебе такое? Но ее реакция совсем не та, что я ожидал. Она не говорит: "Ладно, Джек. Ты прав, а я нет. Я не буду встречаться с Тристаном в пятницу. Обещаю больше никогда с ним не встречаться". Вместо этого она в ответ выдвигает ультиматум мне:
- Если ты запрещаешь мне встречаться с друзьями, тогда я не хочу продолжать наши отношения.
- То есть ты готова бросить меня, потому что я не хочу, чтобы ты виделась с ним? - вырывается у меня изумленно.
- Нет, это ты готов меня бросить, потому что я собираюсь встретиться с ним.
Туше.
Мы лежим в полной тишине. Эми ждет от меня ответа, я пытаюсь решить, что сказать. Задачка непростая. Ситуация двойственная. Я могу сказать "да" и бросить ее. Или могу сказать "нет" и остаться с Эми. Выбор либо в пользу рассудка, либо в пользу сердца. Холодный ум диктует мне: "Брось ее. Встань и уйди. Она ставит Тристана выше тебя. Она уже сделала свой выбор, так что ты здесь лишний. Не выставляй себя дураком". Но сердце подсказывает: "Верь ей. Просто поверь ей. Если ты ей не доверяешь, то все остальное теряет смысл".
Вот так: или бросить, или поверить.
Выбор за мной.
И я выбираю последнее:
- Нет.
- Что - нет?
- Нет - ты можешь пойти на ужин с Тристаном.
- Правда? И ты не будешь против?
Не могу сказать, что я не против, но отвечаю:
- Нет.
- Вот и славно.
Она прижимается ко мне спиной, и, несмотря на противоречивые чувства, мне приятно и тепло. Слушаю, как ее дыхание становится ровным, глубоким, и думаю, что впервые после разрыва с Зоей мне придется полностью довериться кому-то. Я понимаю, что это решение означает потерю эмоциональной независимости. Но оно вовсе не означает, что теперь я не одинок.
ДОИГРАЛСЯ
В среду весь день гоняюсь за хитрыми турагентами и горящими путевками в Грецию. В конце концов мне удается узнать об очень выгодном предложении в компании "Солнечная радость", крошечный офис которой находится рядом с Паддингтоном. Они предлагают недельный отпуск на греческом острове Кос. Вылет из Гатвикского аэропорта в субботу. Ладно, пусть это остров. И скорее всего, его главной достопримечательностью будет попсовая дискотека, а не архитектурные достижения великой Эллады. Но какая, к черту, разница? Это же заграница, так? Сойдет. Правда, Мэнди, представитель "Солнечной радости", не очень-то распространяется о других деталях поездки. Например, о гостинице, - говорит, что нам все скажут по прибытии на место. О трансфере из аэропорта и обратно, - об этом мы тоже узнаем по прибытии. О расстоянии до пляжа, - по словам Мэнди, на таком маленьком острове до пляжа везде близко. Но, в сущности, какая разница. Все мои сомнения развеяли яркие фотографии из брошюрки, которой Мэнди заманчиво помахала перед моим носом. Правда, домой мне брошюрку не дали. И главное, это дешево. До неприличия. Поэтому я соглашаюсь. Подписываю отказ от права подать в суд на агентство "Солнечная радость" в случае, если мой отпуск окажется не солнечным или не радостным. Мэнди выдает мне билеты, выводит из офиса, запирает за мной дверь и вывешивает табличку "Закрыто".
Готово.