Они нашли гостиницу, невыразительное двенадцатиэтажное здание переливчато-синего цвета; выбор был обусловлен тем, что эта гостиница походила на место, дежурный персонал которого не стал бы задавать вопросов, если бы, скажем, увидел, как двое мужчин вносят третьего, в бессознательном состоянии, в лифт из боковой двери вестибюля, - предположение себя оправдало. Сыновья свалили тело Теда на кровать. Из окна номера были видны только океан и небо - два поставленных друг на друга синих прямоугольника, даже птиц не было. Дженет задернула занавески.
Мобильник, успевший подзарядиться, издал трель; это была Ники. С издевательской любезностью Ники спросила:
- Здравствуйте, Дженет, как вы поживаете?
- Как мы поживаем, Ники? Мы теперь сверхдокипочастикаллиграфии. И мы все вместе в гостинице в Дайтоне-Бич - это долгая история, и ты не поверишь и половине. А ты где?
- Я у Кевина. С Бет.
- У Кевина? С Бет?
Дженет записала номер Кевина и позвонила по обычному телефону, пока мобильник заряжался.
- Что случилось? - спросил Уэйд. - Мам, что?..
Пока Ники глазела на витрины "Дилларда", таймшер в "Мусипуси" кто-то обыскал, перевернув все вверх дном. Примерно в то же время Бет поехала в Космический центр Кеннеди, но забыла свой противоастматкческий ингалятор, а когда вернулась за ним, то увидела, что в номере тоже все перевернуто, как после обыска. В слезах она позвонила Ники. Странно, однако после вторжения ни у той, ни у другой ничего не пропало. Поддавшись панике, они решили отсидеться у Кевина.
Уайд взял трубку и держал ее на весу, чтобы все слышали.
- ...этот тупица Норм со своим чертовым планом, и вот теперь вы вляпались в какую-то жуткую историю, меня просто трясет от ужаса.
- Бет, оставайся там, где ты сейчас. Я за тобой заеду.
- Заедешь за нами? Чтобы найти наши трупы? Ты что, никогда не слышал о такой штуке, как определитель номера? Ты звонил кому-то из этих уголовников, которым человека убить - все равно что плюнуть, по нашим телефонам? О чем ты думал?
- Я ни о чем не думал. Бет... не бойся, никто никого не убьет, - сказал Уэйд, как показалось Дженет, немного неубедительно.
- Как ты мог так поступить, Уэйд?
20
- Где мальчики?
- Они внизу, Тед.
Дженет лежала рядом с бывшим супругом на гостиничной кровати.
- Это ты их выпроводила?
- Да, хотела немного отдохнуть.
- Хорошо, - Тед повернул голову к зашторенному окну. - Сколько времени?
- Еще рано.
- Я ужасно себя чувствую.
- Представляю.
- Почему занавески задернуты?
- Ты действительно хочешь это знать, Тед?
- Да.
- Потому что я боюсь смерти, - не сразу ответила Дженет, - Я выглянула и увидела большое пустое небо и большой пустой океан, даже не похожий на настоящий, - так, большой бассейн с дистиллированной водой, чистой, но стерильной... мертвой. Поэтому я задернула занавески.
Оба замолчали, и Дженет почувствовала, как прохладный воздух комнаты детской присыпкой ложится на ее руки и лицо.
- Я сам до чертиков боюсь смерти, - сказал Тед.
- Да, в конце все всегда сводится к этому, правда?
- Я скоро умру.
- Только не думай, что я буду плакать в три ручья, Тед.
- Хм. Да уж вряд ли.
- Ты как, протрезвел? - спросила Дженет.
- Пока я не шевелю головой, все в порядке. Меня больше развезло от солнца, чем от выпивки. Я и джина-то выпил всего ничего. - Он помолчал, - Ты сказала Ники? То есть я имею в виду - она знает, что я знаю?
- Нет, зачем?
- Просто так. Ты решила, что я на нее разозлюсь, верно? Что я ее брошу или выгоню из дома?
- Мелькнула такая мысль.
- И не собираюсь. Зол-то я, это точно. Но я ее не брошу.
- Вот это удивил.
- Дело не в том, о чем ты подумала, - сказал Тед.
- Дело всегда не в этом.
- У меня рак печени.
- Понятно.
Дженет потерла руки. В соседнем номере зазвонил телефон.
- Жарко здесь.
- По мне, так хорошо.
- И давно это у тебя?
- Осталось недолго.
- А поконкретнее?
- Месяцев девять.
Телефон за дверью перестал звонить.
- Да, ты умеешь удивлять, Тед Драммонд.
- Не хотелось бы, - он закрыл глаза. - Не говори Ники.
- Ничего не могу обещать, Тед. Слишком много тайн я уже знаю. Что-нибудь да всплывет.
- Как хочешь. Мне, собственно, все равно. Просто перед концом хотелось расплатиться по всем счетам. А эта вичинфекция, как теперь подумаю, просто облегчение - как будто мы оба члены одного большого клуба смертников.
- Должна отметить, что в проекте один или двое детишек.
- Да. Что-то мальчики припозднились.
Внизу, в холле, ожил, зашипел пылесос.
- Мне так спокойно здесь, Тед, - сказала Дженет. - А тебе?
- Да.
- Мне кажется, что мы в конце пьесы "Наш городок", где люди переговариваются между собой из своих могил.
- Хм.
- Именно такой мне всегда представлялась смерть, - сказала Дженет. - Будто мы лежим рядышком и мирно разговариваем. Может быть, целую вечность.
- От этой пьесы меня всегда мороз продирал.
- Знаю. Меня тоже. К таким пьесам должны прилагаться специальные предостережения. Но одно дело она сделала: мне стало ясно, на что может быть похожа смерть. И в то же время она избавила меня от мыслей о смерти.
- Я стараюсь не слишком много думать о смерти, - сказал Тед. - Но не могу остановиться. И никак не могу собраться и сказать Ники про свою печень.
- Но почему?
- Она помогала мне доказывать самому себе, что я все еще жив, молод и непотопляем. Как только она поймет, что мне крышка, я и сам начну думать, что крышка.
Дженет хихикнула.
- Что смешного? - спросил Тед.
- Ирония судьбы. Совсем как в рассказе О'Ген-ри. Она думает, что это ты ее бросишь.
Тед улыбнулся. Опять эти лошадиные американские зубы. Он протянул руку, Дженет дала ему свою, и так они и застыли, лежа рядом и глядя в потолок. По коридору ходили люди. Где-то хлопнула дверь.
- Уэйду с Брайаном уже давно следовало связать меня, но ты, негодница, все равно могла бы их остановить.
- Какая есть.
- Нет, на самом деле это я - дерьмо.
- Спорить не стану.
- Когда я стал плохим, Джен? Скажи, потому что ведь не всегда же я был таким плохим. Я был мужик что надо, когда у нас с тобой все только началось. Джен? Ты слушаешь?
- Да. Нет. Я в шоке. Никогда не думала, что услышу этот вопрос от тебя.
- Представь, что мы умерли. И можем говорить друг другу все, что захотим. Разве бы это не было лучше всего?
- Мы умерли, оба, мне это нравится, - ответила Дженет, помолчав.
- Да.
Несколько "харлеев" промчались, стреляя выхлопными трубами, далеко внизу.
- Мне кажется, ты стал плохим с тех пор, как начал изменять мне, - сказала Дженет. - По-моему, это началось через несколько лет после рождения Сары, вскоре после того, как мы переехали на Запад; с Вайолет, твоей секретаршей, которая так старалась быть со мной любезной.
- Молодец, - сказал Тед. - Раз - и прямо в точку!
- Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться. Она была первой?
- Да. Но это длилось недолго. Я охладел к ней, она стала распускать обо мне слухи, так что я пообещал послать ее папаше моментальные снимки, на которых я снимал ее голой. С тех пор ничего о ней не слышал.
- Моментальные снимки?
- Да - чувствуешь, как давно это было, - но именно с тех пор я стал баловаться порнухой. Ты ведь ничего про это не знала, верно? В моем офисе стоял здоровенный сейф с черт-те чем.
- Тебе бы покопаться в интернете, Тед.
- Да. Но я как-то перегорел и решил отделаться от этого дерьма году в семьдесят пятом. Помню, я допоздна оставался в офисе - тогда он был на Данс-мюир-стрит - и осторожно, ящик за ящиком, выбрасывал все на свалку. Но стоило мне от этого отделаться, я почувствовал себя еще грязнее и еще более опустошенным, чем когда это было заперто у меня в офисе. Наверно, именно тогда я понял, что пути назад нет. Тогда-то я и стал портиться.
- В семьдесят пятом. Пожалуй, что и так. Я не понимала, что творится в твоей половой жизни. Думала, это работа так тебя угнетает, - я имею в виду, что ты бросил аэронавтику ради нефтепроводов. Мне казалось, у тебя такое ощущение, будто тебе подрезали крылья. Словно у тебя земля ушла из-под ног.
- А ты когда-нибудь изменяла мне?
- Нет. Но могла бы. С Бобом Лейном, твоим приятелем-бухгалтером, на той вечеринке, когда вы с Уэйдом подняли шумиху на лужайке. Я подошла к самому краю.
- Тот вечер был просто кошмар.
- Я проплакала весь следующий день на скамейке возле корта.
- Черт. Прости. Надо было тебе согласиться.
- Ты что - серьезно?
- Серьезно. Легкая интрижка тебя бы развлекла.
- Ты прав. Она бы меня развлекла.
- А ты знала про мои проблемы с наркотиками?
- Твои проблемы с наркотиками?
- Кокаин, в начале восьмидесятых. До упаду.
- Я такая дурочка в том, что касается этих штук, - вздохнула Дженет. - Именно поэтому ты и выходил сухим из воды.
- Да, поэтому.
- Так вот на что пошли наши сбережения, - смекнула наконец Дженет, - и обвал цен на рынке в восемьдесят седьмом тут ни при чем.
- В точку, дорогая. Прости.
- Дело прошлое, - вздохнула Дженет.
- Сейчас я еще не такое дерьмо, каким мог бы стать, не завяжи я с наркотиками. Но, во-первых, мне не хватает на них денег, а во-вторых, хотелось умереть чистеньким. Понятно объясняю.
Мало-помалу все становилось для Дженет на свои места.
- Так, значит, ты обанкротился, потому что ухлопал все деньги на наркотики?
- Ну да, раз - и нету.
- Хм.
В коридоре прислуга переругивалась из-за того, кто положил или не положил полотенца того или не того типа, который нужно.
- Можно тебя обнять? - спросил Тед.
- Прямо сейчас?
- Да, прямо сейчас.
Дженет взвесила все плюсы и минусы этого предложения.
- Я когда-то очень тебя любила, Тед Драммонд.
- Я тоже очень тебя любил, дорогая.
- Ты хочешь обнять меня?
- Да, я хочу тебя обнять.
- Наша дочурка летит в космос, Тед.
- Наша дочурка.
Немного погодя оба уже спали рядышком, как близнецы в утробе, рука об руку.
21
Из телефонной будки на главном бульваре Дайтоны Уэйд набрал личный номер Сары. Брайан отправился в близлежащий магазинчик, торговавший безделушками с космической символикой.
- Сара?
- А, это ты?
- Хм. Что значит: "А, это ты?"
- Что значит, то и значит.
- Ты в порядке?
- Да, я в порядке.
Творится что-то неладное.
- Что случилось, сестричка?
- Уэйд, ты правда меня отрываешь, когда звонишь так.
- А что такого - у тебя опять тренировки? Может, мне лучше позвонить в четыре утра?
- Я совсем не то имела в виду.
- Сара, что случилось?
- "Сара, что случилось", - передразнила его сестра.
У Уэйда закружилась голова, как будто он только что сошел с карусели.
- Послушай, Сара, так нечестно. Я понятия не имею, что случилось.
- Наконец-то я все узнала о Хауи и Аланне.
- Ох.
- То-то и дело, что ох.
- Откуда? Кто тебе сказал?
- Какая разница?
- Большая.
На другом конце Сара притихла. Она шмыгнула носом и, казалось, вот-вот расплачется.
- Черт, Сара, прости, - сказал Уэйд. - Я так тебе сочувствую, что мне просто плохо, действительно плохо.
Сара снова шмыгнула носом. На заднем плане слышались вопли громкоговорителя.
- Кто тебе сказал? - спросил Уэйд.
- Гордон.
- Гордон Брунсвик?
- Да, командир экипажа и муж Аланны - Гордон Брунсвик.
Только не уходи в защиту.
- Как? Почему?
Уэйд почувствовал, как Сара собирается с мыслями.
- Аланна проболталась. Потому что ты застал ее - их. Потому что она чувствует себя виноватой. Потому что она глупая корова.
- Понятно.
Звуки на заднем фоне стали громче - опять какая-то учебная тревога, орут по громкой связи. Уэйд постарался представить, что бы почувствовал он, если бы Бет ему изменила.
- Боже, я тебе правда сочувствую, Сара, - сказал он.
- Ничего-то ты не понимаешь.
- Не понимаю? Чего не понимаю?
- Меня беспокоит совсем не Хауи.
- Ты меня с ума сведешь, Сара. Как это тебя не беспокоит Хауи?
Сара вздохнула; в ее голосе теперь не слышалось и следа слез.
- Уэйд, ты ведь считаешь меня безупречной, правда?
- Ну... да. И всегда считал.
- Я больше не могу этого терпеть.
- Ну, совсем безупречных не быва...
- Заткнись, Уэйд.
- Сара?
- У меня был роман с Гордоном. Я никогда не чувствовала себя такой свободной.
Так, так. Все постепенно проясняется.
- Не мне кого-то судить, Сара.
- Мы собирались заняться любовью в невесомости.
- Вот это да...
- Но Гордон решил все порвать и совсем от меня отгородился. Он ведет себя со мной, как учитель со старшеклассницей.
- Сара.
- Я любила его, Уэйд. Черт, я до сих пор его люблю. Мои чувства к Гордону абсолютно не похожи на все, что я чувствовала к Хауи. Хауи был славным парнем, но я не обожаю его. И никогда не обожала. Скажи, ты обожаешь Бет?
- Я никогда так об этом не думал. Наверное, да.
- В гробу я теперь видела этот полет.
- Сара, пожалуйста, не говори так. Ты не должна так говорить.
- Правда?
Это я во всем виноват. Я и только я. Мне надо было переодеться в гостинице.
- Сара, ради этого полета ты трудилась всю жизнь.
- Позволь тебя поправить: это все вокруг толкали меня к этому всю мою жизнь. Особенно папа.
- Ты не можешь просто так все бросить. В НАСА ведь нет дублеров. Это тебе не школьная постановка "Пока, птичка, пока".
- Да не волнуйся, полечу я. И, так уж и быть, сделаю свое дело. Но это - все, больше от меня не ждите. С таким же успехом я могла бы проводить диагностический тест на "ауди". Это всего лишь работа.
- Сара, можно я к тебе заеду? Могут они предоставить тебе свободный час? Можем мы просто поговорить?
- Уэйд, - вздохнула Сара, - я такого раньше не проходила.
- Так вот почему вчера ночью тебе моча в голову ударила? Прошу прощения за свой французский.
- Ну да. Иначе я не стала бы на нее орать. Она в этом меньше всего нуждается.
Хорошо. Значит, ее все еще волнуют чужие чувства.
Где-то на заднем плане прозвучал звонок.
- Мне пора, Уэйд.
- Когда можно перезвонить?
- Я сама тебе позвоню. Обещаю. У вас у кого-нибудь есть мобильник?
Уэйд дал ей номер Теда.
- Перезарядить эту чертову штуку не проще, чем разобраться в ближневосточной политике. Я позвоню вечерком. - Тут Уэйд вспомнил о Хауи. - Да, кстати, насчет Хауи. Это ваши два парня забрали его вчера?
- Да. Наверное. Все может быть. Вероятно, он готовит очередной сюрприз: пикник на морском берегу с печеными моллюсками, или совместный полет на воздушном шаре, или еще какой-нибудь маразм.
- Я люблю тебя, сестричка.
- Спасибо, Уэйд. Пока.
Щелк.
Черт.
Вышедший из магазина Брайан стоял рядом с Уэйдом в будке.
- Пошли разбудим маму с папой - пора ехать искать Пшш.
Брайан лоснился от цинковой мази; на голове у него была намотана тенниска, которую придерживала бейсболка с надписью "Майами Долфинз". Остальная часть его неясно-розового торса была прикрыта уцененными пляжными принадлежностями, купленными на деньги, пожертвованные Дженет. Он был похож на кучу обносков, не сгодившихся даже Армии спасения.
- Погоди, - сказал Уэйд.
Мысли бешено крутились у него в голове.
- Как Сара? - спросил Брайан.
- Хорошо. Хорошо. Отлично.
- Ты в порядке, Уэйд? -Да.
- Позвони этому немцу.
Точно. Хоть отвлекусь!
- Хорошая мысль. Позвоним-ка Флориану. Машины с ревом проносились мимо, в основном по главному бульвару туристического района Дайтоны-Бич. Это как в Рино - нет, в Лохлине - Лохлине на море.
Уэйд со звоном высыпал пригоршню четвертаков на телефонный аппарат и набрал номер Бэкингемской станции по контролю за сельскохозяйственными вредителями. И снова ему ответил полный неизбывной скуки женский голос с Багамов:
- Бэкингемский пост по контролю за сельскохозяйственными вредителями.
- Привет. Это Уэйд, я звоню Флориану по поводу письма от его... матушки. Мы говорили с вами вчера.
Этот факт, казалось, вызвал проблеск энтузиазма на Багамах.
- Сейчас я вас соединю. Минуточку.
Уэйд был рад, что ему удалось миновать привратника.
Пройдя через бесчисленное количество телефонных станций, спутников, оптических волокон и медных проводов, в трубке прорезался голос с язвительным немецким акцентом:
- Приффэт! Это юный Уэйд?
- Привет, Флориан.
- Ууф! Отшень рад. Какого черта такая букашка, comme toi[4], доставляет мою корреспонденцию?
- Ближе к делу, какого черта такой кусок евро-дерьма, как ты, обыскивает номера моих родственников?
- Поумерь свой пыл, Уэйд. Как ты мог заметить, я дождался, пока в номере никого не будет. Кого-нибудь покалечили? Нет. Что-то украли? Нет.
- Только потому, что ты не мог его найти.
- Зачем платить за вещь, которую я могу получить бесплатно?
- Ты, безнравственный ублюдок...
- Заткнись. Я не безнравственный, я всего лишь очень-очень богат, а поскольку я очень-очень богат, то и живу по своим правилам. Так устроен мир.
Держи себя в руках. Держи себя в руках.
- Поговори со мной, Уэйд, потому что я практически слышу голос твоего психотерапевта, который советует тебе быть сдержанней.
Вот дерьмо европейское. На него и времени жалко.
- Ты все молчишь, - продолжал Флориан, - так что я, видимо, угадал. Ты по какой программе лечишься - "Обуздание гнева"? Полагаю, там у вас все герои. Кстати, на Багамах по тебе соскучились. Тамтамы донесли мне, что ты окончил свои дни в Канзас-Сити. Извини, что я слишком много острю. Милый мальчик, тебе следовало бы позвонить мне или написать электронное письмо и сообщить о своих затруднениях. Я мог бы послать тебе бандероль с какой-нибудь культурной программой: билеты в местное кабаре, рисунки плачущих клоунов, принадлежащие знаменитому весельчаку мистеру Реду Скелтону.
- Заткнись, Флориан. Ты хочешь получить свое херово письмо или нет?
- Какой невежа!
- Ну и?
Флориан решил изменить ход беседы:
- Мне донесли, что в твоей ванной комнате в гостинице, Уэйд, нашли пузырек с диданозином. Малопохоже на общеукрепляющее средство.
Я забыл там свой диданозин. Черт, черт, черт.
- Твоя няня по-прежнему шлепает тебя перед сном?
- Какой ты негодник, Уэйд, всегда норовишь ударять побольнее. Так что насчет диданозина, хм?
- А тебе как кажется?
- Свинка? Круп? Тонзиллит?