Глава 10. Знакомство с городом
Когда Василий спустился вниз, Валерия суетилась у плиты.
- С добрым утром! - весело сказала она, внимательно посмотрела, ища и не находя признаки похмелья на лице отца, - Что будешь завтракать?
- С добрым, дочка, с добрым! - улыбнулся Василий.
Успел заметить, что глаза дочери засветились ему на встречу, едва успев прикрыть беспокойство. Её волнение на мгновенье передалась Василию и отозвалась болью в ноге. Впрочем, она стала уже привычной. Болит - значит, жизнь продолжается. Тягучая ломота как планка отсчета. И тогда любая бытовая неприятность - пустяк.
Увидев настенные часы, подправил время на своем телефоне. Грустно подумал, что обратно корректировать не придётся.
Тет сидел за столом, понурив голову. Спутанная челка светлых волос закрывала глаза, он смотрел вниз, заговаривая пену, которая пыталась вылезти из кружки с только что налитым пивом.
- А-а! Родственник проснулся, - поднял голову и, качнув ею вправо, чёлка вскинулась к виску, - пивка, Петрович?
- Нет, спасибо, - отказался Василий, хотя в другой ситуации был бы не против. Не любил запойных людей - во всем нужна мера, - лучше кофе с молоком, а потом Данила покажет мне город.
- Нашли - город! Резервация для неудачников! - усмехнулся Тет, выдвигая из-под стола стул для тестя. - Чего он тебе покажет?! Сам-то здесь ничего не знает! Валерия резко взяла бутылку со стола, задев кружку Тета. Короткий звон послужил сигналом к пенной атаке. Белая пористая шапка резко поднявшись, полезла через край, прямо в подставленные Тетом ладони.
- Осторожней, Лер! - рявкнул он. Но, что-то припомнив, понизил тон: - Дай, пожалуйста, полотенце, а то весь стол зальешь!
- Лучше на стол, чем в твою глотку! - Валерия спрятала бутылку в холодильник. - Просила же тебя вчера как человека!
- А я что, не человек? - недовольно пробулькал Тет уже через пиво в прижатой ко рту кружке.
Валерия приготовила кофе с молоком. Василий редко завтракал по утрам, но сейчас сделал несколько глотков и съел кусочек вчерашнего торта. Насытившись, вышел из-за стола:
- Пойду-ка за Данилой.
- Да он наверно еще спит без задних ног, - усмехнулся Тет, - ха-ха, в школу-то ему не надо!
- А тебе? - неожиданно спросила Валерия.
- Что мне?
- Тебе на работу надо? - она взяла тряпку и стала протирать превратившуюся в лужу пену.
- На работу? Какую работу? - недоуменно уставился на неё Тет. Но засмеялся, переводя все в шутку, грозя пальцем. - У нас сегодня праздник - папашка твой приехал!
- Да у тебя праздник не кончается, - с укором произнесла Валерия, - взял бы вон сына, да съездили в аквапарк Чикаго. На горках покатались!
- Да мы там были недавно! - возмутился Тет.
- Когда недавно? В прошлом году? - отозвалась Валерия и недовольно бросила тряпку в раковину.
- Ну, в прошлом.
- Это для тебя "недавно"?
- А что для тебя "давно"? - обозлился Тет.
- Всё для меня "давно"! Все!
- И я?
- Ты - в первую очередь! - дочку понесло.
- А Макс твой черножопый?
- А причём тут Макс?!
- О, да! Совсем не причём! Просто портфолио делаете вместе? Или ещё что?
- Прекрати!
- А ты не начинай! - Тет понизил голос.
- Прекрати, сказала! Люди же в доме.
- Посторонние? - хмыкнул Тет.
- Сам ты посторонний!
- Где уж нам…
Василий больше не стал слушать перепалку дочери с мужем, поднялся на второй этаж. Потихоньку открыл дверь справа от туалетной комнаты. На первый взгляд разобранная постель казалась пустой. Тело внука было плотно завернуто в пуховое одеяло. Походило на сосиску в тесте, приготовленную для выпекания. С одной стороны выглядывали две беленькие ступни, а с другой белокурая макушка.
Он поднял этот кокон и прижал к себе, целуя взлохмаченные, пахнущие парным молоком волосики. Вспомнилась больница и малолетняя Лера с медвежонком. Пухлые пальчики, теребящие серые мохнатые ушки. И будто сзади снова жена прижалась лицом к его рубашке. Василий почувствовал то волнение, и спина его взмокла.
Данила зашевелился, открыл глазенки и улыбнулся. Зрачки забегали, словно отыскивая недавнюю потерю и, не найдя, остановились на дедушке. Внук приоткрыл рот, пытаясь что-то произнести. Язык сделал круг вдоль неба, прижался к верхним зубам, и скользнул вниз, дав вырваться наружу беззвучному потоку воздуха.
- Ну, - не выдержал Василий, - скажи, что хотел! Говори же, говори! Скажи де-да! Я твой де-да! Давай, Данила! Ты же русский богатырь!
Даниил улыбнулся закрытым ртом. Хотел вытащить руки, но это ему не удалось. Повёл плечиками, стараясь освободиться от матерчатых пут. Капризно скорчил рожицу, сощурился, тихонько застонал.
Василий положил "сверток" на кровать и, взявшись за край одеяла, приподнял вверх. Внук повис в воздухе и, крутнувшись волчком, со смехом выпал из развернувшегося рулона.
Громкий заливистый хохот был наградой деду. Даниил снова попытался завернуться в одеяло и, накинув его на себя, посмотрел на Василия. Выжидательно, с надеждой.
Дед понял бессловесную просьбу, снова резко приподнял одеяло за край. Внук с громким смехом выкатился на постель. Третьего раза не получилось. В комнату вошла Валерия.
- А я думаю, что за веселье здесь? Хватит баловаться! - притворно строго сказала она. - Быстро умываться и за стол!
Она попыталась сложить одеяло, но Даниил ухватился с другой стороны, мотая головой и недовольно мыча.
- Надо вставать, Данила, - увещевающе произнес Василий, - Мы же хотели идти с тобой гулять! Ты обещал мне показать город!
Внук посмотрел на деда и послушно отпустил одеяло. Слез с постели и, шлепая по кафелю босыми ногами, направился в туалет. Василий стал разбирать его одежду, в беспорядке лежащую на стуле.
- Ещё не забыл, как это делается? - спросила Валерия. Промолчал в ответ.
- Папа, откуда такие деньги? - спросила она снова.
- Дом продал, - ответил как можно беззаботней, - тяжело стало жить на даче. Воду носить, дрова колоть, печь топить. В городе проще.
- А почему мама на связь не выходит?
- Да, наверно, опять не ту кнопку нажала на компьютере! - Василий постарался воссоздать интонацию возмущения, с которой когда-то ругал жену за неумение обращаться с техникой. - Старая стала, всё путает. Сто раз ей показывал. Что поделаешь…
Но почему-то голос его звучал совсем без укора. Скорее ласково, с жалостью. Опустил голову ниже, стал энергично распутывать клубок из скомканной одежды внука.
- Жаль, что она не смогла прилететь, - грустно сказала Валерия. Василий хотел ответить, что и его не приглашали. Смолчал, чтобы не расстраивать дочку.
Дочь словно прочитала его мысли и решила сменить тему разговора.
- Тебе будет жарко в костюме. Поищу-ка шорты. От мужа. Должны тебе подойти.
- Которого мужа-то, - на этот раз Василий не сдержался и съязвил, хитро посмотрев на дочь, - черного или белого?
- И ты туда же! - нарочито взвилась Валерия. - Проехали уже. Не хочешь - иди и купи себе в магазине. Ты ведь у нас богатенький.
Василий хотел еще пошутить по поводу размера разных мужей, но воздержался. Подумал, что никак не может избавиться от каких-то условностей и необходимости постоянно контролировать свои слова. И это неправильно. Они родные люди и должны говорить обо всём откровенно.
- На штаны заработал, - хмыкнул примиряюще.
Дочь промолчала, только грустно посмотрела на отца и стала спускаться вниз:
- Поторопитесь, я пожарю вам яичницу! Через несколько минут Даниил вышел из ванной и самостоятельно оделся. Тета на кухне не было.
- А тебе на работу не надо? - спросил Василий дочь.
- Я взяла небольшой отпуск! - ответила она неожиданно весело, - так что вам придется меня терпеть!
Завтрак прошёл быстро.
- Кстати, заодно сделаете с Даниилом доброе дело, - неожиданно вспомнила Лера, - обменяете мелочь в магазине! Давно накопилась. Сходила в гараж и принесла оттуда стеклянную банку с мелочью. Пересыпала в полиэтиленовый мешок, протянула отцу.
Василий взвесил на руке:
- Килограмма два! Долгонько кассир считать будет.
- Ха-ха! Здесь считать не надо! - засмеялась дочка, и он ощутил в её смехе что-то родное, давно забытое. - Здесь машина считает! Даже разделять монеты не надо - ссыпал и всё. Получите чек и обменяете на купюры. Как раз тебе на шорты хватит.
- У меня кредитка с собой, - Василий немного обиделся на дочку, - но все равно интересно, что за автомат там у вас стоит.
- Если ты не взял с собой плавки, обязательно купи, - напомнила дочь, надевая белую панамку на сына, - жара у нас! Завтра поедем купаться.
Василий в ответ позвенел мешком с мелочью. Вспомнил, как несколько лет назад кинул горсть монет в шапку гармонисту, фальшиво играющему в переходе метро. Мужчина, сжав меха инструмента, одарил Василия недовольным презрением:
- И что я с этой мелочью делать-то буду?
С тех пор Василий не подавал попрошайкам. К тому же на службе ввели кредитные карты, и мелочь больше не скапливалась.
На улице было жарко. С безоблачного неба солнце палило нещадно. У соседского дома рядом с машиной, поставленной на парковку, играли в мяч детишки. Использовали въезд в гараж как футбольные ворота. Их было трое - от пяти до десяти лет. Один закрывал вход, а двое старались ногой забить гол.
Ну, хоть какое-то движение в этом мертвом царстве! Настроение поднялось. Ушла утренняя угрюмость от болезненного безмолвия, прерываемого работой кондиционера. Пожалуй, в костюме здесь действительно быстро сваришься. Василий с завистью посмотрел на короткие штаны и футболки играющих детей. Обязательно надо купить что-нибудь легкое.
За недолгое время пребывания в Америке, он обратил внимание, что все детишки и некоторые мужчины носят здесь штаны типа бриджей, только широкие. Такие он видел по телевизору у профессиональных боксёров и баскетболистов. Представить себя в этих обрубках от брюк он не мог. Будет похож в них на какого-то переростка. Или недоростка…
Огромный универсам оказался рядом на противоположной стороне улицы. Обменник стоял внутри у выхода. Похож на большой заводской станок с численно-программным управлением. Состоял из небольшого монитора с несколькими кнопками и воронкой по центру.
Пока Василий читал надписи на кнопках, Даниил нажал одну из них. Послышался тихий рокот и на дне воронки мотор закрутил диск. Внук показал пальцем на мешок, а потом на воронку. Василий сообразил, высыпал туда мелочь. Она стала раскручиваться, постепенно исчезая в щели на дне. Через пару минут приемник опустел. Даниил нажал на другую кнопку, и мотор затих, из узкой щели показался кусочек белой бумажки. Чек. Даниил взял деда за руку и повел к ближайшей кассе, показывая пальцем на сидевшую за ней женщину. Маневр внука был понятен, и Василий передал чек женщине.
Она что-то спросила, стала показывать цветные карточки с английскими надписями, буклеты. Василий отрицательно мотал головой. Она вынимала из-под прилавка всё новые, пытаясь в чём-то убедить.
Василию это надоело. Решил изобразить немого - поднял к лицу руки, как это делали сурдопереводчики. Нахмурив брови, движением пальцев попытался воспроизвести нечто похожее, при этом периодически открывая рот.
Кассирша с изумлением вытаращилась, и часто-часто закивала. Не отрывая взгляда от клиентов, вынула из ящика кассы несколько купюр и передала их Василию. Тот еле сдерживался от смеха.
Зажав деньги в кулаке, он прижал внука к себе и поспешил на выход. Как только за ними сошлись прозрачные стеклянные двери, он посмотрел на Данилу. Тот показал вскинутый вверх большой палец - молодец! Их желание совпало - они шумно расхохотались.
- Ну вот, - обрадовался Василий, - мы с тобой уже нашли общий язык! Будем, как глухонемые - со всеми молчать! Ведь это естественно - мы же с тобой родственники! Пусть сами догадываются, что нам надо! Внук, хитро улыбаясь, согласно кивнул.
- Давай купим мне одежду позже, - предложил Василий, - не хочется болтаться с мешками по улице. Зайдем на обратном пути. Как ты на это смотришь?
Данила снова кивнул.
Василий поправил панамку на голове внука и, взяв за руку, весело повел его по улице мимо небольших магазинов, примыкающих друг к другу. Сам с удовольствием подставлял голову под солнце. Чувствовал, как тепло проникает в организм, выпаривая вредные бациллы. Проникает дальше по туловищу к ноге и ласково гладит пораженное место, утихомиривая боль.
Солнце продолжало раскаляться. По шее стекали капли пота, и через двадцать минут он решил зайти в ближайший магазин с кондиционером. Все-таки надо бы слегка охладиться.
Открыв большие двери с изображением фруктов, они очутились в старинном погребе, заставленном бочками и стеллажами с лежащими на них бутылками. В центре - тумбы с аксессуарами для распития вина: штопоры в виде статуи свободы, фужеры различных размеров и конфигураций, пестрые салфетки, пробки…
Василий сразу хотел развернуться, поняв, что они зашли не туда. Но колокольчик на двери призывно звякнул, и откуда-то из глубины помещения появился мужчина. На ходу он стал размахивать руками, зазывая посетителя пройти внутрь. Видимо, из-за прилавков не видел Данилу, потому, подойдя ближе, с недоумением уставился на ребенка, не понимая, что ему надо в винном магазине.
Василий топтался с провинившимся видом, извиняющейся улыбкой на лице. Мужчина, сердито насупившись, стал что-то объяснять, показывая то на внука, то на бутылки вокруг. Василий смущенно кивал головой, надеясь на паузу в гневной речи продавца, чтобы вежливо раскланяться и уйти.
Дочка рассказывала о строгих американских законах, касающихся алкоголя и детей. Оставалось надеяться, что до полиции дело не дойдет.
Наконец, продавец сделал выжидательную паузу и вопросительно посмотрел на гостя. Этого было достаточно. Василий произнес заученное коронное "сори" и, схватив внука за руку, выскочил за порог. Не зная, смеяться ему или огорчаться - с интересом посмотрел на внука. Казалось, что случившееся его позабавило - он улыбался.
Теперь Василий стал внимательней рассматривать попадающиеся витрины, старался понять записи на дверях, прежде чем войти. Так они посетили магазин электроники, детский мир и чуть не зашли в женское белье, но вовремя разглядели на витрине интимные аксессуары.
"Странное дело, - думал Василий, - хожу по магазинам с удовольствием! Чего не скажешь о походах по торговым точкам Питера. Всё потому, что со мной внук. А значит, неважно, куда мы с ним пойдем. Нам везде будет интересно!"
Ничего не покупая, они ходили между прилавками. Василий пытался перевести этикетки на товарах и что-то рассказать внуку:
- Это, надо понимать, шампунь, - говорил он Даниле, снимая с полки красивую бутылочку и едва разбирая мелкий текст, - а это крем от загара. Или может для загара? Хрен его знает! Ты не в курсе?
Внук в ответ улыбался и отрицательно крутил головенкой. Ему тоже явно нравилось такое странное путешествие, но он продолжал безмолвствовать, несмотря на все попытки деда выжать из него хоть слово. Так они гуляли, пока Василий не почувствовал, что нога начинает ныть, а значит - скоро от боли придётся хромать.
- А давай где-нибудь перекусим? - предложил он.
Внук кивнул. Чуть левее дороги, ведущей к дому, стояло одноэтажное здание с широкими прозрачными стеклопакетами и рекламным щитом, на котором было изображено что-то съестное.
Даниил указал пальцем и посмотрел на деда. Василий не сопротивлялся, хотя разглядел на рисунке что-то типа хот-догов. Заведение быстрого питания, - с грустью определил он, когда с внуком оказались внутри. Ну что поделать - сам напросился!
Народу почти не было, как и в тех магазинах, куда они заходили. В одном углу старик со старушкой склонились над ноутбуком. Периодически нажимали на клавиши, параллельно поедая лежащую горой на пластиковой тарелке картошку фри. В другом углу тусовалась молодежь. Дюжина подростков разного пола и цвета кожи эмоционально общались, обнимались, вскакивали. Девицы норовили сесть на колени парням, а те в свою очередь с хохотом спихивали их. Стол был уставлен пустыми пластиковыми тарелками с остатками еды и большими стаканами из-под колы.
Подумалось, что поведение этих маленьких американцев совсем не отличается от манер их сверстников из России. Только одни прячутся в кафе от холода, а другие - от жары.
Здесь было прохладно. И, кстати, совершенно не пахло кухней, что, всегда, раздражало в российских Макдональдсах. За большим прилавком, над которым во всю длину потолка свисали стенды с изображением предлагаемых блюд и их ценниками, суетились четыре девушки в красных платьях и белых колпаках. К ним вел огороженный ленточками извилистый путь, в котором стояла небольшая очередь. Василий подумал, что это принятое американцами новшество имеет свой смысл. Зигзагом можно вытянуть в небольшом помещении кучу народа. Пока непосредственный клиент стоит у прилавка, все остальные держатся на расстоянии и ждут сигнала продавца, чтобы подойти. Аналогичную систему он наблюдал и в чикагском аэропорту, и на пересадке в Копенгагене.
По мере продвижения Василий с внуком, задрав головы, рассматривали рисунки с ценниками. Увидев подзывающий жест негритянки, подошли к прилавку. Даниил ткнул пальцем в один из толстых гамбургеров, и в стаканчик с напитком. Василий повторил его жест, потрепав внука по голове. Протянул кредитку.
Через минуту уже шёл с подносом, на котором лежали два завернутых бумажных мешочка с горячими гамбургерами внутри.
Пока Данила разворачивал еду, Василий сходил за напитком. Внук любовался своей башней из булки и мяса. Каким образом он собирался расправиться с едой, у Василия вызывало недоумение. Но внук ловко сжал сэндвич с двух сторон и впился зубами в край. Василий взял гамбургер в руку. Кончиками пальцев ощутил невесомость толстой булки, ее воздушность. Если бы не котлета с овощами внутри, пожалуй, она зависла бы в воздухе.
- Вкусно? - спросил у внука.
Данила кивал головой, прищуривая глаза, изо всех сил старался шире раскрыть рот, чтобы в очередной раз впиться зубами в гамбургер. Еда пришлась Василию по вкусу. Почему же на родине сие вызывало лишь отвращение? Ведь всё то же самое: хлеб, мясо, овощи…
Старички за компьютером продолжали поглощать жареную картошку, переговариваясь между собой, тыкали пальцем в монитор. Иногда подсмеивались, кивали.
А ведь и он, Василий, вот именно так сидел с женой в России, общаясь с дочкой, живущей на другом конце света.
Видать разлука - беда международная, свойственная нынешнему поколению, имеющему возможность уехать за тридевять земель в поисках лучшей доли. В порыве собственных желаний, забывая о самом дорогом на свете: о друзьях, о близких, о любящих родителях.
Но, конечно, эта пожилая парочка за столом более счастлива, чем тот же Василий. Потому что они ещё вдвоем…
Из всей компании подростков остались только двое - чернокожая пара. Девица сидела на коленях у молодого парня. Они весело о чём-то болтали, то и дело целуясь.