18. Правота – незрительная мысль, искренний нрав, непритворное и неподготовленное слово.
19. Нелукавый – тот, кто находится в естественной чистоте души, как она была сотворена, и который искренно обращается со всеми.
20. Лукавство – это извращение правоты, обольщенный разум, лживое оправдание себя благонамеренностью, клятвы, повинные муке, двусмысленные слова, скрытность сердца, бездна лести, навык лгать, превратившееся в природу самомнение, противник смирения, личина покаяния, удаление плача, вражда против исповеди, упорство в своем мнении, причина падений, препятствие восстанию от падения, коварная улыбка при обличениях, безрассудное сетование, притворное благоговение – словом, оно есть бесовское житие.
21. Лукавый – диаволу соименник и сообщник, потому и Господь научил нас называть диавола лукавым, когда говорим: избавь нас от лукаваго (Мф. 6, 13).
22. Убежим от стремнины лицемерия и ото рва тайнолукавства, слыша сказанное: лукавые истребятся, как зеленый злак, скоро отпадут (Пс. 36, 9, 2), ибо такие – пажить бесов.
23. Бог называется как любовью, так и правотою. Поэтому Премудрый в Песни Песней говорит к чистому сердцу: достойно любят тебя (Песн. 1, 3). А отец его сказал: благ и прав Господь (Пс. 24, 8); и о тех, которые Ему соименны, говорит, что они спасаются: спасающего правых сердцем (Пс. 7, 11); и еще в ином псалме: правоту душ видело и посетило лицо Его (ср. Пс. 10, 7).
24. Первое свойство детского возраста – это безразличная простота, и доколе Адам имел ее, дотоле не видел наготы души своей и ничего постыдного в наготе плоти своей. Похвальна и блаженна и та простота, которая бывает в некоторых от природы, но не так, как претворенная из лукавства через многие поты и труды, ибо первая покрывает нас от многоразличия и страстей, а вторая бывает причиной высочайшего смиренномудрия и кротости, почему и награда первой невелика, а последней преславна.
25. Все, хотящие привлечь к себе Господа, приступим к Нему, как ученики к Учителю, с простотой, без притворства, без двоедушия и лукавства, без пытливости. Он, будучи прост и незлобен, хочет, чтобы и души, приходящие к Нему, были просты и незлобивы, ибо кто не имеет простоты, тот не может когда-либо увидеть смирение.
26. Лукавый есть лживый провидец, который думает, что он из слов может понимать мысль других и по внешним поступкам – сердечное расположение.
27. Видал я таких людей, которые прежде были праводушны, а потом у лукавых научились лукавить. Я удивился, как могли они так скоро потерять свое природное свойство и преимущество. Но сколь удобно праводушным людям измениться в лукавых, столь трудно лукавым переродиться в простосердечных.
28. Истинное удаление от мира, повиновение и хранение уст часто имели великую силу и сверх чаяния врачевали неисцельные страсти.
29. Если разум надмевает многих, то, напротив, невежество и неученость некоторым образом умеренно смиряют.
30. Блаженнейший Павел, прозванный Препростым, показал нам собою явственный пример, правило и образец блаженной простоты, ибо никто нигде не видал и не слыхал, да и не может никогда увидеть такого преуспеяния в столь краткое время.
31. Простосердечный монах, как бы одаренное разумом бессловесное, всегда послушен, совершенно сложив бремя свое на своего руководителя, и как животное не противоречит тому, кто его вяжет, так и душа правая не противится наставнику, но последует ведущему, куда бы он ни захотел; хотя бы повел на заклание, не умеет противоречить.
32. Трудно богатому войти в Царство Небесное (Мф. 19,23), трудно и безумным мудрецам мира сего войти в простоту.
33. Часто падение исправляло лукавых, невольно даруя им спасение и незлобие.
34. Борись и старайся посмеваться своей мудрости. Делая так, обретешь спасение и правость во Христе Иисусе, Господе нашем. Аминь.
Кто на этой ступени одержал победу – пусть дерзает, ибо он, сделавшись подражателем Христу, обрел спасение.
Ступень двадцать пятая. Об искоренителе страстей – высочайшем смиренномудрии, бывающем в невидимом чувстве
1. Кто хотел бы чувственным словом изъяснить ощущение и действие любви Божией во всей точности, святого смиренномудрия – надлежащим образом, блаженной чистоты – истинно, просвещения Божественного – во всей его ясности, страха Божия – неложно, сердечного извещения – чисто; и кто думает одним сказанием своим просветить и научить невкусивших этого самим делом, тот делает нечто подобное человеку, вознамерившемуся словами и примерами дать понятие о сладости меда тем, которые никогда его не вкушали. Но как последний всуе риторствует или, лучше сказать, пустословит, так и первый, будучи неопытен, сам не знает, о чем говорит, или сильно поруган тщеславием.
2. Настоящее слово представляет рассуждению вашему сокровище в бренных сосудах, т. е. в телах. Никакое слово не может изъяснить его качество. Одну надпись имеет это сокровище, надпись непостижимую, как свыше происходящую, и те, которые стараются истолковать ее словами, принимают на себя труд великого и бесконечного испытания. Надпись эта такова: святое смирение.
3. Все, которые Духом Божиим водятся, да войдут с нами в это духовное и премудрое собрание, неся в мысленных руках Богописанные скрижали разума! И мы сошлись, исследовали силу и значение честного оного надписания. Тогда один сказал, что смирение есть всегдашнее забвение своих исправлений. Другой сказал: "Смирение состоит в том, чтобы считать себя последнейшим и грешнейшим всех". Иной говорил, что смирение – сознание умом своей немощи и бессилия. Иной говорил, что признак смирения состоит в том, чтобы в случае оскорбления предварять ближнего примирением и разрушать оным пребывающую вражду. Иной говорил, что смирение – это познание благодати и милосердия Божия. Другой же говорил, что смирение – это чувство сокрушенной души и отречение от своей воли.
4. Все это выслушав и с великой точностью и вниманием рассмотрев и сообразив, не мог я слухом познать блаженное чувство смирения и потому, будучи последним из всех, как пес, собрав крупицы, падавшие со стола мудрых и блаженных мужей, т. е. слова их уст, определяя добродетель оную, говорю так: смиренномудрие есть безыменная благодать души, имя которой тем только известно, которые познали ее собственным опытом; оно – несказанное богатство, Божие именование, ибо Господь говорит: научитесь не от Ангела, не от человека, не от книги, но от Меня, т. е. от Моего в вас вселения и осияния и действия, ибо Я кроток и смирен сердцем, и помыслами, и образом мыслей, и найдете покой душам вашим от браней и облегчение от искусительных помыслов (Мф. 11, 29).
5. Иной вид священного сего вертограда еще во время зимы страстей, другой – весною, которая обещает плоды, и иной – во время лета созреваемых добродетелей. Впрочем, все эти видоизменения ведут к одному концу – к веселью и плодоносию, и потому каждое это время имеет свои некоторые указания и признаки плодов. Ибо когда начнет в нас процветать священная гроздь смирения, тогда мы, хотя и с трудом, возненавидим всякую славу и похвалу человеческую, отгоняя от себя раздражительность и гнев. Когда же смиренномудрие, эта царица добродетелей, начнет преуспевать в душе нашей духовным возрастом, тогда не только за ничто почитаем наши все добрые дела, но и вменяем их в мерзость, думая, что мы ежедневно прилагаем к бремени наших грехов неведомым для нас расточением и что богатство дарований, которые получаем от Бога и которых мы недостойны, послужит к умножению наших мучений в грядущем веке. Поэтому ум бывает в то время неокрадом, затворившись в ковчеге смирения, и только слышит вокруг себя топот и игры невидимых татей, но ни один из них не может ввести его в искушение, ибо смирение есть такое хранилище сокровищ, которое для хищников неприступно.
6. Итак, мы дерзнули любомудрствовать в немногих словах о цветоносии и первом преуспеянии оного присноцветущего плода, а какова совершенная почесть священнейшего смиренномудрия, о том вопросите Самого Господа, ближайшие Его други. О количестве богатства того говорить невозможно, о качестве – еще труднее, однако о свойстве ее покусимся сказать по данному нам разумению.
7. Покаяние искреннее, плач, очищенный от всякой скверны, и преподобное смирение новоначальных такое имеют различие между собой, как мука, тесто и печеный хлеб. Ибо душа стирается и истончается истинным покаянием, соединяется же неким образом и, так сказать, смешивается с Богом водою плача неложного, а когда от него разжжется огнем Господним, тогда хлеботворится и утверждается блаженное смирение, бесквасное и невоздымающееся. Потому эта священная и триплетенная вервь или, лучше сказать, радуга, сходясь в одну силу и действие, имеет свои особенные действия и свойства, и если укажешь на какой-либо признак одного, то в то же время найдешь, что он служит признаком и свойством и другого. Но что мы здесь сказали кратко, то постараемся утвердить и доказательством.
8. Первое и одно из превосходнейших свойств этой прекрасной и досточудной троицы состоит в радостнейшем принятии уничижений, когда душа распростертыми руками принимает и объемлет их как врачевство, исцеляющее и попаляющее ее недуги и великие грехи. Второе же по оном свойство есть истребление всякого гнева, и в утоление оного – смирение. А третья и превосходнейшая степень есть совершенное неверование своим добрым делам и всегдашнее желание научаться.
9. Конец закона и пророков – Христос, к праведности всякого верующего (Рим. 10, 4), конец же нечистых страстей – тщеславие и гордость всякому невнимающему себе. Истребитель же их – мысленный сей олень, т. е. смиренномудрие, хранит сожителя своего невредимым от всякого смертоносного яда. Ибо когда является в смиренномудрии яд лицемерия? Когда яд клеветы? Где может в нем гнездиться и крыться змей? Не извлекает ли оно его паче из земли сердца, и умерщвляет, и истребляет?
10. В том, кто совокупляется со смирением, не бывает ни следа ненависти, ни вида прекословия, ни вони непокорства, разве только где дело идет о вере.
11. Кто с добродетелью смиренномудрия соединился браком, тот кроток, приветлив, удобоумилен, милосерд, более же всего тих, благопокорлив, беспечален, бодр, неленостен и – что много говорить – бесстрастен, потому что Господь вспомнил нас в уничижении нашем, и избавил нас от врагов наших (Пс. 135, 23–24), от страстей и скверн наших.
12. Смиренномудрый монах не любопытствует о предметах непостижимых, а гордый хочет исследовать и глубину судеб Господних.
13. К одному из рассудительнейших братий бесы приступили очевидно и ублажали его. Но тот премудрый сказал им: "Если бы вы перестали хвалить меня в душе моей, то из отшествия вашего я заключил бы, что я велик. Если же не перестанете похвалять меня, то из похвалы вашей вижу мою нечистоту, ибо мерзость пред Господом всякий надменный сердцем (Притч. 16, 5). Итак, или отойдите, чтобы я почел себя за великого человека, или хвалите, и я посредством вас приобрету больше смирения". Этим обоюдным изречением они так были поражены, что тотчас исчезли.
14. Да не будет душа твоя рвом, который иногда источает животворную воду смирения, а иногда иссыхает от зноя славы и возношения, но да будет она источником бесстрастия, всегда изводящим из себя реку нищеты.
15. Возлюбленный! Знай, что долины в обилии уродят пшеницу (Пс. 64, 14) и плод духовный в себе. Эта долина – душа смиренная, которая посреди гор, трудов и добродетелей всегда пребывает без возношения и неподвижною. "Не постился я, – говорит Давид, – не бдел, не лежал на голой земле, но смирился, и Господь спас меня вскоре" (Пс. 114, 5).
16. Покаяние восставляет падшего, плач ударяет во врата небесные, а святое смирение отверзает оные. Я же, говоря это, поклоняюсь Троице во Единице и Единице в Троице.
17. Солнце освещает все видимые твари, а смирение утверждает все разумные действия. Где нет света, там все мрачно, и где нет смиренномудрия, там все наши дела суетны.
18. Одно во всей вселенной такое место, которое только однажды видело солнце: и один помысл часто рождал смирение. В один и единственный день весь мир возрадовался, и одна только добродетель смиренномудрия такова, что бесы подражать ей не могут.
19. Иное дело превозноситься, иное дело не возноситься, а иное – смиряться. Один целый день судит (обо всех и обо всем), другой ни о чем не судит, но и себя не осуждает, третий же, будучи неповинен, всегда сам себя осуждает.
20. Иное дело смиренномудрствовать, иное дело подвизаться для приобретения смиренномудрия, а иное дело хвалить смиренномудрого. Первое принадлежит совершенным, второе – истинным послушникам, а третье – всем православным христианам.
21. Кто смирил себя внутренне, тот не бывает окрадываем через уста, ибо чего нет в хранилище, того и дверь сия не износит.
22. Когда конь бежит один, ему кажется, что он быстро бегает, но когда находится в бегу с другими, тогда познает свою медленность.
23. Если помысл наш уже не хвалится природными дарованиями, то это знак начинающегося здравия, а доколе чувствует он этот смрад тщеславия, дотоле благовония мира (смирения) обонять не может.
24. Святое смиренномудрие говорит: кто имеет любовь ко мне, но еще не совокупился со мною совершенно, тот никого не будет осуждать, не пожелает начальствовать, не будет выказывать свою премудрость. По совокуплении же со мною для него уже закон не положен (ср. 1 Тим. 1, 9).
25. Нечистые бесы тайно влагали похвалу в сердце одному, тщательно стремившемуся к этой блаженной добродетели подвижнику, но он, будучи наставляем Божественным вдохновением, умел победить лукавство духов благочестивой хитростью. Встав, написал он на стене своей келии названия высочайших добродетелей, т. е. любви совершенной, ангельского смиренномудрия, чистой молитвы, нетленной чистоты и других подобных; и когда помыслы начинали хвалить его, он говорил к ним: "Пойдем на обличение" – и, подойдя к стене, читал написанные названия и взывал к себе: "Когда и все эти добродетели приобретешь, знай, что ты еще далеко от Бога".
26. Итак, мы не можем сказать, в чем собственно состоит сила и существо сего солнца (смиренномудрия), однако по его свойствам и действиям можем постигать его существо.
27. Смиренномудрие – это покров божественный, который не дает нам видеть наши исправления. Смиренномудрие – это бездна самоосуждения, неприступная для всех невидимых татей. Смиренномудрие – крепкая защита от врага (Пс. 60, 4). Враг не будет иметь никакого успеха над ним, и сын беззакония, т. е. помысл, не будет более причинять зла ему (Пс. 88, 23). И посечет пред лицом своим врагов своих и ненавидящих его победит (Пс. 88, 24).
28. Кроме показанных свойств, которые все, за исключением одного, – видимые знамения этого духовного сокровища, есть еще и другие свойства, которые познает в душе своей великий обладатель этого богатства. Тогда ты достоверно узнаешь, что святое существо этой добродетели есть в тебе, когда будешь исполнен неизреченного света и несказанной любви к молитве. Прежде же чем ты достигнешь этих дарований, надлежит тебе приобрести сердце, незазирающее чужих согрешений, предтечей же всего сказанного должна быть ненависть к тщеславию.
29. Кто познал себя во всяком чувстве души, тот как бы посеял на земле, а кто так не посеял, в том невозможно процвести смиренномудрию.
30. Познавший себя достиг разума страха Господня и, ходя в оном, достигает врат любви.
31. Смиренномудрие – дверь Царствия Небесного, и она вводит туда приближающихся к ней. Думаю, что о входящих той дверью говорит и Сам Спаситель такими словами: и войдет, и выйдет без страха из этой жизни, и пажить найдет (Ин. 10, 9), и злак в райских селениях. Все же, которые пришли в монашество иной дверью, воры своей жизни и разбойники (ср. Ин. 10, 1, 8).
32. Если хотим достигнуть добродетели смиренномудрия, да не престанем самих себя испытывать и истязать, и если в истинном чувстве души будем думать, что каждый ближний наш превосходнее нас, то милость Божия недалека от нас.
33. Невозможно пламени происходить от снега, еще более невозможно быть смиренномудрию в иноверном или еретике. Исправление это принадлежит одним православным, благочестивым и уже очищенным.
34. Многие называют себя грешниками, а, может быть, и в самом деле так о себе думают, но сердце искушается уничижением (от других).