Заперев дверь, теперь ее и тараном не выбить, если только стену рядом сломать, подошла к Ларе. Она боялась, но старалась не подавать вида. Надежды я в ней не чувствовала, она подчинялась мне от безысходности. Судя по несвязанным картинкам, сыграли роль и законы, и вбитые предрассудки. Но сейчас мне это было на руку, а потом разберемся. Я могла бы и от двери усыпить девушку, но решила не тратить силы попусту, заметила, что с прошлого раза резерв не пополнился. Более того, я не чувствовала поблизости ни одного магического потока. Это было очень плохо. Не смертельно, конечно, ведь, в крайнем случае, можно позаимствовать живой энергии. У растений ее немного, у животных больше. Лучше всего для этого подходят люди, но это если совсем станет плохо, я не вампир, чтобы забирать жизненную силу. Есть еще один способ пополнить резерв, лечить я с его помощью не смогу, а вот дать отпор, или попытаться уйти в тень, это запросто. Но для этого надо найти лечебницу для безнадежно больных, или кладбище.
В общем, решив для себя, что все не так плохо, как могло бы показаться, я положила ладонь на лоб Ларе, погружая ее в глубокий сон. Кровать была узковата, но, думаю, мы поместимся на ней вдвоем. Стоять или сидеть на полу – это глупо, кто знает, сколько продлится сеанс, и не буду ли я после него слабее котенка? Поэтому, не мучаясь совестью, стеснением или еще какими-то глупыми предрассудками, подвинула девушку вплотную к стене. Закинула сумку и сапоги под кровать, плащ кинула на стул, остальная одежда мне не мешала, и легла рядом с девушкой. Взяла ее за руку, закрыла глаза, вводя себя в состояние, пограничное со сном.
В первую очередь мне нужны были знания, но выходила загвоздка, если я их возьму сейчас, то не смогу помочь девушке. Ведь объем новой информации будет колоссальным, один язык чего стоит, а это значит, моему мозгу понадобится время, чтобы со совсем этим справиться. И не факт, что потом у меня хватит сил вылечить Лару. Опасно, конечно, заниматься тем, что я задумала, но еще опаснее находиться в чужом мире без знания языка и законов. Если бы магии было бы вдоволь, я бы не переживала, а так остается только рисковать. Идея пришла, когда я скользила по воспоминаниям девушки. Грустное зрелище, кстати. До нашей с ней встречи ее жизнь проходила между библиотекой, своей комнатой и маленьким садом за домом. Я специально не стала смотреть, что ее привело в ту подворотню, решила оставить на потом. Если останутся силы, немного приглушу неприятные воспоминания.
Сейчас же я стремилась добраться до знаний, когда-то же девочка училась, а не только читала любовные романы. Также я пропускала и места, связанные с ее семьей, но все равно натыкалась на странные картинки из прошлого. Вот мать, которая очень любит дочь, но боится это показать, чтобы не навлечь гнев супруга. Вот ее отец, в глазах которого проскальзывает тщательно скрываемая ненависть. Нет, не к Ларе, к ней, скорее, брезгливая жалость, а вот жену он тихо ненавидит. Только старший брат девушки, красивый добрый молодой человек, единственный, кто относился к ней как должно в семье. Но в последнее время он редко приезжал к родителям, потому что жил и работал в столице. Хоть я и пролистывала память Лары, практически не задерживаясь, но знания текли рекой. Я делала вывод из обрывков мыслей моей подопечной. Смешно, но она свято уверена, что такое отношение к ней родственников из-за ее немоты. По законам Ландора, страны, в которую меня угораздило попасть, любые неизлечимые болезни и увечья приравнивались к ущербности, а стало быть, и всеобщему отчуждению. Почему? Лара не знала. И, кажется, не стремилась узнать, стараясь погрузиться с головой в вымышленный мир фантазий, лишь бы забыть суровую реальность. Хотя какая она у нее суровая, никто ее не бил, не мучил, прислуга жалела, а брат даже любил. В общем, слабенькая, ранимая девочка.
Наконец-то я нашла то, что искала, знания. Поток устремился ко мне, но я от него абстрагировалась, сразу перенаправляя его в подсознание, когда понадобится, вытащу.
Вроде бы все хорошо и я справляюсь, осталось найти блок, установленный в сознании Лары. Долго блуждать не пришлось, затемнение нашла почти сразу. Но пробиться сквозь него не смогла, все-таки я не ментал. Легко копаться в мозгах человека, который даже по минимуму не умеет прикрывать сознание. Но когда сталкиваешься с такими проблемами, думаешь о своей профессиональной ущербности. Можно было уйти, но тогда девочка так и останется немой, или заставить ее саму открыть эту дверь.
Интересно, а где хозяйка? Я столько копаюсь у нее в голове, а саму Лару не встретила. Стоит ли говорить, что сознание девушки и во сне переживало произошедшее с ней, только в более кошмарной вариации. И парни напоминали оголодавших зомби, судя по действию сна, домогались не только девичьей чести, но и всего тела. Один из них даже вознамерился отгрызть Ларе руку. Бр-р, чужие кошмары – зрелище не из приятных. Развеяла сон, сменив окружающую обстановку на умиротворенную: лес, река, солнышко, бабочки.
Лара вцепилась в меня, как в родную, захлебываясь рыданиями. По-моему, она так и не поняла, что это всего лишь сон, навеянный ее воспоминаниями.
– Хватит, с тобой все в порядке, посмотри, – я присела рядом с ней, провела ладонью над иллюзорными ранами и они все пропали. – Лара, это сон. Ты сейчас спокойно лежишь на своей кровати и спишь. И прекрати мычать, во сне ты можешь разговаривать.
– Правда? – прошептала девушка и тут же схватилась за свой рот рукой, не веря, что у нее получилось. Недоверие быстро сменилось радостью, а потом обреченностью. – Значит, сон.
– Лара, прекращай наводить тоску, ты здоровая молодая девушка, а немота – это еще не конец света.
– Легко вам говорить, вы же туаро! – с горечью воскликнула Лара. – Над вами не висят законы, традиции, условности.
– Как ты меня назвала? – мне было любопытно, за кого меня в этом мире приняли.
– Простите, вы, наверное, хотели сохранить инкогнито, поэтому не пользуетесь знаком. Даже если бы я не видела, как вы расправились с кайстами, то ваши волосы… Они такие…
– Какие? – улыбнулась поощрительно, вот как разговаривать, когда я не понимаю о чем речь, но виду подавать нельзя.
– Красивые и необычные. Только у туаро необычные волосы, но я о таких, как у вас, не читала.
– А какой обычный цвет волос для туаро?
– Вы же знаете, зачем спрашивать? – не понимала девушка.
– Это же твой сон, а здесь я ничего не знаю, – в моем объяснении логика хромала, но девушку оно устроило. Она покивала головой, бормоча, что это сон и тут все возможно.
Чтобы подтвердить легенду, я создала маленького котенка. Девушка восторженно запищала, подхватывая воображаемое животное на руки. Какой же она, в сущности, ребенок. Но зато мне удалось узнать, что общество в Ландоре разделено не только на аристократию, средний класс и чернь, как в большинстве стран, но и на касты. Высшая и самая закрытая каста – "туаро", верхушка власти почти полностью принадлежала ей. Но это не значит, что среди "туаро" не было людей из других сословий. Из сумбурных объяснений девушки выходило, что "туаро" – это творцы и этим все сказано. Да, негусто, но решила потом прочитать про касту, к которой меня заочно причислили. "Туаро" отличались цветом волос и глаз, в основном, это были разновидности блондинов и шатенов. Считалось, чем темнее волосы, тем сильнее разбавлена кровь. Когда я в шутку спросила, как обстоит дело с моей кровью, Лара ничего сказать не могла. Ведь с одной стороны серые глаза и очень светлая кожа, что даже у "туаро" редко встречается, с другой каштаново-красный цвет волос. Что ж, не буду давить на девочку, разберусь сама.
Были еще две касты. Низшая и самая многочисленная – "кайсты", в прошлом рабы, но лет двести назад им даровали свободу с рядом существенных ограничений в правах. С этими все ясно, успела посмотреть на тех уродов, что пытались изнасиловать Лару.
Средняя каста, к которой принадлежала несостоявшаяся жертва, называлась "онта" – от слова "создавать, создатель". Среди них хватало и аристократов, и людей рабочих специальностей. Это был костяк страны, на этой касте держалось многое. "Онта" и "кайсты" все были черноволосыми и смуглыми, что немудрено с таким солнечным спектром. Цвет глаз преимущественно карий, но случались и более светлые варианты. Вспомнился недавний военный, а ведь в нем действительно что-то есть. Но не время сейчас о нем думать. Самое главное, из "кайсты" можно было перейти в "онта" и наоборот. То есть подняться с самого дна, конечно, было непросто, но возможно. А вниз вообще проще простого, достаточно было совершить преступление. Ну и еще куча условий, по которым тебя могли выгнать из касты. А вот "туаро" можно только родиться. Эх, надо будет обязательно прочитать про все эти разделения. Пусть меня и принимают за "туаро", а они, судя по всему, личности эксцентричные, но незнание элементарных вещей будет выглядеть подозрительно.
Так, за разговорами, Лара немного успокоилась, и я задала главный вопрос:
– О чем ты мечтаешь? Нет, не так. О чем бы ты мечтала, если бы опять научилась разговаривать?
– А толку мечтать? – вздохнула девушка и смутилась.
– Все с тобой ясно, наверное, мечтаешь о любви и замужестве? – я подавила циничную усмешку, вспомнив, что когда-то давно сама была молодой и наивной.
– Будто ты не мечтаешь?! – вспыхнула Лара, вскочив на ноги. Вот так новость, а девочка-то с характером. Захотелось приструнить ее, поставить на место, сказывались годы преподавательской деятельности. Но я смогла подавить гнев. Ведь она воспринимает меня, как свою ровесницу. Видимо, по этой причине ее так выводит мой снисходительный тон. А вот манеру поведения надо будет продумать отдельно. В моем мире маги живут долго и сохраняют молодость, поэтому никто не позволяет себе к ним относиться неуважительно, ведь за миленькой мордашкой может скрываться весьма опытный и сильный волшебник.
– Я – нет, – честно ответила Ларе, не обращая внимания на ее тон. – Да и толку выходить замуж? Детей я пока не хочу, а все остальное у меня и так есть. Ну, а помимо мужа ты что-нибудь хочешь?
– Не знаю, раньше хотела помогать людям, но даже в сестры милосердия не берут немых, так отец сказал, – ответ Лары я уточнять не стала, судя по названию, этих сестер должны все знать. Может, служительницы местных богов? Потом разберусь.
– Тогда пойдем тебя лечить, – ходить по воспоминаниям смысла не было, я помнила, куда нам надо. Взяла за руку Лару, и мы оказались перед закрытой дверью. Понятно, что никаких дверей не было, что это всего лишь отдел подсознания, куда случайно или намеренно закрыли доступ. Но для легкого восприятия девушки я создала иллюзию двери.
– Я не знаю, что там находится. Думаю, какие-то очень неприятные воспоминая, которые ты постаралась забыть. Но именно тогда ты потеряла голос. Хочешь, мы уйдем, и ты никогда не узнаешь, что же с тобой случилось. Проживешь тихую, спокойную, одинокую жизнь в родительском доме. Или ты откроешь эту дверь и все вспомнишь. Будет больно, плохо, но зато у тебя появится будущее. Рискнешь?
– Ты пойдешь со мной? – страх и отчаянная решимость смотрели на меня глазами Лары. Надо же, мне казалось, что ее придется силой заставить открыть дверь, видимо, я зря ее записала в балласт.
– Конечно, я буду рядом. Не бойся, это всего лишь воспоминания, они смогут причинить только душевную боль.
Девушка кивнула, взялась за ручку двери и легко ее открыла.
Глава 2
Просыпалась я тяжело, голова болела адски, во рту горечь и дикая жажда. Еще рядом кто-то тихо всхлипывал, создавая дополнительный дискомфорт. В другой раз я бы внимания не обратила, или просто не придала значения. Потому что когда так плачут, значит, болит не тело, а душа. А тут я помочь не в силах, вылечить душу могут только боги. "Точнее, бог, единый творец всего сущего", – подсказало подсознание. Ах да, теперь я немного в курсе религии этого мира. В голове сами собой всплывали заповеди, откровения святых, названия религиозных празднеств и их даты. Усилием воли пресекла это безобразие, конечно, хорошо, что знания усвоились, да только любое шевеление в мозгах вызывало новый приступ боли. Мне бы сейчас лекаря. "Доктора", опять эта чужая память. Как бы ее на время заблокировать? Никак. Магия почти на нуле, осталось чуть больше, чем мой постоянный неприкосновенный запас, который мне нужен для организма, ну и просто, на всякий случай. Вывод? Лечить голову придется местными средствами. Что там память предлагает? Порошки, микстуры, отвары трав, инъекции. На удивление много. Я даже не стала обрывать воспоминания, так стало интересно. Из-за отсутствия магии в этом мире развитие пошло другим путем, и медицина тоже не стояла на месте. У нас есть травницы и маги-целители. Те, у кого нет денег, идут к первым, те, у кого они есть, идут ко вторым и могут рассчитывать на исцеление. Здесь тоже лечат не бесплатно, но количество разнообразных докторов вызывало недоумение. Зачем их так много?
Богиня, ну сколько можно рыдать?! Нет, я все понимаю, у девочки стресс, но пора бы уже прекратить поливать слезами свое прошлое.
– Лара, разве кто-то умер? – глаза я открыть смогла, хотя было ощущение, что в них полопались сосуды. Ничего, вот встану, умоюсь, приведу себя в порядок, поем наконец-то, тогда и попробую немного подправить свое физическое состояние.
Девушка вздрогнула, отняла руки от лица и посмотрела на меня. Он сидела, прижавшись к стене спиной, подтянув к животу колени.
– Ну? Так и будешь молчать? Ты хотя бы попыталась что-нибудь сказать? Или как проснулась, так и ревешь? – понимаю, что грубо, но ее надо встряхнуть, а то зациклится на жалости к себе.
– Что бы ты понимала?! – голос Лары скрипел, как несмазанная телега, но он все же был. Значит, я не зря это все затеяла. – Ведь это не тебя опозорили, лишили семьи, будущего…
Он хотела еще что-то сказать, но оборвала сама себя, закрыв ладонью рот. Не понимаю, чего она испугалась, того, что заговорила или что чуть не проговорилась? Судя по всему, она не понимает, что ее сон видели мы вместе. Ну да не буду ее расстраивать.
– Знаешь, я до четырнадцати лет жила с бабушкой, которая меня ненавидела и винила в смерти своей единственной дочери. Моя мама умерла при родах. Мой отец бросил ее, когда она забеременела мной, а потом объявился, он считал, что я должна быть ему благодарна. За то, что родилась, за то, что дал образование, за то, что он с помощью меня хотел породниться с нужным ему человеком. Он ошибся, я неблагодарная дочь. Когда представилась возможность, я сбежала. Мне было семнадцать, – я не хотела рассказывать о себе, но подумала, раз уж поневоле владею ее секретом, надо дать что-то взамен.
Пусть считает меня подругой, старшей сестрой, нам так будет проще. К тому же, нам еще предстоит провести долгое время бок о бок. Оставаться в этом городишке я не собиралась. Ларе тоже здесь делать нечего. Думаю, столица нам подойдет. Познакомлюсь с ее братом. Он у нее очень симпатичный молодой человек. Да что это мне мужчины не дают покоя? Ох, Лиран, может, зря ты дал мне ощутить жизнь заново? Тем временем Лара смотрела на меня округлившимися от ужаса и сочувствия глазами. Поэтому я решила продолжить, получилось грубовато, оттого, что не люблю, когда меня жалеют, да и голова болела.
– Так что хватит разводить сопли! Ты молодая, сильная. Забудь прошлое и живи настоящим. Отец не родной? И что? Он тебя ни разу не обидел, хотя ты была для него постоянным напоминанием его позора. Он избил твою мать? Тому есть веская причина, хотя это, конечно, не оправдывает его. Родной отец подонок и мразь? Да плюнь ты на него, он от тебя отказался, тогда почему ты должна о нем вспоминать? Лара, есть люди, которые тебя искренне любят, мать, брат, вот о них надо думать, о них заботиться. А не лелеять свои обиды.
– Я не знаю, как дальше жить, – всхлипнула она, намереваясь продолжить плакать. По мне так лучше бы на меня кричать начала, глядишь, легче стало бы ей.
– Уехать.
– Уехать? Но куда? Кому я нужна? – вскинула взгляд на меня Лара, ну хоть слезы течь перестали.
– Я собираюсь в столицу, поехали вместе. Думаю, твой брат будет не против приютить нас на несколько дней, – улыбнулась. – Ты только представь перспективы: пойдешь учиться, познакомишься с кем-нибудь. Выйдешь замуж или станешь работать по специальности. Ну как? Поедем?
– Прямо сейчас? – слезы высохли, а в глазах предвкушение. Она уже мысленно осматривает достопримечательности и примеряет свадебное платье. Я рассмеялась.
– Давай сначала позавтракаем, обрадуем твоих родителей, а потом обсудим поездку. Согласна?
– Да.
Едва мы вышли из комнаты, я с сумкой, хоть Лара и предлагала не брать с собой на завтрак ее, то сразу оказались в центре всеобщего внимания. Похоже, своим появлением мы нарушили тщательную разработку плана по взламыванию двери. Я обвела скептическим взглядом скульптурную композицию, это хозяева дома и парочка мужиков рабочей специальности застыли с приоткрытыми ртами. А неплохо они подготовились, тут и лом, и молот, и топор, и какое-то непонятное приспособление из металлических трубок, проводов. Память подсказала, что по мнению Лары все механизмы с проводами, это такие веревки из незнакомого мне материала, очень опасны. Хм, сомневаюсь, что это так на самом деле, но пока поостережемся проверять на себе страхи девушки.
– А просто постучать нельзя было? Обязательно дверь ломать? – издевательски произнесла я, глянув на измочаленную дверь со стороны коридора. Отец, или правильнее сказать – отчим, побагровел, стискивая кулаки. – Лара, ты обрадуй родителей и присоединяйся ко мне на кухне, позавтракаем и будем собираться.
– Кто вы?! И по какому праву распоряжаетесь моей дочерью?! Я вызову стражу и ваш статус не спасет вас от судебного разбирательства! Не думаю, что ваши родители обрадуются, когда их вызовут в суд из-за вас, юная леди! – мужчина сдерживался, старался говорить холодно и уверенно, но у самого аж искры из глаз летели, так ему хотелось нас выпороть. Если бы не жуткая головная боль и голод с жаждой, я бы от души посмеялась. Давно никто так не обманывался на мой счет. Но это и к лучшему, пока тебя недооценивают, меньше шансов получить нож в спину.
– За меня можете не переживать, онта Лерош, – таким обращением я его сознательно оскорбила. Когда произносят обезличенное "онта" это как тыкать человека носом в его происхождение, вроде ничего страшного, но раздражает. Правильно было бы обратиться к отчиму Лары "онтрис", добавление окончания "рис" сродни слову "уважаемый". А к женщинам, обращаясь, добавляют окончание "ра" – "прекрасная". Все это промчалось в моем мозгу за долю секунды, вызвав очередной спазм боли. – А вот если вы все-таки решитесь вызвать стражу, то у меня тоже есть о чем ей поведать. Например, о туаррисе Санлет. И пусть вам ничего за это не будет, но вот от общественного порицания и сплетен не скроетесь.
При моих словах о любовнике матери Лары, онта Лерош побледнел и с ненавистью уставился на меня. Сама же виновница событий десятилетней давности вскрикнула, закрыла рукой рот и начала сползать вдоль стеночки.