А ведь монах ещё же!
МАРК:
Я это к слову… Просто так…
И не смеюсь нисколько…
ДУНЯ: Пора идти мне, братец Марк.
МАРК: Не обижайся только!
ДУНЯ уходит.
Картина вторая
Келья МАРКА. МАРК молится.
МАРК:
Христе, мой Свет и спасение!
Прими мое сокрушение,
Душа утонула в грехах,
Лежу пред Тобой, словно прах!
Пленённый земными страстями,
Постель орошаю слезами,
Молюсь окаянной душой,
Прости меня, Господи мой!
На немощь мою обратися,
Помилуй, спаси, заступися!
Не дай мою душу врагу,
К Тебе, Боже мой, прибегу!
Прощающий мытарей, блудниц,
Прости, как Человеколюбец!
Разбойника принявший в рай,
Меня во грехах не бросай!
Прости Богородицы ради,
Кто будет Тебя славить в аде?
Из праха меня оживи
Для веры, надежды, любви!
Возле кельи слышится небольшое покашливание, затем голос ФЕОКТИСТА.
ФЕОКТИСТ: Молитвами святых отец…
МАРК
(открывая дверь):
Отринем всё земное!
ФЕОКТИСТ: Всё молишься?
МАРК: Да.
ФЕОКТИСТ:
Молодец…
Всё ладно ли с тобою?
МАРК:
Я грешен, старче Феоктист,
В душе покоя нету.
ФЕОКТИСТ:
Мы все грешны, и я нечист,
Христос лишь полон свету.
МАРК:
Но я всех грешников грешней!
Спасенья недостоин,
Есть камень на душе моей…
ФЕОКТИСТ:
Христовый честный воин
Обязан грех свой рассказать,
Чтоб прежний путь оставя,
Свою жизнь заново начать.
Скажи мне, не лукавя,
Что тяготит тебя, мой друг?
МАРК:
Девицу знал я в детстве,
Теперь её увидел вдруг,
И так забилось сердце!
Когда-то были мы дружны,
Гуляли вместе всюду,
Друг другу сказывали сны…
ФЕОКТИСТ: А не было ли блуду?
МАРК:
И мысли не было такой,
Мы просто веселились,
Мы были словно брат с сестрой…
ФЕОКТИСТ: А что потом случилось?
МАРК:
Потом… Христос к себе забрал
Моих отца с мамашей,
Я сиротою круглым стал
И выбрал путь монаший.
В молитве жил я много дней,
В скорбях и тихом плаче,
Но вот, увиделся вновь с ней,
И всё теперь иначе!
Теперь в душе огонь горит,
Незнаемый мной прежде,
Из груди сердце к ней летит,
К ней, только к ней, в надежде
Хоть раз увидеть вновь её,
Сказать хотя бы слово…
ФЕОКТИСТ:
Да, худо дело, брат, твоё,
Душа грешить готова.
А где вы видитесь?
МАРК:
Сюда
На богомолье летом
Она приходит иногда
И ходит за мной следом.
Вот и сейчас семья их здесь,
Что делать, я не знаю,
В огне горю как будто весь…
ФЕОКТИСТ: Тебя я понимаю.
МАРК подходит к окну кельи, открывает его, вдыхает свежий воздух и вдруг видит ДУНЮ и МАРФУ, идущих куда-то мимо братского корпуса.
МАРК:
Она! Брат Феоктист, она!
С сестрой своей Марфушей,
Как ангел из живого сна!
ФЕОКТИСТ
(про себя, подойдя к окну):
По мне, сестра так лучше.
(МАРКУ):
Брат Марк, я с ними разберусь!
Не выходи из дому,
Пока назад я не вернусь,
Молись Христу Благому!
ФЕОКТИСТ быстро выходит из кельи, МАРК снова встаёт пред иконами и начинает горячо молиться. ФЕОКТИСТ идёт следом за сестрами и слышит их разговор.
МАРФА:
Ну что, пойдём сейчас, сестра,
К иконе Боголюбской [18] ?
ДУНЯ:
Мы были у неё вчера,
Там свет какой-то тусклый.
МАРФА:
Тогда идём к святым мощам,
Приложимся в смиреньи…
ДУНЯ: Мы каждый день бываем там.
МАРФА: Но то ж не развлеченье!
ДУНЯ:
Всегда один и тот же путь,
Мне надоело ныне.
ФЕОКТИСТ
(неожиданно обогнав их):
А были вы когда-нибудь
В Филипповой пустыни?
МАРФА: А это где?
ФЕОКТИСТ
(показывая рукой вдаль):
У тех озёр.
Простите, что бестактно
Вмешался я в ваш разговор…
МАРФА:
Напротив, нам приятно!
Мы ничего не знаем здесь…
ДУНЯ: А что там есть такого?
ФЕОКТИСТ:
Вы остров обойдёте весь,
Но более святого
Вам места точно не найти:
Скиты, Филиппов камень [19] …
МАРФА: И как же нам туда пройти?
ФЕОКТИСТ: Туда иду я…
МАРФА:
С вами
Нельзя нам пойти туда?
ФЕОКТИСТ: Приятно было мне бы…
МАРФА: Как здорово!
ДУНЯ: Вот это да!
МАРФА: Вы точно ангел с неба!
ФЕОКТИСТ:
Тогда вперёд, скорее в путь,
Благослови Спаситель!
Сёстры осеняют себя крестным знамением и идут за ФЕОКТИСТОМ.
ФЕОКТИСТ:
А знаете вы что-нибудь,
Кем был Филипп-святитель?
Сёстры отрицательно качают головами.
ФЕОКТИСТ:
Так слушайте. Святой Филипп,
Митрополит московский,
От рук злодея что погиб [20] ,
Игумен был здесь кроткий.
Он остров обустроил весь,
Прорыл везде каналы,
Дороги проложил он здесь,
Возвёл церквей немало,
Заводы, промыслы открыл,
Построил мельниц много,
И часто в пустынь уходил,
Чтоб помолиться Богу.
Немало лет он прожил там…
ДУНЯ: Один?
МАРФА: Один, сестрица.
ФЕОКТИСТ
(небрежно):
За ним ходила по пятам
Какая-то девица,
Но приключилось худо с ней…
ДУНЯ: И что же с нею сталось?
ФЕОКТИСТ:
Филипп спал в келии своей,
Она туда пробралась,
Открыла волосы свои,
Разделась и разулась,
Над ним склонилась низко…
ДУНЯ: И?
ФЕОКТИСТ: Рукой своей коснулась!
Обе девушки охают и взмахивают руками.
ФЕОКТИСТ:
Святой, не открывая глаз,
Крест сотворил рукою,
Девицу грешную тотчас
Отбросило волною,
Ударившись о двери лбом,
Она поспешно скрылась,
Всё тело у неё потом
Проказою покрылось.
МАРФА:
Так ей и надо, будет знать
И думать головою,
Святых людей как совращать…
ДУНЯ: Ах!
МАРФА: Дуня, что с тобою?
ДУНЯ:
Нехорошо чего-то мне,
Круги перед глазами,
И будто холод по спине…
Наверное, мне с вами
К святому месту не дойти,
Назад домой вернусь я.
МАРФА: А сможешь ли сама идти?
ДУНЯ: Да, только отдышуся.
МАРФА обнимает ДУНЮ и следует с ФЕОКТИСТОМ дальше. ДУНЯ, немного отдохнув, возвращается назад.
Картина третья
На следующий день. Келья МАРКА. МАРК, как всегда, молится.
МАРК:
Господи, совесть моя!
Сбегу от грехов ли я?
Бесовские стрелы
Впились в моё тело,
Львы ходят кругами,
Скрежещут зубами,
Господи, мой Господи!
Господи, крепость моя!
Спасусь ли, спасусь ли я?
Возьми мои слёзы,
Согрей мою душу,
И в бури и в грозы
С Тобой я не струшу,
Господи, мой Господи!
Господи, радость моя!
Позволь мне жить для Тебя!
Открой в моём сердце
Тайные дверцы,
Дай петь на псалтири
О правде, о мире,
Господи, мой Господи!
У двери кельи раздаётся покашливание, затем голос ФЕОКТИСТА
ФЕОКТИСТ: Молитвой праведной своей…
МАРК
(нетерпеливо открывая дверь):
К Спасителю мы ближе!
Ну как? Беседовал ты с ней?
Скорее заходи же!
ФЕОКТИСТ
(заходя в келью):
Порядок полный братец Марк!
Теперь она уж точно
Тебя не потревожит так
Как раньше. Ты же прочно
В молитве стой и победишь
Все помыслы дурные.
МАРК: Ах, старче дорогой!
ФЕОКТИСТ:
Я лишь
Рассеял чары злые.
ФЕОКТИСТ уходит, МАРК становится на колени и благодарит Бога.
Картина четвертая
Осень 1667 г. Соловецкий монастырь. НИКАНОР в рясе с надетым на голову капюшоном проходит монастырские ворота, следует через двор и, никем не узнанный, добирается до братского корпуса. Зайдя в свою келью, он снимает с головы греческий клобук, бросает его на землю и топчет ногами. Затем достаёт клобук старого образца и водружает его себе на голову, со словами:
НИКАНОР:
Ты горько пожалеешь, царь,
О том, в Москве что было!
Такого вера наша встарь
Позора не сносила!
Привёл ты гадить псов чужих
На русской церкви зданье,
А верных пастырей своих
Отдал на поруганье!
Готовься, жди теперь ответ
Достойный лицемеру,
Проехал я немало мест -
Грядёт война за веру!
В столице зреет славный бунт,
И на Дону шатанье,
Пример лишь только люди ждут,
Чтобы начать восстанье.
Ну что ж, уже недолго ждать -
У нас довольно пушек,
Мы сможем тишину взорвать,
Согнать людей с подушек!
Осталось только убедить
Монахов…Впрочем, с этим
Больших проблем не должно быть,
Они совсем как дети.
Картина пятая
Соловецкий монастырь. Келарская палата. АЛЕКСАНДР, ГЕРОНТИЙ, избранный казначеем, ЗАХАРЬЕВ, ИГНАТИЙ, НИЛ обсуждают состояние дел в монастыре.
АЛЕКСАНДР:
Ну что, Геронтий, вновь писать
Царю мы письма будем?
ГЕРОНТИЙ: Не хочет истину царь знать…
АЛЕКСАНДР: А что мы скажем людям?
ГЕРОНТИЙ:
Мы скажем, правды нет, увы,
Опять распят Спаситель…
ЗАХАРЬЕВ:
Наместник новый из Москвы
Плывёт нам на погибель.
ГЕРОНТИЙ:
Всё кончено. Пропала Русь,
Нет больше правой веры!
ИГНАТИЙ:
Геронтий, погоди, не трусь!
Уйдём в леса, в пещеры,
Лихое время переждём,
А после вновь воспрянем
Христову веру мы спасём…
НИЛ:
А монастырь оставим
На поруганье сатане?
Все отдадим святыни?
Враг будет властвовать в стране,
А мы сидеть в пустыни?
АЛЕКСАНДР:
Быть может, здесь нам переждать,
Пока пройдут все беды?
Что будем делать?
Внезапно дверь открывается, заходит НИКАНОР.
НИКАНОР:
Воевать!
До самой, до победы!
АЛЕКСАНДР:
Великий Боже! Никанор!
Мы думали, ты сгинул…
НИКАНОР:
Испил я горечь и позор,
Но смерти всё же минул.
АЛЕКСАНДР:
А мы решаем, как нам быть,
Что делать нам…
НИКАНОР:
К оружью!
На стенах пушки зарядить,
Раздать монахам ружья.
ГЕРОНТИЙ:
Монах не может воевать,
У нас лишь меч духовный…
НИКАНОР:
Должны мы веру защищать,
Когда весь мир греховный
Идёт на нас. Иль, может быть
Боитесь смерти, братья?
АЛЕКСАНДР: Собором мы должны решить…
НИКАНОР: Так быстро собирайте!
АЛЕКСАНДР даёт указания монахам, через некоторое время раздаётся звон монастырского колокола, возвещающий о созыве Собора. НИКАНОР выходит из келарской палаты и идёт в трапезную. По пути он замечает ВЕНИАМИНА, который выходит из ризницы, как будто что-то пряча под рясой.
НИКАНОР: Эй, братец, подойди сюда!
ВЕНИАМИН осторожно приближается к НИКАНОРУ.
Сними ручонки с брюха, Ты больно толст…
ВЕНИАМИН опускает руки, из под его рясы вываливаются несколько серебряных тарелок и кубок.
НИКАНОР: Вот это да!
(Берёт ВЕНИАМИНА за ухо).
ВЕНИАМИН: Ай, отпустите ухо!
НИКАНОР:
Мерзавец, негодяй, подлец!
Бессовестный грабитель!
ВЕНИАМИН:
Помилуйте, святой отец!
Ай, ухо отпустите!
НИКАНОР:
Плетями бы побить тебя
Да выколоть бы очи!
ВЕНИАМИН:
Я не хотел! Случайно я!
Не погубите, отче!
НИКАНОР
(отпуская ухо ВЕНИАМИНА):
Я мог тебя бы раздавить
Монах неблагодарный…
(задумавшись)
А хочешь Богу послужить И вере православной?
ВЕНИАМИН, всхлипывая, кивает головой.
НИКАНОР: Раскаялся ты?
ВЕНИАМИН: Да, отец.
НИКАНОР: Огня боишься ада?
ВЕНИАМИН многократно кивает.
НИКАНОР:
Тогда запоминай, чернец,
Что делать тебе надо.
НИКАНОР отводит ВЕНИАМИНА в сторону и что-то объясняет ему. Затем они разными путями идут в трапезную, на Собор.
Картина шестая
Трапезная палата Соловецкого монастыря. Большой Чёрный Собор. Заседание ведёт соборный старец ПРОТАСИЙ, рядом с которым сидят НИКАНОР и ГЕРОНТИЙ. Присутствует множество монахов, среди них САВВА, ГЕРМАН, НИЛ, ВАРФОЛОМЕЙ, ИГНАТИЙ, ЗАХАРЬЕВ, а также большое количество мирян, в том числе сотники ИСАЧКО и САМОЙЛА.
ПРОТАСИЙ: Собрались все?
ГЕРОНТИЙ: Да вроде бы…
ПРОТАСИЙ: Помолимся вначале.
Монахи и миряне встают и читают короткую молитву.
ПРОТАСИЙ:
В ответ на вызовы судьбы
Мы вновь Собор созвали.
Приплыл наш авва Никанор,
Он много нам поведал…
ИСАЧКО: Имел с царём ли разговор?
НИКАНОР: Царь нашу веру предал!
Монахи и миряне охают.
САВВА: Не может быть!
НИКАНОР:
Позор и страх
Повсюду там на лицах,
Еретики поют в церквях,
А верные – в темницах.
(Ропот ужаса по залу).
Борцы за правду крест несут,
Под пытками страдают,
Бесстрашно на костры идут
И Бога прославляют.
САВВА: А есть надежда ли?
НИКАНОР:
Христос
В беде поможет этой,
Но знайте: много будет слёз,
Мы тоже станем жертвой.
Сюда уже спешат стрельцы,
Чтоб сбить нас в путь лукавый,
Мужайтесь братья и бельцы [21] ,
Крепитесь в вере правой!
ИСАЧКО:
Мы не пропустим никогда
Сюда бесовых служек!
САМОЙЛА:
А коли сунутся, тогда
Их встретим залпом пушек!
ВАРФОЛОМЕЙ: Придут сюда – узнают смерть!
ГЕРОНТИЙ: Но это бунт ведь, братцы!
НИЛ:
А что нам здесь молебны петь
Царю-христопродавцу?
(В зале нарастает шум, крики).
НИКАНОР:
Мир за стеной погиб в грехах,
Мы тоже скоро сгинем,
Молитесь, чтоб не ведать страх…
Внезапно со своего места поднимается ВЕНИАМИН.
ВЕНИАМИН: Нет! Нет! Мы не погибнем!
ПРОТАСИЙ: Ты кто такой?
ВЕНИАМИН: Вениамин.
ПРОТАСИЙ: Сказать нам что-то хочешь?
ВЕНИАМИН:
Перед Смоленской [22] я один
Стоял сегодня ночью,
Вдруг вижу, словно наяву,
Вблизи соборов наших
Дракона чёрного главу
И сотни змей летящих!
Монахи и миряне замирают от ужаса.
ВЕНИАМИН:
Дракон пускал огонь и дым
Из преогромной пасти,
Но вдруг явились перед ним
Зосима и Савватий.
Луч света вышел у них с рук
И поразил дракона,
А с ним его нечистых слуг -
Сгорели в небе оны.
Потом же стало так светло,
Точно заря разлилась,
И чудо вновь произошло,
Передо мной явилась
Сама Пречистая…
Все крестятся, многие вскакивают со своих мест.
ВЕНИАМИН:
Очей
Не смел наверх поднять я,
Вдруг глас полился как ручей…
НИКАНОР: Все на колени, братья!
Участники Собора встают на колени и склоняют головы.
ВЕНИАМИН:
Рекла Божественная Мать:
"О, инок благородный!
Ты должен людям передать,
Чтоб дух хранили твёрдый!
Диавол всюду победил,
Весь мир ему поддался,
Он даже Русь ко злу склонил,
Лишь остров ваш остался -
Единственный земли клочок,
Христа что не покинул,
И вас в беде не бросит Бог,
Он стрелы уже вынул!
Грядёт пора жестоких битв
И многих ждут страданья,
Возьмите ж меч вместо молитв
В защиту Православья!
Не бойтесь, братья, ничего,
Я дам вами всё, что нужно,
За веру все до одного
С врагом сражайтесь дружно!
Держитесь, стойте до конца
За Божьего Младенца!
На небе всех святых сердца
И прежде, моё сердце
За вас Христу молитвы шлют,
Храните ж веру вашу!
Мужайтесь, скоро Страшный Суд,
Страданья пейте чашу!
Некоторое время в зале царит молчание, никто не решается нарушить тишину, многие плачут. Первым поднимает голову НИКАНОР.
НИКАНОР:
Царица наша, Божья Мать!
Пришла ты нам на помощь…
(Поднимаясь с колен).
Должны стеной теперь мы встать Против бесовских полчищ!
Все встают.
ПРОТАСИЙ:
Ведите нас, святой отец,
Так хочет Божья Матерь!
НИКАНОР:
На стены – порох и свинец,
Открыть запасы ядер!
Ворота наглухо закрыть,
Чтоб мышь не прошмыгнула,
Людей на сотни всех разбить,
Поставить караулы,
Мушкеты инокам раздать,
Пусть старцы их возглавят…
ИСАЧКО: И воеводу бы избрать…
НИКАНОР: Варфоломей им станет.
ВАРФОЛОМЕЙ поднимается со своего места под одобрительные крики монахов.
НИКАНОР:
Дадим язычникам отпор,
Как грекам Маккавеи [23] !
ИГНАТИЙ: Веди нас авва Никанор!
НИКАНОР: Сплотимся же сильнее!
ВСЕ:
Да восстанет Бог!
Да падут перед Ним,
Растают, как воск,
Исчезнут, как дым
Все творящие грех,
Возликует земля,
Будет радость и смех,
Будет дождь на поля,
В колесницах златых
Снидет с неба чертог,
Средь народов земных
Будет царствовать Бог!
Некоторое время всеобщее ликование продолжается, затем Собор закрывается.