А. И. Введенский взял для примера учение Ф. Бэкона о происхождении идеи причинности только для того, чтобы показать догматичность эмпиризма. Подобным образом можно было рассмотреть и другие принципы познания, разделяемые эмпиризмом, – результат был бы тот же. Очевидно, что эмпиризм устраняет границу между наукой и суеверием, сглаживает различия между научным фактом и простой приметой. "Оттого-то и происходит, что ученые – и притом натуралисты, – говорит А. И. Введенский, – в то же время бывают величайшими суеверами: с эмпиристической точки зрения все одинаково возможно…" [198] Причинные связи в опыте часто остаются незаметными. Наоборот, как считает профессор, сам наш опыт обусловлен идеей причинности. Дело в том, что наше восприятие мира интеллектуально перерабатывается при помощи этой идеи. Таким образом, она не воспринимается из опыта, а примышляется к нему, т. е. идея причинности не чувственного, а интеллектуального происхождения. Для человеческого познания Я и не-Я существуют неотделимо друг от друга, что невозможно без вышеуказанной идеи и что также говорит об ее интеллектуальном происхождении.
По мнению А. И. Введенского, как рационализм, так и эмпиризм сами себя разрушили, так как оба заменили знание верой, положив в свою основу непроверенные догматические положения, которые привели к новым ошибкам, прежде всего к недоказанному утверждению о существовании вещей в себе, и, как следствие, к попыткам построить систему, содержащую вещи в себе, и охарактеризовать отношения последних с миром явлений. Гносеология, очерчивая границы знания, вскрыла ошибки рационализма и эмпиризма, чем дала философии возможность дальнейшего верного и продуктивного развития.
Принципы критической философии. Закон объектирования явлений
А. И. Введенский, критикуя эмпиризм и рационализм, приходит к выводу, что ни то, ни другое направление не могут способствовать нам в достижении несомненного знания. Эта критика помогает профессору найти путь выяснения возможности несомненного знания. Оно возможно лишь тогда, когда идея причинности не берется откуда-либо извне, а составляет неотделимую форму нашего сознания. Без этой формы невозможна познавательная деятельность. А. И. Введенский пишет: "…мы ничего не можем сознавать, а поэтому и мыслить, иначе как посредством идеи причинности…" [199] Между знанием и способами существования его объектов только тогда возможна гармония, по мнению Александра Ивановича, когда "к числу субъективных, из нас самих возникающих, элементов мира явлений принадлежат не только чувственно воспринимаемые его качества, но и самая их связь между собой, по крайней мере – ее основные черты, каковы, например, пространство, время, причинность, субстанциальность, закономерность событий и т. д." [200] Поэтому-то все понятия и представления подчинены этим формам. Формы сознания должны быть принципами познания мира явлений. А. И. Введенский вовсе не против того утверждения, что Бог сотворил и устроил сознание таким образом, однако же существование Бога и совершение Им творческого акта относится к области веры, а не знания. В данном же случае речь идет об установлении возможности несомненного знания. Для этого А. И. Введенский предлагает избрать следующий путь.
Необходимо найти ответы на два вопроса: 1) что именно присоединяет наше сознание к явлениям и 2) что именно из всех этих продуктов является неизбежной формой сознания. На первый вопрос А. И. Введенский дает однозначный ответ: мы сознаем лишь только то, что способны сознавать, т. е. только то, что производится нашим сознанием. А это значит, что весь мир явлений – это продукт нашего сознания. Возможно, вне сознания находится мир вещей в себе, который служит причиной наших представлений, но мы, по мнению профессора, сознаем их только в виде продуктов нашего сознания, в виде наглядных представлений.
Прежде чем ответить на второй вопрос, А. И. Введенский предлагает узнать, в чем состоит наше Я , или наше сознание. То есть нужно узнать: 1) что такое Я само по себе и 2) каково его отношение к явлениям. Искать ответы на данные вопросы необходимо без привлечения опыта, ведь пока мы еще не знаем степень его достоверности. Надо основываться на непосредственном знании. Какие же данные мы имеем право считать достоверными? А. И. Введенский называет несомненным факт существования собственного сознания. Акты сознания существуют без сомнения, так как сознаются нами непосредственно, т. е. это – не эмпирическое знание. Итак, Я бесспорно обладает сознанием себя. Александр Иванович называет такое знание "умозрительно-спекулятивным" [201] . Это знание, в отличие от эмпирического, обладает несомненностью в силу того, что не имеет необходимости основывать свои суждения на идее причинности и на других необходимых формах сознания, достоверность которых еще требует своего оправдания. А. И. Введенский для решения поставленной задачи предлагает найти такую форму мышления, без которой мы ничего не сможем сознавать, т. е. без которой невозможна деятельность сознания.
Критическая точка зрения заключается в том, что весь мир явлений, будучи продуктом нашего сознания, в нашем сознании объектируется , т. е. осознается как противостоящий нам объект . Это объектирование состоит в том, что представления о мире явлений производятся в нашем сознании неотделимо от его форм – форм пространства и времени – и по неизбежным для сознания правилам, например по правилу причинной связи. Это придает всему, что мы получаем извне, характер независимости от нас. Потому-то мы и не сознаем процесса объектирования. Связи и формы предметов не зависят от нашего произвола, поэтому источник всех связей и форм объектов остается неизвестным для обыденного мышления. Все это заставляет наше сознание воспринимать являющийся мир не как субъективный, а как объективный. Человек не способен выйти за пределы собственных представлений, не может познавать напрямую вещи в себе, но, тем не менее, представления являются отдельно существующими объектами.
Сам факт объектирования был подмечен Иоганном Готлибом Фихте [202] и Иммануилом Кантом. А. И. Введенский придает особое значение этому факту. Он даже выводит целый закон и называет его "закон объектирования". Этот закон опровергает привычную для человеческого ума мысль о том, что мы сознаем непосредственно только сами себя, свое Я , а все остальное, что к Я не относится, мы сознаем опосредованно, т. е. обрабатывая посредством умозаключений те ощущения, которые не зависят от нас. Мы находим эти ощущения в себе, а затем предполагаем причину, вызвавшую их. На самом же деле это утверждение, по мнению А. И. Введенского, в корне неверно. Ощущения находятся внутри нас. Невозможно сознавать наше Я непосредственно, отвлеченно от не-Я . "Действительно, – пишет русский философ, – если мы захотим отвлечь от нашего Я все, что его не составляет, весь внешний мир целиком, в том числе и мое тело, то у нас останется пустое слово (Я) , которое не к чему применить. Разумеется, такое отвлечение надо делать не только относительно настоящего, но и относительно прошлого, т. е. надо удалить и всякое воспоминание о внешнем мире и связанных с ним событиях, например о гневе на что бы то ни было находящееся вне меня: если этого не сделать, то это значит, что мы взяли наше Я не вполне обособленным от всякого не-Я . Наоборот, если мы станем рассматривать то, чем свидетельствует о своем существовании наше Я (хотение, чувствование, и, главным образом, представление, потому что и хотения, и чувствования, раз мы их осознаем, должны быть представляемы нами), то все это оказывается связанным с нашим не-Я и без него теряет всякое реальное значение, превращается в никуда не применимые слова" [203] . Можно, конечно, сказать, что Я без не-Я – это в чистом виде сознание. Но сознание – это прежде всего знание, но тогда знание о чем? Как только мы что-либо находим в себе или сознаем, то это уже встреча с не-Я . Без этого сознание невозможно.
Таким образом, Я существует только в противопоставлении с каким-либо не-Я , с объектом. Но нам уже известно, что объекты сами по себе (или вещи сами по себе) нам недоступны. Мы познаем лишь ощущения. Выходит, что реальное Я существует в объектировании этих ощущений. Наши ощущения и составленные из них представления понимаются нами как наше не-Я . В этом заключается, по мнению А. И. Введенского, сознание. Суммируя все вышеприведенные рассуждения, Александр Иванович так формулирует закон объектирования: "…нет субъекта без объекта, или – я без не-я пусто" [204] .
Протоиерей Василий Зеньковский находит некоторые недоработки в законе объектирования. Он считает, что если мы свое Я в чистом виде без ощущений не созерцаем, то это еще не значит, что оно всегда сопровождается ощущениями. Но отец Василий не поясняет, каким образом можно представить себе Я , если отбросить все ощущения, если отбросить все, что к Я не принадлежит.
А. И. Введенский отмечает, что свои собственные внутренние состояния мы тоже объектируем. Время и пространство – это формы нашего сознания, которые позволяют нам осознавать мир явлений. Но и время, и пространство объектируются нами как будто самостоятельно существующие. Свои внутренние состояния мы тоже сознаем существующими во времени, время же сознается нами как нечто существующее независимо от нас. И эту независимость, по мнению профессора, мы переносим на свои внутренние состояния. "То, что я пережил <…>, – пишет Александр Иванович, – является мне как уже не зависящий от меня объект; а настоящего никто не сознает, ибо настоящее – миг, и под этим словом подразумевается ближайшее прошедшее в связи с ближайшим будущим. Что мы объектируем и свои собственные внутренние состояния, лучше всего показывает то, как мы относимся к будущему. Разве неприятность, которая нам предстоит завтра, не является в наших глазах как объект?" [205]
По мнению А. И. Введенского, существование внутреннего мира также необходимо для возможности существования сознания, как и наличие внешнего, так как сознанию непременно нужно с чем-либо связывать свое Я . Этот внутренний мир мы называем личностью. Однако, как считает Александр Иванович, Я личности не составляет. Я – это лишь неизменное понятие, при помощи которого происходит объектирование личности. Личность же человека может меняться. В разные периоды жизни человек может проявлять свою личность совершенно по-разному. В болезненном состоянии возможно раздвоение личности. Возможна полная потеря памяти, когда человеку приходится учиться всему заново, а это означает развитие новой личности. Все это, по мнению А. И. Введенского, указывает на то, что обыденный взгляд неверно приписывает личности неизменность, изменяющимися же считает только отдельные стороны личности. Личность меняется, неизменным остается Я – объектирующее понятие.
Для философии А. И. Введенского закон объектирования явлений имеет особое значение. Он позволяет сделать вывод о недоказуемости и неопровержимости существования вещей в себе. Эмпирический мир возникает посредством объектирования. Поэтому для нас навсегда остается неизвестным, существует ли что-нибудь еще кроме нашего сознания. Обыденный же взгляд, по мнению А. И. Введенского, считает ощущения не продуктом нашего сознания, а видит их причину в действии извне, т. е. заведомо признает что-либо вне Я уже существующим, и при этом объективно существующим, т. е. вещью в себе. В этом заключается философская ошибка обыденного сознания. С помощью закона объектирования А. И. Введенский устраняет эту ошибку.
Априорное познание
Существование в сознании априорных идей – один из самых важных пунктов в критической философии А. И. Введенского. Априорные идеи – это высшие принципы знания, без которых существование знания невозможно. Примером априорной идеи может служить закон причинности. Все объекты познания сознаются человеком в строго определенной связи между собой. А. И. Введенский указывает на то, что мы не можем не сознавать связи между объектами, т. е. сознание не может осуществлять мышление без закона причинности, который гласит, что нет действия без причины. "Коль скоро требуется, чтобы связь объектов имела определенный характер, то этим самым требуется, чтобы ничто не возникало само собой или по нашему произволу, а непременно в связи с объектами, т. е. под их влиянием; следовательно, требуется соблюдение закона причинности", – пишет Александр Иванович [206] .
Сознание способно мыслить объекты только подчиненными закону причинности. Это неизбежная форма сознания. Подобно закону причинности, и другие высшие априорные идеи составляют форму сознания. А. И. Введенский делит априорные идеи на понятия и представления. К понятиям он относит, например, причину и действие, субстанцию и акциденции, Я и т. д. Они являются неизбежными формами видимого мира. Сознание способно мыслить мир только в форме этих понятий. Для того чтобы подчеркнуть данное свойство понятий, А. И. Введенский называет их, вслед за Кантом, "трансцендентальными". К представлениям же А. И. Введенский относит пространство и время. Только при помощи идей пространства и времени сознание способно представлять мир. Таким образом, изучение априорных идей весьма необходимо для правильной организации познавательного процесса мира явлений.
А. И. Введенский считает, что признать существование априорных суждений необходимо и с точки зрения логики. Александр Иванович исходит из того, что и в математике, и в естествознании есть основные положения, которые недоказуемы и которые принимаются на веру. Эти основные положения весьма необходимы для любой науки, ведь они строятся на законах и доказательствах, а последние невозможны без допущения недоказанных оснований. Логика учит о том, что в любом суждении должны быть посылки, которые непременно являются истиной, иначе в суждение вкрадется логическая ошибка. Без умозаключений наука невозможна. И чтобы начать строить умозаключения, необходимо уже иметь некоторые посылки. Но эти самые первые посылки не могут быть никакими другими, как только принимаемыми на веру, так как, чтобы их доказать, нужны еще какие-либо посылки, и так до бесконечности. Эти основные посылки дадут возможность строить доказательства. Поэтому либо вообще нет опосредованного знания, либо обязательно существуют априорные суждения. Александр Иванович верно подмечает, что без априорных суждений невозможно даже и непосредственное знание, так как прошлое, которое, собственно, и является основным знанием, мы не видим непосредственно, а лишь заключаем о нем, что также невозможно без априорных суждений. А. И. Введенский так определяет априорные суждения: "Это – такие общие синтетические суждения, заведомая годность которых для знания должна быть допущена, коль скоро мы считаем существующим опосредствованное знание, именно математику и естественные науки, хотя никак и никогда нельзя доказать эти суждения" [207] . То есть априорные суждения – это высшие суждения, которые лежат в основе человеческого познания и которые недоказуемы.
А. И. Введенский указывает на необходимость отличать вышеуказанный смысл априорных суждений от более широкого понимания слова "a priori", или "априорный". Под последними обычно имеется в виду некое умозаключение, выведенное без новых исследований на основе только лишь уже прежде накопленных знаний. Априорные же суждения – это высшие формы познания человека независимо от их происхождения.
По мнению А. И. Введенского, невозможно подтвердить существование принципа причинности при помощи данных опыта. Все причинные связи невозможно проследить. Опыт дает знание лишь об уже известных человеку вещах, существует же множество неизученных явлений, познание которых может продолжаться бесконечно долго. Даже в тех случаях, когда речь идет об известных явлениях, мы можем говорить только о том, как они протекали до сих пор, да и то на глазах у очевидцев. Опыт не дает знания о том, как явления будут протекать в будущем или тогда, когда процесс их протекания никто не наблюдает. Даже если взять лишь только известные случаи, то о наличии в них причинной связи человек заключает также при помощи закона причинности. То есть закон причинности – это форма сознания человека.
А. И. Введенский утверждает, что как бы мы ни старались объяснить происхождение априорных идей, мы не сможем этого сделать. Александр Иванович приводит для примера ряд философских теорий, которые пытались объяснить происхождение данных суждений и с помощью этого устранить якобы кажущуюся их необходимость. К таким теориям относятся нативизм [208] , эмпиризм и эволюционная теория Герберта Спенсера [209] . Все они с психологической точки зрения пытались объяснить происхождение априорных идей, но достигли лишь того, что объяснили причину уверенности сознания в их истинности. Этим же недостатком страдает и интуитивизм Н. О. Лосского, когда последний объясняет происхождение всех суждений путем непосредственного усматривания истинного бытия. А. И. Введенский пишет: "…если согласиться с теорией Н. О. Лосского, то нам придется считать высшие основания знания и возникшими так, как учит эта теория, и вместе с тем априорными" [210] . Ошибка подхода выше описанных теорий заключается в том, что они смешивают логическую и психологическую точки зрения. Логика – оценочная наука. Она изучает пригодность научного факта для знания. Происхождение же его остается для логики безразличным. Психология, будучи безоценочной наукой, изучает явления как факт психической жизни вне зависимости от пригодности его для знания. По этой же причине иногда смешивают априорность с прирожденностью. Априорность – это логическое понятие. Вопрос о происхождении априорности очень сложен. Поэтому А. И. Введенский предпочел оставить его открытым. Прирожденность же – психологическое понятие, не зависящее от пригодности для знания.