Осмотр не занял много времени, я только детально проверила то, что удалось узнать на расстоянии. Попыталась мягко, не нагнетая обстановку, поведать о сложившейся ситуации. Я очень удивилась, когда мои слова обрадовали Карелину, и она захотела бежать на поиски мужа, чтобы порадовать и его. На мой прямой вопрос, что хорошего она в них нашла, женщина ответила, что мальчик абсолютно здоров, как тут не быть счастливой.
– Теперь и умирать не страшно, – улыбнулась она. Заметив мой ошарашенный взгляд, она продолжила: – Я уже все решила, если будет выбор кого спасать, пусть спасают сына.
– Ты прекращай эти упаднические мысли, все у вас двоих будет хорошо, – я незаметно для себя перешла с ней на "ты". – Только поберегись эти дни, больше отдыхай, а как прибудем на место, отправь мужа сразу на поиски целителя.
– Отправлю, конечно, только к чему торопиться, у нас же еще дней десять-пятнадцать в запасе? – было странно видеть её спокойной и сосредоточенной.
– Дней пять осталось, вряд ли больше, поэтому будь осторожнее, – ободряющее улыбнулась я Карелине. – И не беспокойся, Пресветлая не оставит вас.
Я провела с ней оставшуюся половину дня. Мы говорили о разном, но больше не возвращались к теме её приближающихся родов. Два раза заглядывал её муж, один раз прихватив с собой Лероя. Мне пришлось рассыпаться в извинениях за то, что заставила волноваться своего супруга. На самом деле никаких угрызений совести я не испытывала, и все извинения были больше для Карелины и её мужа, пусть думают, что у нас тоже нормальные отношения.
За ужином я не находила себе места, меня не пугали приставания Лероя, скорее с каждой проведенной с ним минутой он все больше меня раздражал. Раздражал своими притязаниями, вниманием, даже его поцелуи стали вызывать желание оттолкнуть, ударить. В то же время я с нетерпением ожидала окончание ужина, а с ним и приближение урока Орвида по ментальной магии. Меня мучило любопытство, как будет проходить обучение. До этого момента магии меня обучала только бабушка, да и то в далеком детстве, научив нескольким заклинаниям. Потом ей надоело со мной заниматься и, сунув мне одну из книжек по целительной магии, она сказала учить самостоятельно. Сейчас я понимаю, что, утратив по собственной вине дар, ей было тяжело видеть, как легко мне дается магия.
Не одна я дожидалась окончания ужина, Лерой тоже проявлял несвойственное ему на людях нетерпение. Интересно, что у него в планах на этот раз – скандал или очередное приставание с поцелуями. Да не все ли равно, по моему плану у него продолжительный здоровый сон до утра.
Раскланявшись со всеми, мы в молчании дошли до нашей каюты, также молча вошли. Я села на свой сундук, устремив внимательный взгляд на Лероя. Облегчать ему задачу и начинать разговор первой я не собиралась.
– Марта, нам надо поговорить, – кто бы сомневался. Он сел напротив меня, хорошо хоть рядом не стал пристраиваться. – Я…
Не знаю, что он собирался сказать дальше, но тут раздался стук в дверь, и я сразу сказала: "Войдите". Дверь открылась, скользнула неясная тень, Лерой сделал попытку встать, но рухнул на кровать как подкошенный. Во мне сработал защитный механизм, тьма заклубилась вокруг. Меня уже дважды пытались изнасиловать, так что страх в ступор меня уже не вгонял. От применения своих сил на полную мощность меня удержал Орвид, материализовавшись рядом со мной.
– Марта, ты с ума сошла? – отшатнулся он, глядя на агрессивно настроенные клубы тьмы. Странно, раньше она была поспокойнее, равнодушнее, что ли.
– А ты не мог зайти, как нормальный человек, – раздраженно буркнула я, втягивая в себя тьму. Она повиновалась неохотно, где-то внутри я еще чувствовала желание выплеснуть раздражение и агрессию на кого-нибудь. Глубоко вздохнула, раз, второй, успокаиваясь.
– Я не человек, или ты уже забыла? – его улыбка была несколько кривой. – Что это было? Ты же вроде целитель, а не темный маг?
– Одно другому не мешает, во всяком случае, мне точно не мешает. Но не будем об этом, ты не мог бы меня слегка успокоить? А то у меня сегодня какой-то нервный день.
– Темный и светлый дар несовместимы, то есть по идее ты должна пользоваться каким-то одним, но если ты не хочешь рассказывать – не надо. Руку дай, сейчас сделаю тебя не такой агрессивной, – он подмигнул мне. Я протянула ему руку, он накрыл её свой ладонью, и уже знакомая волна теплого умиротворения снизошла на меня.
– Хватит, а то я думать не смогу, – улыбнулась я ему, разрывая контакт.
– Тогда приступим, – он сел рядом со мной, сразу став собранным и серьезным.
Развернулся лицом, взял меня за подбородок, немного покрутил мою голову, заглянул в глаза, пощупал пульс на шее. Еще бы зубы заставил показать, а то я с каждой минутой все больше чувствую себя лошадью, которую выбирают на рынке.
– Не сопротивляйся, так надо, – произнес он на мое недовольное фырканье. – Я не целитель, но вроде бы ты здорова.
– Мог бы у меня спросить, я бы тебе сказала, – хмыкнула я.
– Я не про физическое здоровье, а умственное. Где ты видела сумасшедших, которые в этом признаются? – рассмеялся он. – Ладно, шутки в сторону, у нас мало времени. Давай руки, смотри мне в глаза, главное – ничего не бойся, я рядом. В общем, верь мне. Ты же мне веришь?
То ли оттого, что мои руки уже были в его ладонях, и он таким образом уже воздействовал на меня, то ли отчего-то другого, но я ему верила. Ответить я не успела, да ему это и не было нужно. Его фиолетовые глаза засветились, приковали мой взгляд, не позволяя отвести его в сторону, легкое головокружение и ощущение падения. Наверное, я на какой-то миг лишилась сознания.
Открыв глаза, я первым делом отшатнулась от края обрыва, угодив в руки Орвида.
– Как мы здесь оказались? – выдавила я, осматривая такую знакомую местность.
– Если бы я знал, что ты понимаешь под словом "здесь"? – хмыкнул он, держа меня за талию и не давая упасть.
– Это мое любимое место с детства. Я подолгу просиживала на краю этого обрыва, но почему вокруг осень, ведь сейчас весна? – я до боли в глазах всматривалась в родные места, пытаясь понять, как такое возможно.
В душе бродил коктейль из эмоций: радость, с легким налетом разочарования, ведь я опять далека от своей цели, хоть и нахожусь в самом лучшем месте; удивление, любопытство и еще многое другое.
– Понятно, спешу огорчить, этого всего не существует – это как сон. Просто твое подсознание выбрало самый безопасный и вызывающий у тебя положительные эмоции вариант, – я с недоверием посмотрела на него – сны не бывают такими материальными.
– Не веришь. Хм, закрой глаза и представь себе что-нибудь, например другую одежду на себе. Подожди, только отойдем от края. Я хоть и знаю, что если мы упадем туда, то всего лишь проснемся, но провеять не будем.
Мы отошли от края шагов на десять. Оставив меня в центре маленькой полянки, Орвид присел на валун, частично заросший мхом.
– Давай, закрывай глаза, чем ярче образ, тем лучше должно получиться.
Я закрыла глаза, все еще не решив, что буду представлять. Ну не вспоминать же свадебное платье, еще подумает, что я на что-то намекаю. Эльфийское нижнее белье тоже не подходило, хоть и оставило у меня неизгладимое впечатление. Оставалось бальное платье, вот его я и стала представлять во всех деталях.
– Ух ты, – восторженное восклицание Орвида заставило меня открыть глаза. – Это ты только сейчас придумала?
Я, как могла, оглядела себя, да, платье тоже, и даже на ощупь ощущается, как настоящее.
– Нет, у меня в действительности есть такое платье.
Темный эльф обошел меня вокруг, задержал взгляд на волосах, отошел на шаг и еще раз окинул меня оценивающим взглядом. Мне его хождения вокруг с бросанием многозначительных взглядов надоели, ему заняться больше нечем?
– Я просто до сих пор удивляюсь, как сильно вас, женщин, меняет одежда. Меня так и тянет подойти и выразить свое восхищение, – на его губах играла чарующая улыбка, а в глазах затаилась хитринка.
– И каким образом у вас выражают восхищение женщине? – я уже знала, что в империи целуют руки, у нас принято восхищаться на словах, или дарить маленькие букетики цветов. Если женщина благоволит к дарящему, то она прикалывает букетик к платью. У светлых эльфов все проще или сложнее: они выражают свое восхищение в произведении искусства, стихах, песне, живописи.
– Вызывают на поединок.
– Какой поединок и зачем?
– У нас главенствующие места занимают женщины, так сложилось исторически, что они самые сильные маги. Но и мужчины не слабые, вот и приходится женщинам доказывать свое право на главенствующую роль в семье.
– Получается, если тебе нравится женщина, то ты бросаешь ей вызов, а дальше? – большего бреда я раньше не слышала. Но не лезть же со своими понятиями логики и нравственности к нелюдям.
– Дальше проводится дуэль магическая или на оружии, по выбору того, кого вызвали. Кто победил, тот и становится главой семьи.
– А если женщине мужчина не нравится, ей все равно с ним надо драться?
– Дуэль – это святое, а если не нравится, то достаточно одержать над мужчиной победу и отказать ему в его притязаниях.
– Понятно, что ничего не понятно. С каждым твоим ответом у меня возникает все больше вопросов. Давай я задам последний, и мы начнем обучение, а то можно всю ночь проговорить. А с женщинами не своей расы вы ведете себя так же? Ты же сам сказал про восхищение.
– Нет, так принято поступать с равными. Женщины других рас существенно слабее, и женами стать не могут, только "неялай" – бесправными любовницами, – он нагло ухмылялся, догадываясь, как на меня повлияют его слова.
Мне и правда было неприятно это слышать, получается, он намекал, что хочет сделать меня "неялай". Захотелось срочно прояснить ситуацию, но я сама говорила о последнем вопросе, да и какая, собственно, разница, что он хочет. Ну будет еще один неудовлетворенный в своих желаниях мужчина по дороге к моей цели. Я отмахнулась от мыслей, задавила подступающее раздражение.
– Ну что, начнем? Ты уже знаешь, чему будешь меня учить? – улыбнулась я Орвиду.
Он смотрел на меня странным, немного задумчивым взглядом. Если бы он держал меня за руку или еще как-то касался, я бы подумала, что он прочитал мои мысли.
– Начнем с простого. Я покажу, как выглядит ментальный щит, и научу его устанавливать, – он говорил спокойно, даже равнодушно. – И да, здесь мне не нужно прикасаться к тебе, чтобы читать твои мысли.
Тщательно загоняемое в глубины души раздражение вырвалось наружу:
– И что тебе не понравилось? Что я не мечтаю стать твой "бесправной любовницей"? Или то, что твои желания меня не интересуют?
– Неялай – это, скорее, любимая, чем любовница в вашем человеческом понимании.
– Неважно, меня не задевает слово "любовница", меня задевает "бесправная". Никакая великая любовь не стоит унижения. Если бы я мечтала беспрекословно подчиняться, то уже бы была замужем.
Меня трясло, почему у мужиков, вне зависимости от расы, только одно на уме? Почему ни один из них не попытался увидеть во мне личность, у которой тоже есть свои желания, мечты, чувства? Почему каждый уверен, что облагодетельствовал меня своим вниманием?
– Да не собирался я делать тебя своей любовницей! Я хотел только сказать, что ты очень привлекательная и магически одаренная! Настолько, что такую жену одобрила бы Повелительница, несмотря на то, что ты человек, – но взял меня за плечи, немного встряхнул и обнял, как тогда, на корабле.
– Почему ты не сказал это сразу? – пробурчала ему в грудь, вырваться и не пыталась, сон или не сон, но весовая категория у нас разная.
– Я так и сказал. У нас намекнуть женщине на поединок с ней, как раз и обозначает все вышеперечисленное. Что-то вроде комплимента.
– И как я должна была об этом догадаться? – я понемногу успокаивалась, понимая, что это все лишь досадное недоразумение, вызванное разным менталитетом.
– Ты права, этого я не учел, – он с какой-то неохотой отстранился, заглянул мне в глаза и улыбнулся. – Все-таки переоденься во что-нибудь попроще, а то изучением ментального щита мы так и не займемся.
Я сама понимала, что бальное платье не подходит для полянки, закрыла глаза, вспомнила костюм для верховой езды, в свое время переделанный для Росса.
– Смотри, постарайся увидеть структуру заклинания, – заговорил Орвид, как только я открыла глаза.
Он стоял в двух шагах от меня, а между нами была маленькая зеркальная сфера, высотой мне по колено.
– А потрогать её можно? – спросила я.
– Можно.
Я протянула руку, с опаской дотронулась, на ощупь сфера была упругая, а не стеклянная.
– Так тяжелее её взломать, стекло или заклинание, создающее щит с подобными свойствами, очень хрупкое. Его несложно разбить, кстати, чаще ставят двойной щит: внутренний вот такой упругий, внешний – хрупкий. Чтобы сразу было понятно, что кто-то пытается проникнуть в твой разум.
– Все это, конечно, интересно, но как я смогу поставить щит, не попадая в этот "сон"?
– Всему свое время. Сейчас ты должна увидеть структуру.
Я знала, что обучение не будет простым, но не предполагала что настолько. Мне казалось, Орвид научит меня заклинанию и все. Но нет, сначала я намучилась, пытаясь разглядеть структуру. Когда же я наконец-то поняла, что именно имел в виду Орвид (потоки силы замысловатым узором переплетались друг с другом), он стал учить меня ставить щит самостоятельно. Знание заклинания он вложил мне напрямую в память, сказав, что учить его долго, а время уходит. Я была только рада, вот так бы все знания получать, ничего не уча. Орвид рассмеялся: "Посмотрим, что ты завтра скажешь".
Оказывается, такое вмешательство напрямую в мозг вызывает головную боль, тошноту и головокружение, и чем больше знаний, тем хуже последствия. Магически эти последствия не убираются. Вздохнула, помечтала и хватит. С другой стороны я очень люблю книги и учиться люблю, так что обойдусь без вмешательства в мозг.
Дальше были попытки сделать сферу, она получалась чем угодно: кубом, шаром, кляксой, но не сферой. Тогда я пошла на хитрость, сделала шар, потом мысленно обрезала нижнюю часть и оп-ля! Сфера готова! Я даже потыкала её пальцем, чтобы убедиться, что она ничуть не хуже созданной Орвидом. Он даже меня похвалил, сказал, что не у каждого на первом занятии получается сделать почти правильный щит. Потом я училась менять размеры щита, не убирая его, под конец я так устала, как будто пешком прошла верст сто. Орвид заметил мое состояние и сказал: "На сегодня хватит, продолжим завтра".
– Не хочешь полетать? – хитро улыбнулся он, подводя меня к краю обрыва. – Не поверю, если ты скажешь, что никогда не мечтала улететь, сидя на этом обрыве.
– Конечно, мечтала, но однажды я исполнила свою мечту, – я улыбнулась воспоминаниям, видимо часть их ухватил Орвид, его брови приподнялись и весь вид выражал тщательно сдерживаемое любопытство. – Как-нибудь расскажу. Ну что, полетели? Ведь это мой сон, а в своих снах я всегда умела летать.
Я схватила его за руку, и мы прыгнули вниз, у меня не было страха, желание летать затмевало все. Воздух подхватил меня, ласково поддерживая, но что-то все-таки тянуло вниз, точнее кто-то. В моем сне Орвид не мог летать и с трудом поддерживал себя заклинанием левитации. Жаль, а я так хотела промчаться под облаками вместе с ним. Хм, но во сне я же всемогуща, рассмеялась, представила огромные белоснежные крылья у Орвида, и они выросли. Он с недоумением ощутил, как за его спиной машут два крыла.
– Как? – произнес он единственное слово.
– Мой сон, что хочу то и делаю, – показала ему язык, понимаю, что по-детски, но так иногда хочется побыть ребенком. – Сейчас себе крылья наколдую и полетим наперегонки, если ты, конечно, не против?
Он был "за", себе я сделала черные крылья, для контраста. Сразу наперегонки полететь не получилось, какое-то время мы учились ими пользоваться, но зато потом…
А потом, наверное, был уже просто сон, от которого остались эйфория и чистый восторг.
Глава 13
Наш корабль входил в гавань Сайларена, время приближалось к полудню, но обедать мы с Россом планировали на берегу. Еще с рассвета мы с ним практически неотрывно находились на носу корабля, с нетерпением ожидая, когда перед нами откроется во всем великолепии вид главной гавани Сайларена. О том, что она великолепна, мы узнали от Берта. Он минут десять описывал её красоты, сравнивая с другими, а потом сказал, что это надо увидеть самим. Поэтому мы и заняли самый лучший наблюдательный пункт еще с рассвета.
Вообще-то у меня была и вторая причина сидеть на носу. После той памятной ночи двое суток назад, когда Орвид первый раз учил меня ментальной защите, у меня на следующий день был тяжелый разговор с Лероем. Вспоминать о нем не хотелось, но мы тогда серьезно поругались, я не сдержалась и высказала ему все, что думаю о его приставаниях, навязчивости и лжи. В ответ он меня обвинил в глупости, легкомысленности и еще много в чем, напоследок заявив, что он всерьез возьмется за мое воспитание после нашей свадьбы. Я истерически рассмеялась на его заявление, ответив, что никогда не выйду за него замуж. Что я, может, и легкомысленная дура, но не настолько. Он же заявил, что ославит на весь остров, если я не соглашусь, а имя он мое полное знает, еще вчера, дожидаясь меня, нашел в моей сумке документы. Напоследок он сказал, что мои деньги он брать не стал, он не вор. Но после свадебного обряда все деньги будут храниться у него. После этих слов он вышел из каюты, оставив меня с головной болью (от ночной учебы) раздумывать над сложившейся проблемой, имя которой была – Лерой.
Когда я наконец-то научусь думать о людях плохо, заранее подозревать их в подлости или корысти? Наверное, никогда. По мне так лучше поверить человеку, но ошибиться в нем, чем не дать ему ни единого шанса. Да и как можно жить, если никому не верить? Может, все дело в том, что я не умею разбираться в людях? В детстве друзей у меня не было, бабушка запрещала общаться с деревенскими детьми. Я и сама не очень-то к этому стремилась, потому что они меня боялись. В юном возрасте тяжело сдерживать дар, он проявляется спонтанно от сильных эмоций. И в детстве было несколько стычек с деревенскими детьми, для меня закончившихся синяками и ссадинами от камней, которыми они норовили меня закидать, а для них – неконтролируемым страхом и мокрыми штанами. Потом я выросла, и меня перестали трогать. Все свободное время я проводила в лесу с учебниками или собирая лекарственные травы. В пансионе я старалась вести себя в соответствии с нормами приличий, хоть мне и было противно это лицемерие.
В то утро, невзирая на головную боль и тошноту, я думала: "А может, не так уж учителя и служительницы были не правы? И действительно надо было изначально вести себя, как предписывают многочисленные правила этикета? Глядишь, тогда бы я не попала бы в такую неприятную ситуацию, и Лерой не стал бы меня шантажировать". Да, на будущее я учту эти ошибки и буду вести себя соответственно статусу – вежливо, холодно, отстраненно. Но сначала надо исправить эту ошибку. Единственное, что приходило на ум, – это обратиться за советом к Орвиду. Как ни странно, весь день после ссоры с Лероем прошел спокойно. Он не приставал, не навязывался, только поглядывал на меня с чувством собственного превосходства, как если бы он уже победил в нашем с ним противостоянии.