* * *
Православная Церковь прославила святую Еммелию в лике преподобных, поскольку она окончила свои дни в монашеском подвиге. Однако жизнь ее была неотделима прежде всего от подвига матери. Благие духовные задатки, проявлявшиеся в ней с юности, многократно умножились в детях, рождению и воспитанию которых она посвятила себя. Возможно, она принесла Богу гораздо больше, чем могла помыслить, мечтая о жизни в девстве. Во всяком случае, без ее доброй воли и повседневных забот не было бы в истории Церкви этой выдающейся семьи, где "сонм родных", по слову святителя Григория Богослова, "схож с воинством Ангельских Сил" [54] .
СОСТАВЛЕНО ПО ИСТОЧНИКАМ:
Григорий Нисский, свт. Послание о жизни святой Макрины. М.: Греко-латинский кабинет Ю.А. Шичалина, 2002.
Житие святого отца нашего Василия Великого, архиепископа Кесарийского // Жития святых, на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней святителя Димитрия Ростовского, с дополнениями, объяснительными примечаниями и изображениями святых: В 12 т. Месяц январь. [Репринтное издание]. М.: Лествица, 2004.
Житие святого отца нашего Григория, епископа Нисского // Жития святых, на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней святителя Димитрия Ростовского, с дополнениями, объяснительными примечаниями и изображениями святых: В 12 т. Месяц январь. [Репринтное издание]. М.: Лествица, 2004.
Житие преподобной матери нашей Макрины // Жития святых, на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней святителя Димитрия Ростовского, с дополнениями, объяснительными примечаниями и изображениями святых: В 12 т. Месяц июль. [Репринтное издание]. М.: Лествица, 2004.
Флоровский Г.В. Святой Григорий Нисский // Флоровский Г.В. Восточные отцы IV века. М., 1992.
Феоктиста [55] , мать преподобного Феодора Студита [56]
Жизнь преподобного Феодора Студита – византийского аскета и церковного деятеля – неотделима от сложной для Церкви эпохи иконоборчества [57] . Его мужественная и возвышенная натура во многом сформировалась под влиянием родных: дяди – игумена Платона [58] и матери – Феоктисты. Черты характера этой женщины – волевой, немного резкой, но неуклонно стремящейся к правде – складываются в образ преданной матери и жены, служившей своего рода яркой свечой, воспламенявшей сердца ближних любовью к Богу.
* * *
Родители Феодора принадлежали по своему происхождению к византийскому чиновному миру. Мать, Феоктиста, была дочерью христиан Сергия и Евфимии, которые отличались благочестием и, вероятно, окончили бы жизнь в иноческих одеждах, если бы не умерли преждевременно от чумы. Трое их детей были взяты на воспитание родным дядей. Тот, следуя обычаям времени, обратил все свое внимание на воспитание и образование мальчика, Платона, а заботы о Феоктисте и ее сестре свел к поиску им выгодных женихов из высшего константинопольского общества.
Мужем Феоктисты и отцом ее детей стал императорский казначей Фотин, человек не чуждый христианства, но достаточно равнодушный по отношению к религии. В отличие от жены, воспитанной в консервативном и аскетическом духе, он легко поддавался веяниям времени и был одним из тех людей, которые, по слову Господа, не холодны, не горячи, но теплы [59] .
Душой семьи, ее религиозным и нравственным центром стала хозяйка дома. Феоктиста усердно заботилась о нуждах своих домашних, сообщая при этом всей семье благочестивый настрой. Она никогда не лгала, не носила роскошных вещей, часто отказывалась от употребления мяса, избегала зрелищ. Всегда целомудренная, подвижница со временем убедила мужа отказаться от брачного ложа, и они прожили так более пяти лет.
Уже будучи замужем, Феоктиста самостоятельно выучилась грамоте и занялась самообразованием, посвящая все свободное время чтению книг, и в особенности Псалтири. Чтобы не печалить мужа и не оставлять домашних дел, она читала только перед сном или рано утром, при мерцающем светильнике и с какой-либо работой в руках. Днем женщина занималась хозяйством, снискав себе славу властной, но гуманной
распорядительницы дома. Многочисленные слуги, а также вдовы, сироты и странники, просившие помощи, были всегда накормлены и одеты. Однако проступки домашней челяди, в особенности воровство и блуд, вызывали весьма грозные увещевания госпожи. Она резко бранила и могла даже ударить провинившегося, увлекаемая к тому природной вспыльчивостью и ревностью к добродетели, но когда горячность проходила, раскаивалась, била себя по щекам и, позвав наказанную служанку, на коленях просила прощения. Ее характер в целом был строгим и, возможно, слишком принципиальным и решительным, но сердце вмещало столько любви к окружающим, что не могло не вызывать ответную любовь и уважение всех.
* * *
В семье Фотина и Феоктисты родилось четверо детей: Феодор, Иосиф [60] , Евфимий и дочь, неизвестная по имени. Следуя своему характеру и представлениям, мать воспитывала их в большой строгости, действуя увещаниями и личным примером. Особое внимание обращала она на дочь и на старшего сына – Феодора, который впоследствии, вспоминая детство, писал больной, уже при смерти находившейся матери: "Ты имеешь, что оставить нам, а именно – крепкую молитву, которой ты осеняла нас еще в юности нашей, знаменуя и запечатлевая нас в часы ночные, вознося за нас моления к Господу во всякое время. Ты оставишь и неленостное усердие свое в Божественных службах, любовь к чистоте, ревность к добродетели и апостольскую хвалу трудолюбия" [61] .
Отрочество Феодора, его братьев и сестры приходилось на эпоху царствования Константина V Копронима, с особой настойчивостью вводившего церковно-общественную реформу и насаждавшего иконоборческую ересь. Духовное положение молодежи, не имеющей установившихся взглядов, было при этом весьма плачевным. Избежать бездумного увлечения новшествами мог лишь тот, кто унаследовал твердые устои от своих родных. В этих обстоятельствах особо проявилась ревность Феоктисты к сохранению старинного уклада, который соблюдался в ее семье много поколений и был своего рода отличительной фамильной чертой. При этом она имела постоянную опору в лице своего брата, игумена Платона, еще в юности принявшего монашество и подвизавшегося в монастыре Символов на горе Олимп [62] . Это был образцовый инок своего времени, совмещавший образованность и мягкое обхождение с людьми с внутренним аскетизмом. Он стал духовным отцом Феодора и оказал значительное влияние на его мировоззрение и устремления.
* * *
Со временем Феоктиста, всегда имевшая склонность к отвержению мирского, все более утверждалась в желании принять монашество. Во многом способствовало этому и общение с братом. Она вела с близкими долгие убедительные беседы об иночестве, о высоте монашеского пути, постепенно склоняя к подвижническому образу мыслей и мужа, и детей. И вот, однажды семья собралась на общий совет, где было принято решение всем вместе оставить мир. Члены семейства продали свой дом и все имущество и раздали деньги бедным и слугам. Прощание семьи квестора [63] Фотина с родным Константинополем, по слову преподобного Феодора, на целый день изумило столицу. Это казалось немыслимым: супруги, находившиеся еще в среднем возрасте, имевшие взрослых благополучных детей, состояние и почести, отвергли прелести жизни и устремились в отдаленные, пустынные места. Не менее удивительно, пожалуй, и то, что, избрав путь безмолвного предстояния Богу, они все равно в духовном отношении оставались семьей.
Для своих аскетических подвигов мужская половина семейства избрала родовое имение Фотина Босцит на азиатском берегу Босфора. Здесь он, его сыновья и трое его родных братьев основали монастырь, который назвали Саккудионским. Управление им принял на себя уже известный нам брат Феоктисты, игумен Платон. Феоктиста с дочерью и еще одной родственницей осталась на другом берегу пролива и жила в отдельной келии. Вскоре настал день ее пострига в иночество. Сыновья и брат, пришедшие на это торжество, испытывали сложные чувства. "Присутствовали и мы с общим отцом [Платоном] [64] ,– пишет об этом преподобный Феодор, – но с радостью или скорбью – не умею сказать. Впрочем, мы потеряли мать и уже не могли с прежним дерзновением беседовать с ней и приходить к ней и, чувствуя лишение, скорбели сердцем" [65] . Младший из сыновей, Евфимий, был еще совсем юношей. Когда настало время последних напутственных пожеланий, его неокрепшая душа не выдержала: он бросился на шею матери с рыданиями, умоляя ее хоть ненадолго оставить его у себя. Но у Феоктисты еще в миру было несокрушимое сердце. Справившись с естественной материнской жалостью, она сказала: "Если ты не хочешь идти добровольно, я уведу тебя отсюда своей рукой". С этими словами инокиня отдала Евфимия братьям, которые тотчас же отплыли обратно в Босцит.
Возможно, эта разлука продолжалась бы всю временную жизнь. Но Господу было угодно, чтобы простившиеся с Феоктистой близкие не потеряли в ней ни мать, ни сестру. Сменив несколько мест подвижничества, она поселилась вблизи монастыря, основанного игуменом Платоном, и неприметно прожила так многие годы, помогая рукоделием саккудионской братии и подавая инокам пример смирения. Имея от природы властный характер, она называла себя рабою и беспрекословно повиновалась, как духовным отцам, брату и сыну, исповедовала им тайны сердца и нисколько не отступала от их повелений. Господь укрепил ее, вместе с тем, и в еще более сложных испытаниях. Сыновьям Феоктисты были суждены гонения и непростая судьба, и ее нелицемерная любовь выразилась в готовности эту судьбу разделить.
* * *
В то время Византией правил Константин VI, сын императрицы Ирины. Он был молод и развращен и потому решился на неслыханный для императора поступок: вступил в незаконный второй брак с одной из девушек дворцовой свиты, заставив первую супругу постричься в иночество. Одним из тех, кто осмелился открыто назвать этот брачный союз прелюбодеянием, стал сын Феоктисты, игумен Саккудионского монастыря Феодор Студит [66] . Против его духовной оппозиции были приняты радикальные меры власти. Находящегося на покое игумена Платона выслали в столицу [т. е. в Константинополь], а Феодор с близкими ему иноками были избиты, изгнаны из монастыря и приговорены к ссылке в Солунь [67] .
Феоктиста, узнав об этом, тотчас же прибыла в истерзанный царским конвоем Саккудион.
Она не выразила негодования, не разорвала на себе одежд и не разразилась рыданиями. "Идите, дети, и спасайтесь о Господе" – таковы были ее слова. "Ибо так будет вам лучше, – добавила она, – чем быть возле прелюбодея и предать этим Истину". Когда ссыльные отправились в путь, подвижница незаметно последовала за ними. Во время остановок между этапами ей удавалось увидеть сыновей, Феодора и Иосифа, помазать их раны, сказать несколько слов. Она ждала этих моментов с молитвами, слезами и радостью, испытывая острую скорбь и воздавая Богу хвалу за то, что ее дети не предали Его заповедей. Сохраняя в себе это двойственное чувство, мать сопровождала изгнанных монахов во все более отдаленные места.
Их последняя встреча произошла между Кафарами и Солунью. Зимним вечером, рискуя быть пойманной, Феоктиста долго ожидала ссыльных в убогом сельском жилище. Здесь можно было провести вместе целую ночь. Напутствуя иноков, женщина очень волновалась: ей казалось, что они идут на смерть, что она никогда больше не увидит своих детей. Впервые за все время пути мать не смогла совладать со своими душевными чувствами: плакала и обнимала сыновей, будучи не в силах представить себе предстоящей разлуки. Те также скорбели и не могли сдержать слез.
После этого мать отправилась в Константинополь, надеясь воспользоваться своим родством и прежними связями, чтобы облегчить участь гонимых. Кроме того, ей предстояло вместо сына позаботиться о Саккудионе: она отыскивала рассеявшихся по округе монахов – изгнанных, но не отправленных в ссылку – и размещала их в своей келпи. В столице женщина всюду ходила с просьбами о помощи сосланной братии. Одни откликались сочувственно, другие отвечали оскорблениями. Слух о ее деятельности дошел до императора, и Феоктиста была заключена в тюрьму, где пробыла тридцать дней, многое претерпев от тюремщиков и их слуг.
В 797 году произошел дворцовый переворот, Константин был низложен и ослеплен, и на престол вступила его мать, императрица Ирина. Одним из первых ее распоряжений стало освобождение из ссылки саккудионских монахов. Преподобный Феодор был призван в Константинополь и, как не отрекшийся от правды исповедник, с почестью принят Патриархом и в императорском дворце.
* * *
Феоктиста окончила дни в спокойной старости, опекаемая молитвами любимой ею саккудионской братии. Она отошла в мир иной без забот, без завещания, ибо не имела ничего, кроме одежды и случайных принадлежностей простой жизни. Своеобразным памятником ей стала пространная надгробная речь, произнесенная Феодором Студитом над ее могилой. Сказав немало справедливых слов об аскетических подвигах почившей, он прославляет ее прежде всего как преданную мать и сестру – требовательную, но умевшую жалеть, познавшую в жизни не только земное родство, но и высокую участь духовной матери.
СОСТАВЛЕНО ПО ИСТОЧНИКАМ:
Гроссу Н., свящ. Преподобный Феодор Студит, его время, жизнь и творения. Киев: Типография Киево-Печерской Успенской Лавры, 1907.
Доброклонский А.П. Преподобный Феодор, исповедник и игумен Студийский. Одесса: Экономическая типография, 1913.
Житие преподобного отца нашего Феодора Студита // Жития святых, на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней святителя Димитрия Ростовского, с дополнениями, объяснительными примечаниями и изображениями святых: В 12 т. Месяц ноябрь. [Репринтное издание]. М.: Лествица, 2004.
Мать блаженного Феодорита Киррского [68]
Имя этой женщины осталось неизвестным в истории. Блаженный Феодорит [69] , знаменитый богослов, аскет и духовный писатель, бывший епископом на кафедре небольшого сирийского города Кирра, совсем немного упоминает о ней в своих творениях. Непростая и относительно недолгая жизнь его матери, вместе с тем, представляет больший интерес и весьма поучительна. Рождение и воспитание чада потребовало от нее большого терпения, перенесения болезней и молитвенного труда. Однако именно это в полной мере привело ее к Богу, заставив забыть о светских привычках и следовать духовным советам пастырей и подвижников. Мальчик, нареченный Феодоритом, то есть " богодарованным " сыном, был действительно принят ее душой как дар. И старания по его воспитанию в вере не остались напрасными.
* * *
Семья, в которой родился и вырос будущий Киррский епископ и богослов, была благородной по происхождению и имела греческие корни. Его родители жили в богатой и цветущей Антиохии [70] . Этот древний город являлся одним из центров тогдашнего христианского мира. Пестрый по национальному и культурному составу, издавна славившийся своей наукой и искусством, он дал миру немало выдающихся и всесторонне образованных проповедников веры.
Мать Феодорита, вышедшая замуж на восемнадцатом году жизни, на протяжении тринадцати лет супружества не имела детей. Она относилась к этому как к воле Божией и не особенно предавалась скорби, однако ее муж воспринимал отсутствие наследника как подлинное несчастье. Как и многие в подобной ситуации, он ощущал необходимость духовной помощи и обращался за ней к людям праведной жизни. Приходил к отшельникам, монахам, во множестве жившим тогда в окрестностях Антиохии, и просил помолиться о даровании чада. Однако никто из них не обнадеживал его наверняка.
Спустя некоторое время Господь привел мужчину к подвижнику, известному в народе строгостью и крайней простотой жизни. Говорили, что он много лет живет под открытым небом и питается одним вымоченным в воде ячменем. Это был знаменитый Македоний Сирийский [71] , прославленный впоследствии в лике преподобных. Помолившись, он сказал мужчине, что у него родится сын.
Прошло три года, но обещание не исполнялось. Будущий отец Феодорита вновь пошел к старцу, чтобы просить о том же. Преподобный Македоний повелел прислать к нему супругу. Когда она пришла, подвижник сказал ей, что дитя появится на свет, но оно должно быть обещано родителями Богу. В ответ женщина сказала, что ищет только спасения души и избавления от геенны огненной, согласившись со всем, что ей предназначено. Преподобный благословил ее, напутствовав словами:
– Щедродаровитый Господь подаст тебе это, а сверх того и сына, потому что искренне молящимся подается, по их прошениям, вдвое.
* * *
Мать Феодорита была в молодости женщиной в значительной мере светской. Во всяком случае, она весьма заботилась о своем костюме и с излишеством пользовалась всеми средствами тогдашней косметики, а в атмосфере ее дома ощущалось влияние аристократической пышности и щегольства. Через шесть лет после замужества – то есть примерно в то время, когда ее супруг впервые встретился с подвижником Македонием, – у нее стали болеть глаза. Употреблены были все средства современной медицины, но болезнь не проходила. Тогда страждущая, по совету одной знакомой, решилась прибегнуть к святому Петру [72] , жившему вблизи Антиохии.
Отправляясь к подвижнику, она надела серьги, ожерелье и облачилась в элегантные одежды из шелковой ткани. Выслушав просьбу, благочестивый инок неожиданно обратил ее внимание на страсть к щегольству и сказал примерно следующее:
– Представьте, что какой-нибудь невежда, дилетант в искусстве стал "поправлять" картину первоклассного мастера. Это выглядело бы нелепо и оскорбительно. Поверьте, что, покрывая себя красной, черной или белой краской, Вы не меньше оскорбляете Творца и Художника нашего естества, упрекая Его неизреченную мудрость в несовершенстве.
Внушение святого Петра оказалось действенным, и мать Феодорита вместе с излечением глаз получила и более высокое понятие о задаче и смысле жизни. Придя домой, она смыла краску, избавилась от лишнего убранства и начала жить по правилам, предписанным ей подвижником. Так поиски телесного исцеления завершились оздоровлением души. С тех пор женщина неуклонно следовала законам христианской нравственности, а нередкое общение с антиохийскими аскетами поддерживало в ней стремление к возвышенным идеалам.