Наиболее древними его элементами являются чтение Священного Писания, молитвы обо всех людях, целование мира, благодарение Отцу, на которое народ отвечает "аминь", и преломление хлеба, т. е. причащение. В древней Церкви каждая община могла иметь свой евхаристический чин, однако перечисленные элементы присутствовали во всех чинопоследованиях. Молитва предстоятеля первоначально была импровизированной, и лишь впоследствии евхаристические молитвы были записаны.
По учению Православной Церкви, единственным истинным совершителем Евхаристии является Сам Христос: Он невидимо присутствует в храме и действует через священника. Для православных христиан Евхаристия – не просто символическое действие, совершаемое в воспоминание Тайной Вечери, но сама Тайная Вечеря, ежедневно возобновляемая Христом и непрерывно, с той пасхальной ночи, когда Христос возлежал за столом со Своими учениками, продолжающаяся в Церкви.
Православная Церковь безусловно верует, что в Евхаристии хлеб и вино становятся реальными, а не символическими Телом и Кровью Христа. Все древние литургические чины подчеркивают, что евхаристические хлеб и вино – "самое честное Тело и Кровь" Господа Иисуса Христа. И сам Христос говорит: "Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем" (Ин. 6: 55–56).
Соединение верующего со Христом, происходящее в Евхаристии, не символическое и образное, но истинное, реальное и всецелое. Как Христос пронизывает Собою хлеб и вино, наполняя их Своим Божеством, так Он входит в человека, наполняя его плоть и душу Своим животворным присутствием и Божественной энергией. В Евхаристии мы становимся, по выражению Святых Отцов, "сотелесными" Христу, Который входит в нас, как в утробу Девы Марии. Преподобный Симеон Новый Богослов пишет о том, что Христос, соединяясь с нами, делает божественными все члены нашего тела: "Ты сродник наш по плоти, а мы Твои сродники по Божеству Твоему… Ты пребываешь с нами ныне и во веки, и делаешь каждого жилищем и обитаешь во всех… каждый из нас в отдельности с Тобою, Спаситель, весь со Всем, и Ты – с каждым в отдельности находишься, Один с одним… И таким образом все члены каждого из нас сделаются членами Христовыми… и мы вместе сделаемся богами, сопребывающими с Богом". В этих словах прослеживается связь между Причащением и обожением, являющимся целью христианской жизни. Подчеркиваются также ощутимый и телесный характер соединения со Христом: наша плоть в Евхаристии получает как бы закваску нетления, и, когда она умрет и истлеет, эта закваска станет залогом ее будущего воскресения.
Как часто следует причащаться?
Церковь придает таинству Евхаристии особое, ни с чем не сравнимое значение в деле спасения человека. Вне Евхаристии нет ни спасения, ни обожения, ни истинной жизни, ни воскресения в вечности: "Если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день" (Ин. 6: 53–54). Поэтому Святые Отцы советовали христианам никогда не уклоняться от Евхаристии и причащаться как можно чаще.
Практика редкого причащения, только по большим праздникам или в посты, а то и раз в год, возникла по мере ослабления в Церкви духа евхаристического благочестия. Это произошло, когда одни стали избегать причащения из чувства собственного недостоинства, а для других оно превратилось в формальность – исполнение "религиозного долга". В послепетровской России было принято причащаться раз в год. Вопрос о том, как часто надо это делать, широко обсуждался в начале XX века, когда шла подготовка к Поместному Собору Русской Православной Церкви. Было рекомендовано вернуться к первохристианской практике причащения в каждый воскресный день. Подчеркивалось, что человек никогда не бывает достоин этого великого таинства, потому что все люди – грешники, но Евхаристия и дана для того, чтобы мы становились более чистыми и достойными Бога. Об этом говорил еще святой Иоанн Кассиан Римлянин в V веке: "Мы не должны устраняться от причащения Господня из-за того, что сознаем себя грешными. Но еще более и более надобно поспешить к нему для уврачевания души и очищения духа, однако же с таким смирением духа и веры, чтобы, считая себя недостойными принятия такой благодати, мы желали более уврачевания наших ран. А иначе и однажды в год нельзя достойно принимать причащение, как некоторые делают… оценивая достоинство, освящение и благотворность Небесных Тайн так, что думают, будто принимать их должны только святые и непорочные; а лучше бы думать, что эти таинства сообщением благодати делают нас чистыми и святыми. Они подлинно выказывают больше гордости, нежели смирения, как им кажется, потому что, когда принимают их, считают себя достойными принятия их. Гораздо правильнее было бы, если бы мы со смирением сердца, по которому веруем и исповедуем, что мы никогда не можем достойно прикасаться Святых Тайн, в каждый воскресный день принимали их для врачевания наших недугов, нежели… верить, что мы после годичного срока бываем достойны принятия их".
В первые три века после Христа еженедельное, а то и ежедневное причащение было нормой христианской жизни, что, очевидно, стало следствием напряженности духовного горения в Церкви эпохи гонений. Ослабление евхаристического сознания напрямую связано с общим понижением уровня духовной жизни в последующие столетия. Вполне естественно, что там, где возобновлялись гонения, где принадлежность к Церкви означала готовность на мученичество и христианам угрожала смерть, Евхаристия вновь становилась средоточием христианской жизни. Так было в советской России после революции, так было за ее пределами, среди тысяч христиан русского рассеяния, лишенных родины. И сейчас во многих русских приходах причащаются каждое воскресенье, хотя кое-где еще сохраняется обычай редкого причащения.
Подготовка к причащению
Подчеркивая, что никто не может быть достоин причащения, Святые Отцы, однако, постоянно напоминали о том, что всякий приступающий к таинству должен быть готов к встрече со Христом. Подготовка не должна ограничиваться чтением молитв и воздержанием от тех или иных видов пищи; в первую очередь надо стремиться к чистоте совести, к избавлению от вражды и обиды на кого-либо, миром в отношении всех людей: "…Если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой" (Мф. 5: 23–24). Препятствиями для причащения являются совершенные человеком тяжкие грехи, в которых необходимо покаяться на исповеди.
В Русской Церкви принято причащаться натощак, так как тело человека должно быть предочищено постом. Эта древняя традиция восходит к той эпохе, когда Литургия перестала быть продолжением агапы (вечери любви) и превратилась в торжественное богослужение, совершаемое в утренние часы.
Что же касается особых аскетических правил подготовки к причащению в период "говения", например в пост на протяжении нескольких дней, то они возникли в те времена, когда причащаться стали редко и нерегулярно. В современной практике Русской Церкви обычно предписывается одно-, двух– или трехдневный пост перед причащением; кроме того, ему должна предшествовать исповедь. В Церквах греческого Востока евхаристический пост вообще не практикуется и к причащению приступают без исповеди. Русская практика ориентирована, очевидно, на редкое причащение, так как человек, желающий причащаться каждое воскресенье, должен поститься по крайней мере каждую субботу.
Пост перед причащением является благочестивой традицией Русской Церкви. Он необходим для тех, кто причащается редко, так как заставляет их в дни говения углубиться в себя и подумать о грехах. Что же касается людей, стремящихся причащаться каждое воскресенье или чаще, к ним применяют менее строгие правила. Есть, кроме того, немало праздничных дней, когда пост противоречит самой идее праздника. Если человек желает причаститься в дни Пасхальной седмицы, должен ли он поститься в праздник Пасхи? Или если он хочет причащаться в День Святого Духа, должен ли он поститься в праздник Пятидесятницы? Существующее правило непременного поста перед причащением иногда приводит к тому, что на Литургиях в Пасхальную седмицу вообще никто не причащается, и священник, выходя с чашей и произнося "Со страхом Божиим и верою приступите", тотчас уходит обратно в алтарь, так как никто не приступает – чаще всего по указанию самого же священника.
Все предписания относительно подготовки к Евхаристии направлены на то, чтобы человек осознал свою греховность и приступил к таинству с чувством глубокого покаяния. В молитве перед причащением священник и вместе с ним весь народ, повторяя слова апостола Павла, называет каждый себя "первым из грешников": "Верую, Господи, и исповедую, яко Ты еси воистину Христос, Сын Бога живаго, пришедый в мир грешныя спасти, от них же первый есмь аз". Только сознание своего всецелого недостоинства делает человека достойным приступить к Евхаристии.
Сокрушение от сознания собственной греховности, однако, не мешает христианину воспринимать Евхаристию как праздник и радость. По своей природе Евхаристия является торжественным Благодарением, основное настроение которого – хвала Богу. Не случайно в седмичные дни Великого поста полная Литургия вообще не совершается: скорбному настроению этих дней ликующий характер евхаристических молитв не соответствует. В этом парадокс и тайна Евхаристии: к ней нужно приступать с покаянием и одновременно с радостью – с покаянием от сознания своего недостоинства и радостью от того, что Господь в Евхаристии очищает, освящает и обоготворяет человека, делает его достойным невзирая на недостоинство. В Евхаристии не только хлеб и вино прелагаются в Тело и Кровь Христа, но и сам причащающийся прелагается из ветхого человека в нового, освобождаясь от груза грехов и просвещаясь Божественным светом.
Покаяние
"Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное" (Мф. 3: 2) – с этих слов Иоанна Крестителя начал Свою проповедь Иисус Христос (Мф. 4: 17). Греческое слово metanoia (покаяние) означает "перемена ума". Проповедь Христа ста ла призывом к радикальному изменению образа мысли и образа жизни, обновлению ума и чувств, отказу от греховных дел и помыслов, преображению человека. Синонимом "покаяния" является часто встречающееся в Библии слово "обращение": "Обратитесь каждый от злого пути своего и исправьте пути ваши и поступки ваши" (Иер. 18: 11). Обращение есть отвращение к греховной жизни и возвращение к Тому, от Кого мы ушли, от Кого отпали, от Кого отвернулись. Кающиийся человек подобен блудному сыну из евангельской притчи (Лк. 15: 11–24). Живя в грехе, он удаляется от Бога, но после многих невзгод, "пришед в себя", решает вернуться к Отцу. Покаяние начинается с раскаяния и об ращения ("пришед в себя"), которые перерастают в решимость ("встану, пойду"), и заканчивается возвращением к Отцу ("встал и пошел"), исповеданием грехов ("я согрешил"), прощением от Бога ("принесите лучшую одежду"), усыновлением ("этот сын мой") и духовным воскресением ("был мертв и ожил, пропадал и нашелся").
Таинство покаяния, называемое также исповедью, установлено Церковью в глубокой древности. В Деяниях говорится, что "многие из уверовавших приходили (к апостолам), исповедуя и открывая дела свои" (Деян. 19: 18). С исповеди начиналась христианская жизнь бывших язычников. Практиковалась иногда публичная исповедь перед всей общиной (к V веку она исчезает), а также исповедь перед несколькими священниками. Чаще, однако, исповедь была тайной. В христианской традиции Церковь воспринимается как духовная "врачебница", грех – как болезнь, исповедь – лечение, священник – врач. В чине исповеди сохраняются слова: "Внемли убо, понеже бо пришел еси во врачебницу, да не неисцелен отъидеши". Грех является падением, заблуждением человека: исповедь помогает ему подняться и выйти на верный путь.
Христианину все грехи прощены в Крещении. Однако "несть человек, иже жив будет и не согрешит", и после Крещения он вновь допускает грехи, оседающие в его душе, как грязь и чернота, лишающие его полноты жизни в Боге, потому что ни что нечистое не может войти в общение с Пречистым Богом. Святые Отцы называли покаяние "вторым крещением", подчеркивая его очищающее, обновляющее и исцеляющее действие.
Кающийся на исповеди острее ощущает свою греховность, что способствует исправлению его жизни. Показательно, что те, кто исповедуются редко или не исповедуются вовсе, как правило, совсем не чувствуют себя грешниками: "живу, как все", "есть и похуже меня", "зла никому не делаю", "кто ж без греха в наши времена?" – можно услышать от таких людей. А исповедующиеся всегда находят в себе множество недостатков и стараются бороться с ними. Этому парадоксу существует объяснение: как пыль и грязь видны только там, где есть свет, а не в темной комнате, так и греховность человека становится для него явной по мере того, как он приближается к Богу, Который есть Свет, а вне Бога все помрачено и замутнено.
Исповедь приносится Богу, священник – только "свидетель", как сказано в чинопоследовании таинства. Зачем же нужен свидетель, когда можно исповедоваться Самому Богу? Церковь, устанавливая исповедь перед священником, не сомненно, учитывала субъективный фактор: Бога многие не стыдятся, так как не видят Его, а перед человеком исповедоваться стыдно , но это спасительный стыд, помогающий преодолеть грех. Кроме того, священник является духовным руководителем, он помогает найти верный путь для преодоления греха. Исповедь не ограничивается только рас сказом о грехах, она предполагает и совет священника, а в некоторых случаях и эпитимию – наказание или нравственное предписание для их уврачевания.
Перед началом исповеди священник предупреждает, что она должна быть полной; если кающийся по какой-либо причине скрывает грехи, таинство считается недействительным: "Не стыдись и не бойся и не скрывай ничего от меня, будешь иметь сугубый грех". Прощение человек получает тоже полное и всецелое: "Я, недостойный иерей, властью Его, мне данной, прощаю и разрешаю тебя от всех грехов твоих во имя Отца и Сына и Святого Духа". Прощаются ли забытые грехи? Однозначного ответа на этот вопрос нет, хотя в молитве говорится о прощении всех грехов. Как правило, человек, после исповеди вспомнивший забытый грех, кается в нем на следующей исповеди. Впрочем, если исповедь бывает не слишком редко, человек не успевает забыть свои грехи.
Священник от Бога наделен правом объявлять от имени Бога прощение грехов. Господь Иисус Христос сказал апостолам: "Что вы свяжете на земле, то будет связано на небе, и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе" (Мф. 18: 18). Эта власть "вязать и решить" перешла, как верует Церковь, от апостолов к их преемникам – епископам и священникам.
С тех пор как причащение мирян за каждой Литургией перестало быть нор мой и сменилось практикой редкого или ежегодного причащения, таинство исповеди, естественно, стало предварять причащение. В Русской Церкви этот обычай постепенно привел к возникновению теории, согласно которой причастие мирян, в отличие от духовенства, вообще не возможно без исповеди. На практике это приводит к тому, что по большим праздникам в очередь на исповедь выстраиваются сотни людей, желающих причаститься, а сама исповедь сводится к трем поспешным фразам или только к чтению разрешительной молитвы, которая воспринимается как "допуск" к причастию.
В Церквах греческого Востока исповедь не связана с причащением, что иногда приводит к обратной крайности: люди вообще не представляют, что такое исповедь, и причащаются, не очистив совесть. Греческая Церковь не знает и русской практики так называемой общей исповеди, когда по причине большого стечения народа священник не беседует с каждым в отдельности, а лишь вслух перечисляет грехи и верующие отвечают "каюсь", или "грешен", или ничего не отвечают; после этого прочитывается молитва и все подходят "под разрешение", иногда и разрешительная молитва читается для всех сразу ("прощаю и разрешаю вас"). В послереволюционной России к общей исповеди стали прибегать повсеместно из-за нехватки храмов и священников. Кое-где общая исповедь сохраняется и теперь. Однако эта вынужденная мера не должна полностью подменить собой частную исповедь, благодатное и спасительное действие которой известно всякому верующему по опыту.
Елеосвящение
Человек был создан с легким, чистым, нетленным и бессмертным телом. После грехопадения оно утратило эти свойства, стало материальным, тленным и смертным. В жизнь человека вошли болезни. По учению Церкви, их причины коренятся в общей греховности человека: грех вошел в его естество, как некий диавольский яд, осквернивший и отравивший его. И если смерть является следствием греха ("сделанный грех рождает смерть"; Иак. 1: 15), то болезнь находится между грехом, за которым она следует, и смертью, которой предшествует. Хотя все болезни происходят от разных причин, общий корень у них один – тленность человеческого естества после грехопадения. Поэтому человеческому естеству необходим истинный врач, способный исцелить его от тления. Таким врачом является Христос.
В течение Своей земной жизни Христос совершил множество исцелений. Часто Он спрашивал обращавшихся к Нему за помощью: "Веруете ли, что Я могу это сделать?" (Мф. 9: 28). Избавляя тело от болезни, Он исцелял и душу от самого страшного недуга – неверия. Христос указывал на виновника всех душевных и телесных немощей – диавола: о скорченной женщине Он говорит, что ее "связал сатана" (Лк. 13: 16). Исцеления совершали также апостолы и многие святые.
Для помощи больным уже в апостольское время существовало таинство, получившее впоследствии название Елеосвящения. О нем говорит апостол Иаков в своем Послании: "Болен ли кто из вас, пусть призовет пресвитеров Церкви, и пусть помолятся над ним, помазав его елеем во имя Господне. И молитва веры исцелит болящего, и восставит его Господь, и если он соделал грехи, простятся ему" (Иак. 5: 14–15). В основном таинство Елеосвящения в Православной Церкви сохранило главные черты, которые указаны апостолом Иаковом: его совершают несколько пресвитеров, над больным читают специальные молитвы об исцелении, совершают его помазание елеем. Церковь верует, что в таинстве Елеосвящения человеку прощаются грехи. Это, однако, не означает, что Елеосвящение может заменить исповедь, после нее и причащения обычно и совершается это таинство.