Великий наставник иночествующих преподобный Иоанн Лествичник дважды говорит о способе упражнения молитвой в своей "Лествице", возводящей от земли на небо, в "Слове о послушании" и в "Слове о молитве". В "Слове о молитве" он говорит: "Подвизайся возвращать, точнее заключать мысль в словах молитвы. Невозможно связывать дух; но где присутствует Создатель этого духа, там все покоряется Ему. Начало молитвы – помыслы, отгоняемые молитвой при самом их начале; середина-когда ум пребывает в одних словах, произносимых гласно или умом; конец – восхищение ума к Богу". В "Слове о послушании" преподобный Иоанн говорит: "Борись с мыслью непрестанно, возвращая ее к себе, когда она улетает; Бог не требует от послушников молитвы непарительной. Не скорби, будучи окрадаем, но благодушествуй, постоянно возвращая ум к самому себе". Здесь преподан способ внимательно молиться, молиться и гласно, и одним умом. Во внимательной молитве не может не принять участие сердце, как сказал преподобный Марк: "Ум, молящийся без развлечения, утесняет сердце".
Внимание и сокрушение духа-вот та клеть, которая дана в пристанище кающимся грешникам.
Весьма хорош способ обучения Иисусовой молитве, предлагаемый священноиноком Дорофеем, российским подвижником и аскетическим писателем. "Кто молится устами, – говорит священноинок, – а о душе небрежет и сердца не хранит, такой человек молится воздуху, а не Богу, и всуе трудится; потому что Бог внимает уму и усердию, а не многоречию. Молиться должно от всего усердия своего: от души, и ума, и сердца своего, со страхом Божиим, от всей крепости своей. Умная молитва не попускает входить во внутреннюю клеть ни парению, ни скверным помыслам. Хочешь ли научиться деланию умной и сердечной молитвы? Я научу тебя. Внимай прилежно и разумно, послушай меня. Сначала должно тебе творить молитву Иисусову голосом, то есть устами, языком и речью, вслух себе одному. Когда насытятся уста, язык и чувства молитвой, произносимой гласно, тогда гласная молитва прекращается и начинает она произноситься шепотом. После этого должно поучаться умом, приникать и прилежать всегда поучению. Тогда умная и сердечная молитва начнет по действию Божественной благодати самовластно непрестанно воздвизаться, обноситься и действовать на всякое время, при всяком деле, на всяком месте".
Блаженный старец Серафим Саровский завещает новоначальному, по прежде существовавшему общему обычаю в Саровской пустыни, творить непрестанно молитву: "Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго". "При молитве, – наставляет старец, – внимай себе, то есть собирай ум и соединяй его с душою. Сначала день, два и более твори эту молитву одним умом раздельно, внимая каждому слову особо. Когда Господь согреет сердце твое теплотой благодати Своей и соединит тебя во един дух, тогда потечет в тебе эта молитва непрестанно и всегда будет с тобою, наслаждая и питая тебя. Молчи, непрестанно молчи; помни всегда присутствие Бога и имя Его. Сидя за трапезой, не смотри и не осуждай, сколько кто ест, но внимай себе, питая душу молитвой".
"Всякому, – говорит он, – желающему проходить жизнь духовную должно начинать с деятельной жизни, а потом уже переходить к умозрительной, потому что без деятельной жизни в умозрительную прийти невозможно. К сей могут приступать только очистившиеся от страстей и стяжавшие полное обучение в деятельной жизни".
"Благодатные дарования, – утверждает преподобный Серафим, – получают только те, которые имеют внутреннее делание и бдят о душах своих. Истинно решившиеся служить Богу должны упражняться в памяти Божией и непрестанной молитве ко Господу Иисусу Христу, говоря умом: "Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго". Таковым упражнением при охранении себя от рассеянности и при соблюдении мира совести можно приблизиться к Богу и соединиться с Ним. Иначе, как непрестанной молитвой, по словам преподобного Исаака Сирина, приблизиться к Богу мы не можем".
Новоначальный с особенным удобством приучается к молитве Иисусовой на продолжительных монастырских молитвословиях. Присутствуя на них, к чему бесплодно и душевредно скитаться мыслями повсюду? А этого невозможно избежать, если ум не будет привязан к чему-либо. Займись молитвой Иисусовой; она удержит ум от скитания; ты сделаешься гораздо сосредоточеннее, глубже; гораздо лучше будешь внимать чтению и постепенно обучишься умной молитве. Желающему проводить внимательную жизнь Серафим завещает не внимать посторонним слухам, от которых голова наполняется праздными и суетными помышлениями и воспоминаниями; завещает не обращать внимания на чужие дела, не размышлять, не судить и не говорить о них; завещает избегать собеседований, вести себя странником; встречающихся отцов и братию почитать поклонами в молчании, при хранении себя от внимательного воззрения на них.
Опыт не замедлит показать, что при употреблении способа прп. Иоанна Лествичника, в особенности сначала, должно произносить слова с крайней неспешностью, чтобы ум успевал вмещаться в слова, как формы, этого нельзя достигнуть при поспешном чтении. Способ преподобный Иоанна Лествичника весьма удобен и при упражнении молитвой Иисусовой, и при келейном чтении молитвословий, даже при чтении Писания и отеческих книг. Приучаться к нему должно, как бы читая по складам – с такой неспешностью.
Святитель Каллист, патриарх Константинопольский, так рассуждает о молитве: "Непрестанная молитва состоит в непрестанном призывании имени Божия. Беседует ли кто, сидит ли, ходит, делает ли что, ест ли или занимается чем другим, должен во всякое время и на всяком месте призывать имя Божие, по завещанию Писания: Непрестанно молитеся (1 Фес. 5, 17)".
Внимательная гласная молитва есть вместе и умная, и сердечная. "Оденься прежде листьями, а потом, когда повелит Бог, принесешь и плоды", – сказали Отцы. Стяжи сперва внимательную молитву; предочищенному и предуготовленному внимательной молитвой, образованному, скрепленному заповедями Евангелия, основанному на них в свое время Всемилостивый Бог дарует молитву благодатную.
Молитвы учитель – Бог; истинная молитва– дар Божий. Молящемуся в сокрушении духа постоянно, со страхом Божиим, со вниманием Сам Бог дает постепенное преуспеяние в молитве. От внимательной и смиренной молитвы являются духовное действие и духовная теплота, от которых оживает сердце. Ожившее сердце привлекает к себе ум, делается храмом благодатной молитвы и сокровищницей доставляемых ей, по ее свойству, духовных даров. "Потрудись, – говорят великие подвижники и учителя молитвы, – сердечным болезнованием приобрести теплоту и молитву, и Бог даст тебе иметь их всегда. Брат, если сердце твое день и ночь с болезнью не будет искать Господа, то ты не возможешь преуспеть".
"Духовное бодрствование, или трезвение, есть духовное художество, совершенно избавляющее человека с помощью Божией от греховных дел и страстных помыслов и слов, когда оно проходится в течение долгого времени и усердно. Оно – сердечное безмолвие; оно – хранение ума; оно – внимание себе, чуждое всякого помысла, всегда, непрерывно и непрестанно призывающее Христа Иисуса, Сына Божия и Бога, Им дышащее, с Ним мужественно ополчающееся на врагов, Ему исповедующееся". Такое определение духовному бодрствованию дает преподобный Исихий Иерусалимский.
Духовной молитвой названа молитва, движимая Божественной благодатью, а телесной молитвой – молитва, совершаемая человеком при собственном усилии, без явственного содействия благодати.
Преподобный Нил завещает "молчать мыслию", не только не допуская помышлять о чем-либо греховном и суетном, но и о полезном, по-видимому, и о духовном. Вместо всякой мысли он повелевает непрестанно взирать в глубину сердца и говорить: "Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго". Молиться можно и стоя, и сидя, и лежа. Крепкие по здоровью и силам молятся стоя и сидя, немощные могут молиться и лежа, потому что в этой молитве господствует не подвиг тела, а подвиг духа. Преподобный Нил повелевает затворять ум в сердце и приудерживать, по возможности, дыхание, чтобы не часто дышать. Это значит: надо дышать тихо. Вообще все движения крови должно удерживать и содержать душу и тело в спокойном положении тишины, благоговения и страха Божия. Без этого духовное действие появиться в нас не может; оно появляется тогда, когда утихнут все кровяные движения и порывы. Опыт скоро научит, что удерживание дыхания, то есть нечастое и негрубое производство дыхания, очень способствует к приведению себя в состояние тишины и к собранию ума от скитания. "Из опыта известно, что для немощных это делание представляется очень тяжким и неудобным. Когда же кто приобретет благодать, тогда молится без труда и с любовью, будучи утешаем благодатью. Когда придет действие молитвы, тогда оно привлекает ум к себе, веселит и освобождает от парения".
Терпение и пождание во всяком делании есть родитель болезней душевных и телесных. Под словом "болезни" здесь, по преимуществу, разумеется сокрушение духа, плач духа, болезнование и страдание его от ощущения греховности своей, от ощущения вечной смерти, от ощущения порабощения падшим духам. Страдание духа сообщается сердцу и телу. В немощных по телу сокрушение духа и плач его вполне заменяют телесный труд. Не только делание умной молитвы, но и внимательное чтение глубоких о ней отеческих писаний производит головные боли. Сердечное сокрушение, по причине открываемой греховности, плена и смерти, так сильно, что оно производит в теле страдания и болезни.
Дар внимательной молитвы обыкновенно предшествуется особенными скорбями и потрясениями душевными, низводящими дух наш в глубину сознания нищеты и ничтожности своей. Внутреннее делание, в соединении с болезнью сердца, приносит чистоту, а чистота – истинное безмолвие сердца; таким безмолвием доставляется смирение, а смирение соделывает человека жилищем Божиим. Когда же вселится Бог, тогда бесы и страсти изгоняются и соделывается человек храмом Божиим, исполненным освящения, просвещения, чистоты и благодати. Блажен тот, кто зрит Господа во внутреннейшей сокровищнице сердца, как в зеркале, и с плачем изливает моление свое перед благостью Его. Преподобный Иоанн Карпафийский говорит: "Нужно много времени и подвига в молитвах, чтобы найти в нестужаемом устроении ума некоторое иное сердечное небо, где живет Христос, как говорит апостол: Или не знаете себе, яко Иисус Христос в вас есть; разве точию чим неискусни есте (2 Кор. 13, 5)".
"Умное делание есть высшее училище богословия", – говорит преподобный Нил Синайский.
Блаженный Никифор, великий наставник безмолвников, учит: "Итак, ты, седши и собрав твой ум, введи в ноздренный путь, которым дыхание входит в сердце; приведи дыхание в (самое тихое) движение и понудь ум сойти с вдыхаемым воздухом в сердце. Когда он взойдет туда, то последующее за этим будет исполнено для тебя веселия и радости. Надо тебе и то знать, что ум твой, находясь там, не должен молчать и оставаться в праздности, но иметь непрестанным деланием и поучением, никогда не преставая от него, молитву: "Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя". Эта молитва, содержа ум невысящимся, соделывает его неприступным и неприкосновенным для прилогов врага, возводит к ежедневному преуспеянию в любви и желанию Божественных. Если же, много потрудившись, не возможешь взойти в страны сердца, как мы поведали тебе, то делай, что скажу, и найдешь искомое при содействии Божием. Знаешь, что словесность каждого человека находится в его персях. Внутри персей при молчании уст наших говорим, совещаемся, совершаем молитвы, псалмопение. Этой словесности, отняв у нее всякий помысл – можешь это сделать, если захочешь, – предоставь говорить: "Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя". И понудься вопиять это внутри персей вместо всякой другой мысли. Когда же некоторое время будешь поступать таким образом, тогда, при посредстве этого, отверзется тебе, без всякого сомнения, и вход в сердце, как мы написали, узнав это из опыта. Придет же к тебе с многожелательным и сладостным вниманием и весь лик добродетелей: любовь, радость, мир и прочие; ими оно исполнит все прошения твои о Христе Иисусе, Господе нашем".
К механизму, изложенному блаженным Никифором, святой Каллист и святой Игнатий Ксанфопулы присовокупляют, что при употреблении его должно иметь уста закрытыми. Они говорят, что новоначальный по отношению к безмолвной жизни должен заниматься молитвой Иисусовой по способу блаженного Никифора, непрестанно вводя ум в сердце тихо, при посредстве ноздренного дыхания, столько же тихо испускаемого, имея при том уста закрытыми. В молитвенном преуспеянии действует сила и благодать Божия; они совершают все; пособия остаются пособиями, в которых нуждается наша немощь, и отвергаются как ненужные и лишние по стяжании преуспеяния. Ксанфопулы говорят, что подвиг умной и сердечной молитвы "исправляется умом от осенения его помощью Божественной благодати и от единопомысленного", сердечного, чистого, непарительного, с верой призывания Господа нашего Иисуса Христа, а не от одного простого вышеизложенного естественного художества через ноздренное дыхание или от сидения при упражнении молитвой в безмолвном и темном месте – да не будет! Это изобретено Божественными отцами не для чего иного, как в некоторое пособие к собранию мысли от обычного парения, к возвращению ее к самой себе и ко вниманию.
Образ жительства и безмолвия, которым преподобный Арсений достиг преуспеяния, очень похваляется и предлагается к подражанию преподобный Исааком Сириным как образ весьма удобный, мудрый и многоплодный. Преподобный Арсений Великий постоянно наблюдал молчание, вообще удалялся от всех сношений, могущих нарушить его внимание, имел целью жизни и всех действий сохранение внимания.
Очень полезно научаться молитве Иисусовой, совершая ее с поклонами земными и поясными, полагая эти поклоны неспешно и с чувством покаяния. В церкви и вообще при упражнении молитвой Иисусовой полезно иметь глаза закрытыми и держать левую руку у персей, над левым сосцом груди, несколько повыше его; последний механизм способствует к ощущению силы словесности, находящейся в персях. Больные же и престарелые должны остерегаться излишнего телесного подвига, чтобы он не истощал силы их и не отнимал возможности заниматься подвигом душевным. Сущность делания – в Господе и имени Его.
Писания Отцов можно уподобить аптеке, в которой находится множество целительных лекарств; но больной, незнакомый с врачебным искусством и не имея руководителем врача, очень затруднится в выборе лекарства, приличествующего болезни его. Если же по самонадеянности и легкомыслию, не справясь основательно, за неимением врача, с врачебными книгами, больной торопливо решится сам на выбор и принятие лекарства, то выбор этот может быть самым неудачным. Лекарство, само собою целительное, может оказаться не только бесполезным, но и очень вредным. В положение, подобное положению такого больного, поставлены мы за неимением духоносных руководителей по отношению к писаниям святых отцов о тайнодействии сердечной молитвы и ее последствиях.
Преподобный Григорий Синаит говорит: "Ибо всякий проходящий излишне усиленный подвиг молитвы от слышания или учения погибает, как не стяжавший руководителя". Святые отцы упоминают, что многие, принявшись за делание молитвы неправильно, по способам, для которых они не созрели и были не способны, впали в самообольщение и умоповреждение.
Делания добродетели непременно должны соответствовать состоянию делателя, иначе они погубят делателя и сами погибнут, то есть предприняты будут бесплодно, во вред и погибель души, противоположно своему назначению; потому что пагубен для нас не только грех, но пагубно и самое добро, когда делаем его не вовремя и не в должной мере.
При особенном вещественном усилии к сердечной молитве начинает действовать в сердце теплота. Эта теплота есть прямое следствие такого подвига: всякий член человеческого тела, подвергаемый трению, разгорячается; то же делается и с сердцем от постоянного, продолжительного напряжения его. Теплота, являющаяся от усиленного вещественного подвига, также вещественна. Это – теплота плотская, кровяная, в области падшего естества.
Гораздо опаснее, гораздо ближе к прелести, когда подвижник, ощутив кровяную теплоту в сердце или груди, сочтет ее за благодатную, возомнит о ней, а потому и о себе нечто.
Должно стараться, чтобы молитва действовала в самой вершине сердца, где пребывает словесная сила, по учению Отцов, и где по этой причине должно быть отправляемо Богослужение. Когда Божественная благодать осенит молитвенный подвиг и начнет соединять ум с сердцем, тогда вещественная кровяная теплота совершенно исчезнет. Молитвенное священнодействие тогда вполне изменяется: оно делается как бы природным, совершенно свободным и легким. Тогда является в сердце другая теплота: тонкая, невещественная, духовная, не производящая никакого разжжения, напротив того, прохлаждающая, просвещающая, орошающая, действующая как целительное, духовное умащающее помазание, влекущая к неизреченному люблению Бога и человеков. Так учит об этой теплоте преподобный Максим Кавсокаливит из своего блаженного опыта.
Сердце человеческое имеет вид продолговатого мешка, кверху расширяющегося, книзу суживающегося. Оно верхней оконечностью, находящейся супротив левого сосца груди, прикреплено, а нижняя его часть, нисходящая к оконечности ребер, свободна; когда она придет в колебание, это колебание называется биением сердца. Многие, не имея понятия об устройстве сердца, признают свое сердце там, где чувствуют биение его. Приступая самочинно к упражнению сердечной молитвой, они устремляют дыхание, вводя его в сердце, к этой части сердца, приводят ее в плотское разгорячение, причем биение сердца очень усиливается, призывают к себе и навязывают себе неправильное состояние и прелесть.