Свист продолжался. Пар густел, липкой массой залепляя глаза, заполняя рот, нос и уши. Пальцы ребенка все сильнее впивались в предплечье, дрожали от напряжения.
- Все хорошо, - бодро шепнул Василий, но сам уже стал сомневаться. Чёрт знает этих аборигенов. Может, что американцу хорошо - русскому не очень? С другой стороны - всполошишься сейчас, и снова получится как с "реструмом" или "неуправляемым мусоровозом"!
- Вот так поддали пару! Уже не видно ничего, - нарочито вальяжно произнес вслух.
- Пара сваливать, - негромко, но с напряжением отозвался Тет, - может, у них что сломалось? Хорошо ещё, если двери не заблокированы - они здесь любят автоматику! Слова прозвучали глухо. Отозвались неуверенным ропотом соседей. Чувство страха без перевода проникало через плотную кромешную завесу, донесло чужое беспокойство.
В этот момент свист прекратился. Всеобщий вздох облегчения. Кто-то стал посмеиваться. Хватка внука ослабла. Когда вышли в коридор, Тет предложил отжать трусы.
- Да я их уже отжал перед парилкой, - ответил Василий.
- Это называется "отжал"? И ты давай свои сюда, - Тет протянул руку в направлении сына. Даниил стащил свои плавки и, передавая отцу, с улыбкой поглядел на деда. Василий тоже не стал противиться.
Тет направился к блестящему металлическому цилиндру, от которого шел периодический свист, запавший ранее в память. Это странное приспособление Василий видел впервые. Похоже на стиральную машину с вертикальной загрузкой белья. Только отверстие маловато. Открыв крышку, Тет кинул внутрь плавки, снова закрыл, Нажал сверху, и центрифуга начинала крутиться. Словно соковыжималка. Через десять секунд - достал сухое белье.
- Удивительно! - в очередной раз восхитился Василий. - А как ты думаешь, Тет, почему вся Европа купается в коротких плавках, а Америка изобрела свои - длинные?
- Я тоже над этим думал, - ответил зять, - мне кажется, это потому, что в курортных городах запрещено разгуливать в плавках. А в длинных, как у американцев, можно запросто выйти из воды и идти куда хочешь! Даже в магазин.
- Возможно, ты прав… Ну, а как же тогда женщины? Надо было их тоже в шаровары обрядить, как в исламских странах!
- Как-то не думал об этом! - замялся Тет. - К ним вообще здесь другое отношение. Наверное, их американские прелести выглядят эстетичней мужских. Главное, чтобы голыми не ходили! А уж показать им здесь есть чего!.. Ты в упор на них не смотри. Заглядишься - позовет полицейского и скажет, что ты её домогался! Сразу в суд! И штраф пять тысяч. Там даже не слушают оправданий. Особенно если заявительница черная. Черные вообще здесь привилегированная каста. Могут с полицейскими спорить и даже оскорблять почём зря. Их предков, видите ли, из Африки насильно привезли. Теперь подавай им гуманное отношение! Типа заглаживайте свою вину! А причем здесь мы? Возили негров испанцы с англичанами, а мы - расхлебывай!
- Да, непросто здесь у вас, - задумчиво произнес Василий.
Глава 12. Поездка
Следующие несколько дней проходили однообразно. Тет уезжал утром на машине и возвращался вечером. Валерия суетилась по дому. Всё время что-то стирала, пылесосила и готовила еду. Казалось, была готова заниматься всем, чем угодно, только бы не присесть рядом с отцом или сыном, просто отдохнуть, поговорить, что-то вспомнить или о чем-нибудь вместе помечтать.
Василий несколько раз предлагал съездить к старшему внуку в спортивный лагерь, навестить, привезти фруктов. Дочь соглашалась, но всё никак не могла выбрать время: то она занята, то у мужа дела. В ожидании поездки Василий занимался с Данилой.
Кроме пары десятков солдатиков и двух пластиковых пистолетов, игрушек в доме не было. Сходили в магазин. Данила выбрал большой конструктор и дома без инструкции сразу собрал подъемный кран. С энтузиазмом крутил все ручки, поднимая и переставляя груз. Затем собрал самолет и грузовик.
- Толковый парень, однако! - хвалил Василий, показывая дочке собранную из пластиковых деталей технику. Дочка, отвлекаясь от работы, гладила сына по голове:
- Какой ты у меня умница! Говорила с лукавой хитрецой в глазах.
Данила отвечал ей таким же взглядом, косясь на деда. Видя, как они заговорщически улыбались друг другу, Василию казалось странным, что в голосе дочери не слышна материнская гордость за сына, а присутствует скорее тихая ласковая договоренность.
Были в доме еще старые шахматы без несколько фигур. Василий решил научить внука в них играть. Он выносил журнальный столик на открытую веранду позади дома и садился так, чтобы солнышко согревало его спину. Данилу сажал в тень. Так он получал двойное удовольствие - от общения с внуком и, как он говорил дочери, грея свои старые косточки.
Тепло действовало на Василия благоприятно. Прогулки по городу с каждым разом становились продолжительней. И если в первый раз он едва сделал с внуком небольшой круг, зайдя в несколько магазинов, то теперь начинал ощущать боль в ноге только после двух, а то и трех часов непрерывной ходьбы. Они гуляли пешком по всему городу, бродили вдоль небольших искусственных озер с фонтанами. Смотрели на подплывающих уток и гусей. Сквозь прозрачную воду водоемов виднелись большие темные спины неизвестных рыб.
Вдоль берега через каждые двадцать метров попадались красные таблички с белыми надписями: "не купаться", "рыбу не ловить", "на лодке не плавать", "птиц не кормить"… Складывалось впечатление, что эти запреты были установлены именно для Василия с внуком, поскольку кроме них гуляющих людей было не видно. Будто все обиделись на запреты и покинули эти края в поисках общения с какой-либо живностью.
И снова и опять поражала тишина вокруг. Тишина спокойствия и умиротворения. Словно попал в мир иллюзий, где забыли включить звук. Беззвучно плавали рыбы, без всплесков и крика по поверхности скользили птицы. Возникали мысли о невидимом дирижере, по мановению палочки которого здесь исполняется симфония тишины.
В сочетании с ровно подстриженной травой, аккуратно разбитыми участками, одинаковыми домами все вокруг казалось компьютерной игрой, в которой вот-вот из-за угла выскочит монстр. И надо будет в него стрелять! А оружия при тебе нет. Ощущалась физическая и моральная беспомощность, переходящая в надежду, а потом и в твердую уверенность, что всех монстров кто-то перестрелял до тебя. Значит, есть кто-то большой и всесильный. Кто контролирует всё в этой игре и в обиду тебя не даст!
Изредка посреди дня Василий лежал в старом гамаке во дворе дома. Он не ощущал такого всеобъемлющего тепла с тех пор, как покинул Афганистан. Но там жар был сухой, вытягивающий из тебя всю влагу и душу. Здесь же воздух насыщали испарения, как казалось Василию, схожий с океанским. Он представлял себя матросом испанской шхуны, где-то на экваторе. Закрыв глаза, едва раскачивался в такт движениям морской зыби. Воображал, как мимо проплывают побережья африканских стран… Чернокожие аборигены, стройные фигуры креолок… Чувствовал собственное распластанное тело, отдающееся пронизывающим лучам солнца, которые выжигают смертельные метастазы…
Многое здесь казалось странным. В озерах, ровно выложенных по берегу камнем, запрещено купаться и даже плавать на лодке, ловить рыбу. И это при не спадающей жаре под сорок градусов! И никто не растолкует, почему нельзя среди этого зноя насладиться прозрачностью водоемов.
"Русскому человеку тяжело переносить этот беспричинный запрет, - думал он, - хочется всегда знать, почему так, а не иначе? Наверное, эта любознательность у россиян в крови".
На все вопросы дочка объясняла, что так положено. Так делают все. И это повторяемое "все" - притом, что на улице редкий человек мог встретиться на пути, - отдавало мистикой. Волей-неволей обращало к чему-то невидимому, неосязаемому. Через полторы недели утром за завтраком дочка радостно сообщила:
- Сегодня Тет отвезет вас в парк аттракционов и аквапарк! Не забудьте взять плавки. Подмигнула отцу.
Тет удивленно посмотрел на нее:
- Разве? Я собирался?
- Ну, ты же едешь завтра утром по делам в Чикаго? - не давая ему опомниться, щебетала дочь. - Вот заодно и отвезешь их!
Данила счастливо посмотрел на мать и обнял её руками, прижав голову к покрытому мурашками обнажённому предплечью. Затем указал пальцем на брюки деда, засмеялся.
Василий понял.
- В этот раз ты меня не проведешь! - улыбнулся он, подхватывая внука на руки и теребя его. - Куплю себе плавки как у всех!
Сразу после завтрака Данила сел за компьютер тут же в гостиной. Уверенно заколотил по клавишам. Через некоторое время махнул деду. На экране монитора Василий увидел сайт чикагского парка аттракционов с видами развлечений, расписанием и стоимостью билетов.
"Странно, - подумал он, посмотрев вокруг, - а где же ковер, который они с матерью постоянно видели по скайпу, и фрукты с розами?" Наверное, Валерия разговаривала из своей спальни - решил он и снова углубился в монитор.
- Тет, - позвал Василий, - не хочешь записать, куда мы поедем?
- Так запомню, - отозвался он, не вставая из-за стола и кинув взгляд на экран.
…Несмотря на раннее утро, солнце уже палило нещадно. Василий надел светлые брюки и футболку. Пока Тет с внуком стояли в очереди за мороженым соком, он купил себе американские плавки салатного цвета. К его удивлению, это оказались не просто шорты. Внутри находилась сеточка, обтягивающая гениталии. В примерочной кабине он почувствовал, как плотно она охватывает бедра.
Вернувшись к машине, Василий сел на переднее пассажирское сиденье. Даниил устроился сзади посередине, чтобы лучше видеть дорогу. В путь! Тронулись! Мотор работал ровно. Колеса периодически постукивали на стыках, заставляя машину вздрагивать. Четыре полосы движения позволяли выбрать оптимальный режим езды.
Неожиданно ехавший впереди джип стал делать непонятные маневры - то притормаживал, то набирал скорость.
Тет, не меняя ряд, был вынужден повторять такой же ритм движения.
- Что они там, пьяные, что ли? - недовольно спросил Василий.
- Думаю, у них наступило время завтрака, - Тет стал уходить влево, идя на обгон.
- Вот видишь, Петрович, - сказал он, как только машины поравнялись, - в Европе женщины чего только не делают за рулем: причесываются, красят губы, подводят ресницы, щиплют брови! А здесь - жрут! Представляешь! Только жрут!!
И действительно! За рулем - тучная негритянка, похожая на ту в красных рейтузах, что подошла к Василию в аэропорту. Левая рука - на руле, в правой - надкушенный гамбургер. Она продолжала и продолжала… питаться. Периодически откладывала гамбургер на консоль сбоку от себя. Брала оттуда литровый пластиковый стакан с крышкой и через трубочку высасывала его содержимое с такой силой, что ее выпуклые щеки-мячики затягивались внутрь. Тут машина и начинала притормаживать, давая хозяйке возможность насладиться напитком. Затем стакан снова менялся местами с гамбургером. Щеки надувались, а джип набирал скорость.
Вскоре машина с негритянкой осталась позади, а по левой полосе, превышая ограничения скорости, проехала легковушка. На пассажирском сиденье развалился чернокожий парень, положив левую ногу на "торпеду", а правую по щиколотку выставив в окно.
- Вот! Черные нарушают! - процедил Тет, скосив глаза.
- У нас таких гонщиков - как собак бездомных! - ответил Василий, усмехнувшись, и вдруг вспомнил, что в Америке ещё не видел ни одной беспризорной собаки. - Большой штраф за скорость у вас дают?
- За ноги больше дают! - ответил Тет. - Могут в тюрьму отправить!
- За какие ноги? - не понял Василий.
- По правилам нельзя высовывать ноги в окно.
- Ха-ха! - засмеялся Василий. - А голову можно? А руку?
- Это можно! - усмехнулся Тет.
- Что, так и написано в правилах движения, - не унимался Василий, ему стало интересно, - а почему?
- Наверное, нога оскорбляет человеческое достоинство других автомобилистов! - ответил Тет. - Здесь всё, что может оскорблять человеческое достоинство, запрещено!
- Интересно, а эта толстуха, как мясорубка поглощающая свой завтрак на глазах у всех - не оскорбляет достоинство?
- Нет, - улыбнулся Тет, - еда здесь святое! Моя бывшая жена похожа на эту мадам! Спала до последнего, а потом вскакивала и - к Макдональдсу. Не вылезая из машины, подъезжала к окошечку и заказывала огромный гамбургер. Глядя на нее, мне всегда казалось, что огромная черная котлета поглощает себе подобную, только маленькую! Противно было садиться в ее машину. Везде хлебные и мясные крошки. Пластик липкий от пролитой засохшей колы. Просто свинарник.
Василий представил себе эту картину, и его передернуло:
- Может, они торопятся постоянно? Некогда рассиживаться по ресторанам, ждать, пока заказ выполнят.
- А куда собственно здесь спешить, Петрович?!
- Ну, на работу… После - с детьми пообщаться. В спортзал сходить, родственников навестить!
- Может, и так, - на несколько минут Тет умолк, углубившись в воспоминания.
В этот момент зазвонил телефон. Тет извлек его из кармана и приник ухом. Немного нервно стал разговаривать по-английски, периодически упоминая слово "Чикаго". Данила повернулся к отцу. Было похоже, что он внимательно слушает и всё понимает, но лицо ничего не выражало.
Тет закончил разговор, со стуком брякнул телефон на панель перед собой - будто он во всем виноват. Погрузился в раздумье.
- А зачем же ты на ней женился? - спросил Василий, чтобы разрядить обстановку. Пошутил: - Не боялся, что она тебя как-нибудь в постели с гамбургером перепутает?
- На ком? - не понял Тет, но через пару секунд вопрос полностью дошел до его сознания:
- Американцем хотел стать.
- Ну, и что же? - полюбопытствовал Василий.
- Не смог осилить по мужской части.
- Ха-ха! - засмеялся Василий, - попробуй такую осиль!
- Вот она так и сказала, - продолжил Тет невесело, - не можешь, тогда плати! А откуда у меня такие деньги? Пошла в полицию и заявила, что я обманул ее, женился ради гражданства. Так меня чуть не экстрадировали в Литву. Повезло - адвокат выручил. Просто развелись и все… У американцев от этой жратвы уже мозги заплыли жиром. Пока язык не выучил - было очень сложно общаться. Я ведь до этого и в Италии жил, и в Германии. Черт меня дернул сюда прилететь! Они не умеют ничего разъяснять, повторяют слова, как роботы! Хочешь, к примеру, купить сигареты или зажигалку - даешь ему карточку на оплату. Он взял товар, провел им по сканеру и головой крутит. Говорит: если сумма покупки менее пяти долларов, надо платить наличными. А я не понимал раньше, что продавец говорит. Знаю, на карточке деньги есть, а он уставится на меня, как баран, и твердит одно и то же. Я по-русски, по-итальянски, по-немецки пытаюсь спросить, в чем проблема? Он будет повторять свое до упора. Не изменит ни одного слова. Даже пальцами не потрет - показать, что нужен кэш! В Европе хоть попытаются объяснить по-всякому, даже деньги нарисуют на бумаге или покажут свои. Здесь же - нет!
- Может, они иностранцев не любят обслуживать? И специально себя так ведут?
- Мне кажется, просто не хотят напрягаться, чего-то выдумывать, а вдруг их не так поймут. Захожу недавно в бар, спрашиваю пиво Будвайзер. Здоровенный детина за стойкой говорит: нету такого. Я спрашиваю: есть какое похожее по вкусу? Он тупит и снова повторяет: Будвайзера нет. Я начинаю называть марки пива, которые стоят перед ним и которые я никогда не пробовал, снова спрашиваю: а из этих какое ближе по вкусу. Он говорит, что не понимает, что значит "близко по вкусу". Опять повторяет: Будвайзера нет, есть - вот такие-то. Ну не дебил?!
- А ты давно в Америке? - поинтересовался Василий.
- Лет десять примерно… Как понял, что в Литве работы не ожидается, так и рванул. Сначала в Европу, а потом земляки сманили сюда. Обосновались в Гарлеме, а потом я себе ту невесту нашел на Манхеттене, из черных.
Гадюжный город этот Нью-Йорк, скажу я тебе. Одна красота там - баба с факелом! И та на острове - отдельно от всех стоит. Сколько там жил, так и не привык - всё что-то переделывают, дороги и тротуары перегораживают, таксисты хамят. Представляешь, они в такси берут деньги за багаж, за животных, за снег на улице… А еще и попрошайки - привезут тебя к месту назначения, вылупят морду в свое окошко и ноют: дай два доллара! Пока едут - молчат за своей перегородкой. Не напомнишь - кондиционер не включат. Экономят бензин!
В метро можно ездить только в пределах Манхэтена. Иначе по башке получишь и денег лишишься. Полицейские похожи на карликов пузатых. Будто их специально подбирают. Нигде я таких не видел. Посмотри в Чикаго - красавцы! Вон, видишь, стоят!
На перекрестке скопилось несколько полицейских машин и стражи порядка что-то обсуждали, жестикулируя.
- Да, - согласился Василий, глядя на высоких крепких парней в форме.
- В Нью-Йорке только набережные хороши и парки, - продолжал Тет, - вот этого у них не отнимешь! Вдоль всего Гудзона спортивные площадки, баскетбольные, волейбольные, теннисные корты, беговые и велосипедные дорожки, детские игровые городки. И все бесплатно! На детских площадках сидит врач и полицейский - смотрят за порядком. Детям там раздолье. Конечно, и ночные клубы есть с проститутками, но их надо поискать! Это дело не афишируют.
За разговорами они не заметили, как пролетели два часа, и на горизонте появились вышки с горками.
Даниил привстал на заднем сидении: вот оно, вот оно! Подъезжаем!
Обширная автостоянка была заполнена на треть. Делилась на квадраты бетонными столбами освещения, стоящими в двадцати метрах друг от друга. На каждом - порядковый номер для ориентации водителей.
- Сейчас полдень, - сказал Василий, выходя из машины и помогая выйти Даниле, - Ты во сколько нас заберешь, Тет?
- Пока побуду с вами. Встречу перенесли.
- Ну и отлично! - поддержал Василий. - Тоже отдохнешь.
Такого количества горок Василий никогда не видел. Аттракционы в Питере - жалкое подобие того, что было перед ним. На троих заплатили сто восемьдесят долларов. Теперь катайся без ограничения времени на всем подряд. Посещение аквапарка, несколько бассейнов, волна для серфинга, горки с клубками переплетающихся толстых труб, из которых со смехом и криками вылетали любители острых ощущений, плюхались в прозрачную воду.
Василий и Тет ходили за Данилой, словно заботливые наседки за цыплёнком. Волнуясь, провожали на очередной аттракцион. Завидев его летящее тело, пристегнутое ремнями к креслу, энергично махали руками, получая от собственного беспокойства не меньше адреналина, чем их малыш.
В аквапарк решили пойти все. Не зря же Василий купил плавки. Предварительно заглянули в местный магазин. Тет решил купить полотенца - думали, что будут пользоваться казенными, но таковых не оказалось. Данила остался у входа. Предвкушая дальнейшие развлечения, глазел по сторонам. Тет и Василий с покупками подошли на кассу.
- Венти, - сказал чернокожий юнец за кассой.
- Ну что за венти, что за венти, - неожиданно взорвался Тет, - ты что, английский не знаешь? Это "твенти", а не "венти"! Василий непроизвольно прыснул. Беззвучно. О, да! Уж кто-кто, а Тет - коренной американец! Ему ли не знать тонкости произношения в здешнем английском!
Видимо, Тет повторил то же самое по-английски, и парень за кассой сделал смущенное лицо. Потом, разведя руки в стороны, несколько раз произнёс: венти - твенти.