Рассказывает Карпина Зинаида Александровна, Уроженка с.Себено, ныне живет в Москве
В Себено блаженная Матрона жила около церкви. Храм был во имя Успения Божией Матери, а второй престол на Дмитриев день. Приход был на семь-восемь деревень. Храм очень красивый. Матрона всегда стояла в храме за входной дверью. Мать ее ищет, а она в церкви. Матрона никогда ни с кого ничего не брала, но кто что принесет и на том спасибо. Потом ее стали преследовать власти.
Моя мама, как только едет в Москву к Матроне, ей изо всех деревень пишут записочки, и она на них отвечает. Я была тогда еще маленькой, моя мама рано осталась вдовой, пять человек было детей. Ее стал сватать директор винного завода, а она ему ответила: "Через месяц я дам Вам ответ", и поехала к Матроне за советом. Матрона ей сказала: "Дуня, ты не должна этого делать, а идти по Божьему пути". Мама ее послушала и отказала жениху.
У моей мамы в Москве был брат. Она спрашивает у Матронушки: "Я еще ночку ночую?", а Матрона говорит: "Тебе надо уезжать, а то тебя обкрадут". Мама не послушалась, как приехала - узнала, что нас обокрали.
Я уехала в Москву в шестнадцать лет, в общежитие к сестре, которая была старше меня на четырнадцать лет. Через два с половиной года меня стали сватать за человека, которого я ни разу не видела. Мама моя мне писала: "Дочка, даже если знаешь человека два дня, но если Матронушка благословит, ты иди. Москва - темный лес, это не дома, где знаешь за несколько деревень".
И вот я поехала на Сходню. Нашла ее домик, где она жила, а когда я ехала, то не нарочно думала, лезло мне в голову: "Ничего она не понимает". В дверях меня встретила -потом я узнала - ее прислужница. Я не сказала откуда я. Она мне говорит, что Матрона сегодня больше принимать не будет. Я сразу решила, что вот, я ехала, думала о ней плохо, вот она меня не принимает.
Одна комната совсем закрыта, а другая на один палец открыта. И только я повернулась уйти, как слышу ее голос из комнаты: "Татьяна Ивановна, пропусти, это дочка Дунина из Себено приехала", и Татьяна Ивановна меня пропустила. Она мне не дает говорить и сразу сказала, не успела я сказать с чем пришла: "Это не твой жених, он всякими делами занимается, ты скоро выйдешь замуж и выйдешь вперед своей сестры". Еще сказала, что я к ней скоро приеду и правда, через два месяца я к ней приехала, и она мне сказала:
"Это - твой муж, и ты будешь жить хорошо, только венчайся, до венчания ничего не позволяй", и она мне читала над головой и три раза сказала: "Будь честной христианкой и будешь жить хорошо". Я так и сделала. Венчалась в Богоявленском храме. Сестра моя ездила ко мне в гости и тоже вышла замуж в тот же дом, она на первом этаже, а я на втором.
Матрона предупредила, в какой день она умрет, и три дня принимала неограниченно. Она просила, чтобы ее отпели в Ризоположении, а похоронили на Даниловском кладбище: "Чтобы я слышала службу".
Когда мне сообщили, что Матронушка умерла, что ее сегодня хоронят, я поехала в храм "Ризоположение". Когда приехала - ее уже отпели, я не успела проститься, но поехала с гробиком в автобусе, как родственница. На кладбище было такое паломничество, весь асфальт был заполнен народом. Пока я добралась до могилы, ее уже закапывали, я успела только горсть земли бросить.
Рассказ Ксении Гавриловны Потаповой
В 1927 году я приехала в Москву из деревни, мне было девятнадцать лет.
Шестнадцати лет я вышла замуж, но через год муж умер. Сначала я устроилась домработницей, а потом пошла на работу и вышла замуж за вдовца с двумя детьми.
Узнала я Матрону в 1935 году. Мне было тогда 27 лет и я заболела туберкулезом. Матрона меня исцелила и сказала незадолго до своей кончины: "А легкими ты никогда болеть не будешь".
Всю жизнь Матрона мне помогала. Жила она тогда, в 1935 году, в Вишняковском переулке, недалеко от храма Николы в Кузнецах, Татарская ул., двухэтажный дом, в подвале, у племянницы. Пришла я к ней без креста. Боялась я его носить: бывало, стану подметать, крест выпадет, хозяева мне скажут: "Что ж ты удавленника-то носишь, молодая девушка?"
Пришла я к ней, прошу: "Матронушка, помоги мне!" А она отвечает: "Что, Матронушка - Бог что ли? Бог помогает." "Вот те и Матушка", - думаю.
У нее была послушница, она и спрашивает: "А крест-то на тебе есть?" Матрона за нее отвечает: "Кто ей давал-то. Они все кресты побросали, только ищут здоровья, чтоб им Бог дал." Послушница мне и говорит: "Ты надень крест, тогда приходи. Ты к кому пришла без креста?"
Матрона меня всегда принимала хорошо. Если кого не хочет принимать - говорит притчами, а со мной простым языком. Две послушницы тогда были у нее, одна Татьяна, другая Даша. Сперва была Пелагея. Она ее выдала замуж за священника. У них двое детей было, мальчик и девочка. Дети не женились и замуж не выходили. Еще была сиротка, лет пять ей было. Она умерла.
Врачи не заметили у меня туберкулеза, думали, что сердце. Выписали двадцать капель валерианки. А когда разобрались - в легких уже была каверна.
Наложили мне пневмоторакс. Вот лежу я на пневмотораксе, вдруг зашатался аппарат и что-то внутри хлопнуло. Дуть стало некуда. Стала я проситься в санаторий, а с путевками было трудно. Пришла к Матушке, спрашиваю: "Что мне делать? В деревню ехать или ждать путевку?" "Путевка-то тебе будет". И действительно, дали мне через две недели путевку в Крым с бесплатной дорогой, три месяца пробыла я в Крыму.
В войну я не работала. Перед самой войной у меня родился ребенок, жила тем, что с сумками, мешками ездила в Плавск Тульской области. Обычно от Серпухова всех проверяла милиция.
Перед поездкой я заходила к Матронушке: "Матушка, благослови!" "Поезжай, никто не тронет". И милиция около меня кончала проверки и поворачивала назад. А мешки я носила по пятьдесят-шестьдесят килограмм, когда ездила в деревню.
Когда моей дочери исполнилось двадцать лет, она тоже заболела туберкулезом. Она лежала в больнице в Сокольниках, а Матрона тогда тоже жила в Сокольниках. Однажды дочь отпросилась из больницы со мной к блаженной Матроне. Пришли мы к ней, дочь осталась за дверью, а я зашла, поговорила. Потом осмелела и говорю: "А дочь-то со мной". Матрона улыбнулась: "Вы не можете ходить по одной, обязательно, чтобы хоровод с вами был". Вдруг говорит: "Да, да". Я спросила, к кому же она обращается, в комнате никого, кроме нас не было. "Это тебе не нужно знать," - отвечает. Наверно, она с ангелами говорила.
Потом дочь положили в больницу в Звенигороде, у нее был уже распад легких. Предложили операцию. Приехала я ее навестить, она плачет: "Боюсь, умру".
Пошла я к Матушке, рассказываю, что дочери предлагают операцию. "А какую?" "Легких". "А я не разрешаю!" и постучала кулаком о кулак. "Пусть выписывается, если будет стоять вопрос о выписке, а от операции отказывается".
Вскоре после этого дочери стало намного легче, настолько, что она собралась замуж. Пришла к Матроне: "Матронушка, я хочу замуж выходить". "Куда собралась постом-то? Я тебя после выдам за хорошего". А она вышла постом за своего жениха и родила девочку. Вскоре у моей дочери повторился сильный туберкулез с кровохарканием и с распадом легких. Это было зимой. Предложили операцию.
Врачи сказали: "Если не откажешься - год тебе житье, а если не решишься - ни за что не ручаемся". И отпустили на совет к родителям. Она приезжает под масленницу, ревет: "И так так смерть". Я и говорю: "У нас есть советница, пусть будет по ее". "Съезди, попросила дочь, - спроси".
Матрона тогда жила на Сходне или на Арбате, не помню. Приехала я за советом. "Что делать? И так, и так смерть". Она опять постучала кулаком о кулак: "А я не разрешаю. А если вы, родители, разрешите, она умрет под ножом. А сколько Бог нарек - столько проживет". Дочь отказалась от операции и процесс в легких закрылся, все прошло. Она сейчас легкими здорова, даже на учет не поставили.
Детей мужа, двух девочек, Ксения удочерила, растила, переживала. Перед войной родила сына и семнадцать лет не работала, Матронушка мне запрещала: "Ты дома работаешь, будь хозяйкой". А когда сын кончил 10 классов, я пошла работать. Перед этим вижу сон:
"Иду я, впереди деревенский заборчик, там вырезано окошечко, вроде. Матушка принимает в этом окошечке, Думаю: "Сейчас я про сына спрошу". Вдруг навстречу ее послушница Татьяна: "Ксень, ты далеко?" "Татьяна Петровна, я к Матушке. Ты-то к ней пойдешь?" "Я пойду, но попозже".
Я что-то забыла, вернулась, бегу обратно бегом, окошечко закрылось. Я умоляю загробную послушницу: "Скажите, что Ксения Гавриловна пришла, она меня хорошо принимала, она меня обязательно примет". А та ведет просфорочкой по бумаге и на бумажке появляется надпись: "С+ В +++". Четыре креста мне показала. Послушница ушла к Матроне спрашивать. (О крестах - это может быть семейная жизнь, крест, а сын Владимир - втрое больший крест). Так потом по жизни и получилось. Выходит оттуда и говорит: "Она велела поступать тебе на работу". Я насупилась (она мне раньше все время запрещала). "А то муж будет серчать за деньги". Тогда я думаю, что делать. Ведь семнадцать лет не работала. Пошла я к Матроне на могилу, встала на колени, попросила помочь мне найти работу.
Вскоре встретилась неожиданно в очереди с заведующей инструментальной мастерской на "Красном Пролетарии", и она взяла меня к себе на работу. Препятствий нигде не было, хотя я закончила 4 класса, а брали туда с десятилеткой.
Перед смертью Матроны, на Страстной, я пришла к ней. Она жила на Сходне. Народ сидит на терраске. Выходит Даша - послушница, говорит: "Матронушка очень плохо себя чувствует, она сказала: "Всех-то провожай, а ей скажи, чтобы она подождала".
Постучала она мне по голове: "Ты меня слушайся, слушайся".
Мария Ивановна, которая работала в храме Ризоположения, к ней ходила и рассказывала, что Матрона ей говорила: "Я в вашей церкви все иконы знаю, какая, где стоит".
Рядом с блаженной Матроной, на кладбище, в одной ограде, лежит Параскева, она работала в храме Ризоположения на Донской, за ящиком. Параскева дала Матроне место у своей матери.
Мария Ивановна рассказывала, что как-то она пришла к Матроне, а на столе стояла селедка разрезанная. "Матронушка! Что-то мы ели-ели, а селедка все целая". "А ты ешь, не обращай внимания".
Еще Матрона не велела никаких венков и пластмассовых цветов на похоронах.
Матрона лечила порченных. Когда она жила в Царицыно, к ней подошла порченная. Матрона схватила ее за шею. Порченная закричала: "Матушка, Матронушка, брось, я умираю". "Нет, не брошу, выйдешь". Та просто по полу каталась, а потом заснула.
Однажды идем с сестрой к Матроне с разговорами. Сестра идет и говорит: "Сколько я к Матронушке хожу, я у любого врача вылечилась бы". Пришли, Матрона и говорит: "Что ж Матронушка сидит в окне и зовет - идите ко мне? Сколько врачей-то в Москве, идите к ним". "Матронушка, простите!" "Вот, ходите, а обо мне не разговаривайте".
Рассказывает Прасковья Сергеевна Аносова, г.Москва
Я в молодости была сильно порченная: меня как при эпилепсии било, припадки были. Матрона дала мне свою водичку и сказала: "Все пройдет". И в шестнадцать лет поставила меня на ноги.
И еще помню. Матрона мне сказала: "У тебя будет тернистый путь Прасковья, все переживешь".
К ней много ходило народу. Но принимала она не всех: кого примет, а кого нет. Много молодых к ней ходило. Однажды был такой случай. У меня брат был на золотых приисках. И вот как-то везли они золото сдавать в государственный фонд и по дороге на них напали, в море, и стали топить. Моего брата ударили веслом по голове, золото отобрали. Брат с этого времени стал "глупым" и его положили в психиатрическую больницу. А с нами ехал молодой мужчина с женой к дочери в больницу. Они ее оттуда выписали и мы обратно ехали вместе. Вдруг эта девушка начала лаять по-собачьи. Ей лет восемнадцать было. Я маме говорю: "Жалко, мы мимо Царицыно едем, давай завезем ее к Матронушке" (Матрона тогда в Царицыно жила). Отец этой девушки, генерал, сначала и слышать не хотел, говорил, что все это выдумки. Но жена его настояла и мы заехали к Матронушке. Приехали, а Матронушка меня первым делом отругала, что мы против воли заставили генерала сюда свою дочь везти. И вот стали ее подводить к Матронушке, а она сделалась как кол, руки-ноги как палки, на Матушку плевала, вырывалась. Матрона говорит: "Бросте, она теперь уже ничего не сделает". Ее отпустили. Она упала, и стала биться, и кружиться по полу и ее стало рвать кровью. Матронушка говорит: "Возьмите все это, уберите и заройте в землю". Так и сделали. Потом эта девушка уснула на трое суток. За ней там ухаживали. Когда она очнулась, увидела мать и спросила: "Мама, а где мы находимся?" Она ей отвечает: "Мы, дочка, находимся у прозорливого человека..." И все ей рассказала, что с ней было. И с этого времени она перестала лаять. Генерал поразился и говорит: "Чем нам отплатить? Я Вам могу дачу построить, денег дать..." А Матронушка говорит; "Ничего мне не надо, идите с Богом".
Еще был такой случай. Дочке моей, Гале хотели делать операцию в горле. Матрона еще была жива. А Гале моей годика три было. Мы посоветовались с Матушкой, а она сказала: "Никакой операции не нужно, все пройдет и так". И все прошло.
Еще у одной дочки моей, Натальи, была сильная пупковая грыжа, величиной с кулак. Матрона тоже сказала, что все пройдет. Дала воды, читала молитвы над головой, и все прошло.
Еще Матрона как-то сказала мне и всем людям, которые были рядом (а это было в 39-40 году): "Ну, что, вот сейчас вы все ругаетесь, делите, а ведь война накануне. Конечно, много народу погибнет, но наш русский народ победит".
Люди рассказывают, что Сталин был у Матроны, она ему не велела уезжать из Москвы, похлопала его по правому плечу и сказала: "Красный петух победит". Она во время войны в Царицыно жила.
Я, бывало, прибегу к ней, вся дрожу. А она говорит: "Ну что ты дрожишь? От Бога ведь никуда не убежишь".
Приходило к ней много людей, которые разводились, или в семье что-нибудь не ладилось. Одна пришла, говорит: "От меня муж ушел. Я ему порчу сделаю". А Матрона отвечает: "Не надо ничего делать, он сам к тебе вернется". Лично мне она сказала, что будет у нас много детей и что муж мой умрет, и я останусь одна с детьми. А он в то время был еще здоровый. Народилось у нас с ним шестеро детей. И вот у мужа нашли рак желудка и он умер 28 марта 1961 года. Когда у меня родился седьмой мальчик, Юрочка, Матрона мне сказала: "Он у тебя жить не будет. Бог возьмет его к себе". А мальчик был удивительный, не по возрасту разумный. Умер он в год с месяцем.
Однажды сказала она Пашиному брату (Паша - ее послушница): "Пойди, простись с Никитушкой, ты ведь его больше не увидишь". Он посмеялся: "Как же это не увижу?" А его на следующий день хулиганы в деревне убили и бросили в колодец.
Про девушек, которые уверовали в Бога, Матрона говорила: "Вам, девицам. Бог все простит, если будете преданы Богу! Кто себя обрекает не выходить замуж, тот должен держаться до конца. Господь за это венец даст. Дотерпишь до конца - венец получишь. Божий венец". Вот ее слова были.
Еще говорила Матронушка: "Враг подступает - надо обязательно молиться. Внезапная смерть бывает, если без молитвы. Враг у нас на левом плече сидит, а на правом - Ангел, и у каждого своя книга: в одну записываются наши грехи, а в другую - добрые дела. Чаще креститесь: крест - такой же замок, как на двери".
Еще говорила: "Если вам что-нибудь будут неприятное или обидное говорить, старые, больные или кто из ума выжил, то не слушайте, а просто им помогите. Помогать больным надо со всем усердием и прощать им надо, чтобы они ни сказали или ни сделали".
Отец Василий, блаженный батюшка, сказал Матроне: "Она на мое место встанет". Еще давно, когда Матронушку крестили, о.Василий взял ее на руки и сказал три раза: "Православные, вы меня слушаете?" И все выше поднимает Матронушку. "Господи! Кого Бог послал нам! Это дитя от Бога. Она встанет на мое место и скажет даже, когда я умру". Так потом и вышло. Матронушка однажды ночью вдруг сказала матери, что отец Василий умер. Родители удивились, испугались, побежали в дом священника. Когда они пришли, то оказалось, что он действительно умер, перед этим положив чистый холст на постель, чтобы умереть на чистом холсте.
А был как-то еще такой случай. В Царицыно была церковь, небольшая, но хорошая. Когда церковь ломали, то хотели взять колокол из этой церкви. Матрона сказала: "Ну, хорошо, пускай попробуют, только они все погибнут, а в храм не войдут". И вот пошли трое комсомольцев. Только заходят в храм, а в храме была вода, - тонут. Никто ничего понять не может. Из райисполкома еще четырех прислали. Они взяли лестницу, полезли. И тут, откуда-то со стены плита отвалилась и прибила их всех. Церковь закрыли, а через некоторое время из райисполкома захотели снова посмотреть, что за чудеса в этой церкви творятся. Пошли, захотели войти - и сами чуть не захлебнулись.
Рассказывает Паша, хозяйка домика в Царицыно
Было на Матрону гонение, после ареста Зинаиды, где она жила на Арбате, и Екатерины, на Ульяновской, у родителей которой она когда-то жила. Я ее прописала, А она мне говорит: "Ты меня прописала в Царицыно, а я тебя буду везде прописывать".
Много народу к ней ходило. Кто может, сам идет, а кто не может, на подводах везут. Привезли одного дедушку к ней. Он говорит: "Вы меня лечить привезли, а со мной какой-то дух есть". А Матронушка ему отвечает: "Это я, я с тобой... Я тебе помогу". А привезли его две женщины. Я сидела на терраске. Сижу, а они кричат: "Можно зайти?" А дедушка опять: "Ну кто же со мной есть?" А Матронушка: "Я, я с тобой". Дед: "Сколько я еще здесь буду?" Матронушка: "Немножко, немножко еще, скоро Господь тебя примет".
Спала Матронушка на голом кутничке с маленькой подушечкой. Она была мученица. И спала она очень мало. Как-то раз ко мне приехал отец с Колымы, и мы пришли с ним к Матроне и остались там ночевать. Я думаю: "Дай-ка я послежу, что Матушка делает". Я следила до утра. И до утра она била поклоны и молилась.
А утром пришли две женщины из Бирюлево, а одна была хулиганка, они стали Матрону щипать. А Матушка говорит: "Зачем вы меня шипите? Я не ваша, я от Бога". А потом поворачивается к нам и говорит: "Ну, что они пришли? Одна мочевым пузырем страдает, а почему? Она хочет у четверых детей мужа отбить, читает о нем молитвы за упокой".
К Матроне приходило девушек очень много. Одна пришла и говорит: "Я не могу завлечь одного парня". "Плакала: "Я его люблю!" А Матушка ей говорит: "Это не любовь, это насмешка. А того парня вообще отгони от себя, он не твой".