– В яблочко, Володя, – устало отозвался декан. – Впервые эта версия прозвучала в шестьдесят третьем году. После получила подтверждение в семидесятом. – Ельцов вскинул голову, обвёл присутствующих взглядом. – Именно потому мы, как выразился товарищ Санатов, и парились. Чтобы там, за девять тысяч километров от нас, зашевелились те, кто до сих пор не верил в это.
– Папа на последних страницах описал действие бонке. – Голос Виктории разорвал тишину, образовавшуюся после последних слов декана. – А потом скорее всего испугался.
– Это был не испуг. – Савицкий подсел к Ельцову и резким движением ноги стёр рисунок. – Если бы так, Профессор просто удалил бы страницы. Это своеобразная проверка нас. Это бонке не дал Профессору возможность вырвать листы. Теперь, через те две последние страницы, он хочет войти в контакт с нами.
– И что делать? – Виктория сжала плечики: то ли костёр уже не отдавал жар, то ли холод стал крепче.
Ельцов налил в стакан на два пальца водки, одним глотком осушил сосуд.
– До шестьдесят девятого года зейский бонке посещало несколько человек. Единственным, с кем вошёл в контакт объект, и кого оставил в здравом уме и рассудке, был ваш отец, Вика. Почему бонке выбрал именно его, непонятно. Но, на вторые сутки наш противник прекрасно знал о том, что Профессор вошёл в контакт с объектом. Думаю, и сейчас они тоже знают, что дневник у вас.
– Но вы можете сами пролистать записи – здесь ничего нет! – Виктория протянула тетрадь декану, но тот даже не взглянул на дневник.
– Я понимаю. Дневник – единственное, что осталось от вашего отца. – Ельцов заглянул в глаза девушке. – Но ведь вы уже знаете, что это – всего лишь простая тетрадь. Некогда ваш батюшка принял решение, которое спасло много жизней. Возьмите с него пример.
* * *
Вика плотнее прижалась к Мишке. И не из-за холода. Дмитриев с нежностью обвил девичий стан руками:
– Холодно?
– Нет. Уже нет. – Виктория вскинула голову, пытаясь рассмотреть в предрассветном сумраке глаза любимого. – Ты своей маме расскажешь об отце?
– Не знаю. – В Мишкином голосе дрожала неуверенность. – С одной стороны, понимаю, что нужно. Но с другой…
– Я вот тоже не знаю…
За спиной послышался шорох. Мишка, не оборачиваясь, понял: пришли друзья.
Санатов, на ходу скинув сапоги, бросился по колено в воду, сполоснул лицо:
– Морем любуемся?
– Почти, – нехотя отозвался Мишка. Ну вот, только хотел побыть наедине, так нет же…
– Скоро выезжаем. – Щетинин, присев на корточки, тоже принялся споласкивать горячее лицо. – Сашка с Лёшкой остаются. Пойдут вытаскивать этого Лешего… Декан, блин, со своими лекциями… И ведь пробрал. Решили сдать гада правосудию.
– А ты бы оставил? – Мишка даже не скрывал усмешки.
СЧХ только махнул рукой.
Санатов скинул рубашку, бросил её на берег, вошёл глубже в воду, принялся ополаскивать торс.
– Серёга, – донёсся до Щетинина его голос, – как думаешь, а на какой глубине этот хренов бонке?
СЧХ пожал плечами:
– Метров десять. От силы пятнадцать. Эй, Серый, ты это о чём?
Примечания
1
Зея – город, районный центр в Амурской области.
2
Тукурингра – горный хребет на севере Амурской области. Тукур, токур, тукуур – кольцо, изгиб; хребет имеет изогнутую форму (эвенк.).
3
"Бастилия" – местное население Благовещенска так называет здание областного культурного центра.
4
Граматуха – речка, левый приток Зеи. Название русское, первоначально от "громкая".
5
Имеется в виду публикация Александра Ярошенко в интернет-издании "Амур-инфо", 20 июля 2011 года.
6
Использованы материалы статьи "На перекрёстке времён" Б.С. Сапунова, доктора исторических наук, профессора Благовещенского государственного педагогического университета (Амур. 2003, № 2, 3).
7
В действительности данный рисунок обнаружен в 1961 году во время археологической экспедиции под руководством академика А.П. Окладникова только на скале правого берега речки Тынок, 2,5 км выше с. Ураловки, Шимановского района Амурской области.