Если таков должен быть богослов, то и на дело богослова - на богословствование - св. Григорий Назианзин смотрит так же высоко. Ведение Бога, говорит Григорий, есть совершеннейшее из всего существующего. Будущее блаженство, по мысли святого отца, будет состоять не в чем ином, как в совершенном познании Троицы. Истинное богословие настолько неразрывно соединено для Григория с деятельной верой, с христианской жизнью в лоне Православной Церкви, что он не разделяет их даже и в мыслях. Поэтому православное богословие везде он называет "благочестием", которое противопоставляет злочестию и нечестию или богохульству, разумея при этом ариан и других современных ему еретиков и их "излишнее, сладкоречивое и ухищренное богословствование". Себя же святой отец называет "недерзновенным богословом", который всякий раз, когда говорит о Боге, имеет "трепетный язык, и ум, и сердце". А о богословии своем Григорий замечает, что он излагает его "по способу рыбарей, а не Аристотеля, духовно, а не хитросплетенно, по уставам Церкви, а не торжища, для пользы, а не из тщеславия".
Обращаясь к преп. Симеону Новому Богослову, мы видим, что идеал богослова и условия для богословствования рисуются у него в тех же чертах, что и у Григория, только более подробно. По словам преп. Симеона, ведение Бога в Троице есть жизнь. Отсюда ясна важность богословия как истинного боговедения. А как высоко смотрел Симеон на богослова, видно из того, что богословствующий, по его представлению, это тот, кто находится как бы в царских палатах, близ Самого Царя - Бога и беседует с Ним. Поэтому-то святой отец и говорит: "Удивляюсь я тем… которые прежде рождения от Бога… не трепещут богословствовать и беседовать о Боге. Когда слышу, как многие… будучи исполнены грехов, богословствуют о Боге… без благодати Святого Духа… трепещет, ужасается и некоторым образом из себя выходит дух мой". "Что может быть нечистее того, - восклицает Симеон, - кто… покушается учить и тех, яже Духа суть, без Духа? И что сквернее того, кто… приступает богословствовать с одним лжеименным знанием и внешней мудростью?" Порицая современных ему легкомысленных богословов, занимавшихся богословием не для пользы духовной и извращавших своими мудрованиями догмат Святой Троицы, святой отец называет их "суесловами и нескладными богословами", противопоставляя им апостола Иоанна как самого глубокого Богослова.
Но какие же условия необходимы для истинного богословствова-ния? Мы видели уже, что преп. Симеон упомянул о благодати Святого Духа как необходимейшем условии для этого. Для получения же благодати необходимо сперва чрез покаяние, разгоняющее наше неведение, очистить свое сердце. "Прежде надобно очистить сосуд от всякой скверны, - говорит Симеон, - и потом влагать в него миро". Но помимо этого необходима еще вера, ради которой Бог дает нам ведение, и соблюдение заповедей или добродетели, коими также открывается нам дверь ведения. Или, говоря образным языком Симеона, должно сперва положить основание веры и создать из добродетелей дом внутреннего благочестия души, чтобы возложить потом на него кровлю - ведение Бога. Невозможно, говорит святой отец, чтобы не исполняющий заповедей Божиих "верно возвещал божественные догматы и богословствовал". Соблюдающий же заповеди и тем доказывающий свою любовь к Богу облекается благодатью Святого Духа, Который "отверзает ум наш" и "всему научает" нас. Благодать Божия - этот сокровенный и умный свет - так же необходима для духовного ведения, по словам Симеона, как чувственный свет для того, чтобы видеть видимые твари или читать книги. Или как без солнечной теплоты не может созреть плод земной, так и без молитвы, без благодати, без теплоты умного Солнца - Христа - невозможно получить зрелого плода духовного от чтения Священного Писания, то есть от всякого вообще теоретического богословствования. Силой же веры и благодати ум наш, поврежденный грехом и больной, очищаясь, делается здравым, соединяется с Богом, со Христом и постигает истину.
Итак, если ты примешь Христа в себя, говорит преп. Симеон, то, не припадая к персям Спасителя, как Иоанн, "но имея внутрь персей своих все Слово Божие, будешь ты богословствовать богословие новое и ветхое и добре поймешь все богословия". Имея в себе Бога - вдохновителя Писаний, ты "сам… будешь вдохновенной книгой, носящей новые и древние тайны". Без соединения же с Богом, без просвещения божественной благодатью никакая добродетель не доставит нам "слова премудрости, или знания, или рассуждения", потому что все добродетели - только путь к свету, а не самый свет: никакая мудрость мира не сообщит нам истинного знания и понимания Божественных Писаний. А в этом именно понимании и заключается, без сомнения, основа для всякого богословия. Если бы кто, выучив наизусть Священное Писание, все его имел как бы в устах, то и тогда без благодатного откровения Духа Святого оно было бы для него закрытой и запечатанной книгой или являлось бы полным неизреченного богатства, но крепко-накрепко замкнутым сундуком, которого нельзя открыть никакой человеческой мудростью. Итак, для того, чтобы богословствовать, по словам Симеона, надо прежде перейти от смерти в жизнь, приять семя Бога Живого - благодать Святого Духа, родиться духовно, стать чадом Божиим - и тогда уже беседовать о Боге. Резюмируя же все вышеизложенное, следует сказать, что для истинного богословствования, по учению преп. Симеона, необходима высоконравственная, добродетельная жизнь в благодатной атмосфере Церкви и ее таинств.