180. Блудных могут исправлять люди, лукавых – Ангелы, а гордых – Сам Бог. Вид любви часто может состоять в том, чтобы ближнему, когда он к нам приходит, давать свободу делать все, что ему угодно, и показывать ему притом радостное лицо. Должно испытывать, каким образом и доколе, когда и так же ли раскаяние в добрых делах уничтожает оные, как и раскаяние в злых истребляет те последние?
181. Со многим рассуждением должны мы рассматривать: когда, в каких случаях и доколе должно нам стоять против предметов страстей и бороться с ними и когда отступать. Ибо иногда можно по немощи предпочесть и бегство, чтобы не умереть душевно.
182. Рассмотрим и заметим (может быть, в свое время возможем истребить желчь и горечью), какие бесы приводят нас в гордость, какие нас смиряют, какие ожесточают, какие нас утешают, какие наводят мрак, какие обольщают нас лицемерным просвещением, какие делают нас медлительными, какие коварными, какие радостными и какие печальными.
183. Не будем ужасаться, видя, что мы в начале иноческого подвига больше обуреваемся страстями, нежели когда мы жили в мире, потому что сперва необходимо возникнуть всем причинам болезней, а потом уже воспоследовать здравию. Может быть, эти звери и прежде где-нибудь скрывались в нас, но мы их в себе не примечали.
184. Когда приближающиеся к совершенству по какому-нибудь случаю бывают побеждены бесами в чем-либо и самом малом, то они немедленно должны употребить все меры, чтобы это стократно восхитить от врагов.
185. Как ветры в тихую погоду колеблют только поверхность моря, а в другое время приводят в движение самую глубину, так должно заключать и о ветрах тьмы. Ибо в страстных людях колеблют они самое чувство сердца, а в преуспевших – уже только поверхность ума; потому эти последние и скорее ощущают обыкновенную тишину свою, ибо внутренность их оставалась неоскверненною.
186. Одни совершенные могут всегда распознавать, какое помышление возникает в душе от собственной ее совести, какое происходит от Бога и какое – от бесов. Ибо сначала бесы не все противное нам тайно влагают. Потому и предмет этот весьма темен.
Двумя чувственными очами просвещается тело, а мысленным и видимым рассуждением просвещаются очи сердечные.
Краткое содержание предыдущих слов
187. Твердая вера – это матерь отречения от мира, действие же противного ей само собою явственно.
188. Непоколебимая надежда есть дверь беспристрастия, действие же противного этому само собою явственно.
189. Любовь к Богу есть причина удаления от мира, действие же противного сему само собою явственно.
190. Повиновение рождается от зазрения самого себя и от желания душевного здравия.
191. Воздержание – это матерь здравия, а матерь воздержания – помышление о смерти и твердое памятование желчи и оцета, который вкусил наш Владыка и Бог.
192. Споспешник и начало целомудрия есть безмолвие, угашение разжжения плотского – пост, а враг скверных и нечистых помыслов – сокрушение сердца.
193. Вера и удаление от мира есть смерть сребролюбия, милосердие же и любовь предают за ближнего и самое тело.
194. Прилежная молитва – это погибель унынию, а память о последнем Суде рождает усердие.
195. Желание бесчестий есть исцеление раздражительности, псалмопение же, милосердие и нестяжание – убийцы печали.
196. Беспристрастие к вещам чувственным возводит к видению мысленных.
197. Молчание и безмолвие – враги тщеславия, но если ты находишься в общежитии, то переноси бесчестия.
198. Видимую гордость исцеляют скорбные обстоятельства, а невидимую – Превечный и Невидимый.
199. Истребитель чувственных змей есть олень, а мысленных – смирение.
200. Из того, что видим в природе, можем брать ясные наставления и для духовной жизни.
201. Как змея не может совлечь с себя старой кожи, если не пролезет через тесную скважину, так и мы не можем отвергнуть прежние злые навыки и ветхость души и ризу ветхого человека, если не пройдем узкого и тесного пути поста и бесчестия.
202. Как тучные птицы не могут высоко летать, так и угождающему своей плоти невозможно взойти на небо.
203. Иссохшая тина не привлекает свиней, и плоть, увядшая от подвигов, не упокоевает более бесов.
204. Как часто слишком большое количество дров подавляет и угашает пламень и производит множество дыма, так часто и чрезмерная печаль делает душу как бы дымной и темной и иссушает воду слез.
205. Как слепец – неискусный стрелок, так и ученик прекословный погибает.
206. Как закаленное железо может наострить незакаленное, так и брат усердный часто спасает ленивого.
207. Как яйца, согреваемые под крыльями, оживотворяются, так и помыслы, необъявляемые духовному отцу, переходят в дела.
208. Как кони на бегу ретятся опередить друг друга, так и в добром братстве один другого возбуждает.
209. Как облака закрывают солнце, так и греховные помыслы помрачают и губят ум.
210. Как получивший смертный приговор и идущий на казнь не беседует о народных зрелищах, так и искренно оплакивающий грехи свои не будет угождать чреву.
211. Как убогие, видя царские сокровища, еще более познают нищету свою, так и душа, читая повествования о великих добродетелях святых отцов, делается более смиренной в мыслях своих.
212. Как железо невольно повинуется магниту, так и закосневшие в злых привычках поневоле увлекаются ими.
213. Как море невольно укрощается елеем, так и пост угашает и невольные разжжения плоти.
214. Как вода стесняемая поднимается вверх, так и душа, угнетенная бедами, покаянием восходит к Богу и спасается.
215. Как носящего ароматы обнаруживает благовонный запах и против воли его, так и имеющий в себе Духа Господня познается по словам своим и по смирению.
216. Как ветры возмущают бездну, так и ярость больше всех страстей смущает ум.
217. Чего глаза не видели, того и гортань по одному слуху не сильно желает вкушать, – так и чистые телом получают от своего неведения большое облегчение в духовной брани.
218. Как воры не так свободно приходят красть в те места, где лежит царское оружие, так и мысленные разбойники не легко могут обкрадывать того, кто совокупил молитву с сердцем.
219. Как огонь не рождает снега, так и ищущий земной славы не получит небесной.
220. Как одна искра часто сжигает множество вещества, так есть и одно благо, которое изглаживает множество великих согрешений.
221. Как невозможно без оружия убивать зверей, так невозможно без смирения приобрести безгневие.
222. Как невозможно по естеству прожить без пищи, так и до конца жизни невозможно ни на минуту предаваться нерадению.
223. Луч солнечный, проникнувший через скважину в дом, просвещает в нем все, так что видна бывает тончайшая пыль, носящаяся в воздухе. Подобно этому, когда страх Господень приходит в сердце, то показывает ему все грехи его.
224. Как раки удобно ловятся, потому что ползают то вперед, то назад, так и душа, которая иногда плачет, иногда смеется, иногда наслаждается, никакой не может получить пользы.
225. Как спящие легко бывают обкрадываемы, так и проходящие добродетель близ мира.
226. Как сражающийся со львом, если отвратит от него взор свой, тотчас погибает, так и борющийся с плотью своей, если ее упокоит.
227. Как восходящие по гнилой лестнице подвергаются опасности, так и всякая честь, слава и могущество сопротивляются смиренномудрию.
228. Как невозможно, чтобы голодный не вспоминал о хлебе, так невозможно и тому спастись, кто не вспоминает о смерти и о последнем Суде.
229. Как вода смывает буквы, так и слеза может очищать согрешения.
230. Как за неимением воды изглаживают буквы и другими способами, так и души, лишенные слез, очищают и заглаживают грехи свои печалью и воздыханием и многим сетованием.
231. Как во множестве нечистот рождается много червей, так и от множества яств происходит много падений, лукавых помыслов и сновидений.
232. Как имеющие на ногах оковы не могут удобно ходить, так и те, которые собирают деньги, не могут взойти на небо.
233. Как свежая рана удобно излечивается, так противное тому бывает с многовременными душевными язвами, которые неудобно врачуются, хотя и врачуются.
234. Как умирающему невозможно ходить, так и отчаявшемуся невозможно спастись.
235. Кто говорит, что имеет правую веру, а между тем грешит, тот подобен лицу, не имеющему очей. А кто, не имея истинной веры, совершает некоторые добрые дела, тот подобен черпающему воду и вливающему ее в худой сосуд.
236. Как корабль, имеющий хорошего кормчего, при помощи Божией безбедно входит в пристань, так и душа, имея доброго пастыря, удобно восходит на небо, хотя и много грехов некогда сделала.
237. Как не имеющий путеводителя удобно заблуждается на своем пути, хотя бы и весьма был умен, так и идущий самочинно путем иночества легко погибает, хотя бы и всю мудрость мира сего знал.
238. Если кто слаб телом и сделал много тяжких беззаконий, то пусть шествует путем смирения и свойственных ему добродетелей, ибо он не найдет другого средства ко спасению.
239. Как одержимому долговременной болезнью невозможно в одно мгновение получить здравие, так невозможно и в короткое время победить страсти или хотя бы одну из них.
240. Рассматривай, как сильно действует в тебе всякая страсть и всякая добродетель, и узнаешь свое преуспеяние.
241. Как променивающие золото на глину делают себе большой убыток, так и те, которые для приобретения телесных выгод объявляют и высказывают духовное.
242. Прощение грехов многие скоро получили, но бесстрастия никто скоро не приобрел, ибо для приобретения его нужно долгое время, великое усердие, многий труд любви и помощь Божия.
243. Испытаем, какие животные или птицы вредят нам во время сеяния, какие – во время роста зелени и какие – во время жатвы, чтобы употребить, по свойству животных, и средства к уловлению их.
244. Как страждущему горячкой нет справедливой причины убивать самого себя, так и никому ни в каком случае не должно отчаиваться до последнего издыхания.
245. Как похоронившему отца своего стыдно тотчас по возвращении с похорон идти на брак, так и плачущим о грехах своих неприлично искать в настоящем веке покоя или чести и славы от людей.
246. Как жилища граждан отличны от жилищ осужденных преступников, так и образ жизни плачущих о грехах своих должен быть совершенно отличен от образа жизни неповинных.
247. Воина, получившего во время сражения жестокие раны на лице, царь не только не повелевает отлучать от войска, но, напротив, наградой возбуждает его еще к большей ревности, так и Царь Небесный венчает инока, терпящего многие беды от бесов.
248. Чувство души есть естественное свойство ее, грех же есть оглушение чувства. Сознание производит или прекращение зла, или уменьшение оного. Сознание же есть порождение совести, а совесть есть слово и обличение Ангела Хранителя, данного нам при крещении. Потому-то мы и примечаем, что не просвещенные крещением не столько бывают мучимы в душе за свои злые дела, сколько верные, но как-то неясно.
249. От уменьшения зла рождается удаление от него, а удаление от зла – начало покаяния. Начало покаяния есть начало спасения, а начало спасения – благое произволение. Благое произволение рождает труды, а начало трудов – добродетели. Начало добродетелей – цвет добродетелей, начало цвета этого – делание, а плод делания есть постоянство. Плод и рождение постоянного обучения есть навык, от навыка же происходит укоренение в добре. От этого укоренения рождается страх Божий, от страха же – соблюдение заповедей, и небесных, и земных. Хранение заповедей есть знак любви, а начало любви – множество смирения. Множество же смирения есть матерь бесстрастия, а приобретение бесстрастия есть совершенная любовь, то есть совершенное вселение Бога в тех, которые через бесстрастие сделались чистыми сердцем, ибо они Бога узрят (Мф. 5, 8). Ему же слава во веки веков. Аминь.
Ступень двадцать седьмая. О священном безмолвии души и тела
1. Мы, будучи всегда как бы купленными и крепостными рабами нечистых страстей, по собственному опыту отчасти знаем обольщения, обычаи, волю и коварства духов, владычествующих над бедной нашей душой. Но есть и другие люди, которые имеют ясное познание козней бесовских действием Святого Духа, избавившего их от мучительства этих супостатов. Ибо иное дело судить об отраде здравия по болезненным ощущениям недуга, а иное дело по благодушию в здравии познавать и различать скорбь, происходящую от болезни. Потому мы как немощные боимся теперь в слове этом любомудрствовать о пристанище безмолвия, зная, что при трапезе доброго братства всегда предстоит некоторый пес, старающийся восхитить с оной хлеб, то есть душу, и, держа ее в своих челюстях, отбежать и пожрать ее в безмолвии. Итак, чтобы слово наше не дало места адскому оному псу и вины ищущим вины (то есть повода искушаемым безвременным желанием безмолвия), мы считаем, что нам не должно теперь беседовать о мире с мужественными воинами Царя нашего, находящимися на брани. Скажем только, что и тем, которые мужественно подвизаются в общежитии, сплетаются венцы мира и тишины. Впрочем, если угодно, для одного, по крайней мере, понятия о безмолвии, побеседуем о нем вкратце, чтобы не опечалить некоторых тем, что, говоря о других предметах, пропустим этот без всякого о нем слова.
2. Безмолвие тела есть благочиние и благоустройство нравов и чувств телесных, безмолвие же души – благочиние помыслов и неокрадываемая мысль.
3. Любитель безмолвия имеет мужественный некий и строгий помысл, который недремленно стоит в дверях сердца и приходящие помыслы убивает или отражает. Безмолвствующий в чувстве сердца знает сказанное мною, а кто еще младенец в безмолвии, тот сего блага не вкушал и не знает.
4. Духовно разумный безмолвник не имеет нужды в словесных наставлениях, ибо он вместо слов просвещается самими делами.
5. Начало безмолвия состоит в том, чтобы отражать всякий шум врагов как возмущающий глубину сердца, а конец безмолвия – в том, чтобы и не бояться их тревог, но пребывать без ощущения к ним. Безмолвник, исходящий из келии телом, но не исходящий словом (на беседы), бывает кроток и весь – дом любви. Непоползновенный на многословие бывает неподвижим и на гнев, противное же этому само собою явно.
6. Безмолвник – тот, кто существо бестелесное усиливается удерживать в пределах телесного дома. Подвиг редкий и удивительный.
7. Стережет видимую мышь кошка, а мышь невидимую – мысль безмолвника. Не отвергай такого сравнения, если же иначе, то ты еще не познал, что такое безмолвие.
8. Не так (спасается) уединенный монах, как монах, живущий с другим монахом. Ибо уединенный имеет нужду в великом трезвении и в неразвлекаемом уме. Сожительствующему с другим часто помогает брат, а безмолвнику споспешествует Ангел.
9. Умные Силы Небесные сослужат безмолвствующему душою и любовно с ним пребывают, – о противном же умолчу тебе.
10. Глубина догматов неисследима, и уму безмолвника не безбедно в нее пускаться.
П. Небезопасно плавать в одежде, небезопасно и касаться богословия тому, кто имеет какую-нибудь страсть.
12. Келия безмолвника заключает в себе тело его, а внутри оного заключается храмина разума.
13. Недугующий душевной страстью и покушающийся на безмолвие подобен тому, кто соскочил с корабля в море и думает безбедно достигнуть берега на доске.
14. Тем, которые борются с телесной похотью, в свое время прилично бывает безмолвие, если они только имеют наставника. Ибо уединенная жизнь требует ангельской крепости. Я говорю здесь об истинных безмолвниках по телу и по душе.
15. Безмолвник, разленившись, начинает говорить ложное, некоторыми намеками побуждая людей, чтобы они убедили его оставить безмолвие, а, оставив келию, обвиняет в этом бесов, не зная того, что сам был себе бесом.
16. Видал я безмолвников, которые свое пылающее желание к Богу насыщали безмолвием ненасытно и порождали в себе огонь огнем, рачение рачением и вожделение вожделением.
17. Безмолвник – это земной образ Ангела, который на хартии любви рукописанием тщания освободил молитву свою от лености и нерадения. Безмолвник – тот, кто явственно вопиет: готово сердце мое, Боже (Пс. 56, 8). Безмолвник – тот, кто говорит: я сплю, а сердце мое бодрствует (Песн. 5, 2).
18. Затворяй дверь келии для тела, дверь уст – для бесед, а внутреннюю дверь души – для лукавых духов.
19. Тишина и зной солнечный в полдень обнаруживают терпение мореплавателя, а недостаток жизненных потребностей изъявляет терпение безмолвника. Первый от малодушия купается в воде, а последний от уныния ищет многолюдства.
20. Не бойся шума скаканий бесовских, ибо плач не знает боязни и не приходит в ужас.
21. Те, у которых ум научился истинно молиться, глаголют с Господом лицом к лицу, как бы в уши царя. А которые молятся устами, те припадают к Нему как бы при всем синклите. Пребывающие же в мире, когда молятся, подобны бывают тем, которые среди молвы всего народа умоляют царя. Если ты собственным опытом научился художеству молитвы, то слово мое для тебя понятно.
22. Сидя на высоте, наблюдай, если только знаешь это, и тогда увидишь, как и когда, откуда, сколь многие и какие тати хотят войти и окрасть твои грозды.
23. Когда страж сей утрудится, то встает и молится, а потом опять садится и мужественно принимается за первое дело.