41. Когда мы домогаемся славы, или когда без искательства с нашей стороны она приходит к нам от других, или когда покушаемся употреблять некие ухищрения, служащие к тщеславию, тогда вспомним плач свой и помыслим о святом страхе и трепете, с которым мы предстояли Богу в уединенной нашей молитве, и таким образом, без сомнения, посрамим бесстыдное тщеславие, если, однако, стараемся об истинной молитве. Если же в нас нет этого, то поспешим вспомнить об исходе своем. Если же мы и этого помышления не имеем, то, по крайней мере, убоимся стыда, следующего за тщеславием, потому что возвышающий сам себя непременно унижен будет (Лк. 14, 11) еще и здесь прежде будущего века.
42. Когда хвалители наши или, лучше сказать, обольстители начнут хвалить нас, тогда поспешим вспомнить множество наших беззаконий и увидим, что мы поистине недостойны того, что говорят или делают в нашу честь.
43. Бывают из тщеславных такие, некоторые прошения которых должны бы быть услышаны Богом, но Бог предваряет их молитвы и прошения, чтобы они, получив через молитву просимое, не впали в большее самомнение.
44. Простые же сердцем не очень подвержены отравлению этим ядом, ибо тщеславие – это погубление простоты и притворное жительство.
45. Часто случается, что червь, достигнув полного возраста, получает крылья и взлетает на высоту, – так и тщеславие, усилившись, рождает гордость, всех зол начальницу и совершительницу.
46. Неимеющий этого недуга весьма близок ко спасению, а одержимый оным далек явится от славы святых.
Ступень двадцать вторая. Кого не уловило тщеславие, тот не впадет в безумную гордость, враждующую на Бога.
Ступень двадцать третья. О безумной гордости
1. Гордость – это отвержение Бога, бесовское изобретение, презрение человеков, матерь осуждения, исчадие похвал, знак бесплодия души, отгнание помощи Божией, предтеча умоисступления, виновница падений, причина беснования, источник гнева, дверь лицемерия, твердыня бесов, грехов хранилище, причина немилосердия, неведение сострадания, жестокий истязатель, бесчеловечный судья, противница Богу, корень хулы.
2. Начало гордости – корень тщеславия; средина – уничижение ближнего, бесстыдное проповедование своих трудов, самохвальство в сердце, ненависть обличения; а конец – отвержение Божией помощи, упование на свое тщание, бесовский нрав.
3. Услышим все, хотящие избежать этого рва: весьма часто эта страсть получает пищу от благодарения, ибо она сначала не склоняет нас бесстыдно к отвержению Бога. Видал я людей, устами благодаривших Бога и возносившихся в мыслях своих. О том ясно свидетельствует фарисей, сказавший: Боже! благодарю Тебя (Лк. 18, 11).
4. Где совершилось грехопадение, там прежде водворялась гордость, ибо провозвестник первого есть второе.
5. Один почтенный муж сказал мне: положим, что есть двенадцать бесчестных страстей, если произвольно возлюбишь одну из них, то есть гордость, то и одна она наполнит место прочих одиннадцати.
6. Высокомудрый монах сильно прекословит, смиренномудрый же не только не прекословит, но и очей возвести не смеет.
7. Не преклоняется кипарис и не стелется по земле, так и монах высокосердый не может иметь послушания.
8. Высокоумный человек желает начальствовать, да иначе он и погибнуть совершенно не может или, правильнее сказать, не хочет.
9. Бог гордым противится (Иак. 4, 6) – кто же может помиловать их? Мерзость пред Господом всякий надменный сердцем (Притч. 16, 5) – кто же может очистить его?
10. Наказание гордому – его падение, досадитель – бес, а признаком оставления его Богом является умоисступление. В первых двух случаях люди нередко людьми же были исцеляемы, но последнее от людей неисцельно.
11. Отвергающий обличение обнаруживает страсть, а кто принимает оное, тот разрешился от уз ее.
12. Если от одной этой страсти, безо всякой другой некто ниспал с неба, то должно исследовать, не возможно ли смирением и без других добродетелей взойти на небо?
13. Гордость – это потеря богатства и трудов. Они вопияли, но не было спасающего, без сомнения потому, что взывали с гордостью. Обращались ко Господу, но Он не услышал их (Пс. 17, 42), без сомнения потому, что не отсекали причин того, против чего молились.
14. Один премудрый старец духовно увещевал гордящегося брата, но тот, ослепленный, сказал ему: "Прости меня, отче, я не горд". Мудрый же старец возразил: "Чем же ты, сын мой, яснее можешь доказать, что ты горд, как не тем, что говоришь: я не горд".
15. Таковым весьма полезно повиновение, жестокое и презренное жительство и чтение о сверхъестественных подвигах святых отцов. Может быть, хотя бы через это сии недугующие получат малую надежду ко спасению.
16. Стыдно тщеславиться чужими украшениями, и крайнее безумие – гордиться Божиими дарованиями. Превозносись только теми добродетелями, которые ты совершил прежде рождения твоего, а те, которые ты исполнил после рождения, даровал тебе Бог, как и само рождение. Какие ты исправлял добродетели без помощи ума, те только и твои, потому что Бог даровал тебе и самый ум. Какие подвиги показал ты без тела, те только и относи к твоему тщанию, ибо и тело не твое, а творение Божие.
17. Не уповай на себя, пока не услышишь последнего о тебе изречения, памятуя, что и возлежавший уже на брачной вечери был связан по рукам и по ногам и брошен во тьму кромешную (см. Мф. 22, 13).
18. Не возвышай выи, перстный, ибо многие, будучи святы и невещественны, были свержены с неба.
19. Когда бес гордости утвердится в своих служителях, тогда, являясь им во сне или наяву в образе светлого Ангела или мученика, преподает им откровение таинств и как бы дар дарований, чтобы те окаянные, прельстившись, совершенно лишились ума.
20. Если бы мы и бесчисленные смерти за Христа претерпели, то и тогда не исполнили бы должного, ибо иное есть кровь Бога, а иное – кровь рабов, по достоинству, а не по существу.
21. Если не перестанем сами себя испытывать и сравним житие наше с житием прежде нас бывших святых отцов и светил, то найдем, что мы еще и не вступали на путь истинного подвижничества, ни обета своего, как должно, не исполнили, но пребываем еще в мирском устроении.
22. Монах, собственно, есть тот, кто имеет невозносящееся око души и недвижимое чувство тела.
23. Монах есть тот, кто невидимых супостатов, даже когда они и бегут от него, призывает на брань и раздражает, как зверей.
24. Монах есть тот, кто находится в непрерывном восхищении ума к Богу и спасительной печали.
25. Монах есть тот, кто имеет такой навык к добродетелям, какой другие – к страстям.
26. Монах есть непрестанный свет в очах сердца.
27. Монах есть бездна смирения, в которую он низринул и в которой потопил всякого злого духа.
28. От гордости происходит забвение согрешений, а память о них – ходатай смиренномудрия.
29. Гордость – это крайнее убожество души, которая мечтает о себе, что богата, и, находясь во тьме, думает, что она в свете.
30. Эта скверная страсть не только не дает нам преуспевать, но и с высоты низвергает.
31. Гордый подобен яблоку, внутри сгнившему, а снаружи блестящему красотой.
32. Гордый монах не имеет нужды в бесе, он сам сделался для себя бесом и супостатом.
33. Тьма чужда света, и гордый чужд всякой добродетели.
34. В сердцах гордых рождаются хульные слова, а в душах смиренных – небесные видения.
35. Тать не любит солнца, гордый же уничижает кротких.
36. Не знаю, как это бывает, что многие из гордых, не зная самих себя, думают, что они достигли бесстрастия, и уже при исходе из этого мира усматривают свое убожество.
37. Кто пленен гордостью, тому нужна помощь Самого Бога, ибо суетно для такого спасение человеческое.
38. Некогда я уловил эту безумную прелестницу в сердце моем, внесенную в оное на раменах ее матери, тщеславия. Связав обеих узами послушания и бив их бичом смирения, я понуждал их сказать мне: как они вошли в мою душу? Наконец, под ударами они говорили: "Мы не имеем ни начала, ни рождения, ибо мы сами начальницы и родительницы всех страстей. Немало ратует против нас сокрушение сердца, рождаемое от повиновения. Быть кому-нибудь подчиненными мы не терпим, потому-то мы, и на небе пожелав начальствовать, отступили оттуда. Кратко сказать: мы родительницы всего противного смиренномудрию, а что оному споспешествует, то нам сопротивляется. Впрочем, если мы и на небесах явились в такой силе, то куда ты убежишь от лица нашего? Мы весьма часто следуем за терпением поруганий, за исправлением послушания и безгневия, непамятозлобия и служения ближним. Наши исчадия – падения мужей духовных: гнев, клевета, досада, раздражительность, вопль, хула, лицемерие, ненависть, зависть, прекословие, своенравие, непокорство. Есть только одно, чему мы не имеем силы противиться. Будучи сильно тобою биемы, мы и это тебе скажем: если будешь искренно укорять себя пред Господом, то презришь нас, как паутину". "Ты видишь, – говорила гордость, – что конь, на котором я еду, есть тщеславие; преподобное же смирение и самоукорение посмеются коню и всаднику его и со сладостью воспоют победную оную песнь: поем Господу, ибо Он высоко превознесся; коня и всадника его ввергнул в море (Исх. 15, 1), и в бездну смирения.
Ступень двадцать третья. Кто взойдет на нее (если только сможет взойти), тот будет щепок.
О неизъяснимых хульных помыслах
39. Выше мы слышали, что от злого корня и злой матери происходит злейшее исчадие, т. е. от скверной гордости рождается несказанная хула. Поэтому нужно и ее вывести на среду, ибо это не маловажное что-нибудь, но самый лютый из наших врагов и супостатов. И, что еще ужаснее, мы не можем без затруднения сказать, открыть, исповедать врачу духовному сии помыслы. Потому они часто многих повергали в отчаяние и безнадежность, истребив всю надежду их, подобно червю в дереве.
40. Часто во время Божественной литургии и в самый страшный час совершения Таин эти мерзкие помыслы хулят Господа и совершаемую Святую Жертву. Отсюда явно открывается, что эти нечестивые, непостижимые и неизъяснимые слова внутри нас не душа наша произносит, но богоненавистник бес, который низвержен с небес за то, что и там покушался хулить Бога. И если мои сии бесчестные и нелепые изречения, то как же я, приняв оный небесный Дар, поклоняюсь? Как могу благословлять и в то же время злословить?
41. Часто этот обольститель и душегубец многих приводил в исступление ума. Никакой помысл не бывает так трудно исповедать, как этот, потому он во многих пребывал до самой старости, ибо ничто так не укрепляет против нас бесов и злых помыслов, как то, что мы их не исповедуем, но таим и питаем их в сердце.
42. Никто не должен думать, что он виновен в хульных помыслах, ибо Господь есть Сердцеведец и знает, что такие слова не наши, но врагов наших.
43. Пьянство бывает причиной преткновения, а гордость – причина непотребных помыслов. Хотя преткнувшийся неповинен за преткновение, но за пьянство, без сомнения, будет наказан.
44. Когда мы станем на молитву, то эти нечистые и неизрекаемые помыслы восстают на нас, а по окончании молитвы тотчас от нас отходят, ибо они не имеют обыкновения бороться с теми, которые против них не вооружаются.
45. Безбожный сей дух не только хулит Бога и все Божественное, но и слова срамные и бесчестные произносит в нас, чтобы мы или оставили молитву, или впали в отчаяние.
46. Этот лукавый и бесчестный мучитель многих отвлек от молитвы, многих отлучил от Святых Таин, некоторых тела изнурил печалью, иных истомил постом, не давая им ни малейшего послабления.
47. Он делает это не только с мирянами, но и с проходящими монашескую жизнь, внушая им, что для них нет никакой надежды ко спасению и что они окаяннее всех неверных и язычников.
48. Кого дух хулы беспокоит и кто хочет избавиться от него, тот пусть знает несомненно, что не душа его виновна в таких помыслах, но нечистый бес, сказавший некогда Самому Господу: все это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне (Мф. 4, 9). Поэтому и мы, презирая его и вменяя за ничто влагаемые им помыслы, скажем ему: отойди от меня, сатана, Господу Богу моему поклонюсь и Ему одному послужу, злоба же твоя и слова твои обратятся на голову твою, и на темя твое сойдет хула твоя в нынешнем веке и в будущем (ср. Мф. 4, 10; Пс. 7, 17).
49. Кто другим образом хотел бы победить беса хулы, тот уподобился бы покушающемуся удержать своими руками молнию. Ибо как настигнуть, состязаться и бороться с тем, который вдруг, как ветер, влетает в сердце, мгновенно произносит слово и тотчас исчезает? Все другие враги стоят, борются, медлят и дают время тем, которые подвизаются против них. Этот же не так: он только что явился – и уже отступил; проговорил – и исчез.
50. Бес этот часто старается нападать на простейших по уму и незлобивейших, которые более других беспокоятся и смущаются от него. О них можно сказать по справедливости, что все это бывает с ними не от превозношения их, но от зависти бесов.
51. Перестанем судить и осуждать ближнего, и мы не будем бояться хульных помыслов, ибо причина и корень второго есть первое.
52. Как затворившийся в доме слышит слова проходящих, хотя сам с ними и не разговаривает, так душа, пребывающая в себе самой, слыша хулы диавола, смущается тем, что́ он, проходя мимо нее, произносит.
53. Кто презирает этого врага, тот от мучительства его освобождается, а кто иным образом ухищряется вести с ним борьбу, тем он возобладает. Хотящий победить духов словами подобен старающемуся запереть ветры.
54. Один тщательный монах, претерпевая нападения от этого беса, двадцать лет изнурял свое тело постом и бдением, но так как никакой не получал от этого пользы, то, описав на бумаге свое искушение, пошел к некоему святому мужу и, вручив ему оную, повергся лицом на землю, не дерзая воззреть на него. Старец, прочитав писание, улыбнулся и, подняв брата, говорит ему: "Положи, чадо, руку твою на мою выю". Когда же брат оный сделал это, великий муж сказал ему: "На вые моей, брат, да будет грех сей, сколько лет он ни продолжался и ни будет продолжаться в тебе; только ты вменяй его за ничто". После инок тот уверял, что он еще не успел выйти из келии старца, как эта страсть исчезла. Это поведал мне сам бывший в искушении, принося благодарение Богу.
Кто одержал победу над этой страстью, тот отринул гордость.
Ступень двадцать четвертая. О кротости, простоте и незлобии, которые не от природы происходят, но приобретаются тщанием и трудами, и о лукавстве
1. Солнцу предшествует утренний свет, а всякому смиренномудрию предтеча есть кротость, поэтому послушаем истинного Света, Христа, Который так располагает эти добродетели в их постепенности. Научитесь от Меня, – говорит Он, – ибо Я кроток и смирен сердцем (Мф. 11, 29). Итак, прежде солнца нам должно озариться светом, и потом мы уже яснее воззрим на само солнце, ибо невозможно, невозможно, говорю, узреть солнце тому, кто прежде не просветится оным светом, как показывает само свойство этих добродетелей.
2. Кротость – это неизменное устроение ума, которое и в чести и в бесчестии пребывает одинаковым.
3. Кротость состоит в том, чтобы при оскорблениях от ближнего без смущения и искренно о нем молиться.
4. Кротость – это скала, возвышающаяся над морем раздражительности, о которую разбиваются все волны, к ней приражающиеся, а сама она не колеблется.
5. Кротость – это утверждение терпения, дверь или, лучше сказать, матерь любви, начало рассуждения духовного, ибо Писание говорит: научит Господь кротких путям Своим (Пс. 24, 9). Она – ходатаица отпущения грехов, дерзновение в молитве, вместилище Духа Святого. На кого призрю, – говорит Господь, – на смиренного и безмолвного (Ис. 66, 2).
6. Кротость есть споспешница послушания, путеводительница братства, узда неистовству, пресечение гнева, подательница радости, подражание Христу, свойство ангельское, узы на бесов и щит против огорчения.
7. В кротких сердцах почивает Господь, а мятежливая душа – седалище диавола.
8. Кроткие наследуют землю (Пс. 36, 11), или, лучше, возобладают землей, а неистовые во гневе истребятся с земли их.
9. Кроткая душа – престол простоты, а гневливый ум – делатель лукавства.
10. Тихая душа вместит слова премудрости, ибо сказано: Господь будет руководить кротких в суждении (Пс. 24, 9), особенно же в рассуждении.
11. Душа правая – сожительница смирения, лукавая же – раба гордости.
12. Души кротких исполнятся разума, а гневливый ум – сожитель тьмы и неразумия.
13. Гневливый человек и лицемер встретились друг с другом, и невозможно было найти правого слова в их беседе. Если раскрыть сердце первого, то найдешь неистовство, а испытав душу второго, увидишь лукавство.
14. Простота – это утвердившийся навык души, которая сделалась чуждой всякого различия и неспособной к лукавству.
15. Лукавство – это искусство или, лучше сказать, безобразие бесовское, которое потеряло истину и думает утаить это от многих.
16. Лицемерие есть противоположное тела с душой устроение, переплетенное всякими вымыслами.
17. Незлобие есть тихое устроение души, свободной от всякого ухищрения.