Картина пятая
23.12.1675 г. Утро. Окрестности Соловецкого монастыря, штаб МЕЩЕРИНОВА. Воевода обсуждает план штурма крепости с офицерами.
МЕЩЕРИНОВ
(разворачивая карту):
Вот схема штурма.
(КЕЛЕНУ)
Вы, майор,
Атаку врат начнёте.
Но это будет лишь манёвр:
Врага вы отвлечёте,
Противник выдвинет на вас
Своих резервов силы,
(ПОТАПОВУ):
А ротмистр обойдёт тотчас
И атакует с тыла.
Успех наш – в тайне, быстроте
И точности манёвра.
ПОТАПОВ: Храни нас Господи Христе!
КЕЛЕН: Когда начало?
МЕЩЕРИНОВ: Скоро.
Офицеры расходятся. Вечером, после мощного артобстрела, отряд КЕЛЕНА начинает атаку на главные ворота монастыря. Одновременно ПОТАПОВ со своими стрельцами незаметно выдвигается к Сельдяной башне.
ПОТАПОВ
(перекрестившись):
Ну что, честной крест сотворя,
Готовься, братцы, к бою.
Стрельцы осеняют себя крестным знамением и берут в руки оружие. ПОТАПОВ поднимается во весь рост.
ПОТАПОВ:
За Русь! За веру! За царя!
Ура! Вперёд за мною!
Стрельцы с лестницами наперевес бегут за ПОТАПОВЫМ к крепостной стене. Звучат выстрелы, но атакующие быстро преодолевают расстояние и оказываются у стены.
ПОТАПОВ:
Приставить лестницы! Вперёд!
На стены подниматься!
(Взбирается по лестнице на стену, за ним поднимаются другие).
Сегодня враг нас здесь не ждёт, Навалимся же братцы!
На стене начинается ожесточённый бой. В это время МЕЩЕРИНОВ с БУШЕМ наблюдают за происходящим с раската.
БУШ:
Потапов на стене стоит,
Удача улыбнулась!
В это время звучит залп, ПОТАПОВ падает на руки стрельцов.
МЕЩЕРИНОВ: Он ранен?
БУШ:
Кажется, убит…
Атака захлебнулась.
Стрельцы, потеряв 36 человек убитыми и ранеными, отступают.
Картина шестая
6 января 1676 г., Москва. Праздник Богоявления. Крестный ход "на Иордань". Из Успенского собора Кремля мимо Ивана Великого и Архангельского собора, к воротам под церковью Черниговских чудотворцев и далее к Тайницкой башне, движется торжественная процессия. Впереди идут стрельцы числом более 600 человек, за ними младшее духовенство около 500 человек, затем архиереи и архимандриты во главе с патриархом ИОАКИМОМ. Следом идёт царь с придворными в богатых кафтанах. Люди приветствуют шествие и поют праздничные песнопения.
ВСЕ:
Свет Божий на землю пролился,
Христос в Иордани крестился!
Радуйтесь люди,
Радуйтесь воды!
Спаситель крестился!
Спасутся народы!
Рассеялись тучи густые,
Упали лучи золотые,
Радуйтесь люди,
Радуйтесь воды!
Спаситель крестился!
Спасутся народы!
Голубка с небес прилетела,
Мир славная весть облетела:
Радуйтесь люди,
Радуйтесь воды!
Спаситель крестился!
Спасутся народы!
Процессия выходит на лёд Москвы-реки и приближается к проруби – "Иордани", рядом с которой установлена беседка с крестом. Патриарх раздаёт царю и его окружению свечи, осеняет всех крестом, а затем совершает водоосвящение по чину. Поются праздничные тропари .
ИОАКИМ:
Во Иордани крестился Святый Господи,
И воды от Тебя все освятились.
Дух разума, дух мудрости и кротости
На землю благодатью опустились.
Глас Божий о Тебе свидетельствовал,
Возлюбленным Тя Сыном называя,
Ты человечество облагодетельствовал,
Любовь Небесную в наш мир являя.
Святой Дух на воды явись!
Вода земная освятись,
Прими благословение
В день Божьего Крещения!
Будь даром исцеленья нам,
Дай помощь душам и телам!
Чтоб нас коснулась сила Света,
Чтоб снялись с нас врагов наветы,
Чтоб каждый день в земной отчизне
Мы устремлялись к вечной жизни!
ИОАКИМ даёт целовать крест царю и придворным, затем ко кресту подходят все остальные. Патриарх кропит всех святой водой, в это время царь подходит к проруби и смотрит на своё отражение в воде. Внезапно вода в проруби окрашивается кровью.
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ: О Господи! Что это? Кровь?
(Протирает рукой глаза, затем снова смотрит на воду)
Наверно, показалось…
ИОАКИМ:
Сойди, Дух Божий, вновь и вновь!
Пусть с нами будет радость
Сегодня и во все года,
Пусть благодать крещения
Грехи все смоет навсегда,
Даст душам исцеление!
Царь снова бросает взгляд на воду в проруби и с ужасом замирает .
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
Опять в крови вода и снег!
Да что со мной творится?
ИОАКИМ:
Пусть царь наш здравствует вовек!
Пусть Божия Десница
Хранит его на всех путях,
Указывая ясно
Его жребий славный…
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ
(громко):
Ах!
К царю подбегает сокольничий ЯШКА.
ЯШКА: Что, государь?
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ
(в ужасе показывая на реку):
Всё красно!
И снег, и лёд, а по воде
Тела плывут…Взгляни же!
ЯШКА
(смотря по сторонам):
Великий государь, нигде
Я ничего не вижу…
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
Тела убитые вокруг
В монашеских одеждах,
На лицах выраженье мук…
ЯШКА
(крестясь):
Спаси нас, Боже, грешных!
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ
(придя в себя):
К чему бы это? Ах, постой!
Обитель Божья! Я же…
(Хватается за голову)
Скачи-ка братец дорогой,
На Соловки сейчас же!
Вели осаду быстро снять
И отвести всё войско!
(Придворным): Коня немедленно седлать!
Придворные подводят к ЯШКЕ коня.
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ: Скачи быстрее только!
ЯШКА прыгает на лошадь и скачет из Москвы. Едва выехав из столицы, он останавливается у ближайшего трактира и заходит в него.
Картина седьмая
21 января 1676 г. Утро. Большой Соловецкий остров. Рыбацкий посёлок Реболда. Маленькая изба на окраине посёлка. ДУНЯ сидит у окошка, дожидаясь отца. В голову лезут тревожные мысли о МАРКЕ и НИКИТЕ. Наконец, ДУНЯ решительно встаёт.
ДУНЯ:
Я не оставлю это так!
Нельзя сидеть безвольно
И ждать, когда убьёт их враг!
На сердце неспокойно…
Одна я в монастырь пойду,
Пред Марком вновь предстану,
Пред ним на землю упаду
И до тех пор не встану,
Пока он не уйдёт со мной!
С ним побегу к Никите,
Обоих приведу домой -
Святые, помогите!
(Сотворяет земные поклоны висящим на стенах иконам).
Их выведу из-под огня,
Спасу от хищной своры,
Ах, батюшка, прости меня,
Я буду очень скоро!
(Одевается и выходит из дома).
Картина восьмая
В тот же день около полудня. Окрестности Соловецкого монастыря. Ставка МЕЩЕРИНОВА. Воевода с КЕЛЕНОМ и БУШЕМ обсуждают осаду монастыря.
МЕЩЕРИНОВ:
Что делать будем? Дни идут,
А мы на одном месте
Всё топчемся. Напрасный труд…
КЕЛЕН: Взять крепость – дело чести!
МЕЩЕРИНОВ:
Противник бьёт нас всякий раз,
Все приступы отбиты,
Потери возросли у нас,
Достойные убиты,
Подкопы наши враг раскрыл
И быстро уничтожил,
Потерян боевой наш пыл…
БУШ: Лишь хитрость нам поможет.
МЕЩЕРИНОВ: Судьба поставлена на кон!
БУШ:
А где монах тот беглый?
Тот перебежчик, где же он?
Быть может, шанс нам верный
Он предлагал в тот раз, а мы…
КЕЛЕН: Он в кандалах.
МЕЩЕРИНОВ:
Отставить!
Забрать немедля из тюрьмы,
Ко мне сюда доставить!
КЕЛЕН выходит, через некоторое время возвращается с ФЕОКТИСТОМ.
МЕЩЕРИНОВ
(ФЕОКТИСТУ):
Так где ты говоришь пролаз?
ФЕОКТИСТ: В сушиле монастырском.
МЕЩЕРИНОВ:
Тебе мы верим в этот раз,
Хоть и чревато риском…
ФЕОКТИСТ:
Я с вами в бой идти готов,
Снимите только эти…
(Показывает на кандалы)
МЕЩЕРИНОВ
(КЕЛЕНУ):
Майор, с полсотнею бойцов
Пойдёте на рассвете.
Уж воет на дворе метель,
Даст Бог, враг не услышит,
Пролезете с ним в эту щель
И, стражу перебивши,
Откроете ворота нам,
Мы будем наготове…
КЕЛЕН: Поднимем завтра чаши там!
МЕЩЕРИНОВ: Ловлю я вас на слове.
Офицеры с ФЕОКТИСТОМ выходят.
Картина девятая
Вечер того же дня. Соловецкий монастырь. Иконописная палата. МАРК заходит в мастерскую и видит там ДУНЮ.
МАРК:
Дуняша! А ведь думал я,
Что не придёшь ты больше…
ДУНЯ: Ты, значит, видеть рад меня?
МАРК: Да… То есть, нет…
ДУНЯ
(заключая МАРКА в объятия):
Алёша!
МАРК
(вырываясь):
Я не Алёша!
ДУНЯ:
Ну, прости,
Тебя люблю ведь я же!
(Снова обнимает его)
МАРК: Ну что ты, Дуня, отпусти!
ДУНЯ: И не надейся даже!
(Опускается на колени, обняв МАРКА за ноги, и начинает рыдать).
Алёша, не бросай меня! Не покидай навечно!
МАРК
(тоже опустившись на колени):
Дуняша! Так ведь тоже я
Люблю тебя сердечно,
Но перед Богом это грех!
ДУНЯ:
Любовь – не грех, Алёша!
Давай уедем ото всех,
Чужая это ноша!
МАРК:
Я не могу так поступить,
Предать всех, как Иуда,
Тебя, Дуняша, я любить
До самой смерти буду!
ДУНЯ:
Тогда и я умру с тобой,
Раз ты жить не желаешь!
МАРК: Тебе пора идти домой…
ДУНЯ: Меня ты прогоняешь?
МАРК
(подойдя к окну):
Метель усилилась…Нельзя
Тебе идти покуда…
Переночуешь здесь, а я
Спать в своей келье буду.
ДУНЯ:
А если нападут враги?
Меня одну здесь бросишь?
МАРК
(нерешительно, снова глянув в окно):
Не видно на дворе ни зги,
Останусь, если хочешь…
Картина десятая
На следующий день. За час до рассвета. Крепостная стена Соловецкого монастыря. САВВА и НИКИТА стоят в карауле у Белой башни.
САВВА:
Вот это буря! Всё сильней
Закручивает вихри!
Спать в келье бы сейчас своей…
НИКИТА: Небось, к утру утихнет.
САВВА: К утру совсем нас заметёт…
НИКИТА: Обход бы сделать надо.
САВВА:
В метель такую и сам чёрт
Не вылезет из ада!
НИКИТА: В аду тепло…
САВВА: Перекрестись!
НИКИТА: Мне грустно почему-то…
САВВА:
Уж скоро утро, оглянись,
Нас сменят…
НИКИТА
(вздрагивая и прислушиваясь):
Шум как будто!
Как будто ломом по стене…
САВВА: Наверно, показалось.
НИКИТА: Тревожно отчего-то мне…
САВВА:
Недолго уж осталось!
Всё это буря, всё она
В ушах рождает звуки…
НИКИТА
( приставив ухо к стене):
Прислушайся, дрожит стена!
САВВА тоже прижимается ухом к стене.
САВВА:
И впрямь как будто стуки
Доносятся из глубины -
Раз-два, раз-два… Что это?
Пролезли бесы внутрь стены?
Дождаться бы рассвета…
Спаси и защити Творец
От всех нечистых духов!
Когда ж нас сменят, наконец?
НИКИТА: Всё, больше нету звуков.
САВВА:
И слава Богу, а то жуть,
Мурашки аж по коже!
НИКИТА: Брат Савва, всё же я спущусь…
САВВА: С тобой пойду я тоже!
НИКИТА:
Нет, лучше здесь меня ты жди,
Коль что, так я стреляю!
САВВА
(перекрестив НИКИТУ):
Спаси тебя и защити
Царица Пресвятая!
НИКИТА спускается вниз, подходит к двери, которая ведёт в сушило. Внезапно, дверь открывается, из неё выходит ФЕОКТИСТ. Несколько секунд оба недоумённо смотрят друг на друга, затем из сушила выходит КЕЛЕН, за ним один за одним появляются стрельцы.
КЕЛЕН: Мы, кажется, здесь не одни…
НИКИТА медленно отходит назад, затем резким движением снимает с плеча карабин и направляет на ФЕОКТИСТА.
НИКИТА: Ах ты предатель мерзкий!
КЕЛЕН бросается вперёд и ударом сабли выбивает карабин из рук НИКИТЫ.
НИКИТА
(изо всех сил):
Брат Савва, в колокол звони!
КЕЛЕН
(бросаясь на НИКИТУ):
Какой ты братец дерзкий!
НИКИТА выхватывает саблю и начинает отбиваться. После короткой схватки, КЕЛЕН поражает его, НИКИТА падает.
КЕЛЕН
(стрельцам):
К воротам!
Стрельцы вслед за КЕЛЕНОМ бегут к воротам, раненый НИКИТА доползает до карабина, поднимает его и стреляет в воздух. Брат САВВА начинает звонить в колокол, но через минуту падает со стены, сражённый вражеской пулей. Караульные на стенах открывают стрельбу, но стрельцы успевают сбить замки с ворот. Царское войско вступает в крепость.
Картина одиннадцатая
Иконописная мастерская. МАРК, проснувшись, начинает молиться, но сбивается, встаёт, берёт в руки холст и кисти, подходит к ДУНЕ и начинает её рисовать. ДУНЯ открывает глаза.
МАРК: Я разбудил тебя, прости!
ДУНЯ: Тебе всегда я рада!
МАРК: Сейчас как в детстве всё…
ДУНЯ: Почти…
МАРК: Мне на дежурство надо.
ДУНЯ:
Но рано ведь совсем ещё,
И за окном пороша!
МАРК: К обеду буду.
ДУНЯ:
Хорошо.
Я жду тебя, Алёша!
МАРК одевается, берёт в руки бердыш .
ДУНЯ: Одел ты шапку набекрень.
МАРК
(вытянувшись в струнку):
Служу родной отчизне!
(ДУНЯ смеётся, МАРК поправляет шапку)
МАРК:
Сегодня самый светлый день,
Наверно, в моей жизни!
Звучат выстрелы, МАРК, быстро обняв ДУНЮ, выбегает из мастерской. По территории обители проносятся всадники, которые избивают выбегающих из келий сонных, полуодетых монахов. Кое-где происходят стычки защитников монастыря со стрельцами. Однако очень скоро стрельцы подавляют разрозненные очаги сопротивления. Лишь небольшая группа монахов и мирян запирается в Трапезной палате, которую окружают стрельцы. МАРК бежит в сторону келейного корпуса, закрывается в своей келье и падает на колени перед иконами.
МАРК:
Пока ты на земле
Душа моя, покайся!
Во прахе, в вечной мгле
Потом не сокрушайся.
Пока ещё живёшь,
Поплачь смиренно, слёзно!
Во гроб когда сойдёшь
Уж плакать будет поздно.
Уж скоро Страшный Суд,
Чертей зловещи тени
К тебе уже идут,
Пади же на колени!
Дверь кельи слетает с петель от сильного удара, в келью врываются стрельцы, хватают МАРКА, избивают его и волокут вместе с другими монахами в одно из подсобных монастырских помещений, где содержатся взятые в плен защитники монастыря. МАРК садится на пол и поёт псалмы.
МАРК:
Пришли Всевышний Боже к нам
Язычников народы,
Святой Твой разорили храм,
Пролили кровь, как воду.
Стоят язычники окрест,
Глумятся и смеются,
Готовят преподобным крест,
Их слёзы всюду льются.
Доколе, Господи, на нас
Свой страшный гнев лить будешь?
Неужто раб Твоих сейчас
Ты до конца погубишь?
Спаси, Всевышний, нас скорей!
Стон узников услыши!
Мы овцы пажити Твоей,
Пошли нам помощь Свыше!
Где-то поблизости раздаются звуки взрывов. Стрельцы штурмуют Трапезную палату, метая в окна зажжённые ядра. В палате начинается пожар. Через некоторое время в помещение, где содержится МАРК, стрельцы приводят последних защитников монастыря, в том числе окровавленного НИКИТУ.
МАРК
(бросаясь к НИКИТЕ):
Никита, как ты?
НИКИТА:
Я то цел…
А вот брат Савва…
МАРК: Что с ним?
НИКИТА:
Я видел, как он вниз летел
И камнем рухнул оземь.
МАРК:
Да упокоит Бог его
В селениях небесных!
НИКИТА: Все будем там до одного…
МАРК:
Господь спасает честных
И праведных рабов своих!
НИКИТА
(махнув рукой в сторону):
Лежит их знаешь сколько?
Мы что же, чем-то лучше их?
МАРК: Должны мы верить только!
МАРК погружается в молитву, через некоторое время в помещение заходит МЕЩЕРИНОВ с офицерами.
МАРК
(НИКИТЕ):
Кто это?
НИКИТА:
Воевода сам
Пожаловал, похоже…
МАРК:
Всевышний, помоги же нам!
Спаси нас, Святый Боже!
МЕЩЕРИНОВ
(пленникам):
Кто хочет искупить вину,
Тот пусть расскажет честно
Про монастырскую казну.
Кому о ней известно?
(Молчание).
МЕЩЕРИНОВ:
Кто будет правду говорить,
Тот будет жить, как раньше.
Из группы пленников поднимается ВЕНИАМИН, ему развязывают руки и уводят из помещения.
ЧАСОВОЙ
(указывая на остальных):
А с ними делать что?
МЕЩЕРИНОВ:
Казнить.
Но где-нибудь подальше.
Воевода уходит, стрельцы начинают выводить пленных во двор, где их связывают спинами друг к другу.
НИКИТА
(МАРКУ):
Брат Марк, ты добрый человек,
И Дуня тебя любит,
Давай простимся же навек!
МАРК: Христос нас не погубит!
НИКИТА обнимает МАРКА.
НИКИТА
(шёпотом):
Есть в сапоге у меня нож,
Исполнись, брат, отваги!
С тобой мы выберемся всё ж
Из этой передряги!
Стрельцы подходят к НИКИТЕ с МАРКОМ и вяжут их по рукам и ногам. Затем всех пленников бросают в телегу и везут в сторону моря. По пути узники видят страшные картины казней, которые происходят в крепости: защитников монастыря четвертуют, подвешивают на железные крючья за рёбра, сжигают на кострах, сажают на колья, вешают и т. п. Незаметно, НИКИТА достаёт нож и постепенно освобождает себя и МАРКА от верёвок .
НИКИТА
(МАРКУ):