Проверяет документы. Заглядывает в машину и, увидев наши испуганно-просящие глаза, вздыхает. Ещё немного для порядка вертит бумаги. Отдаёт.
– Ладно, красавица, поезжай. Будь повнимательней!
– Спасибо! Спасибо Вам! Всего Вам самого доброго, – наперебой кричим ему.
Всё-таки как хорошо, что мы русские. У нас, сначала мы люди, а потом исполняющие обязанности… Легко вздохнув, радостно мчимся дальше, время от времени с благодарностью вспоминая гаишника.
Вот и Сергиев Посад. Низкорослые крепкие дома приветливо подмигивают гостеприимными окошками. Дружно подталкивая друг друга, они удивляют своими фасадами, разноцветными штрихами разукрашивая холмы. Очередной спуск и на горке прямо перед нами белые стены одной из святынь земли русской – Троице – Сергиевой Лавры. Ярко-голубые и златые купола. Резная колокольня. Арочные врата… Идёт лёгкий снежок.
Говорливой кучкой заходим в Лавру. Наша болтовня стихает – уткнулись в очередь. Обошли её, посмотрели… В чёрной рясе и скуфье стоит худощавый, старенький батюшка и что-то тихо говорит каждому подошедшему к нему.
– Может это отец Герман? Вот надвратный храм. Он же здесь служит, – прошептала Таня.
– Думаешь это он? – удивилась я.
Почтительно замолкаем. Рассматриваем… мы так много слышали о нём… Так нужно с ним поговорить… Мы суетливо заторопились в конец очереди. Неожиданно Лика разрушает наши планы:
– Девочки, давайте сначала приложимся к мощам преподобного Сергия Радонежского, наберём воды, а потом посмотрим, какая останется очередь. И может до службы, успеем ещё подойти к священнику.
Мы вошли в храм Святой Троицы и сразу прижались к стене, чтобы пропустить несколько групп выходящих иностранцев, которые заходили посмотреть на храмовые фрески "Троицы" преподобного Андрея Рублёва. Когда людской туман растаял, увидели длиннющую очередь к мощам.
– Ничего мы не успеем… – проворчала я, озираясь по сторонам.
Очередь медленно двигалась. Девчонки о чём-то тихо разговаривали, а я всё не могла оторваться от людей, которые стояли передо мной и читали акафист преподобному Сергию Радонежскому. Они читали его от всей души и так вдохновенно, как будто он стоял рядом и слушал. Меня поразила вера этих людей, которую можно было не только увидеть – её можно было почувствовать, к ней можно было даже прикоснуться. Когда они закончили читать, ко мне повернулась одна из этих женщин:
– Дать Вам почитать акафист?
Я нерешительно отказалась, потом стало как-то неловко и я выпалила:
– Мы, вообще-то, приехали на службу к отцу Герману. Заодно решили и к мощам приложиться.
– …Здесь надо сначала с Батюшкой поздороваться, а потом всё остальное… А вас благословили пойти на отчитку к архимандриту Герману?
– На отчитку?
– Да. На отчитку больных.
– Больных?
– Ну, да. Бесноватых…Духовник Вас благословил?
– … У меня нет духовника, – растерянно ответила я.
Её слова неприятно царапнули мне сердце. "Каких-то бесноватых… Духовник. Где ж найти духовника?"
Она немного помолчала и, будто услышав мои мысли, попыталась успокоить:
– Ну ничего. Всё будет хорошо. Бог всё устроит.
Вот мы уже и рядом с Батюшкой. Люди кладут земные поклоны, а мы всё стеснительно топчемся на месте, не зная толком ни как приложиться, ни как поклониться. Слегка обозначив поклон, быстро приложились к мощам и довольные собой, набрав святой воды, гордо зашагали в сторону надвратного храма – храма Иоанна Предтечи. Около него было уже пусто. Очередь исчезла. Мы немного постояли, подождали…и грустно побрели относить воду.
В храме Иоанна Предтечи, сделав несколько шагов, уткнулись в живую цепочку спин. До службы оставалось ещё полчаса.
– Пойдём в левый придел. Там посвободней, – предложила Лика.
– …А мне бы хотелось в центр, в середину.
– Да ты что?! Там же очень тесно.
– … А может быть, если пройти, то там можно стоять также как и здесь? – предположила я, в надежде на то, что Лика согласится со мной пойти.
– Лучше не будем рисковать.
– Да? Думаешь?… А я всё-таки попробую. Здесь ничего не видно и не слышно.
– Это же не главное. Важно, что мы здесь, на службе и можем помолиться, – уговаривала меня Лика.
Упрямо мотнув головой, я пошла вперёд. С каждым шагом идти становилось всё сложнее. Вскоре вокруг стеной стояли люди. Трудно было даже руку поднять. Всё! Я остановилась. Дальше надо уже просто драться… Внезапно сзади какая-то женщина оттолкнула меня и полезла вперёд.
– Сестра, осторожней! – возмутилась я.
Она резко развернулась, ужалила меня взглядом своих чёрных глаз.
– Какая я тебе сестра?! – гневно крикнула она. Отвернулась и продолжила расчищать себе дорогу к алтарю.
Вышел батюшка, средних лет, статный, полный сил… Воля и характер начертали на его лице портрет, от которого нельзя было оторваться.
– Отец Герман, – пролетел шёпот по храму.
Началась проповедь. Слова стучались в сердце. Тишину нарушал только треск сгорающих свечей…
"Если мы возьмём себя в руки и начнём исполнять законы Божии, тогда от нас и демоны убегут, и болезни отойдут, и появятся радость и надежда на спасение… Когда приходите на наши молитвы очень важно, чтобы вы сначала исповедались. Потом нужно приложиться к святым мощам преподобного Сергия, он хозяин этого места, он очень всем помогает… Только после всего этого надо приходить на наши молитвы – с желанием отстать от всякого греха и начать новую жизнь…"
Внезапно стоящая сзади полная женщина навалилась на меня. Я отодвинулась… она тоже… немного постояла и… опять легла.
"Ну, ничего себе!" – возмутилась я, но совесть тихо пристыдила. – "Может ей плохо? Надо немного подождать. Она отдохнёт и встанет…"
Прошло больше часа, я уже задыхалась от этой тяжести. И только когда мы встали на колени, я смогла немного вздохнуть…Снова поднялись. Она опять навалилась.
"Как я устала. Всё. Больше не могу. Придётся сказать!"
– Извините, встаньте, пожалуйста, нормально, – раздражённо попросила я.
Тётушка посмотрела на меня каким-то мутным взглядом и не шелохнулась.
"Что делать? Как же это выдержать? Как? Что она ничего не понимает?!" – только эти мысли крутились в моей голове. Я уже не слушала службу…
Вдруг люди отхлынули назад. Эта нечеловеческая сила оторвала меня от тётушки и сдвинула в сторону. Тётушка стояла совсем рядом – но я была свободна!
Прямо на нас шёл отец Герман. Стена людей расступалась. Каждого он кропил святой водой… Одних ставил на колени… Другим что-то говорил… Ничего не понимая, я ждала своей участи. Капли святой воды упали на лицо – "Всё! Теперь всё будет хорошо! Всё будет хорошо", – уговаривала я себя.
Отец Герман размахнулся и окропил полную тётушку, которая недавно лежала на мне…
– Уйди от меня! – истерично заорала она. – Не надо!
Отец Герман улыбнулся и окропил её ещё несколько раз.
Она заметалась, как зверь. Люди плотнее прижались друг к другу. Она отскакивала от него всё дальше и дальше. А батюшка всё шёл за ней и кропил, кропил, кропил…
– Убери от меня это! Прочь! Уйди прочь… – кричала она в испуганно-застывшей многолюдной тишине.
Люди беззвучно отступали. Вскоре крики стихли. Она выбежала из храма.
Щемящее чувство то ли страха, то ли ужаса заставило меня быстро забыть раздражение.
"Что это?! Разве такое возможно? Какой кошмар! Мы ничего не знаем. Ничего не понимаем. Ничего не видим в этом мире. Всё не так просто… и не так сложно, как мы себе напридумывали…"
Вскоре люди стали тихонько переглядываться. Улыбаться. Вся моя усталость куда-то исчезла… Отец Герман, окропив всех, кто стоял у входа, возвращался к нам, несколько людей ещё ждали его. Он начал кропил уже третьего… после первых капель пожилая женщина деревенского вида тихо крякнула. Рядом с ней стоял высокий молодой человек, наверное, её сын. Он покраснел и опустил голову… Чем больше на неё попадало святой воды – тем громче она крякала… Потом она вытащила носовой платок и смущённо, как бы вытирая себя, прикрылась им.
Служба закончилась. С подругами я встретилась около выхода из Лавры. Мы медленно пошли к машине. С нами радостно поздоровался мотор и мы не спеша поехали домой.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила Лика.
– Хорошо. Очень хорошо! Просто прекрасно! Слава Богу, что я сюда добралась. Теперь, наконец-то, можно начинать жить! Теперь всё будет хорошо! – захлёбывалась я от восторга.
В ответ тишина. Потом лёгкое прикосновение и тихое Ликино:
– Тебе бы ещё пару раз сюда съездить.
Возмущение заполнило моё сердце… Лёгкость и радость, недавно ожившие в нём, куда-то убежали…
Девчонки весело болтали, а я сидела и, не отрываясь, смотрела на заснеженный лес, на сумерки, которые окутывали и прятали заляпанную снежной грязью… тягучую дорогу домой.
8. Серафим Саровский
– Кто хочет поработать в храме? – громко спросила женщина.
Мы опустили глаза и старательно продолжили читать книгу. Она посмотрела в нашу сторону:
– Кто может помочь в храме? Приложимся к мощам и пойдём…
Я ещё ниже опустила голову и застыла над книгой о Серафимо-Дивеевской обители. Мы с дочкой простояли уже три часа и почти дошли до ступеней, ведущих в храм…
Ласковые лучи утреннего солнца поддерживали в нас надежду на то, что осталось потерпеть совсем чуть-чуть. Нежный ветерок весело теребил наши светлые платки. Голубое небо. Тихие птичьи разговоры. На душе легко и покойно… Осталось ещё немного постоять, немного подождать…
Прошло полтора часа, а мы сделали всего лишь несколько шагов. Всё время пропускали большие группы паломников и туристов.
– Кто согласен поработать в саду? – обратилась другая женщина.
Она обходила очередь, за ней торопливо шли три человека.
– Братья и сестры, кто пойдёт с нами? Работа на час. Сначала без очереди к мощам. Потом поработать и всё – вы свободны.
Я задумалась.
– Решайте быстрее. Кто пойдёт?
"Вот они ступени. Потом на источник и домой…", – заканчиваю я свои размышления и скромно отворачиваюсь. Через некоторое время вижу: группа откликнувшихся людей уже приложилась и вышла из храма. Горестно вздыхаю, пытаясь утихомирить совесть – "Мы бы поработали. Обязательно. Но времени-то нет. Совсем нет…"
А оно, время, как будто подслушав мои мысли, вдруг остановилось. Протянулись два часа, а мы поднялись всего лишь на несколько ступеней.
"Что же это такое…Что творится?!" – возмущаюсь я.
Вдруг снова:
– Нужна ваша помощь на монастырском кладбище. Помогите. Ради Батюшки потрудитесь. Кто согласен?
Сестра ожидающе смотрит на людей. Из очереди выходит один человек. Вдруг она поднимается на ступеньки и почему-то обращается ко мне:
– Пойдёмте со мной?
От неожиданности я растерянно смотрю на дочь, на стоящих впереди людей. Высчитываю, сколько нам осталось ждать… получается недолго.
– Пойдёмте приложимся и поработаем, – повторяет сестра, тщетно пытаясь заглянуть мне в глаза.
Я опускаю голову. Тяжело вздыхаю. Извиняюсь. Бормочу что-то о том, что мы долго стоим и что нас давно уже ждут. Сестра немного постояла рядом. Подождала. Собрала несколько человек. Ушла. Я расстроено рассматриваю церковный свод над входом. Успокаиваю себя тем, что мы скоро приложимся и поедем дальше. Вдруг из храма выходит монахиня и громко объявляет:
– Братья и сестры, перерыв на час. Мы должны прибрать.
Озираюсь по сторонам. "Где же та сестра? Может, она не ушла? Может, её ещё можно догнать?…Нет. Не вижу. Нет. Уже не догнать".
Мы простояли ещё час и…на ватных, еле двигающихся ногах подошли к Батюшке. Приложились! Слава Богу!
Машина радостно мчит нас к источнику. Всё тело ноет. Ног не чувствую. В голове только одна мысль: если бы я знала, что мы столько простоим, сразу бы согласилась поработать. Сразу. Если бы я только знала…
Сероватая поверхность воды настойчиво притягивает взгляд. Разбросанные кучки людей стоят вокруг озера. У купальни пусто. Обрадованно тяну дочку. Хочу захватить эту паузу. Этот момент, когда никого не надо ждать, а можно просто зайти и всё. Нет, не успеваем… Ничего, мы следующие.
Солнце. Жарко. Как хорошо – сейчас окунёмся. Просто благодать…
Рядом с купальней стоит пара. Невольно слышу их разговор.
– Пойдём попробуешь, – уговаривает мужчина. – Хоть немного зайдёшь в воду. Это святое место… Вот увидишь, всё выправится.
– Нет. Нет. Я не пойду. Хочешь иди без меня.
– Как же я без тебя?! Как? Пойдём. Попробуешь.
Она несогласно мотает головой. Он что-то ищет в сумке. Вытаскивает платок. Встаёт на колени. Опускает платок в источник. Выжимает его. Старательно прикладывает ко лбу женщины, к щекам, вискам… Она стоит не шелохнувшись. Он промокает себе лоб и снова опускается на колени.
Почему-то вспоминаю слова подруги: "Знаешь, Батюшка не всех принимает. Надо готовиться. Надо с верою и почтением приезжать к нему. Только тогда он поможет. А так… многие даже и ног намочить не смогут…"
Из купальни выходят люди. Громко зову дочку. Бодро захожу и замираю.
"Ладно… Что это со мной?! Всё же нормально. На улице жарко. Окунёмся…"
Сердце испуганно затихает. Дочь закрывает дверь и, не понимающе смотрит на меня.
"Надо показать пример. Надо зайти в воду первой. Надо показать дочке, что всё не так страшно, не страшно…"
– Так, доченька. Я пошла.
Решительно спускаюсь по ступенькам. Перекрестилась. Окунулась… Старательно ищу ногами дно. Его нет. Я не могу встать. Там пусто! "Ничего. Это ничего. Плавать мы умеем". Вынырнула. Перекрестилась. Вдохнула и снова ушла под воду. Вода сомкнулась надо мной. Мир замкнулся. Я даже и не думала о том, сколько ещё могу пробыть под водой – мне не нужен был воздух! Я там так же реально могла дышать, думать, чувствовать… Я находилась в каком – то мире, в каком-то другом…но в таком же реальном, как наш… Я не знаю сколько там была… Силой заставила себя вынырнуть.
– Мама, что с тобой? Мама?!
Крупная дрожь бьёт всё моё тело. Ничего не могу сказать.
"Надо три раза. Окунуться с головой три раза. Обязательно с головой! Надо!"
Невероятным усилием заставляю себя перекреститься. Пытаюсь вдохнуть воздух. Не могу. Я не могу дышать?!.. – Быстро под воду! Быстро! Пока есть ещё остатки старого. Нужно успеть". Заставляю себя уйти туда в третий раз. "Воздуха не хватает. Его уже просто нет…Надо выныривать. Выныривать… А дна-то всё-таки здесь нет".
Дочка зашла в воду. Она тащила меня. Старательно тащила…Усадила на скамейку.
– Как ты?
Я постаралась улыбнуться и кивнуть головой, мол – хорошо, даже просто отлично.
– Сиди. Я сейчас. Я быстро, мамочка.
Она трижды окунулась и вышла помочь мне одеться.
Не знаю, сколько мы там были. В дверь никто не стучал. Когда мы вышли, увидели, как много людей терпеливо стоят и ждут своей очереди. Никто не ропщет. Никто не возмущается. Понимают, что это не легко, что это не просто.
Я долго смотрела на воду. Она мирно чернела внизу. Мимо, громко смеясь и поправляя мокрые волосы, прошли девушки, легко перебирая босыми ногами по деревянному настилу. А я не могла сдвинуться с места. Мне было непонятно почему. Тело было лёгким. Душа тихой. Но я не могла пошевелиться. Как будто только что закончила какой-то нечеловеческий труд.
– Как ты, мамочка? – заботливо спрашивает дочка.
– Я? Хорошо. Хорошо, – услышала я себя, как будто со стороны. – …Только там почему-то нет дна…Очень трудно. Там нет дна!
– … Там деревянное дно, мамочка. Может ты просто не вставала?
– Да?… Может…быть. Всё может быть.
– Пошли?
– Да, родненькая… Пошли.
9. Ангел-хранитель
Тудух – тудух – тудух… мерно стучат колёса. За окном мелькает незнакомая чужая жизнь… Ещё чуть-чуть и мы в маленьком подмосковном городке. Кривые улочки. Приземистые домики. Редкие прохожие. Тишина…
Быстро находим затаившийся в старых двориках магазин. Всего одна комната, а будто переносишься в огромный неизведанный мир… Глыбой возвышается солидный обшарпанный буфет из красного дерева, заставленный фарфоровой посудой с поблекшим от времени рисунком. На полу вкопано застыл кованный сундук. Рядом прялки, одна замысловатей другой… На одной стене – круглые, квадратные… деревянные, фаянсовые старинные часы. На других стенах – большие, маленькие… в киоте, в окладе…яркие и почти бесцветные… антикварные иконы. Невозможно оторваться от этого богатства, от этой неизведанной тайны, которая переносит тебя в пространство вне времени, когда оживает история…
– Здравствуйте! Давненько вас не было видно! – подходит к нам продавец.
– Да!.. То одно, то другое…
– Жизнь-то у вас какая – всё дела, всё бегом. Одно слово
– Москва!
– Да не всегда дела… Чаще больше планируешь, чем делаешь.
– Ну, всё равно…У нас-то здесь и планировать нечего…
– … Да и деньги накопить надо. Без денег ничего не купишь.
– А может и отводят вас…чтоб хорошее дело не сделали…
– …Может и отводят…
– Зачем нынче-то приехали?
– За Богородицей – одну икону в храм, другую дочке…А ещё икону "Ангела – хранителя" себе хотела…
– Ой, повезло вам. Ой! Как вам повезло! Сейчас!
Продавец, охая и покачивая головой как будто совершилось что-то невероятное, торопливо уходит в подсобку, спрятанную в глубине комнаты.
Дочка разглядывает иконы на витрине, а я не могу оторваться от огромных икон, поставленных на пол… "Из какого храма…Откуда они?" На меня грустно смотрят святые лики… "Как же так – на полу… Нельзя их на пол – это же иконы!"
– Мама, смотри! – дочка показывает на небольшую икону. – Как жалко…
– Да…старенькая…
– Как думаешь, а кто это сделал?
Наклоняюсь ниже, вглядываюсь – икона "Вседержитель"
– потемневший оклад, поблекшие краски…а вместо глаз зияют дыры…выбитые гвоздём.
"Господи, помилуй нас! Что ж творим?! Как можно?! Зачем?! За что?!.."
– А это можно закрасить? – тихо шепчет дочка.
– Что ты, родненькая? Как? Нет. Только реставрировать… и то не знаю, кто возьмётся…
– Жалко…
– Конечно, жалко!
К нам обратно почти бежит продавец, сгибаясь под тяжестью икон, которые несёт бережно прижимая к себе, будто боится выронить.
– Вот! – с радостной улыбкой выкладывает на витрину. – "Казанская", "Владимирская", "Смоленская" – выбирайте!
– Нам бы побольше, чтоб на аналой можно было положить.