Но тут их системный администратор Миша сказал хорошую мысль. Он сказал, что не надо никаких судов. Это долго, мол, и дорого. И никаких участковых тоже не надо. И теток. И вообще - посторонних. А надо, сказал Миша, просто взять бутылку, закуси какой-нибудь, и пойти к этому сверлильщику. Типа, знакомиться. И там уже, чисто по-мужски, познакомившись и выпив, можно договориться обо всем.
- Это я тебе говорю, потому что - опыт. С водкой и закуской можно решить любые вопросы. Понял? Просто стучишь, входишь, знакомишься и предлагаешь - за знакомство. И все.
Водка Пете не нравилась. Но для дела выпить мог. Тем более, посчитав, на его объем тела, выходило, полбутылки - как слону дробина. То есть, спокойно можно было пить на равных. Вот он и купил водку, что подороже, настрогал колбаски, хлеба отрезал, горчицей смазал - любил он, чтобы горчица была на хлебе, а колбаса чтобы "вживую" - и пошел. В субботу, ровно в десять утра, как только опять загудело все и задрожало от художественного сверления по бетону.
* * *
- Женщины, женщины, - устало ворчал дознаватель. - Давайте уж по существу.
- По существу? А по существу если, так у нас тут - Сверлильщик!
- Оба-на…
Он совсем снял форменную кепку и задрал голову, рассматривая этажи.
- Вон, значит, куда переехал. И как вы тут с ним?
- Ну, мы-то порядки знаем, - зашумели все разом. - Мы все, как положено! И все вовремя! Нас предупреждали. Да мы и от отцов и дедов знаем. Так что - все в порядке у нас.
- А этот, Петр Иванович Сидоренко - ему вы что сказали по такому поводу?
- А он не спрашивал! Он вовсе пробегал мимо: ни тебе здравствуйте, ни до свидания, ни с праздником, ни про погоду… Но ведь не дурак, должен разбираться, нет? Большой мужик-то. Не пацан какой.
Ну, да… Должен. А если никогда не сталкивался? А если родители не предупредили? Вот просто, подумать и представить, чтобы логично было - как и что делал тот парень, услышав шум в субботу утром? И не в первую же субботу, правильно? Два года уже? Вот видите. Так что бы он мог сделать? Вы не знаете? Ну, так это я знаю. Взял, небось водку - я еще выясню в магазине, какую именно - и пошел знакомиться.
- Батюшки-светы… К Сверлильщику? С водкой? С самого утра? Ой, - прикрыла рот ладошкой Лариса.
- Ну, представили?
- Да если бы хоть к обеду… А то ведь с утра. С водкой. Да он просто с ума сошел! Это же что-то нереальное! Так ведь он мог нам тут такого устроить! А он, смотри, не обиделся, Сверлильщик-то! Все, как было.
Все как было, значит. А жилец где из триста пятьдесят четвертой? А? Эх, тетки… Проморгали молодого. Не уберегли. И главное - некого винить. Сам ведь виноват. А уж с утра подносить Сверлильщику водку…
С другой стороны, дело будет легко и сразу закрыто. Тут все руководство поймет. Но - жалко парня, да. Придется теперь родителей извещать. Интересно, а они-то ему хоть что-то рассказывали о реальной жизни? Или просто вот так выперли в одиночку - и все?
А Сверлильщик - что. Он кочует. Сейчас в этом доме. Пройдет лет пять - переберется в другой. Он ведь не вредный. И даже сверлит так интересно, что слышит только тот, кому надо слышать. Сверлильщик - это вещь в себе. Не нашего разума вещь.
Дознаватель надел кепку, поправил, чтобы ровно-ровно, попрощался за руку с тетками на скамейке и с чувством выполненного долга, зайдя по дороге в магазин насчет водки, отправился в свой кабинет - отписываться по делу.
Нет, но придумать такое: с водкой - с самого утра!
Машина времени
Этот отдел был одним из самых старых в управлении. Шутники относили историю его создания к тем допотопным временам, когда тоже были специально обученные органы, все контролирующие и пресекающие, если что опасное вдруг происходило. Та же история, например, с порохом. Ведь сколько времени порох пробивался в армию! Уже и шутихи разные были, ракеты с фейерверками, а войска все стреляли из луков. Потому, говорили со значением, что еще не готово было человечество к массовому применению пороха. Ведь если бы Столетняя война, да с ружьями, например… И все - не было бы той Европы! Или вот еще бронза и сталь. Тоже ведь тянули до последнего с бронзовым оружием. И потом вдруг резко перешли на железо и сталь.
Старики смеялись, молодые верили и не верили одновременно. Но анализом открытий занимались серьезно, рассматривали каждое изобретение с точки зрения не полезности его для общества, а возможного нанесения вреда от внедрения.
Вот, скажем, гениальный такой порошок для быстрого перегнивания и превращения в компост всяких отходов. Ведь великая вещь, если вдуматься. Никаких тебе выгребных ям, машин оранжевых с толстыми шлангами-рукавами, откачки никакой, вони из колодцев. Сыпанул, куда надо, а оно, на что насыпал, - уже рассыпчатый черный компост. Клади его потом в землю, перекапывай, сажай всякие фрукты-овощи.
Ага, страшно полезное изобретение. А вот аналитики посчитали, посчитали, да и дали прогноз на общее изменение климата. В общем, тот порошок, конечно, запатентовали, но так, что никто даже и не подумал взяться за его изготовление.
Или вот еще "вечные батарейки"… Хотя, об этом вообще рано даже говорить. Сразу такое на бирже начнется, такой всеобщий крах и падение. Нет-нет! Даже и не упоминать!
Сегодня поступило дело изобретателя И. Изобретатель И. давно был на контроле в отделе. "Под колпаком", как говорили раньше. Очень он был умен и разнообразен в своей деятельности. Самое главное, что у него получалось практически все, за что он брался. Гений, одним словом. Если бы ему родиться не во время массового машинного производства, а где-нибудь на заре Средневековья, так поминали бы по делу и без дела не Леонардо, а именно его, изобретателя И.
Новая его заявка в патентное бюро называлась просто: "Машина времени". Потому и передали сразу в отдел на рассмотрение. Патентные сотрудники свое дело знали. Думаете, почему иногда проекты рассматриваются так долго? Именно поэтому. Потому что проходят они апробацию в нескольких структурах. Да не параллельно проходят, а последовательно. Посмотрели в патентном - переслали сюда. Отсюда могут направить запросы в разные академические институты, не показывая всего дела. А потом аналитики скомпонуют все отзывы и напишут свой, с разными вероятностями отражения нового изобретения в жизни не только нашего общества, но всей планеты даже.
Машина времени! Это только некоторые за границей заявили, что такие проекты даже не будут рассматриваться. У нас все проще: рассматривается все. Потому что иногда даже в самой сумасшедшей идее есть малое зерно будущей истины. И то зерно надо найти, выковырять из кучи, обмыть, обдуть теплым воздухом и тщательно изучить. И ни в коем случае не сунуть обратно в ту кучу. Ни в коем случае!
Так, о машине времени. Кто не читал фантастику, почитайте. И подумайте сами, как опасна такая машинка. Даже если она переносит одного лишь человека туда и сюда. Даже если не человека, а просто какие-то мелкие предметы - все равно опасно! Раз - и современное оружие в прошлом. Два - и нет никакого прошлого, и нет, следовательно, нас всех. Три - и какая-то зараза убивает все население Европы, а цивилизацию строят жестокие ацтеки из Америки. Четыре - и японские войска высаживаются на поле боя где-нибудь под Креси и замещают собой монголов с татарами и прочими.
Нет, машина времени - это по-настоящему страшное изобретение. Даже страшнее и опаснее термоядерной бомбы.
Ровно месяц все службы работали над этим проектом. Через месяц на стол руководства легла аналитическая записка, суть которой можно было передать двумя словами: "Полный бред". Или тремя: "Ничего не поняли". Начальство, как всегда, прочитало именно по второму варианту. А раз ничего не поняли, значит, надо приглашать самого изобретателя. Но не в отдел, конечно. Незачем посторонним знать о таком отделе. Выгородили закуток в патентном бюро. Обезопасили со всех сторон. Изолировали. Пригласили изобретателя.
- Вы - известный изобретатель И.?
Он порозовел от удовольствия и смущения, но все же попытался от "известного" отказаться.
- Ну, как же, как же вы отказываетесь! У вас уже столько патентов! И некоторые из них в будущем принесут вам и вашим потомкам большие деньги. Нет-нет, вы не отнекивайтесь, не скромничайте излишне, вы изобретатель, и вы известны!
Изобретатель И. понял, что отрекаться далее не хорошо и принял позу согласия, присев на краешек стула и положив руки на колени. Да, он такой вот изобретатель. Везет ему с техникой разной и с электроникой. Получается.
- А вот этот проект - "Машина времени" - он же работает уже или пока только в теории?
Изобретатель И. начал размахивать руками и доказывать, что он никогда бы не принес патентовать голую теорию. Теорию вообще патентовать невозможно. Потому что теория, наука - она же всехняя, всеобщая, и развивается не тогда, когда каждый присваивает себе какой-то ее кусочек, а когда все вместе, обмениваясь знаниями, двигают вперед… И так далее.
- Так, все-таки не понятна мощность и грузоподъемность вашей машины. То есть, принцип действия нам тоже не совсем понятен, но есть в описании характерные черты, отличающие ее от других механизмов, и значит, можно патентовать. Но - что именно патентовать? Эти самые черты? Принцип действия? Или… Неужели вы летали в прошлое?
Изобретатель И. приосанился, оперся локтем о спинку стула и выдал лекцию о времени, его течении и странности, о количестве энергии, необходимом для переноса тел, о теории времени и пространства. И сказал, что сам он никуда не летал. Потому что просто не хватило бы никакой энергии. Но. Вот тут он сказал "но" и поднял палец кверху. Информация! Вот коренное слово! Он сразу понял, что никакой массы ему не передвинуть ни вперед, ни назад. Просто не хватит мощности прибора. Но вот нематериальные вещи - та же информация, например - это как раз запросто, потому что не требует практически ничего, кроме обычной аккумуляторной батарейки, как для фотоаппарата. Даже если она разряжена, на один импульс обычно хватает.
Какая информация? Информация тоже бывает разной. Скажем, некоторые открытия будущего совсем не стоит ускорять, перенося информацию о них в сегодня. Все должно двигаться, согласно течению времени и развитию цивилизации.
- Что? Нет-нет! Вы меня не поняли! Информация - это не чертежи, не книги с описаниями. Не материальные объекты, понимаете? Информация - это цифры и числа. Всего-навсего. Но это числа и цифры из прошлого или из будущего. И машина уже работает! То есть, она не совсем машина - так, машинка. Она еще маленькая совсем.
Маленькая - какая? Вот такая или даже меньше стола?
Изобретатель И. полез в карман пиджака и вытащил свою "машинку времени". Большой экран почти во всю лицевую поверхность. Большая кнопка под экраном - чтобы не промахнуться. Две кнопки по бокам от нее. На них - стрелки. Влево и вправо.
- Вот эти стрелки - это выбор, смотрим вперед или назад, - объяснял изобретатель И. - Потом нажимаем большую кнопку и получаем информацию на экран.
Показать, как действует? Да, запросто. Что интересует для начала? Прошлое? Вот, пожалуйста.
Изобретатель И. нажал кнопку слева, потом прижал большую кнопку посередине и повернул аппарат экраном к специалисту.
- Вот, смотрите. Это информация из прошлого.
На экране горели крупные цифры.
- Двенадцать? И что это за информация?
- Это совершенно точная информация! - обиделся изобретатель И. - Это температура воздуха двенадцатого апреля 1961 года в Саратовской области, где приземлился Гагарин!
- Ну, предположим, предположим. А еще?
Изобретатель И. нажал большую кнопку и снова показал экран.
- Хм… Сорок два… И что?
- И все! Это же знаменитый ответ на главный вопрос Вселенной! Это же из книги! Значит, 1979-й год!
- Так-так-так… А будущее у вас тоже таким образом?
- Вот, смотрите! Сначала нажимаем один раз на правую кнопку - происходит сброс старой настройки. Потом еще раз на правую кнопку - задаем будущее. И - большую… Вот!
- Пятьсот двадцать три? И что это означает?
- Это много чего может означать. Например, курс евро к доллару в очень далеком будущем. Хотя, слишком как-то… А! Это еще может быть май, двадцать третье. И тогда мы получили информацию, что двадцать третьего мая в будущем что-то произойдет. А еще это может быть биржевым индексом…
- Прекрасная, просто прекрасная машина времени! - обрадовался специалист. - Мы сегодня же закончим патентную процедуру. Завтра можете приходить за вашими документами. Большое спасибо за сотрудничество.
Последние слова он уже по инерции сказал, совершенно машинально. Но изобретатель И. не обратил внимания. Он думал над цифрами и числами, и решал в уме задачу: как догадаться, к чему относится та или иная информация.
* * *
- Ну? - сурово спросило начальство.
- Полная дурь.
- В архив. Но глаз с него не спускать! Эти мне изобретатели…
Аттракцион
За окном гостиничного номера плыл густой туман, сквозь который смутно просвечивались высокие деревья старого запущенного парка внизу возле стен гостиницы. Парки сейчас как-то везде запущены и не ухожены. Да и никто туда уже не ходит, кажется.
Туман растекался тонкими ручьями, спускался с высоких холмов, рассеивался под встающим солнцем. Было все за этим окном ново и красиво. Жаль, что не было с собой фотоаппарата. Хотя, если бы и был - все равно никакого умения нет. Тут надо, как картину художник пишет. Чтобы не просто туман и просто деревья, а утреннее настроение, свежий ветерок, легкий шум со стороны недалекой дороги, металлическое поскрипывание старых заброшенных аттракционов. Всяких там цветных каруселей и качелей.
Командировка в далекий город была ожидаемой. Давно туда надо было слетать. С одной стороны - работа. Она требовала побывать в дальнем филиале, настроить все, как надо, как положено, поучить местных специалистов. С другой стороны - не каждый мог похвастаться, что был на самом краю страны. Там дальше - только океан. Все, конец нашей земли.
Тут даже в ванной возле зеркала над розеткой, висели объявления на трех языках - и ни одного на русском! Все иероглифами. Не считать же русской надпись красной краской по кафельной плитке "220V".
Евгений Васильевич Косогоров очень любил такие командировки. Он и работу свою любил. В понедельник никогда не жаловался, что выходные слишком быстро закончились. А уж когда выпадало работу совместить с новыми местами, с прогулками по вечерам, с фотографированием того и сего налево и направо - о-о-о!
Восемь часов на самолете - это трудно. Вечером вылетаешь, а прилетаешь уже после полудня. К обеду фактически. Глаза не смотрят на солнце, слезятся. Общее состояние, как будто отсидел себе все на свете. Но это только в самый первый день. Потом все налаживается. Евгений Васильевич быстро и легко акклиматизировался во всех своих поездках. Это другие могли стонать, что время слишком сдвинулось, что не спится, что сердце - бу-бух, бу-бух. А он спал хорошо и дома, и тут, "у самой дальней гавани Сою-у-за" - пропел мысленно, выходя из ванной.
За окном вдали сквозь редеющую дымку тумана виднелось большое колесо обозрения. Кажется, или действительно немного повернулось? Вот же странно. Разве в провинции парки работают? Это только в столице все вылизано и смазано. И деньги еще приносит хозяевам. А тут…
Он заметил ярко-красную кабинку, потом отвернулся от окна, одеваясь. Повернулся - точно, двигается. Не быстро, но заметно. Вот уже и синяя поднимается вверх. А за ней тянется зеленая, потом желтая. Яркое колесо, веселое. И даже, кажется, музыка с той стороны доносится.
После работы Евгений Васильевич прошел вдоль изгороди. Парк был окружен высоким забором из крепких стальных прутьев толщиной в два пальца, заостренных кверху. Если сам парк выглядел совершенно диким и неустроенным, то трехметровый забор, наоборот, блестел свежей черной краской.
- А где у вас тут вход в парк? - спросил он у девушек в холле гостиницы, забирая свой ключ.
Они очень удивились странному вопросу, но потом дисциплинированно долго вспоминали, даже звонили кому-то, чтобы выяснить. Все же гость спросил - надо реагировать. Ответили в конце концов, что в парк вход давно закрыт, потому что в парк никто не ходит. Там теперь все аварийное. И поэтому строго запрещено. Вот когда деньги будут, город парком займется. А пока - извините.
Ну, в принципе, понятное и знакомое дело. Да и не нужен ему этот парк - что он, ребенок, что ли? Подавай ему качелей-каруселей, что ли?
Вот только, поднявшись в номер, даже не разуваясь еще, Евгений Васильевич прошел к окну и увидел на самой верхней точке колеса обозрения желтую кабину. Тумана вечером уже не было - все было видно исключительно четко и хорошо. На яркой зелени соседнего холма - желтая. А утром там была красная. Это точно.
Он поискал, как открыть окно - там все же звучала музыка. Там, вдалеке, звучала, хоть и негромко совсем - но пластиковые окна были наглухо закрыты, все ручки и запоры сняты, а вентиляция шла только через решетку воздуховода под потолком.
На другой день он спросил о парке в офисе, на работе. Тут тоже все удивились, долго сами вспоминали, потом созванивались, искали в Интернете что-то, но ничего добавить не смогли. Да, парк закрыт. В парк доступ запрещен. Поэтому и забор такой высокий и крепкий, чтобы никто не пострадал. А то, мало ли, дети вдруг туда полезут. Или вот еще приезжие, кто не знает, что нельзя. А - нельзя. Понимаете, да?
Ночью снились странные сны. Спалось легко и просто - зря пугали долгой акклиматизацией.
На работе было все странно и зыбко. То есть, служебное задание вроде как есть. И вот есть место, где надо что-то делать. Но - зачем? Все чем-то заняты, все работают свою повседневную работу. Так что он уже сам находил, что еще надо бы исправить, сам исправлял, сам потом показывал, выслушивая благодарности и постоянное:
- Что бы мы без вас делали!
А что бы делали… Работали бы, как и без него работали. Ну, поправил мелочи. Ну, облегчил немного работу. Но ведь работали как-то до его приезда. И неплохо, кстати, работали. В отчетах этот дальний филиал хвалили.
С работы в этот раз пошел пешком. Предлагали подвезти - тут никто почти не ходит пешком. Не принято у них ходить пешком. Но он всегда гулял по новым городам. Вот и тут. Отказался с улыбкой. Что тут идти? Двадцать минут? Полчаса - это если стоять на каждом перекрестке и в местные красоты всматриваться.
Но не по центральной улице пошел, а узенькой двухэтажной Курильской. Мимо старой школы, пахнущей свежей краской, мимо детского сада, где как раз разбирали детей и родительские машины стояли плотно, подмигивая друг другу, мимо березок. Улица упиралась прямо в решетку парка.