- Не красивы, сказано на языке книги иудеев, но "товОт", что означает еще и "хороши", иначе же "пригодны для какой-то определенной цели", в данном случае - для совращения людей на путь зла, - вмешался разбойник, - поскольку падшими были эти ангелы, которых ты называешь сынами Божьими.
- Это еще вопрос, что подразумевать под "сынами Божьими", вмешался другой разбойник, ибо то, что именуется в Священной Книге сынами Божьими, иначе "Бней ЭлогИм", ибо так назывались потомки Сифа, третьего сына Адама, поскольку они блюли Слово Божие и были верны Его Завету, а "дочерьми человеческими" назывались женщины рода Кабила, по-вашему - Каина, убийцы благочестивого Хабила, по-вашему - Авеля, ибо дошли они в своем разврате до крайней степени падения.
- Позволь с тобой не согласиться, о, Юсуф, - вмешался Предводитель, - ибо сказано "выбирали себе сыны Божии" не "дочерей человеческих", а "дочерей сынов человеческих", а это совсем другое дело, и это во-первых, а во-вторых, с чего бы Господу гневаться, ежли бы потомки Сифа взяли себе в жены дочерей Кабила, да и повыбивали из них всю дурь, как и подобает мужам верным и праведным, дабы эти мерзкие, эти скверные, эти кошки похотливые и думать забыли, что значит слово "грех"? Прибавь, о, Пришелец, не слушай этих мужей лжеученых.
…Что они красивы. Я лично думаю, что все потому, что захотели ангелы продолжить род свой, поскольку, как известно, детей у ангелов от ангелов быть не может.
- Понятное дело, - вмешался первый разбойник, - ибо ангелы есть сущности мужские, тогда как сущности женские суть демоны, что подтверждает их изначальную нечистоту… говорю вам, женщины созданы на погибель человечеству, что сейчас и подтвердится, ибо рассказчик к тому явно склоняет.
Да нет. Просто Господь не ангелам сказал "пру-у-рву", что значит "Плодитесь и размножайтесь", но людям, что они, собственно и делали. Дочери-то человеческие были мало того, что красивы и искушены в любовных утехах, но и весьма плодовиты и думаю я, что сие и значит "товОт", ибо хороши они были во всех смыслах… И не только Шемхазай и Азаил, но многие из ангелов обратили тогда свои взоры к земле, и пришли к Шемхазаю и сказали: "Слышали мы, о, Вождь Крылатых, что замышляешь ты дело такое-то и такое-то, и по нраву нам это, ибо дочери человеческие прекрасны и лона их благодатны. И страх как хотим мы войти к ним, как входят сыны человеческие".
Так сказали они, один лишь Разиэль молчал. И не по нраву то пришлось Шемхазаю.
И спросил он Разиэля: "Что молчишь ты? Или ты не со мной? Или не любы тебе дочери человеческие?"
"Краше их ничего нет на сей земле, - отвечал Разиэль, - однако ж, племя их из глины, а наше - из огня, и ежели смешать и то и другое, не было бы худа!"
"Ежели обжечь глину в огне, то все, что с изъяном погибнет, а все, что совершенно - лишь укрепится", - сказал Шемхазай;
"Верно, - согласился Разиэль, - однако один лишь Енох среди них без изъяна, остальные же с червоточинами и пустотами"
"Ну, так и ступай к сему праведнику, - сказал тогда Шемхазай, - а мы пойдем к грешникам. Однако ж вижу я, что гложут тебя сомнения, а может, и не тебя одного, и потом будете вы все валить на меня, говоря, вот, он виноват, а мне бы того не хотелось. Ибо, ох, боюсь я, что пойдете вы на попятный и не захотите привести в исполнение это дело, и только я один должен буду искупать тогда сей великий грех". Иначе говоря, боялся он, что они окажутся слабы духом и подставят его - вот и хотел заручиться их словом. А им страх как хотелось войти к дочерям человеческим и зажить как люди, вот они и сказали: "А мы все давайте, обвяжемся и поклянемся клятвою - не оставлять этого намерения, но привести его в исполнение". А было их всего двести. Собрались они на вершине горы Клятвы, иначе Ермон, что на Ардисе и поклялись страшной клятвой, что будут все вместе…
И Разиэль поклялся вместе с ними.
И спустились к дочерям человеческим и вошли к ним… и такой красой неземной они блистали, таким могуществом похвалялись, что мало какая им отказала, если не считать девицы Истеарь, на которую напоролся сам Шемхазай персонально. Девица была весьма неглупа и богобоязненна и обещала Шемхазаю, что ответит на его любовь, если сообщит он ей "Шем-Гамфорош" иначе Имя Божие, произнося которое ты возносишься на небо, когда пожелаешь. Шемхазай был, надо сказать, мало искушен в хитростях дочерей человеческих, все ж ангел, хоть и падший, и сказал он ей, простая душа, Шем-Гамфарош, тогда как она, повторив Святое Имя, тут же вознеслась на небо, оставив Шемхазая с носом. Но это было, пожалуй, единственное исключение, и ангелы начали, я извиняюсь, плодиться как кролики, причем зачали и породили они исполинов, рост которых был в три тысячи локтей. Впрочем, лично я думаю, что это преувеличение, ибо такого ни одна земная женщина не выносит и не вскормит. Но, так или иначе, а потомство получилось довольно прожорливым, да еще и ленивым, сами они ничего не делали, но поели все приобретенное людьми, а потом, как говорят, начали пожирать и самих людей, и всех тварей земных, и друг друга, и вообще, что под руку подвернется. У самого Шемхазая тогда было два сына - Гиви и Гия, - и они, по слухам, съедали по тысяче верблюдов, тысяче лошадей и тысяче быков ежедневно.
Тут ангелы встревожились - мол, дети наши голодают! И опять обратились к Шемхазаю, говоря ему "Ты виноват!". И сказал Шемхазай "А чего вы хотите? Дети наши едят то, что производят люди, а люди производят мало, ибо кроме палки-копалки в руках отроду ничего не держали. Нужно обучить людей производству и перепроизводству, тогда и дети наши будут сыты, и богатства людские умножатся. Вот давайте совокупно и потрудимся на благо потомства нашего". Ангелы посовещались и взялись за дело - Амезарак научил людей всяким заклинаниям и срезыванию корней, Армарос - расторжению заклятий, Баракал - наблюдению за звездами, Кокабел - знамениям, Астрадел - движению Луны. И только Разиэль молчал.
Однако ж, говорят, записал он все, чему людей учили ангелы на скрижали каменной, ибо знал, что выходит срок и для тех, и для других. И поручил он скрижаль другу своему среди людей, имя которого было Енох, ибо, хотя Разиэль грешил не меньше остальных, однако все ж способен был отличить праведника от грешника. А Енох был праведник и не стал бы использовать сию скрижаль во зло. И наложил Разиэль на Еноха такое заклятие, что только он либо потомки его смогут прочесть сию скрижаль, когда в том будет нужда. Однако ж, никто того не знал, кроме Еноха и Разиэля.
И сказал Шемхазай - теперь люди обрели власть, а когда они обретут силу? Встал тогда Азаил и говорит - "Приму сей грех на себя, ибо грех этот выше остальных". И пошел он к людям, и научил их выплавлять металлы, и делать мечи и ножи, и щиты, и панцири, и научил их видеть то, что позади них, и как ткать превосходнейшие материи и как добывать металлы земли. И сказал тогда Шемхазай: "Вот, мужам мы дали занятие, и они будут продавать и покупать, тратить и приумножать, воевать и торговать, а что будут делать женщины? Ибо, как познал я на собственном опыте, способны они на всякие хитрости, а от скуки и вовсе измыслят немыслимое, и станут уж вовсе невыносимы". "Ладно, - сказал тогда Азаил, - возьму и этот грех на душу, ибо он страшнее прочих". И пошел он к дочерям человеческим, и научил их искусствам обольщения, и выщипыванию бровей, и белилам, сурьме и румянам, и украшению всякими камнями и платьями, которые мужчины добывали, не жалея сил.
Я так полагаю, о, Предводитель Предводителей Верблюдов, что они сделали это по собственной глупости, я разумею Шемхазая и остальных, ибо людей все ж не понимали, а потому и результатов не предвидели - началось на земле Бабалон знает какое непотребство, бабы в конец обнаглели и распустились, мужи доселе кроткие и работящие, похватали оружие и пошли друг на друга войной, ибо здраво решили, что чем самому на работах надрываться, проще отобрать чаемое у соседа, поля были заброшены, реки окрасились кровью, мор настал, глад и запустение, везде заводы и шахты, а где не они дымят, там город горит или лес дымится… Мало того, перестали люди бояться Божьего гнева, поскольку решили, что умеют они расторгать заклятия и варить зелья и отвращать проклятия и все такое… А что до исполинов, то они продолжали хотеть кушать, да гонялись за дочерьми человеческими, плодились и умножались, и истребили всю рыбу в морях, в том числе и ту, про которую уважаемый разбойник говорил, что она ящеры, и всех зверей на суше, а которых не выловили, те попрятались и в руки не давались. Глядя на это, Шемхазай пришел в ужас, и понял, что Господь прав был в своей мудрости. И бросился он к Господу, умоляя его поправить дело!
И тогда поглядел Господь на все то безобразие, и разгневался гневом великим.
И рек Господь:
"Истребили люди все вокруг себя и погубили прекрасный дом свой, который я дал им на радость и процветание. Так что направлю я вновь водную стихию на землю, где люди перестали признавать Господа творцом и хозяином всего сущего. Ибо разграбили они дом свой, который предназначил Я для них, и не знают любви, но одну лишь ненависть, и не хвала, не песнь радости, но стоны и плач - вот что доносится ко Мне с опустошенной земли".
И заплакал тогда Шемхазай.
"Горе мне, горе! Что станется с моими детьми!"
И сказал Господь тогда: "Дети твои, дурень, дурная трава в поле, нет в них ни благого духа стражей, ни печальной мудрости человеческой, так что уведу я их с земли, однако ж не истреблю, но помещу под стражу - пусть пребывают там в вечных узах, под мраком, покуда не исполнится суд великого дня".
И исполнился Шемхазай благодарности великой и раскаялся, и добровольно покарал себя, повиснув в пространстве меж небом и землей, где висит и поныне в скорби покаянной.
И вновь пришел к Господу Разиэль, что был тогда с Шемхазаем, и сказал: "неужто разрушишь ты прекрасную землю, Господи - пуще того, как ее разрушили люди вкупе с неразумными чадами нашими?"
Рек тогда Господь Разиэлю: "Исцелю я землю, которую развратили ангелы. И вновь насажу ее лесами и садами и пущу по ней виноградные лозы и птиц запущу в листву дерев, чтобы славили они Господа, и зверей в чащи, и рыб в моря".
И отвечал Разиэль: "Но что толку в земле, если не будет больше никогда на ней человека? Неужто воды одни да твари неразумные будут славить Тебя до конца времен? болит душа у меня, о, Господи, ибо привязался я к твоим созданиям, пока жил с ними. Неужто погубишь Ты их совсем, чтобы и следа не осталось от них на лице земли? Ибо в том, что случилось с ними, есть и наша вина.
"Нет, - сказал Господь, - уничтожу я лишь сладострастные души и детей стражей, ибо дурно они поступили с людьми, но сохраню я род человеческий и, когда очищена земля будет от всякого греха, возродятся праведные и в те дни открою Я сокровищницы своего благословения, которые на небе, чтобы низвести их на землю, на произведение и труд сынов человеческих. И всякое дело будет сопровождаться благословением; справедливость и правда будут насаждать полную радость в века".
"Но они вновь будут как дикие, неразумные, ибо погибнет вся их сила" - возразил Разиэль.
"Тут уж пусть поступают по своей воле, ибо теперь сила их в их руках, - сказал Господь. - Ибо отныне запрещаю я стражам вмешиваться в людские дела. А сейчас ступай, возвести земле исцеление, и что не все сыны человеческие погибнут через тайну всего того, что сказали стражи и чему научили сыновей своих"
И сказал Разиэль: "Но что, о, Господи, делать нам с Азаилом нераскаянным - сила его равна силе двухсот водителей ангелов?"
"А ты поведай всем, что развратилась земля чрез научения делам Азаила - ему припиши все грехи!"
"Но почему он один?" - так спросил тогда Разиэль.
"Да потому, что лучше, чтобы в глазах рода людского лишь одни из вас был виновен, нежели сотни, - так рек Господь, - иначе утратится к вам полная вера, и усомнятся люди в благе вашем, и утратят должное почтение и страх и не будут знать, кто из вас плох, а кто хорош. А что до Азаила, то вот тебе сила и делай с ним, что пожелаешь".
"Нет, - отвечал Разиэль, - сделаю я с ним не то, что я пожелаю, ибо сам не знаю, желаю ли я ему гибели или же милости, но то, что Ты повелишь".
И сказал Господь, что никому из стражей не дано будет более вмешиваться в дела людей и изменять лицо земли во вред ли, на благо ли. И исполнил Разиэль все, что повелел Господь.
А повелел Господь Разиэлю связать Азаила по рукам и ногам, и положить его во мрак, и сделать отверстие в пустыне, которая находится в Дудаеле, и опустить его туда, и положить на него грубый и острый камень, и покрыть его мраком, чтобы он оставался там навсегда, и закрыть ему лицо, чтобы он не смотрел на свет.
И так и сделал Разиэль.
Иные же, впрочем, рассказывают, что пожалел он Азаила, собрата своего, так что тот и поныне живет на земле, нераскаянный и продолжает свое грешное бытие, принимая всякие личины, в том числе и сыновей Каиновых. То же и потомки Шемхазая, которые и по сю пору живут среди людей, и твой верный слуга - один из них…
Гиви умолк и ошеломленно огляделся по сторонам. Костер почти прогорел, на небе высыпали крупные звезды. Мрачные бородатые люди, сидя на корточках, мерно кивали головами. И что это на меня нашло? - удивлялся он, с некоторой опаской поглядывая на Предводителя.
- Что ж, о, Рассказчик, - проговорил Предводитель, - воистину хорошо подвешен твой язык и сладки твои речи, и слушать их - правдивы они или нет, - одно удовольствие, так что даже жаль будет передавать вас в руки тех, кому вы обещаны, однако, слово есть слово, а сынов пустыни еще никто никогда не упрекнул в том, что они поступали в ущерб заказчику.
- Кому мы обещаны? - в ужасе спросил гордый потомок Шемхазая, чувствуя, как земля уходит из-под ног, - Слушай, что с нами сделают?
- Это только между нами и ними, - сурово ответил Предводитель, - а посему уста мои замкнуты на замок. Однако же прими мой совет - отложи свои тревоги до завтрашнего дня, ибо тогда будет у тебя о чем тревожиться. Прохладно под сенью шатра, свеж ночной ветер пустыни, благодатна колодезная вода в кувшине у изголовья, бдителен страж у входа, но не помешает он вашему отдыху, и это самое малое, но и самое большее, чем способен я отблагодарить тебя за повесть твою. Ступайте же.
- Э… - сказал Гиви.
- Уведите их, - махнул рукой Предводитель.
Двое дюжих разбойников подхватили упирающегося Шендеровича и поволокли его в шатер. Гиви пошел сам.
* * *
- Час трепался! Это ж надо! Как заведенный. Что ты им впаривал?
- А, - отмахнулся Гиви, - чушь всякую.
- Только и слышно было - Шемхазай, Шемхазай… Кстати, о, потомок Шахразады, не разведал ли ты часом хитрым своим манером, что они собираются с нами делать? Сдадут властям?
- Сдадут. Но не властям, - тоскливо проговорил Гиви.
- Как - не властям? - неприятно поразился Шендерович, - А кому? Интерполу?
- Ох, Миша, если бы Интерполу… Они нас кому-то страшному сдадут. Такому страшному, что, по-моему, они его и сами боятся.
- Боятся? Эти головорезы?
- Ага… одно, Миша, утешает - что мы ему живыми нужны. А может, и не утешает…
Полог шатра был откинут, и видно было, как маячит на фоне крупных звезд, точно в повторяющемся дурном сне, фигура часового.
- Может, они нас за кого-то другого приняли?
- За кого? За царей Шемхазайских? Будь ты скрытый царь, за тебя хоть какой выкуп можно потребовать…
- Может, и не за царей… признайся, о, друг мой загадочный, откуда язык знаешь? Может, ты знаменитый, широко известный шпион? Шпион, да?
- Нет, Миша. Какой я шпион? Я бухгалтер.
- Советник экономический, - со знанием дела произнес Шендерович.
- Да нет, же говорю…
- Эх, брат Гиви, недооценил я тебя! Вон как оно все обернулось! Поймали нас, разоблачили! Что ты тут делал? Нефть искал?
- Миша, мы ж с тобой вместе приехали…
- Вместе-вместе… все у них секреты, все секреты… Повезут нас завтра - куда, зачем? Опять на верблюда лезть?
- Опять, Миша.
- Ладно, - покорился Шендерович неизбежному, - тогда я посплю. Ох, чует мое сердце, поднимут нас с утра пораньше. Эх, да на верблюдах, да по рассветному холодку! Эй, залетные! И куда ты меня так неудачно пристроил, брат Гиви? Это ж дикие люди! Безжалостные! Ты видел, какие у них кинжалы? Ты видел, как они мясо режут? Впрочем, - он вздохнул, - Зато не жмотятся, не то, что эти… пердубы. Тех, пока раскрутишь, употеешь. Ладно, орел пустыни, не журись! Мало ли как оно повернется!
- Ты, Миша, лучше подумал бы, как нам… - начал, было, Гиви, но в ответ услышал тонкий свист, переходящий в рулады мощного храпа. Он горько вздохнул и откинулся на жесткую подушку.