Умереть в раю - Гера Фотич 6 стр.


- Да, действительно как-то… Василий с удивлением припомнил, что пока ехали - собак он видел не мало. Много было на демонстрации. Но они не лаяли. Решил перевести всё в шутку:

- На такой жаре не то, что лаять, пасть открывать лень.

- Это они показывают, как заботятся о людях…! - не унимался Тет. - Если в салоне нет кресла для ребенка - тюрьма! Лерка три раза ездила на машине. Сдают экзамен только на своих тарантасах. Платишь десять долларов и приезжаешь. Их не волнует, что у нее вообще прав нет ездить через весь город туда и обратно! Их - наличие кресла волнует! И так во всем! Дебилы! Всё у них такое передовое, прогрессивное! Именно поэтому они думать перестают! Зачем им думать? Дебилы! Делай, что положено! Делай, как все! От культуры их просто тошнит!..

Василий не перебивал. Дал ведь зарок - больше слушать об этой стране, поменьше говорить. За словами зятя стояло нечто большее, что на первый взгляд и не разглядишь.

…- Помню, в аэропорту девка у входа на регистрацию. Стала тут же переодеваться. Стянула спортивный костюм, осталась в шортах и футболке. Села на пол у стойки, шнурует кроссовки. Так какой-то идиот вообразил, что она в очереди на регистрацию стоит. Встал за ней и начал ждать. Стоит и смотрит, как она с обувью возится. А впереди уже все прошли и пусто перед этими… как их… магнитными искателями. Стюардесса не поймет, в чём дело. А девочка не торопится: шнурки завязала, достала из рюкзака расческу и прическу поправляет, штанишки приглаживает. Очередь за ней выстроилась по всему коридору, никто не шелохнется, только переглядываются между собой. Тут у стюардессы терпение лопнуло - рявкнула на всех. Тогда очередь стала неуверенно обходить девку. Та закончила свои дела и пошла восвояси. Дебилы!

- Зато всегда улыбаются! - возразил Василий.

- Да, это точно, - усмехнулся Тет, - дебил и без улыбки?! Копы никогда не повышают голос: с улыбкой выпишут тебе штраф за брошенный окурок, приговаривая: "но проблем!" Если возразишь, будет кивать головой, сочувствовать, словно входит в твое положение, а ручкой-то продолжать нули рисовать, умножая штраф! Мол, ты его от работы отвлекаешь! И, чем дольше будешь его задерживать, тем больше нулей он нарисует, пока не согласишься: О'кей!

- Что, правда?

- Нет, "Известия"! - щегольнул старым анекдотом Тет, - Зато какие принципиальные!.. Вот взял ты в прокате машину. Попользовался и она уже не нужна. Можно сдать. Но америкосы будут держать ее до последнего: поскольку в квитанции написано - вернуть её к 11 часам! Отложат все свои намеченные ранее дела и повезут именно к этому времени, не раньше! Дебилы!

Валерия тем временем хлопотала по хозяйству. Поставила грязную посуду в машину и вышла через запасную дверь в гараж за моющим средством.

- А сын почему молчит? - не унимался Тет, понизив голос и глядя вслед удаляющейся жене. - Ты знаешь, почему не говорит твой внук? Он несколько лет из шлема не вылезал!

- Что?! - Василий недоуменно посмотрел на зятя. Подумал, что белая горячка им сегодня ни к чему. Но Тет не выглядел сумасшедшим.

- В больнице день родов назначили - давай рожай! Если схваток ещё нет, тогда укол и кесарево! Попробуй не согласись - сразу медицинской страховки лишишься! А у детей от этого голова деформируется! Когда плод выходит естественно, там давление, говорят, создается, и с черепом тогда все в порядке.

Валерия вернулась. Положила таблетку с кондиционером внутрь посудомоечной машины. Включила. Послышался звук текущей воды.

- У них пол Америки детей по этой причине в пластиковых шлемах ходят до шести лет! Дебилы!

Валерия встрепенулась. Обернулась к мужу:

- Ну, хватит тебе! Дебилы, да дебилы! Кто тебя здесь держит?! Ехал бы в свою Литву и жил там! В этот момент раздался тихий звонок. Валерия посмотрела на часы:

- Ну, наконец-то! - облегченно произнесла она и повернулась к мужу, - Иди дверь открой - это, наверно, Макс. Заодно проветрись! Потом приходи, поможешь!

- Опять чучело твое законное пришло? - Тет недовольно поднялся со стула, взял с полочки сигареты и неторопливо, слегка пошатываясь, направился к выходу.

Валерия уловила недоумение в глазах отца, нищенски улыбнулась: так живем…

Через полминуты на смену Тету явился огромный негр лет сорока. В белой футболке и длинных спортивных шортах. На ногах шлёпки. Он стал холодно говорить с Валерией по-английски, демонстративно игнорируя сидящего за столом Василия. Дочка отвечала ему недовольным тоном.

- У тебя есть деньги? - неожиданно спросила она, обернувшись к отцу.

- Конечно, - ответил тот, слегка смутился.

- Тысяча долларов есть? - переспросила она.

- Если надо - найдем…

Валерия что-то сказала чернокожему. Тот осклабился в улыбке. Присел на стул у стола. Кивнул Василию, что-то сказал.

Василий кивнул в ответ.

На этом их диалог закончился. Валерия сходила наверх, привела за руку сонного Даниила. Крикнула на ходу в пространство:

- Тет, иди сфоткай нас по-быстрому! Потом что-то сказала негру, и тот пересел на диван. Посадила ему на колени сонного Даниила, сама села рядом.

- Садись, - кивнула она не понимающему Василию, похлопав ладошкой по дивану рядом с собой.

Василий присел - ладно, в каждой избушке свои погремушки. Тет сделал несколько снимков. Валерия пересадила всех за стол. В центр водрузила тарелку с остатками торта. Поставила перед каждым по чашке, разлила остывшую заварку.

- Все улыбайтесь! - сказала она, а затем повторила это по-английски для негра. После чего тот растянул в стороны свои толстые губы и стал ждать, когда "вылетит птичка".

Процедура была закончена, Валерия отозвала отца в коридор.

- Одолжи мне тысячу долларов, - попросила она. Василий сходил за сумкой, брошенной у лестницы. Извлек со дна десять тысяч, принес их дочке.

- Мне столько не надо, - запротестовала она, но Василий зажал деньги в её ладонях и поцеловал в щеку. Валерия отсчитала необходимую сумму, остальные сунула в задний карман джинсов.

- Иди, проводи сына наверх, - обратилась она к Тету. Подошла к негру и вручила отсчитанные купюры.

Тот, послюнявив черные пальцы, пересчитал деньги и, что-то сказав Валерии, направился к выходу.

Василий пошел следом закрыть дверь.

- Это ради него ты нас с матерью на Америку променяла? - возвращаясь, спросил он дочку, впрочем, без упрека. - Отец Виктора?

- Нет, - отозвалась дочка, - Тот сбежал, как только узнал, что я беременная и собираюсь рожать!

- А это кто? - Василий, недоумевая, присел на стул.

- Мой муж, - нервно ответила Валерия, убирая чашки со стола.

- Какой муж? - Василий от удивления снова встал.

- Да никакой! - всё больше раздражаясь, ответила дочь, - официальный! Мы с ним пару лет как женаты.

- Это как же? А Тет? В раковине зазвенела брошенная дочкой посуда.

- Ну, что ты заморачиваешься, пап? Здесь всё так сложно! Тет, Тет! Макс мне гражданство обещал, понимаешь?

- Какой Макс?

- Ну, какой, какой?.. - она кивнула головой на входную дверь: - Этот! Мы с ним официальная семья. Надо доказать, что у нас любовь, дети, совместное хозяйство! Вот портфолио собираю. Чем больше совместных фоток, тем лучше! Тогда допустят к экзамену на американское гражданство. Стану американкой - разведусь с ним официально. Он от детей откажется, а я выйду замуж за Тета. Он получит вид на жительство, а потом с ним будем портфолио делать! Детей на себя оформит и гражданство ему сообразим, а то его бывшая деньги взяла и пропала… Мы так живем, понимаешь!? Это наша жизнь! Вот такая жизнь… наша…

- Господи, - удивился ошарашенный Василий, - можно с ума сойти!

Глава 9. Новый день

- Иди! - сказал напарник. - Глянь, что за номер у нас в гостинице. Может, стоит с кем-нибудь поменяться!

Василий вышел. Друзья остались за столиком. Легкое недоумение. Все они, сидевшие в ресторане, считались погибшими. Что значит "считались"?! Да он сам когда-то давно в разное время держал речь на похоронах, провожая их в последний путь.

Совершенно не болела нога! Ну да, здесь другая страна, здесь всё иначе. Даже вот нога не болит!

Пройдя мимо нескольких высоток, он остановился под вывеской со знакомым названием на английском языке. Странно. Дома здесь тоже панельные. Правда, крыши тянутся под облака.

На ресепшн предъявил паспорт, и администратор протянул ему деревянную табличку размером с разделочную доску, на которой был ряд цифр и ключ на кольце.

Седьмой этаж. Скоростной лифт рванул вверх, заставив чуть присесть. Разгоняясь, гремел как консервная банка, грозя рассыпаться. По углам кабины - ржавые неровные полоски, пропускающие свет. Скоро отвалится дно, скоро. Недолго осталось. Выйдя из лифта, Василий попал в сплетение коридоров.

Многоголосая речь со всех сторон. Чернокожие мамаши успокаивали капризных детей. Подростки что-то царапали на стенах. В темных углах обжимались парочки. Двери во все комнаты открыты. Цифры над проемами не соблюдали какую-либо очередность или серийность - чисто случайный набор.

Он на своем ломаном английском обратился к проходившей мимо негритянке. Она махнула рукой куда-то в конец коридора. Там была дверь на балкон. Открыв её, Василий очутился на узком парапете. Увидел невысокую пристройку к дому. В окне заметил аккуратно заправленные кровати и письменный стол между ними. Чтобы попасть туда, надо дотянуться до пожарной лестницы, а затем ступить на карниз.

Он уцепился руками за металлическую ступеньку и хотел уже поставить ногу, но вторая рука соскользнула, и Василий повис над шумным городским кварталом. Испугаться не успел. Лестница оказалась выдвижной, плавно опустилась вниз. Он благополучно коснулся ногами асфальта рядом с входом в гостиницу. Там уже ждал администратор. По его недовольному голосу Василий понял, что сделал что-то неправильно. Решил повторить попытку.

Его проводили до лифта. На сей раз жестами показали, что надо залезть на его крышу. Тогда он доберется до нужного этажа. Действительно, подниматься, держась за толстый металлический трос, оказалось вполне реальным! Сойдя с крыши лифта, он вошел именно в ту комнату, которую видел через окно. Но, к его разочарованию, там было еще несколько кроватей, причем занятых. Ранее их было не видно из-за штор на окнах. Мулатка с ребенком в коляске. Плюс двое тинэйджеров тянули за руки мужчину, не желающего с ними общаться. Ещё какие-то люди, выходящие из комнаты, входящие в комнату. Ни дать, ни взять - семейное общежитие. Лишь две койки в дальнем углу пустовали - не угодно ли? Не угодно! Василий прежним манёвром, то есть на крыше лифта, спустился вниз на ресепшн. К черту! Надо пожертвовать эти спальные места сильно нуждающимся, а заселиться в нормальную гостиницу. И кому пришло в голову что-то бронировать здесь? Дебилы!

На улице он облегченно вздохнул, направился вдоль домов назад к ресторану. Снова отметил, что все строения панельные. Неужто и здесь российские строители приложили свои корявые руки! Ужасно!

Окна грязные, неопрятные. Почерневшие рамы, облезлые балконы с опасными трещинами и ржавыми ограждениями. Улица забита людьми. Все неухожены и чем-то озабочены. С ношей на руках. Часто груз гораздо больше их самих. Суетятся, будто муравьи под соломинками. К удивлению, почти все говорят по-русски. Но как-то не хотелось признавать в них земляков. И признаваться тоже…

Через пять минут он с ужасом осознал, что не помнит, не запомнил, где ресторан. Достал телефон и, сдвинув слип, попытался набрать номер напарника. Напрямую, без всяких кодов. Дороговато, но на один звонок денег должно хватить.

Тут же чья-то грязная лапка накрыла телефон. Подняв голову, обнаружил себя в кольце малолетней шпаны. Скалились. Василий рассвирепел, выдал на русском матерную тираду. Подростки тут же порскнули в стороны.

Он полистал записную книжку в телефоне, отыскивая нужный номер. Но тот всё не появлялся на экране.

Откуда-то вдруг возник Данила, стал тыкать пальцем в клавиатуру, пытаясь ввести международный код.

Потом и дочь вдруг объявилась. Что-то взбалмошно советовала. Стало невыносимо. Подумалось, что Россия тут не только хранит свои золотые запасы, но и хрущёвок настроила, а после эмигрировала массово. Значит, в Америку свезли весь ненужный сброд из России - бездельников, перекупщиков, воров, взяточников, иных душевных моральных уродов. А среди них оказался и он с друзьями. И надо поскорее вернуться! Ведь на освободившейся Родине стало светло и уютно для честных простых граждан. Надо быстрее добраться до ресторана, сообщить напарнику и остальным!

Да, но как же их найти?!

…Василий еле разлепил глаза. Вдогонку осенило: в памяти возник знакомый телефон! Еще раз про себя повторил номер. О! Так это же номер справочной службы ГУВД!

Уф! Где я?!

Если не считать обильной испарины и легкой ломоты в ноге, проснулся бодрячком.

Долгая практика милицейской жизни приучила не тратить время на длительные передышки. Адаптировала организм к алкоголю, помогающему расслабиться. Дающему возможность работать в состоянии легкой эйфории. Поэтому похмельный синдром и головная боль были Василию не знакомы. Удивительно, что нет онемения в руках и ногах, которое преследовало последнее время, стоило только неудобно сесть или на часик прикорнуть.

"Надо же, - подумал Василий, - какой сон приснился! Да ещё такой яркий и смысловой! И этот номер телефона, который я знал наизусть, пока служил, а потом просто забыл и всё".

В комнате сумеречный свет, в доме тихо. Он снова закрыл глаза, пытаясь уснуть. Мысли вертелись вокруг сна, хотелось найти в нем что-нибудь хорошее, вещее и потом развить сюжет, положив его на реальность. Но как-то не получалось.

Слух уловил шипение. Снова открыв глаза, увидел в потолке над окном небольшое зарешеченное отверстие, откуда поступал поток прохладного воздуха. Судя по периодическому щёлканью за окном и вздрагиванию чего-то гремящего металлического - кондиционер находился снаружи, внизу. Он явно не справлялся, двигатель работал натужно, с облегчением прерываясь на короткий отдых.

Василий лежал под плотным, но необычайно легким простеганным одеялом. Слева вровень с матрасом - большое окно - стеклопакет. Можно открыть, сдвинув створку в сторону. Занавесок или штор не было. Вид на маленькую площадку с выжженной травой перед домом. Невысокий сплошной забор, покрытый облупившейся бежевой краской. Высаженные параллельно ему небольшие кустики с пожелтевшими листьями огораживали участок, примыкающий к дому.

С другой стороны забора - следующий аналогичный кусочек земли и домик-близнец. А за ним следующий. И так далее. Словно отражения в профессионально расставленных зеркалах. Сходство усиливалось отсутствием какого-либо движения. Ни людей, ни животных, ни птиц. Как давнишний фильм ужасов, где некие лучи уничтожили все живое, оставив нетронутыми только постройки.

Быть может, ещё очень рано и все спят? Василий сдвинул створку окна. В лицо ударил насыщенный влагой горячий воздух. Без каких-либо запахов. Как в парилке, только без веников. Казалось, уличный воздух пропустили через сито дезинфекции, нейтрализовав все ароматы, а затем заглушили все звуки.

Неожиданно внизу раздался щелчок - включился кондиционер, послышался нарастающий шум вентилятора. С потолка через пластиковую решетку стала поступать невидимая струя холода. Это продолжалось минуты три, затем снова щелчок. И - стихло. Будто в эти несколько минут высосаны все возможные звуки. Ни пения птиц, ни стрекотания кузнечиков. Всё замерло будто в ожидании чьей-то команды. Но время шло, и ничего не происходило.

Неожиданно - пронзительные прерывистые сигналы. Тревога? Это тоже походило на продолжение страшного фильма. Василий приподнялся на локтях и вдалеке увидел большой трак, медленно двигающийся задним ходом. Ну да, машинам радиация нипочем!

Он оглядел комнату. На белых стенах - пара репродукций с иностранных картин. Прошлогодний календарь. Небольшая черная плазма телевизора, как прямоугольное отверстие, оставленное на память ушедшей ночью. В углу - коробки, с торчащими из них проводами и электронными устройствами. В приоткрытом врезном шкафу на перекладине - пустые пластмассовые вешалки. На одной из них - махровый халат.

Странная комната для подростка. Словно парня с вещами куда-то забрали. В спортивный лагерь? Вчера Валерия сказала, что это комната Виктора. В его возрасте Василий обвешивал стены плакатами западных музыкальных групп и грамотами, полученными на соревнованиях. Здесь же ничего не напоминало об интересах и предпочтениях внука.

Наручных часов Василий не любил, и время предпочитал смотреть на телефоне, где оно высвечивалось большими яркими цифрами. Перед сном по служебной привычке оставлял мобильный где-то рядом, чтобы ночные звонки не будили домочадцев.

Посмотрев вокруг, обнаружил телефон на подоконнике. Электронное табло показывало два часа. Дня или ночи - непонятно. Василий вспомнил, что забыл перевести время. Посмотрел по сторонам, пытаясь найти работающий будильник. Ничего не обнаружил. В доме по-прежнему было тихо. Валяться надоело. Решил встать. Вчера перед сном принимал душ. Надо бы повторить процедуру.

Надел брюки с рубашкой, вышел в коридор. Тут же справа - еще один врезной шкаф. Дверца приоткрыта. Снова пустые вешалки. На двух полках - стопки с бельем и одеждой. Опять ассоциации с фильмом ужасов - массовая эвакуация, о!

Впереди настежь открытая дверь в ванную. Зашел внутрь, заперся. Все было знакомо. Слева - раковина, рядом - унитаз, за пластиковой шторкой - ванная. Захотелось посидеть в горячей воде и подумать. Снял одежду, наклонился к смесителю. Облом! Из стены торчала всего одна, но крупная вентильная головка. Точно такая, но меньшего размера, была в туалетной комнате Макдональдса. Когда ехал с Тетом из аэропорта. Там, помнится, удалось добыть только холодную воду.

Да, но он же вчера здесь принимал душ! Правда, подшофе… Не мог же стоять под ледяной струей и не запомнить? Осмотрел рукоятку, пытаясь вспомнить, что же с ней вчера сделал? Потянул на себя и в стороны - без толку. Слегка крутанул против часовой стрелки. О! Пошла холодная вода. Уже результат!

- Но вчера всё было нормально, была теплая, - уговаривал он себя, заставляя руки вспоминать вчерашний вечер.

В голове не укладывалось: как поворотом ручки можно регулировать напор и температуру воды одновременно? Без одежды уже стало познабливать. В отчаянии провернул вентиль до упора против часовой стрелки. Поток горячей воды хлынул из крана. Вернул его чуть обратно, и вода стала холоднее. Установив нужную температуру, Василий залез в ванную. Подумал, удивляясь себе: "А зачем здесь регулировать напор"? И усмехнулся в ответ - привычка, оставшаяся с родины!

Через несколько минут он уже блаженствовал. Стал вспоминать вчерашний день. Обозленного пьяного Тета. Фотографирование с Максом. И Данилу. Этого маленького человечка, упорно не желающего общаться и говорящего только взглядом голубых добрых глаз.

Назад Дальше