"Самое страшное не то, что я почти готов потерять веру в Бога, а то, что я боюсь поверить в ужасные вещи о Нем. Я не боюсь подумать: "Так, значит, нет все–таки Бога!", я страшусь мысли: "Так вот какой на самом деле Бог! Пора расстаться с иллюзиями…".
И здесь возникает вопрос: станет ли кто служить Господу в одиночестве? Или, выражаясь более прямолинейно: останусь ли я верным Богу, даже если мне покажется, что Он покинул меня?
В 1990 году умер мой близкий друг Мэили Бизли. Всех, кто его знал, удивило, пожалуй, только одно: что он прожил столько, сколько он прожил. В 1970 году его поразили пять тяжелейших недугов, три из которых были смертельными. Следующие двадцать лет Мэили держался исключительно на системе жизнеобеспечения, но не на медицинской, а на духовной. Христос, в самом буквальном смысле, сделался его жизнью. По словам больного, он жил лишь благодаря жизни Иисуса. В течение всего этого времени Мэили неоднократно оказывался на грани жизни и смерти, но каждый раз он возвращался к жизни еще более окрепшим и сильным. Я помню, что раз пять или шесть ходил в больницу прощаться с ним, поскольку врачи были уверены, что он не протянет и до утра. Я даже сказал ему однажды: "Похоже, ты человек, которому нелегко сказать "прощай!". Так или иначе, по, невзирая на свое физическое состояние, Мэили пес свое служение во все концы земного шара, уча и наставляя людей тому, каково это - жить верою.
Попав в очередной, надо сказать, в предпоследний раз в больницу, он провел семь долгих месяцев в палате интенсивной терапии. Когда мы с Кай навещали его, мы были уверены, что больше не увидим его в живых. Каково же было наше удивление, когда спустя какое–то время мы узнали, что Мэили опять поразил всех, в том числе и своих лечащих врачей, тем, что выжил.
Я немедленно позвонил ему домой, и мы с ним долго проговорили, после чего я написал ему это письмо. Оно датировано четвертым ноября 1988 года.
Дорогой Мэнли!
Наш телефонный разговор тронул меня до глубины души. Господь был так добр и милостив, что даровал нам желания нашего сердца и позволил тебе остаться с нами. Я уверен, что впереди тебя ждет великое служение, хотя очень немногим будет известно, чего оно тебе стоило.
В последнее время я много размышлял над одним местом из Послания к Римлянам (8:31–39) и был вынужден изменить свои представления о том, что есть "торжествование" во Христе. Павел перечисляет все то ужасное и не очень ужасное, что может постигнуть нас, и говорит, что мы не просто оказываемся победителями, ибо главная победа - за словом. Это означает, что мы имеем дело не с обычной удачной схваткой, мы поднимаемся выше к чему–то более величественному и прекрасному. Торжество божественного вмешательства проявляется не только в спасении нас от голода или меча: военные могут избавить нас от кровопролития, а Красный Крест не даст умереть с голоду.
В стихе 35 Павел пишет о возможных бедствиях и напастях: это или "скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч…".
А затем в стихе 38 он пишет о возможных благах, естественных событиях и о вещах нейтральных: смерть, жизнь, ангелы (только не падшие ангелы!), Начала, Силы, высота, глубина, какая–либо тварь (то есть создание Божие) - все это часть нашей повседневности. Это нечто не особо хорошее, но и не обязательно плохое, нечто нейтральное.
Так как же все эти силы влияют непосредственно на нас? Они пытаются отлучить нас от любви Божией. Удивительно. Я бы скорее упомянул о боли и страданиях, которые они приносят, об опасности смерти, о страхах и ужасах, которые они вселяют в наши сердца. Но нет, Павел ни слова не говорит о том, что торжество состоит в том, чтобы избежать или избавиться от всех этих столь разнообразных вещей. Нет, для Павла торжество в том, что все, даже самые ужасные, события и силы не могут "отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе пашем".
Каково же самое яркое и наглядное проявление могущества Божия? Оно не в том, что Он в силах облегчить наши страдания или остановить руку, занесшую меч над нашими головами, а в том, чтобы помочь нам оставаться в любви Божией, невзирая ни на какие трудности.
И вот, мои соображения таковы: отчаяние страждущего обусловлено не степенью его страдания, а остротой ощущения отчужденности его от Бога.
Ты сказал, что как только ты ощутил наконец присутствие Бога, в твою душу пришел покой. Страдания и боль никуда не делись, но у тебя исчезло чувство отлученности от Бога. Ты более не чувствовал себя отлученным от Господа.
Христос на кресте тоже не роптал о боли в пронзенных руках или в боку или о позоре, который испытывает нагой человек. Но Он возопил: "Боже Мой, Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил?".
Мне кажется, тот страх и отчаяние, которые я испытываю, лежа на больничной койке, гадая о том, выживу ли я или умру, обусловлены не болью или близостью смерти, но ощущением, что я потерял связь с Господом. Я не чувствую Его присутствия, я не слышу Его голоса. Но как только моих ушей касаются Его слова, стена отчуждения падает, уходят отчаяние и страх. Боль, быть может, и остается, но отчаяние - нет. Так что не страдания, а отчуждение подрывает нашу веру в Бога.
А ты как думаешь?
С любовью во Христе,
Рон.
Ну, а как думаете вы?
Думается, Тейяр де Шарден был прав, когда сказал: "Радость - это не отсутствие страданий, а присутствие Бога".
ГЛАВА 14
КОГДА БОГ БЕЗМОЛВСТВУЕТ
Безмолвие порой внушает нам ужас.
Особенно если вы - ученик пятого класса.
Учительница мисс Майер вышла из аудитории, и тридцать оставшихся без присмотра детей, невзирая на строгие увещевания вести себя как подобает, развернулись на полную катушку. Мы хихикали, кричали, болтали, кидались друг в друга бумажными шариками и жвачкой - воистину подобающее поведение для пятиклассников. Я сидел, развернувшись спиной к двери, упоенно забрасывая мальчишку с соседнего ряда горой жеваной бумаги, когда комнату вдруг наполнила тишина. Весь шум стих в одно мгновение, как будто кто–то нажал выключатель. Это было самое жуткое ощущение, какое мне приходилось испытывать когда–либо в моей тогда еще не столь продолжительной жизни. Осознав, что произошло, я медленно повернулся, стараясь не смотреть в сверкающие негодованием глаза мисс Майер. Остаток дня я провел в коридоре.
Мне сразу вспомнился первый стих восьмой главы книги Откровение: "И когда Он снял седьмую печать, сделалось безмолвие на небе, как бы на полчаса". Безмолвие перед проявлением гнева.
Молчание Бога порой внушает нам ужас. То чувство отчужденности, о котором мы говорили в прошлой главе, только усиливается, когда Господь хранит молчание. Сидя на куче пепла, Иов взывал к Всевышнему, чтобы Тот предъявил ему обвинение, - ведь он имел право знать, за что его наказывают.
Молчание Бога весьма подозрительно. Оно может быть интерпретировано как уклонение от ответа, когда свидетель чувствует за собой какую–то вину. Так что для Иова встает вопрос уже не о собственной невиновности, а о невиновности Бога. Может ли человек, незаслуженно страдающий, продолжать верить, что безмолвствующий Господь справедлив?
И вот Иов обвиняет Бога. Он требует ответа. Он требует, чтобы Господь объяснил ему Свои действия.
Но небеса молчат. Те, кто впервые читает книгу Иова, иногда удивляются, почему же Господь так и не объяснил Иову, за что тому пришлось мучиться. Даже когда все уже было позади, Иов не узнал ответа. Ему не сообщают о том разговоре, который произошел между Богом и сатаной. Он так никогда и не узнал о заключенном на небесах пари.
Многие люди завершают свой земной путь и умирают, так и не узнав, почему трагедия оборвала их жизни. Если бы только Господь сказал хоть слово! Все, о чем я прошу, Боже, получить хоть малейшее представление о том, почему все это происходит? Я бы справился со всем этим, если бы Ты заговорил со мной. Хотя бы намекни, Боже, хотя бы намекни!
Но, как и Иову, всем нам приходится выучить один и тот же урок: Господь не обязан нам ничего объяснять. Это людям нужна юридическая система; Богу она не нужна. Господь устанавливает нормы поведения человека, но Он не обязан следовать им, если только Сам не примет такое решение.
Молчание нарушено
Но в конце концов Господь нарушает молчание. Наконец–то Он отвечает! Давно пора! Спустя тридцать семь глав, мы, наконец, можем услышать и Его версию происходящего. Давайте послушаем. Господь говорил Иову из бури:
Кто сей, омрачающий Провидение словами без смысла? Препояшь ныне чресла твои, как муж: Я буду спрашивать тебя, и ты отвечай Мне. (Иов 38:2,3)
В свободном переводе это означает: "Иов, ты не имеешь ни малейшего представления о том, что с тобой происходит. Так что приготовься, тебе предстоит ответить мне на пару вопросов, сынок".
У меня создается впечатление, что все пошло не совсем так, как рассчитывал Иов, но, по крайней мере, Бог заговорил.
Где был ты, когда Я полагал основания земли? Скажи, если знаешь. Кто положил меру ей, если знаешь? Или кто протягивал по ней вервь?
(Иов 38:4,5)
Но постойте, Бог не отвечает на вопросы, а Сам задает их! Все, что Он говорит, совершенно не относится к делу и не имеет касательства ко всему происходящему. Бог здесь похож на недобросовестного судью, который задремал во время процесса и все прослушал.
Бог вправе
Когда после столь мучительного ожидания Господь, наконец, заговорил, что же мы слышим? Он посоветовал Иову повторить подзабытую историю о сотворении мира. Он распахивает перед Иовом вселенную и призывает его, творение Собственных рук, наставить и поучить Самого Творца.
Что же говорит Господь? Он говорит, что Он вправе делать то, что Он делает. Только Бог, который создал и наполнил этот необъятный мир, имеет право царствовать в нем и оценивать, насколько хорошо Он с этим справляется.
И это самое главное и, пожалуй, самое трудное препятствие на пашем пути постижения истины. И пока мы не разберемся с этим вопросом, мы не научимся противостоять ударам судьбы.
Когда мы приходим к Богу, мы не получаем ответов на терзающие нас вопросы, но мы учимся, как правильно формулировать вопрос. И в данной ситуации таковым является следующий вопрос: "Вправе ли Бог делать то, что Он делает?".
Это первое, о чем я подумал в ту ночь, когда узнал о смерти Ронни. На его надгробии мы поместили стих 11 из псалма ВЗ: "Бог наш на небесах; творит все, что хочет". Этот стих первым пришел мне в голову в ту злополучную ночь.
Веская причина
Вот что на это ответил Богу Иов:
Знаю, что Ты все можешь, и что намерение Твое не может быть остановлено.
(Иов 42:2)
Иов говорит, что у Бога есть некое намерение. Мы можем и не знать, какое именно, но нам достаточно помнить, что оно есть.
И это - один из главнейших уроков, которые мы выносим из книги Иова: наши страдания служат некоему высшему замыслу Божию. "Это вплотную связывает наши человеческие жизни с божественным замыслом даже тогда, когда нам кажется, что все вокруг бессмысленно и необъяснимо.
Боль перерастает в великую честь, а горе - в знак Божьего расположения".
Награда
И напоследок автор книги Иова делает еще одно важное замечание: у Бога есть для нас награда.
"И возвратил Господь потерю Иова, когда он помолился за друзей своих; и дал Господь Иову вдвое больше того, что он имел прежде… И благословил Бог последние дни Иова более, нежели прежние" (Иов 42:10,12).
И все родственники и друзья Иова пришли к нему и устроили пир, каждый подарил ему но серебряной кисете и по золотому кольцу.
Мне очень нравятся эти слова: "И благословил Бог последние дни Иова более, нежели прежние". Я думаю, всем нам Господь уготовил подобный финал. Он всегда приберегает хорошее вино под конец.
Итак, посмотрим, какая награда ожидала Иова. Обратите внимание, здесь сказано, что Бог даровал ему вдвое больше того, что у него было прежде. Давайте подсчитаем:
У него было четырнадцать тысяч мелкого скота; а начинал он с семи тысяч.
У него было шесть тысяч верблюдов; а начинал он с трех тысяч.
У него была тысяча пар волов; а начинал он с пятисот.
У него была тысяча ослиц; а начинал он с пятисот.
У него было семь сыновей и три дочери; а начинал он с семи сыновей и трех дочерей. Постойте, должно быть, я ошибся. У него было семь сыновей и три дочери… Нет, что–то тут не то. Он начинал с десяти детей, значит, теперь у него должно быть двадцать! Мне, наверное, попался неточный перевод…
Но в вашей Библии написано то же самое? Странно.
Постойте, я понял! У него действительно было двадцать детей: десять здесь и десять на небесах; потому что вы никогда не теряете тех, кто попадает в рай.
Вэнс Хэвнер был странствующим проповедником в течение долгих сорока лет. И женился он только в сорок - говорил, что ему нужно было все тщательно обдумать. Он так и не научился водить машину, но его жена Сара каждый раз подвозила его на очередное собрание на своем "Бьюике", если только они не ехали туда на поезде или самолете. Они были неразлучны. До 1973 года. В тот год Сара умерла.
Время от времени кто–нибудь сочувственно говорил Хэвнеру: "Я слышал, вы потеряли жену".
"Нет, - отвечал он, - я ее не терял. Я точно знаю, где она сейчас. А если вы знаете, где человек находится, значит, вы его не потеряли".
А потом он обычно приводил этот стих:
И в смерти неразлучны будем -
Мы с ней навек обручены.
Она - с Христом, а Он - со мною,
И узы Им освящены.
И последнее замечание. Господь сказал Елифазу, что гнев Его был на нем и на друзьях его за то, что они говорили о Боге неверно, не то, что Иов, и велел им принести за себя жертву. "Раб Мой Иов помолится за вас, и тогда Я приму жертву вашу, чтобы в гневе Моем не отвергнуть вас за ваши неправедные слова".
Удивительный момент: те, кто сильно страдает, могут спасать других.
Думаю, потом Господь пошел за сатаною, а тот, испугавшись, спрятался в каком–нибудь кусте. Но Бог все же отыскал его, говоря: "Выходи–ка, сатана, и заплати по счетам! Я выиграл пари. Говорил Я тебе, что Иов послужит Мне и даром, и Я был прав".
Мне бы очень хотелось, чтобы в один прекрасный день Господь мог указать сатане на меня и сказать: "Вот видишь, я же говорил, что сей человек послужит Мне и даром".
Часть третья
ЧТО ДЕЛАТЬ, КОГДА НЕ ЗНАЕШЬ, ЧТО ДЕЛАТЬ
Служение тьмы
Двумя жестокими и беспощадными врагами В оковы скорби я бессрочно заключен. Кто исцелит сердечной пустоты зияющую рапу? Кто усмирит свирепый ветер, ставший палачом?
Джон Кроу Рапсом
Религия, которая не утверждает, что Бог сокрыт, неверна.
Влез Паскаль
Кто из вас боится Господа, слушается гласа Раба Его? Кто ходит во мраке, без света, да уповает на имя Господа и да утверждается в Боге своем.
Исайя 50:10
ГЛАВА 15
ТЕМНАЯ СТОРОНА БЛАГОДАТИ
Однажды, несколько лет тому назад, я сидел в номере какой–то гостиницы с четырьмя моими знакомыми, которых считал людьми весьма благочестивыми. Мы обсуждали с одним издателем различные вопросы и темы, которых необходимо было коснуться в ближайшее время в наших книгах. Мы говорили о молитве, о самостоятельном изучении Библии, о семейной жизни и быте. В общем, ничего нового.
Наступило время обеда, все расслабились и заговорили, что называется, "не для протокола". Во внезапном порыве откровенности все четыре человека признались в том, что в настоящий момент они переживают тяжелый, темный период в жизни. Один сказал даже, что уже с полгода не чувствовал присутствия Божия. Другие, как оказалось, с трудом находили слова для молитвы и вообще не были уверены в том, что они делают и как. Все они продолжали проповедовать но воскресеньям, навещать больных прихожан, свидетельствовать заблудшим овцам, то есть совершать все те действия, которых от них, как от проповедников, ожидали люди. Но делали они это без ощущения присутствия Божия. Для одного из них все зашло так далеко, что он начал сомневаться в собственном спасении. И это, по его словам, было особенно тяжким бременем для него, поскольку он только что написал книгу об особенностях христианской жизни, которая разошлась огромным тиражом и имела бешеный успех у читателей.
Словом, все эти четыре человека блуждали во тьме. И для меня, признаться, это было хорошей новостью, потому что в то время я думал, что мне одному досталась такая доля.
Когда мы вновь собрались после обеда, было решено, что именно эта тема должна послужить основой наших будущих книг, поскольку раз уж мы все проходим через это, то и другие люди, наверное, испытывают нечто подобное. Однако эта идея так и осталась идеей, никто из нас не предпринял никаких действий по ее осуществлению - это была малоприбыльная тема.
Неизбежные и закономерные ощущения?
Тьма, отчаяние, депрессия - неужели это вполне закономерные ощущения любого духовно развитого человека? Пророк Исайя думал именно так: "Кто из вас боится Господа, слушается гласа Раба Его? Кто ходит во мраке, без света, да уповает на имя Господа и да утверждается в Боге своем" (Ис. 50:10).
По сути говоря, Исайя утверждает, что богобоязненного и богопослушного человека можно узнать но тому, как он действует, находясь во тьме.
Исайя рисует перед нами странника. Вот он совершает свой путь, и вдруг свет вокруг него меркнет и мгла накрывает его. В древнееврейском тексте используемое выражение означает буквально следующее: "он идет в кромешной тьме, без единого лучика света, который мог бы указать ему дорогу". Когда вокруг светло, вы знаете, где вы находитесь и куда направляетесь, вы можете прочитать дорожный указатель и понять, как далеко вам еще идти. Когда светло, вы видите и те препятствия, которые встают у вас на пути, вы можете отличить друга от врага. Когда есть свет - есть знания, есть уверенность.