Как только они сели, официантка спросила, что они будут пить.
- Мне, пожалуй, "отвертку", - сказал Эрни и посмотрел на Дженет.
Лучше не говорить ему о моих деснах.
- Кофе без кофеина, пожалуйста.
Бип, бип, бип.
Их заказы были занесены на электронную пластинку, и малолетняя официантка отчалила от их столика. Дребезжащая, похожая на испанскую музыка пищала в настенных динамиках, как будто мыши устроили там вечеринку. Вместе с напитками прибыло и меню.
- Отличный салатный бар, - сказал Эрни. - Вы видели?
- Уж конечно. Салатные бары - это легкие ресторана, Эрни. Они поглощают все микробы и бактерии, давая нам возможность дышать более чистым воздухом.
- Я, пожалуй, съем что-нибудь другое.
- Эрни, я тут кое-куда навострилась. Вернусь через секундочку.
Дженет прошла в дамскую уборную и приняла таблетку дронабидола, чтобы расшевелить аппетит. Почему до сих пор считается стыдным принимать таблетки в общественных местах? Она посмотрелась в зеркало. Сегодня я еще неплохо выгляжу. Она вернулась за столик, где Эрни уже успел снять пиджак.
- Вижу, вы потихоньку расслабляетесь, Эрни.
- Славно тут. Весело.
- Эрни, вы никогда не задумывались, почему из всех животных именно попугаи и черепахи живут веками? Почему, скажем, не ягуары и не кряквы? Получается, будто попугаи и черепахи в животном царстве вытянули счастливый билет.
- Ну, людям тоже не так уж и плохо. Годиков семьдесят - это нормально.
- Вы упомянули о своей внучке, Эрни. Где ваша семья?
- Я вдовец. Уже два года. Ее звали Люси. Лимфома Ходжкина. Скрутило в два счета.
- Извините.
Эрни вздохнул.
- Дело прошлое.
Он отхлебнул коктейль. Появился еще один малолетний преступник, который взял у них заказы.
- Расскажите про себя, Дженет. Что такая женщина, как вы, делает в киберкафе? Вам куда больше подошли бы самосовершенствование и йога.
- Сегодня я копалась в информации НАСА. У меня дочь астронавтка. Сара.
- Так вы... вы - мать Сары Драммонд! То-то мне все казалось. Просто не хотел говорить. Caramba[7]. Я ужинаю со знаменитостью. Черт возьми!
Дженет задумалась над тем, как изменится поведение Эрни теперь, когда он узнал, что общается со славой во втором поколении.
Появились салаты. Дженет и Эрни продолжали беседовать о проблемах с зубами, о духоте, насекомых, о школах, куда они ходили; у них нашелся общий знакомый - друг детства Дженет, который работал в офисе у Эрни в Манитобе. Поговорили о двух женатых сыновьях Эрни: один жил далеко, в Страсбурге, во Франции, другой здесь, в Ванкувере, где погряз в бракоразводном процессе, осложненном вопросами попечительства.
Подали горячее, и они принялись обсуждать близящийся полет шаттла. Так здорово поболтать с кем-то из своего поколения - все понятно с полуслова.
Дженет удалось проглотить несколько кусочков курицы; тарелки убрали. Эрни спросил, не хочет ли она еще чего-нибудь.
- Хотите куличиков? - спросила Дженет. - Я часто делала их в Торонто. Такие вкусные. Моя мама скончалась бы, узнай она, что мы их ели.
- Куличики - вкуснятина, - сказал Эрни. - Почему бы нам не взять один на двоих?
Дженет согласилась, и они заказали куличик. В промежутке им подали две чашки бескофеинового кофе.
- Дженет, - сказал Эрни, набрав побольше воздуху в грудь, - вы ведь так и не объяснили, откуда так много знаете про интернет.
- Я всегда его боялась, но если вы узнаете мою историю, то поймете откуда.
- А что за история?
- Если я вам расскажу, вы измените свое мнение обо мне.
- Нет, это невозможно.
Что мне теперь делать - соврать? Ни за что.
- Тогда слушайте. Мой муж Тед бросил меня из-за молоденькой года четыре назад. Я идиотка, что ничего не замечала раньше, зато теперь прекрасно разбираюсь в таких вещах. Так вот, я осталась одна в большом пригородном доме, дети все поразъехались. Перебиваюсь кое-как, привыкаю. Разыскала нескольких старых друзей, ходила на вечерние компьютерные курсы. И вот однажды мой старшенький, Уэйд, сваливается как снег на голову из Лас-Вегаса, где жил уже Бог весть сколько времени. Уэйд у нас в семье перекати-поле. Такой славный. Мой любимый ребенок, хотя, если вам вздумается это разгласить, я не признаюсь. И вот Уэйд приезжает сюда, встречает в местном баре вертихвостку по имени Ники, ну и, короче, не устояли они. Потом Уэйд едет в гости к моему бывшему супругу Теду, который жил тогда в одном из этих дурацких новых домов, они сидят, разговаривают, и тут дверь открывается и входит Ники - представляете, эта вертихвостка оказалась второй женой Теда. Я понимаю - комедия, да и только. Уэйд, само собой, наутек. Приезжает ко мне, мы ужинаем, все очень мило, но тут врывается Тед и начинает палить в Уэйда из пистолета. Пуля проходит навылет и попадает мне в бок. Дженет показала место, куда ее ранило.
- Боже мой, - сказал Эрни.
Дженет рассказывала эту историю уже много раз. Кому как не ей было знать, где сделать эффектную паузу.
- Словом, все прекрасно. Тед идиот, и никто в суд на него подавать не собирается. Уэйд возвращается в Лас-Вегас. Через год я слегла с воспалением легких. Мне делают анализы, и... вы уже, наверное, сами догадались. - Момент истины.- ВИЧ. От своего собственного ребенка. Тогда я звоню Уэйду, все рассказываю, и выясняется, что он болен уже год, но врачи думали, что это печень, которая после ранения стала размером с монетку. Он проходит проверку, и - увы! - это ВИЧ. Не знаю, где он его подцепил, да это и не важно. Теперь оба живем на таблетках.
Дженет опустила глаза, уставившись на свою чашку с остывающим кофе.
- Было еще много разного, но суть такова. Вот моя история.
Принесли куличик с двумя вилками. Эрни молчал. Дженет подцепила вилкой кусок.
- Эрни, хотите попробовать? Эрни посмотрел на свои руки.
- Очень вкусно, Эрни.
Эрни протянул руки к пирогу, но тут же отдернул их.
- Думаю, мне пора ехать, Эрни, - сказала Дженет, опуская вилку.
Голова Эрни еле заметно дрожала.
- Все в порядке, Эрни. Но думаю, мне пора.
- Я съем с вами кусок пирога, Дженет, но я...
- Тсс!
- Но...
Тсс.
Дженет заглянула Эрни в лицо. Потом вышла из ресторана и села в свою машину.
Наши вожди умерли.
Истории мы больше не нужны.
Прошлое - насмешка.
Она поехала на запад, навстречу закату; в новостях недавно сообщили, что лесные пожары на острове Ванкувер превратили небо в красочное зрелище, и это была правда. Сидя в своей машине, Дженет почувствовала, что впервые в жизни уезжает от людей - их нужд, любовей, их изъянов, списка их неизлечимых ран, их потаенных, неутолимо страстных желаний, перечня их ошибок и заблуждений.
Она проехала мимо перевернутого "камаро", окруженного нарядом дорожной полиции и кучкой остолбеневших подростков.
Я заражена. Моя душа заражена. Она почувствовала, сколько химии осело за всю жизнь в ее тканях и костях: вакцин, противозачаточных таблеток, пестицидов, сахаро-заменителей, антибиотиков, сернистых лекарств... И Бог знает чего еще.
Перед глазами Дженет мелькали клены, дома, чайки и речные отмели. Так вот оно, будущее, - не такое, как я ожидала, но будь я проклята, если оно от меня отвернется.
Дженет почувствовала, как весь внутренний груз воспоминаний оказывается за бортом - все те робкие, печальные представления о благопристойности образца 1956 года, исчезнувшие, как москиты в августе, шестьдесят пять лет никем не вознагражденной доброты, бесстрастный секс, подтачивающее и никуда не ведущее чувство вины и брошенности, уик-энды, проведенные за стрижкой азалий, штопкой дырок в Сариных чулках, - все ушло.
Солнце окончательно скрылось, нырнув за остров Ванкувер.
25
Флориан появился ровно в шесть - вкрадчивый, слегка одутловатый перезрелый блондин. Белки глаз у него были желтые, а один из передних зубов, порыжевший от никотина, выдавался вперед. Он легко мог сойти за типа, у которого Дженет прошлой зимой покупала зимние покрышки. А чего я ждала? Существа с нимбом? Кэри Гранта? Да, признаться, да. Дженет вела себя как безукоризненная хозяйка.
- Вы, должно быть, - пауза, - Флориан. Заходите, прошу вас, на улице так жарко.
- Но сначала позвольте поцеловать вам ручку.
Флориан приложился к ее руке. Дженет почувствовала кончик его языка - или померещилось?
- О-о, как это по-континентальному.
- Enchante[8], - Флориан заглянул внутрь.-Так это ваш дом?
Дженет осмотрелась, словно ее обвинили в преступлении, которого она не совершала.
- О, Боже мой, нет.
- Прямо камень с души, оттого что вы это сказали.
Несколько мгновений Флориан наслаждался интерьерным шедевром Гейл.
- Самый поверхностный взгляд заставляет затосковать по изумительно пустому пространству японской комнаты, в которой стоит одна-единственная ваза с хитроумно изогнутой ветвью.
Он быстро заглянул в гостиную.
- Got im Himmel![9]
- Это все курам на смех, я знаю. Как вам здесь? Райское местечко, да?
- А вы в нем - прекрасная магнолия.
- Обождите минутку, я только захвачу свои вещи.
- Например... таблетки?
- Еще какие - не поверите, - улыбнулась Дженет.
- Поверю. Семейный бизнес, вы ж понимаете.
- Да, конечно.
Дженет нашла свой пузырек с таблетками, и оба вышли через парадную дверь, которую Дженет оставила незапертой.
- Где будем ужинать?
- Я присмотрел одно место на берегу в нескольких милях отсюда. Если честно, то раньше я никогда не бывал в Дайтоне-Бич и ее окрестностях.
- Тут везде подают либо стейк, либо рыбное филе, напичканное бактериями. Чего бы мне по-настоящему хотелось, так это оказаться во французском ресторане, но ты всегда была мечтательницей, Дженет Драммонд. Какое у них нежное масло, и потом французы никогда не жмутся насчет соли.
- О! - сказал Флориан. - Значит, вы тоже любите посолонее.
- Бог мой, да! Если бы вам удалось найти солончак на коровьем пастбище, я с наслаждением поужинала бы с вами там.
- Дженет, я просто обязан послать вам бутылку мальтийской морской соли, Fleurs de Sel Sardaignain - маленькие кусочки анчоусов в каждой грануле, просто пальчики оближешь.
- Кажется, я видела такую в программе Марты Стюарт.
Лицо Флориана ненадолго омрачилось.
- Почему эта женщина повсюду сует свой нос?
- В наши дни все делают несоленым. Пища такая пресная. Вы заметили?
- Еще бы. Пожалуйста, забирайтесь. Флориан распахнул перед ней заднюю дверь "линкольна", водитель которого был отделен от задних сидений стеклянной тонированной перегородкой.
- А теперь, приятель, в то местечко с рыбной кухней, которое мы присмотрели на Нью-Смирна-Бич.
- Да, сэр.
- Наша колымага готова?
- Да, сэр.
- Колымага? - переспросила Дженет. Флориан обернулся, указал на передвижной дом исполинских размеров, выезжавший на улицу вслед за ними, и сказал:
- Не люблю путешествовать налегке. Но хватит о скучном, хватит обо мне, - расскажите о себе, Дженет.
- О себе? Сплошная скука.
- Не преувеличивайте, Дженет. Для начала - как вам удалось подцепить инфекцию?
- Ах, это.
Всю дорогу до ресторана, полчаса на юг, Дженет рассказывала свою историю, и, слушая ее, преисполненный сочувствия Флориан узнавал все больше о семье Драммондов.
- Бедняжка вы, бедняжка, - сказал он, беря Дженет за руку. - Вы заслужили доброго, сердечного отношения - и что же вы получили взамен? Вот это.
Он кивнул на бар, мимо которого они проезжали и на фасаде которого, словно подводя черту подо всеми мировыми культурными достижениями, красовался большущий плакат "Добро пожаловать, байкеры".
- Это, знаете, не так уж плохо, - сказала Дженет.
- А вот врать вы не мастерица. Скажите-ка мне лучше, как часто вы принимаете свои таблетки?
- Каждые четыре часа.
- Обалдеть можно.
Машина въехала на большую парковку при торговом центре и притормозила у заведения под названием "Хижина". Фургон маячил сзади.
- Так поужинаем?
Они вошли в ресторан; стены его были мятно-зеленого цвета, а в воздухе плавали ароматы сигаретного дыма, средства, которым уборщица протирала пол, и щавеля. Флориан явно был в ужасе.
- Какой промах с моей стороны. Приношу свои извинения.
- Нет, давайте останемся, Флор. Покурим - я решила, что с сегодняшнего вечера снова начинаю курить после десятилетнего перерыва. - Почему я так решила? А почему бы и нет?
- Покурить - это отлично, - сказал Флориан. - А вы назвали меня "Флор". Так дерзко. Так непосредственно.
- То есть вы хотите сказать, что не курили в машине из-за меня? - удивилась Дженет. - Какой вы милый.
Молодая позевывающая женщина с нечесаными волосами, покрашенными в убийственно бурый цвет, провела или, скорее, впихнула их в кабинку в одном из углов ресторана, испещренную падающим через окно солнечным светом. "Спасибо", - сказала Дженет, на что барышня ответила: "Выбирать не приходится".
Как только она ушла, Дженет сказала:
- Поневоле задумаешься, насколько обслуживание способно отравить радости пищеварительного процесса.
Флориан с треском распечатал пачку "данхилла":
- Прошу вас.
Дженет взяла сигарету и прикурила; дым, мягко пощекотав миндалины, перенес ее в мир пятидесятых, когда они, студенты-младшекурсники, собирались на вечеринки.
- Как чудесно, - сказала она Флориану. - И зачем только я бросила?
- Держу пари, что пара телефонных звонков - и нашу официантку выставят отсюда коленом под зад, - сказал Флориан.
- На что пари?
- Если я выигрываю, вы платите за десерт.
- Согласна.
Флориан набрал на мобильнике какой-то номер, пролаял в трубку несколько фраз на немецком и разъединился. Потом позвонил еще раз, убрал мобильник и сказал: "А теперь смотрите". Телефон за стойкой зазвонил, официантка взяла трубку, выслушала, что сказал ей невидимый абонент, проорала: "И вам того же! Глаза б мои не видели эту поганую дыру" - повесила трубку и, намеренно тяжело топая, скрылась в дверях.
- Десерт за мной, - сказала Дженет, сигарета которой даже не успела догореть до половины.
- Люблю быть мелочным, - сказал Флориан.
- Мне бы тоже хотелось, - вздохнула Дженет.
- Нет, вам это не к лицу.
- Все равно хотелось бы. Будь я мелочной, я бы на многое перестала обращать внимание.
Оставшиеся представители немногочисленного персонала заметались, как кролики, по очереди выбегая на парковку, чтобы посочувствовать уволенной официантке. Пользуясь возникшим вакуумом, Флориан прошел к бару и налил два джина с мартини. Усаживаясь за столик и передавая один бокал Дженет, он кивнул на происходящее за окном и сказал:
- Посмотрите, какой урон наносит увольнение даже одного служащего всей экономике - в данном случае экономике "Хижины". Отец всегда говорил, что скорейший путь нанести урон любой экономике - это подтолкнуть ведущие профсоюзы к забастовке. От этого у среднего класса голова неизбежно идет кругом, и не успеете вы оглянуться, как - бум! - к власти приходит какой-нибудь тиран. Надо любой ценой обеспечивать своевременную доставку салата в супермаркеты. Ваше здоровье.
- За вас.
Они со звоном сдвинули бокалы.
- Но знаете, Флор, - сказала Дженет, - я до всего этого уже дошла своим умом.
- Правда?
- Вы просто не поверите, с чем только не сталкиваешься в интернете.
- Вам нравится копаться в сети?
- Ну еще бы.
- И вашим друзьям тоже?
- Пфффф. Нет. На самом деле меня просто тошнит от собственного поколения. Они стали совершенно нелюбознательными, но только не я - мне нравится интернет. Вся когда-то запрещенная информация теперь легко доступна.
- Например?
- Во-первых - медицина. И во-вторых, правительственные файлы и документация - я больше никогда не поверю никакому правительству.
- Разумное решение. А как насчет нехороших чатов?
- Бывает, но я умерла бы со стыда, если бы моя семья узнала.
- Как ваша подпольная интернетовская кличка?
Дженет вспыхнула.
- Ну, давайте же, скажите мне, Дженет.
- Обещаете, что не будете смеяться?
- Постараюсь.
- Азиатская Шлюха.
Смех Флориана был похож на собачий лай. Дженет снова зарделась.
- И были сексуальные свидания? - спросил он.
- Нет, но могли бы быть, если бы я захотела.
- И вы шли на попятный?
- Флориан, ведь моими собеседниками могли оказаться мои дети. Меня в дрожь бросает при одной мысли об этом.
- Вы всегда регистрируетесь как Азиатская Шлюха?
- Нет, я просто создала этот персонаж, чтобы посмотреть, как ведут себя мужчины, когда их жены на кухне, а дверь заперта.
- И что же вы выяснили?
- Всеми мужиками без исключения руководит то, что у них между ног.
- И все?
- А что, мало? Мое воспитание учило меня верить в то, что мужчинами руководят политические и социальные идеи. И я действительно верила в это.
- Пора выпить еще мартини. Вам принести?
- Да, пожалуйста.
В другом конце ресторана компания из восьми пожилых людей, праздновавших день рождения, уже готова была взбунтоваться; вторая вылазка Флориана в бар прошла так же незаметно, как и первая. Он вернулся к столику и передал Дженет бокал.
- Меняемся: я вам - коктейль, вы мне - откровенность, - сказал Флориан.
- Да, было одно свидание, но мы встретились не в интернете. Мы встретились в интернет-кафе, - от сигареты у Дженет закружилась голова.
- Да? - заинтересованно спросил Флориан.
- Но как только он узнал, что у меня ВИЧ, его и след простыл. Вот и вся история.
- Неужели? Неужели он так поступил?
- Да. Его звали Эрни - Эрни Фармингем.
- Это было в Ванкувере?
- Да.
По лицу Флориана скользнула тень озабоченности; Дженет заглянула ему в глаза.
- Если быть максимально точной, он живет в Северном Ванкувере. Уж не собираетесь ли вы погубить его?
- Абсолютно верно, Дженет.
Дженет почувствовала себя так, будто ужинает с Богом.
Официант швырнул им на стол меню.
- Надо бы что-нибудь заказать, - сказала Дженет, - но, право, не знаю, - дело в том, что у меня отсутствует иммунитет, а это такая забегаловка. Пища здесь может быть заражена какой-нибудь вирусной дрянью.
- Нет, если вы будете заказывать по-флориановски.
- Это еще как?
- А вот глядите.
Пройдя через зал, Флориан хлопнул официанта по плечу и сунул ему стодолларовую бумажку. В мгновение ока официант оказался рядом с Дженет.
- Мне, пожалуй, зеленый салат, уксусную заправку отдельно и еще "Фетуччини Альфредо".
Официант, на табличке которого значилось имя Стив, повернулся к Флориану и вернул ему деньги:
- Можно без этого. В ресторане сегодня все как с ума посходили, из-за того что выставили Шону.
- Почему? - спросила Дженет.