* * *
Воздух дрожал, сухой и раскаленный, точно в кузнице, и это впечатление еще усиливалось за счет стука крохотных молоточков - повсюду, вплоть до поросшего сухой травой обрыва, за которым, переливаясь, точно голубиная грудка, ярко синело море, трещали, скрипели и царапались миллионы кузнечиков. В колючем кусте над обрывом свистела какая-то птица.
- Эй, друг Гиви, ты спишь?
Гиви протер глаза, ослепленные блеском бесчисленных переливчатых зеркал.
- Так, понимаешь… - осторожно сказал он.
- Не спи, - озаботился Шендерович, - замерзнешь…
Волна кокетливо повернулась, подкинув яркий лучик света, который попал Гиви прямо в глаз.
- Эх! - сказал Гиви.
- Мы, между прочим, - с достоинством проговорил Шендерович, - ведем наблюдение.
Вилла укрылась в глубокой фиолетовой тени долины. Отсюда видна была лишь глухая стена, огораживающая дом по периметру, да черепичная крыша. Через стену перекинулись плети вьющейся розы.
- За кем? - тоскливо спросил Гиви, - за этими козами?
Бело- серые грязноватые клубки, лениво, сами собой бродящие по оврагам, были единственным подвижным элементом пейзажа.
- А хотя бы и так. Если бы древние греки лучше смотрели за своими козами, - угрожающе произнес Шендерович, - они бы до сих пор тут марафоны бегали. А то недоглядели, козы раз - и съели Элладу!
- Как, съели? - ужаснулся Гиви.
- Молча, - сухо сказал Шендерович - козлы, чего с них взять! Погубили древнюю культуру. Ты все понял, что он сказал?
- Да вроде бы, Миша…
- Проясни. Насчет собак. И охраны. А то мы туда - а на нас две овчарки! Три! И бугаи с автоматами "Узи".
- Он, Миша, сказал, что профессор боится собак. И он там до рассвета просидел. А на бугаев у него, Миша, денег нет. Этот Морис говорит, он всю свою коллекцию раритетов продал, только чтоб заплатить этим… курдам. Кого он на охрану поставит? Наемников? Так он их и сам боится - такие бабки! Он сам от них скрывается, про эту виллу только Морис и знает! Они ему только в грузовичок ее погрузили во дворе музея, а дальше он сам. И следы путал.
- А что, если они его вычислят?
- Тогда все, Миша. Тогда аллес. Этот Морис и говорил - вит, мол, вит! Типа, быстрей надо… а то уйдет драгоценный раритет в чужие темные руки.
Чело Шендеровича на миг омрачилось, но природная беспечность взяла верх, и он небрежно отмахнулся.
- Не боись, - сказал он, - прорвемся. Кстати, откуда ты так здорово по-французски лопочешь?
- Слушай, - с тоской проговорил Гиви, - не знаю! У нас в школе немецкий был. А в институте - английский. Я ни одного не учил.
- Может, чакры какие открылись? Под влиянием благоприятной геомагнитной обстановки?
- Может, Миша…
Молоточки и пилочки кузнечиков постепенно стихли, уступив место воплям цикад, заунывных, как муэдзины. На востоке появилась первая, зеленая нежно дрожащая звезда.
Гиви тихонько, чтобы не потревожить Шендеровича, вздохнул. Он думал об Алке. И где она теперь, тосковал он, может, плохо ей делают, и бьется она в чужих руках, и зовет - Гиви! Гиви! Не приходит на зов Гиви, продался за бонус…
Темнело.
- Гиви, а Гиви, - окликнул его Шендерович, который уютно лежал в жесткой траве, положив руки под голову. - Глянь-ка, там свет горит?
Гиви отчаянно тянул шею.
- Не-а…
- Вот странно. Что он в такой темнотище расшифровывать собирается?
- Да ничего не странно. Боится он, Миша.
Шендерович вздохнул.
- И правильно, - со значением проговорил он. - Заперся, небось, в кладовой, со свечой, закупорился, чтоб ни щелочки! Ладно. Пускай себе радуется, пока дают. А потом и мы порадуемся. А покамест тихий час, брат Гиви. Дави клопа…
- Какого клопа? - встревожился Гиви.
- Да так говорится просто. Мол, спи себе тихонечко. Только ты это… по сторонам все-таки поглядывай. Мало ли что…
- Что - мало ли? - не мог успокоиться Гиви.
- Все, что угодно, - зловеще произнес Шендерович. - Думаешь, мы одни такие умные? Эту штуку сейчас весь Истамбул-Константинополь ищет. И Серые Волки. И курды. И полиция. Все виллы прочесывают. И, может быть, даже… - голос его упал до шепота.
- Лысюк? - услужливо подхватил Гиви.
- Ш-шш! Не так громко, на ночь глядя, - он опять потянулся. - Ох, это ж надо! Скрипят, скрипят маховики фортуны, поворачиваются в нашу сторону…
- Как же, как же, - неуверенно подтвердил Гиви.
Цикады вопили как безумные. К зеленой звезде над морем прибежала подружка, потом еще одна… тонкий острый лучик света потянулся к темной воде, зашуршали, показав серебристую изнанку, узкие листья маслин, горячий ветер донес густой парфюмерный аромат роз и душную пыльцу степных трав.
Тучи затянули небо на том участке, где прежде мерцали звезды и лишь огоньки далеких судов, стоящих на рейде, издевательски подмигивали, передразнивая исчезнувшие с горизонта светила. В том месте, где полагалось быть месяцу, расплывалось смутное багровое пятно. Цикады взвизгнули все разом, как будто их кто режет, и смолкли.
Гиви осторожно повернул голову - вилла стояла в долине, погрузившись во мрак, ни звука не доносилось оттуда, впрочем, Гиви вдруг почудилось, что в одном из окон мелькнул смутный огонек. Мелькнул и пропал.
Багряное пятно в тучах переместилось по горизонту. Тусклая багряная тень на угольно-черных волнах медленно двинулась ему навстречу.
Гиви робко ткнул Шендеровича пальцем в бок - тот перестал свистеть, приподнялся и одурело замотал головой:
- А? Чего?
- Не пора еще, Миша?
Шендерович взглянул на тайваньские часы с подсветкой, на которые не польстились даже грабители.
- Может, погодим еще маленько? Перед рассветом оно как-то надежней…
Лично Гиви выдержать до рассвета был не в состоянии. Он ощущал себя как в приемной у зубного врача - с одной стороны страшно, сил нет, с другой - хоть бы поскорее все это кончилось, раз уж все равно деваться некуда.
- Миша, а вдруг кто-то еще именно так и подумает?
Шендерович с минуту поразмыслил, потом махнул рукой, чем вызвал перемещения воздушных масс.
- Ладно! Пошли, друг мой криминальный! Поглядим, шо робытся.
Он деловито встал, покряхтывая и растирая поясницу, и направился к терновому кусту. Гиви слышал, как он шарит по земле руками, шипя и чертыхаясь.
- Ага, вот! - сказал он, наконец. - Блин! Ох, ты! И тут бутылки битые…
- Порезался, Миша? - на всякий случай уточнил Гиви.
- Еще бы, - мрачно отозвался Шендерович, - Куда мы, люди, идем? Вся земля, до самой Антарктиды, засыпана битой стеклотарой!
- Ай, ты! - прицокнул Гиви.
- Цыц! - Шендерович уже стоял перед ним, возвышаясь во мраке как башня Ливанская, к Дамаску обращенная.
Он вывернул перед Гиви мешок, прежде дожидавшийся своего часа под терновым кустом, и вывалил на землю все необходимые орудия: якорь-кошку с привязанной к нему прочной веревкой, складной нож с остро заточенным лезвием противозаконной длины, фонарик, стеклорез, фомку, две пары перчаток и сотовый телефон.
- Он на блоке? - забеспокоился Гиви.
Телефон, издающий переливчатые трели в самый патетический момент их ответственной миссии явно не входил в его планы.
- На блоке - на блоке, - машинально ответил Шендерович. - За кого ты меня принимаешь? А забавные ребята эти археологи - ты только погляди, чем они работают!
- Наверное, они этим гробницы вскрывают, - предположил Гиви. - Он, Ленуар этот так и сказал - полевой, мол, инструмент.
- Ну да, - кивнул Шендерович, - там же вечный мрак царит, в этих гробницах. И сплошь потайные двери.
- Ловушки всякие…
- Вот-вот… - мрачно подтвердил Шендерович, оглядывая притихшую виллу.
У Гиви возникло ощущение, что безжизненное с виду строение затаилось и вот-вот выкинет какую-нибудь особенную гадость.
Шендерович, мягко ступая, и явно подражая агенту 007, двинулся к опоясывающей виллу стене, с легкостью побрасывая в мощной ладони якорь-кошку.
Гиви семенил за ним.
Прыскали из-под ног, разлетаясь во все стороны, какие-то ночные твари, и вновь прятались в сухой траве.
Шендерович подобрался к стене вплотную и приник к ней, прижав ухо к теплой каменной кладке.
- Ну что? - шепотом спросил Гиви.
Шендерович пожал плечами.
- Вроде, тихо.
Отступив на пару шагов, он со свистом раскрутил якорь - Гиви едва успел увернуться, и забросил его за ограду. Осторожно потянул за канат. Раздался противный скребущий звук, какое-то время Шендерович пятился назад вместе с канатом, потом веревка резко натянулась, заставив его остановиться.
- Порядок! - удовлетворенно пробормотал Шендерович.
* * *
Он еще пару рад подергал для проверки веревку, потом вновь подошел к стене и, намотав конец на ладонь, уперся ногой в стену и вновь потянул. Якорь сидел прочно, видимо, зацепившись за оплетающую стену лозу, либо застряв в каменной выбоине.
- Ну, с Богом! - пробормотал Шендерович, накручивая канат на руку.
- Барух Адонаи! - почему-то машинально отозвался Гиви, потом, спохватившись, встрепенулся. - Миша, а я?
- Осмотрюсь, дам тебе знак, - успокоил Шендерович, - покричу ночной птицей, или что там…
- Лучше просто свистни.
- Ладно, - пожал плечами Шендерович.
- Ты осторожней… вдруг там тоже битое стекло или еще что хуже, знаешь, как оно…
- Ладно, - повторил Шендерович.
Он перекинул через стену мешок с археологическим инструментом, потом уперся подошвами в камень и подтянулся. По ту сторону стены вновь раздался малоприятный скрежет; якорь, пытаясь освободиться, безуспешно ворочался в своей выбоине. Шендерович перехватил канат и легко взлетел на гребень стены.
Эх, думал Гиви, и как это он так лихо! Понятное дело, футболист, спортсмен…
- Порядок, - сказал сверху Шендерович, отряхивая ладони. - Все чисто.
Он лег на живот, и, распластавшись по гребню, осторожно глянул во двор.
- Ну что там? - громким шепотом спросил Гиви.
- Темно, - досадливо прошипел в ответ Шендерович. - Вроде, грузовик крытый во дворе стоит. Черт, видно плохо!
- А в доме?
- Полный мрак. Погоди, я осмотрюсь…
Гиви слышал, как тот мягко приземлился по ту сторону стены. Он поднял голову и напряженно прислушался. Если там, за стеной и прошуршали шаги, здесь они были не слышны. Из-за стены не долетало ни единого звука. Даже цикады смолкли. Вокруг царил мрак - погасли, казалось, даже огоньки судов на рейде - вероятно, их поглотил сгустившийся над морем туман. Багровое пятно в тучах, сползая по небосклону, разбухло и побледнело. Мимо Гиви, обдав его теплым воздухом, кто-то бесшумно прочертил ночь, лениво взмахивая мягкими крыльями.
Гиви стало неуютно.
- Миша! - шепотом позвал он.
Но Шендерович либо увлекся, либо просто не слышал, а громче кричать Гиви побоялся. Он осторожно подергал канат - тот лениво натянулся. Канат был грубым и неприятно резал ладони. Гиви вздохнул, отпустил канат и побрел вдоль стены. Миновал утопленную в камень калитку, по обе стороны которой высились чахлые мальвы и кусты бурьяна, пошел дальше… дошел до угла, вернулся. От калитки тянулась утоптанная дорожка, загибаясь куда-то вбок. Гиви рассеянно ткнул калитку ладонью - она тут же мягко приоткрылась, даже не скрипнув.
- Ну и ну, понимаешь, - сказал Гиви.
Он осторожно, боком протиснулся в образовавшуюся щель и оказался на мощеной плитами дорожке - светлый камень мягко мерцал во мраке, а по бокам дорожки, за низеньким бордюром из песчаника одуряюще пахли маттиолы и душистый табак, казалось, испуская свой собственный голубоватый свет.
Гиви покрутил головой, прислушиваясь. Низкое строение темнело впереди, окна мрачно отблескивали, фокусируя рассеянный ночной свет. Из дома не доносилось ни звука.
Затаились, - подумал Гиви.
Какое-то время он стоял неподвижно, пытаясь унять колотящееся сердце, потом скользнул вбок и пошел вдоль стены, стараясь подражать плавной походке Шендеровича.
Шел он недолго - уже минут через пять, обогнув разросшийся куст шиповника, он обнаружил, что перед ним выросла какая-то темная угловатая масса, крепко воняющая бензином - вероятно, это и был тот самый грузовичок, в котором фанатичный коллекционер и перегнал свою добычу из парка Гюльхане, Султанахмет.
Гиви зачем-то осторожно потрогал пальцами капот - тот был теплым, но не теплее дрожавшего над ним воздуха. Гиви пожал плечами. Капот под его пальцами содрогнулся.
- Ох! - сказал Гиви, поспешно отдернул руку и отскочил в сторону.
Грузовичок издал неопределенный протяжный стон и вновь слегка подпрыгнул на своих массивных колесах. Гиви прижался к стене, полагая, что разъяренное транспортное средство сейчас начнет преследовать его, Гиви, по всему саду.
Но грузовичок, не обращая на Гиви никакого внимания, крякнул и затих. Осторожно, боком пробираясь вдоль стены, чтобы не потревожить капризную машину, Гиви обогнул грузовик и тут же вновь остолбенел - у задней стенки кузова копошилось нечто. Нечто нагнулось, подняло что-то с земли, припало к грузовичку, крякнуло, согнулось пополам… грузовичок ухнул, подпрыгнул и осел.
- Вот же гадюка! - сказало нечто.
- Миша! - обрадовался Гиви.
- Это ты? - рассеянно оглянулся Шендерович, - Молодец, лихо перелез!
- Да я просто вошел, - сказал честный Гиви.
- Как это - вошел?
- Через калитку. Она открыта была.
Шендерович задумался, но тут же отряхнулся, точно вылезающий из воды пес.
- Надо же! - удивился он. - Ну хорошо, давай, помоги… налегай…
- Ты чего делаешь?
- Взломать хочу. Может, она еще там, в кузове, штука эта. Замок, гад, прочный. Я ломом этим подцепил - давай, навались!
Гиви послушно навалился грудью на железяку, которая от усилий Шендеровича уже успела порядком раскалиться. Шендерович, в свою очередь, шипя и матерясь сквозь зубы, обеими руками налег на рычаг. В полном молчании они давили, жали и ворочали, пока, наконец, во мраке сада, не раздался отчетливый щелчок, сухой и резкий, точно выстрел, и листва акации у них над головой вдруг зашуршала, точно отзываясь эхом.
- Порядок, - сказал Шендерович.
Он обеими руками распахнул створки кузова и осторожно заглянул внутрь, но тут же разочарованно отпрянул.
- Тьфу ты! Можно было и не надрываться так…
- Пусто? - спросил Гиви вытягивая голову из-за плеча Шендеровича.
- Как в склепе… то есть… ну, в общем, пусто.
- Но ее, эту стелу, тут везли?
Шендерович пожал плечами, запустив вглубь кузова острый луч фонарика. Луч перебирал содержимое грузовичка, подобно ловким пальцам профессионального карманника.
- Может, и тут, - наконец заключил Шендерович. - Видишь, солома накидана, для амортизации…
Он приободрился.
- Раз так, она должна где-то поблизости быть… во дворе ее оставлять не стали бы… значит в сарае… или в доме…
- А тут есть сарай? - поинтересовался Гиви.
- При любом приличном доме должен быть сарай, - веско ответил Шендерович.
Он немного постоял, раздумывая, потом вытащил нож, раскрыл его, мягко подержал в ладони и сосредоточенно воткнул в шину. Вытащил, послушал, как шипит воздух, и воткнул еще раз - на этот раз с другой стороны.
- Ты это чего? - удивился Гиви.
- Лишаю их транспортного средства, - объяснил Шендерович, - поскольку, если будет шухер, они, естественно и закономерно, попытаются уйти с добычей. А тут раз - и аллес!
- А-а, - протянул Гиви, - а кто "они"?
- Чего?
- Кто такие "они"? Этот француз говорил, что он холостяк, Алистар этот.
- Мало ли, - сумрачно и многозначительно проговорил Шендерович, деловито выдергивая нож из второй шины.
Он выпрямился, расправил плечи, и все той же шикарной крадущейся походкой двинулся к дому, прячась за разросшимися кустами и время от времени делая красивые перебежки.
Гиви продвигался следом, с завистью глядя на него и то и дело норовя попасть ногой в какую-то предательскую ямку.
За домом и впрямь располагался сарай - дверь гостеприимно распахнута. В сарае обнаружились газонокосилка, грабли, совковая и штыковая лопаты, корзина из ивовых прутьев и две сонные курицы на насесте.
- Ну что ж, - констатировал Шендерович, отряхивая ладони, испачканные куриным пометом, - осталась последняя надежда. Последний рубеж обороны.
Он вновь деловито полез в мешок, извлек стеклорез и многозначительно подбросил его в руке.
- Миша, подожди! - шепотом сказал Гиви, прислушиваясь к тишине за дверью. - Тут, кажется, открыто. Просто крючок наброшен с той стороны - и все.
- Крючок? - удивился Шендерович, - ай-яй-яй, какая небрежность!
Он спрятал стеклорез, вновь извлек нож и, прикусив кончик языка, аккуратно втиснул лезвие в крохотную щель. Раздался тихий короткий звяк.
- Ну вот, - удовлетворенно проговорил Шендерович, аккуратно и осторожно поворачивая ручку.
Гиви вдруг поежился. Изнутри наброшенный крючок подразумевал наличие хозяина. Но почему этот хозяин столь небрежно положился на такой хрупкий запор? Что, такой уж он не от мира сего, этот сэр Алистар? Да быть не может - такие сумасшедшие профессора только в кино бывают.
Шендерович уже протискивался в образовавшуюся щель, стараясь, чтобы дверь не скрипнула
- Миша, - сказал Гиви шепотом, - что-то не то…
Но Шендерович уже исчез во мраке. Гиви топтался на крыльце - у него от страха ныло под ложечкой. Но страшный дом не стал глотать Шендеровича - выплюнул его обратно; тот возник на крыльце, жизнерадостно и почти в полный голос воскликнув:
- Порядок! Тут никого нет!
- А крючок? - усомнился Гиви.
- Э! - отмахнулся Шендерович, - Наверное, сам упал. Да ты сам погляди!
Он вновь нырнул во мрак. Гиви последовал за ним. Шендерович стоял у стенки, шаря лучом фонарика по комнате - в крохотном круге света на миг возникала то кривая тахта, то выгоревшая портьера, то лежащий на боку стул с растерзанным сиденьем… и на всем - на выцветших обоях, на скудной покосившейся мебели, на гнилых досках когда-то крашеного, а теперь облупившегося пола, лежал толстый слой пыли…
- Видал? - шепотом спросил Шендерович. Не то, чтобы он вдруг утратил кураж, но заброшенность обстановки подействовала и на него. - Тут вообще никто не живет!
- По крайней мере, не убирает, - согласился Гиви.