Дело в том, что в жизни людей бывает слишком много порядка, слишком много предсказуемости и повторяемости. Бывает такой ordnung, что взорвать его вовсе не грех. Однолинейная упорядоченность жизни человека, исчисляемая простота его жизненной траектории передаются на языке христианской психологии через слово "страсть".
С точки зрения православной психологии (православная психология - это православная аскетика), каждый из нас - ходячий парламент. А во всяком парламенте есть множество фракций. Приходит очередной вечер, и на повестке дня традиционно возникает один-единственный вопрос: "Дело было вечером, делать было нечего. Чем займёмся, товарищи депутаты? Ваши предложения". После этого разные фракции выдвигают свои концепции. Фракция головы говорит: "Слушай, пойдём в библиотеку, книжки умные почитаем". Фракция сердца решительно не согласна: "Ну что тебе книжки, у тебя книжки всюду, даже в туалете книжный шкаф стоит! Давай в храм пойдём, помолимся. Давно ли ты в храме был, просто, чтобы минутку постоять, помолиться?".
Но большая, влиятельная и едино-центристская фракция желудка говорит: "Эх-хо-хо… А стерлядь, стерлядь в серебристой кастрюльке, стерлядь кусками, переложенными раковыми шейками и свежей икрой? А яйца-кокотт с шампиньоновым пюре в чашечках? А филейчики из дроздов вам не нравились? С трюфелями? Перепела по-генуэзски? Десять с полтиной! Помните? Ну что же спрашивать! По губам вашим вижу, что помните. А дупеля, гаршнепы, бекасы, вальдшнепы по сезону, перепела, кулики? Шипящий в горле нарзан?!.. В общем, коллеги депутаты, достали вы меня своей духовностью! Пойдём куда-нибудь поужинаем! Полистай записную книжку. У кого из знакомых сегодня день рождения? Кому на хвост упасть? Звони. Туда пойдём". Есть ещё фракция радикальных демократов. Что она на ночь глядя предлагает, я вообще молчу…
Пред лицом такого многоголосья моей единой и единственной личности приходится с ужасом повторять клич советских продавщиц: "Вас много, а я - одна!".
Но все же все эти фракции находятся во мне на законном основании. Все депутаты - избраны, и какими бы странными и неадекватными ни казались их лозунги, эти депутаты все же законно представляют интересы людей в государственной думе. Так же и все импульсы и влечения, которые есть в человеке, включая и сексуальное влечение и физиологические потребности, с точки зрения православной аскетики, нужны, добры и заложены в нас Творцом.
Грех рождается не в богозданной человеческой природе, а в тумане моего личного выбора. Грех рождается, когда человек забывает закон иерархии, когда более низкий импульс реализуется вместо зова более высокого.
Желудок говорит, что надо поесть. Но, во-первых, желудок не говорит, что именно ему надо съесть. Тут уже дурная голова челюстям покоя не даёт. Желудок говорит, что надо поесть, а голова говорит: "чтой-то мне фуа-гра захотелось" (что это такое - не знаю, но звучит интригующе). Но такой заказ - это уже инициатива головы, а отнюдь не желудка.
Ничего не говорит желудок и о том, каким путем я должен удовлетворить его законное требование. Что я должен сделать для удовлетворения голода? Отобрать завтрак у первоклассника? Попросить милостыню? Обналичить свою кредитную карточку?… Путь к реализации законного желания ищет опять же моя личная воля.
Наконец, от этой же моей личной воли зависит и то, когда я дам ход именно этому импульсу. В том, что человек хочет поесть, ничего плохого нет. Но если я в храме, во время Литургии встану перед алтарем, достану из своей сумки хот-дог и начну его жевать - это будет грех. Грех рождается как не вовремя и некстати реализованный добрый импульс.
В греческом языке само слово "грех" (амартиа) буквально означает "промах". Промах стрелы, которая попала мимо цели. Среди причин промаха - нетвердая рука, сбитый прицел, возникшие "помехи".
Помехи - это и есть уже упомянутые "фантастические логосы". Человек не осознает ясно, где добро, а где нечто иное, у него начинает двоиться в глазах, вместо подлинной цели подставляется ложная мишень. Ты целишься в неё и попадаешь. Ты достиг своей цели, но сама цель оказалась фантомом. Она только твоя, а не Божья. Твой успех - тоже фантомный, временный, иллюзорный.
Но если человек не заметил этого и обрадовался якобы пораженной мишени, то он вновь и вновь повторяет свой маршрут и в итоге становится несвободен от него: ноги сами несут его по знакомой тропинке.
Так что только что описанная картинка дискуссии между разными фракциями слишком идеальна и оптимистична. Чаще всего дискуссий нет, а низшие фракции просто устанавливают жёсткую диктатуру. "Он знал одной лишь думы власть, одну, но пламенную страсть".
Церковно-славянское слово "страсть" на русский язык не стоит переводить как страдание, или влюблённость, или просто сильное чувство. Страсть указывает на то, что в грамматике именуется "страдательным залогом". Страсть есть там, где я - влеком. Там, где со мной что-то происходит. Где не я живу, а меня живут. Где я открыт для влияний, даже идущих из меня, но без моего вызова. Страсть там, где я не господин того, что со мной происходит.
Эту ситуацию страстного плена можно пояснить через эпизод из книги Чарльза Диккенса "Записки Пикквикского клуба". Мистер Пикквик, торопясь куда-то по своим делам, останавливает кэб. Когда он уже взгромождается в этот кэб (повозку), он вдруг обращает внимание на странность ситуации, в которой он оказался. Во-первых, сам мистер Пикквик - человек, я бы сказал, православного телосложения. Во-вторых, кэбмэн (извозчик), тоже человек не худенький. Сама повозка тоже серьёзная, массивная. Зато кляча - тощая-предохлая. Осознав это, Пикквик спрашивает извозчика: "Слушай, а эта кляча нас повезёт?". Кэбмэн же спокойно отвечает: "Не извольте беспокоиться, сэр. Главное - заставить её сделать первый шаг. После этого кэб набирает скорость, и кляча убегает от него, чтобы он её не задавил".
Слишком часто не человек влечет свою душу, контролируя свой образ жизни, речи и мысли, а мы влекомы своими привычками и стереотипными реакциями.
Так вот, путь религиозного подвижника (неважно в данном случае - буддистского монаха или православного) осмысляется самим этим монахом как путь борьбы за свободу. За свободу от внутреннего тирана. "Избавься от давления гормонов на свою совесть, попробуй мыслить более свободно. Избавься от слишком примитивных и предсказуемых психо-физиологических реакций и поведенческих стереотипов, сдери с лица и с жизни те маски, которые на тебя наклеивает твой микросоциум". Главная свобода - в этом, а не в голосовании на каких-то выборах.
Но если человек на этот путь борьбы ещё не встал, то он вполне целостен. Но эта целостность заострена, скорее, вниз. Низшая из фракций влечёт его по жизни.
Как из этого плена выйти? Первый шаг - это горечь самопознания. Она вносит творческий раздрай в былую целостность. "Груз тяжких дум наверх меня тянул, а крылья плоти вниз влекли, в могилу", - говорит Гамлет у Высоцкого.
Покаяние, о котором говорит христианство, есть, прежде всего, разрушение. Разрушение привычных сцеплений привычных реакций. Первая правда, которую находит человек, когда он начинает искать истину - это правда о себе самом, правда о том, что граница добра и зла не проходит по границе "Я" и "Другие". Это печальная правда. Оказывается, что и во мне самом есть зло, источник греха. Тогда человек пробуждается и видит вокруг нечто подобное тому, что увидел Нео, когда проснулся из-под гипноза Матрицы. Он видит уродство.
Пока ты не проснулся, Матрица внушала тебе, что ты - первый парень на деревне, умница, лапочка и так далее. Первая реакция просыпающегося сознания - отторжение от себя самого.
Пока человек не надоел себе самому, он не сможет найти Христа. Поэтому у взрослого человека есть одна уважительная причина к тому, чтобы попросить о крещении - когда его начинает тошнить от себя самого. Путь христианина - путь самоубийцы. Христианин должен стать соавтором своей смерти. Но не в смысле "пулю в лоб". Как писал Николай Гумилёв - "Только змеи сбрасывают кожу. Мы меняем души, не тела". Человек должен стать самоубийцей в том смысле, что он должен оставить в прошлом себя прошлого, оставить позади себя свою былую влюбленность в себя же. С таким чувством человек может просить о крещении. Но нельзя входить в тайну смерти и воскресения Христа (а крещение есть именно образ следования за Христом в Его могилу и возврата из нее) просто так, между делом, из любопытства или из желания избавиться от какой-нибудь частной болячки, получить хорошую оценку на экзамене, решить локальные, частные, мелкие проблемы.
В 70-х годах XX века одна девушка волевым усилием привела себя к вере. Зашла она (скажем, звали ее Лена) на обычную день-рожденную посиделку к подружке. Трёп, шутки… И вдруг по реакции Лениной соседки по столу всем стало ясно, что эта полузнакомая для них девчонка религиозна. Тему быстро сменили, травить необычную девушку не стали. Когда же настала пора прощаться, новая знакомая вдруг протянула Лене записку со своим телефоном: "Захочешь поговорить, позвони!". Лена записку взяла и сразу про нее забыла: религия была ей ну совсем не интересна… Но отчего-то всю следующую ночь Лена не могла уснуть. Ее неотвязно мучила одна простая мысль: "Если ты сейчас не позвонишь этой религиозной девочке, то в твоей жизни уже больше никогда ничего не произойдет!".
Почуять всю правдивую жестокость этой мысли может только человек, росший в брежневские годы. Вокруг - безнадежно-плановая страна. Все расписано по пятилеткам. Ты знаешь, куда тебя распределят после института, какая будет твоя должность и твоя первая зарплата. Ты знаешь, в какой типовой квратире ты будешь жить, на какую типовую дачу будешь копить деньги. Известен заранее размер твоей будущей пенсии и даже вид могильного памятника над твоим гробом (цена которого также установлена Госпланом).
И вот эта расписанность всей жизни вдруг ужаснула Лену и она поняла, что должна вырваться из колеи, стать хоть немного "посторонней" для марширующего потока…
На этом пути, да, нужно иметь в душе хаос, чтобы родить танцующую звезду. Уже потом нужно строить антистрастную жизнь. Говоря по-церковному, целомудренное устроение жизни. Целомудрие - это не просто тип сексуального поведения. Целомудрие - это цельность мудрости, целостность человека. Целомудренный человек тоже направлен к одной цели, но уже не вниз, а вверх.
Этот человек настолько внутренне жив, что он уже не меняется от перепадов окружающей среды. В биологии есть закон Кеннона, который полагает, что степень совершенства организма определяется степенью его независимости от изменений в окружающей среде. По этому критерию теплокровные животные совершеннее, чем животные хладнокровные. На улице может быть хоть плюс 20, хоть минус 20, а у меня, я надеюсь, мои родные 36 и 6.
Но если однажды моя температура сравняется с температурой окружающей среды, если однажды мои давления (артериальное, соматическое, внутричерепное и так далее) сравняются с тем давлением, которое предсказывал на сегодня метеоцентр, это будет означать, что я-таки стал частью окружающей среды, то есть - помер. Самое приспособленное к окружающей среде существо - это труп на кладбище. Он совершенно приспособился. Ему ни жарко, ни холодно… А быть живым - это трудно. Быть живым - значит хранить себя и не всему открываться.
Снова о целомудрии. В Петербурге есть удивительная женщина, Татьяна Михайловна Горичева, замечательный православный философ. Её в 1982 году насильственно выслали из СССР. Ещё в 70-е годы она ездила в Псково-Печерский монастырь, к отцу Иоанну Крестьянкину, святому наших дней. Она пишет, что однажды о. Иоанн сказал ей после исповеди: "Ты знаешь, Татьяна, все твои беды оттого, что есть пять разных Татьян. Есть Татьяна, которую знаю я, а есть Татьяна, которую знаешь ты. Есть Татьяна, которую знает Бог. Есть Татьяна, которую знают твои друзья в Ленинграде. А есть Татьяна, которую знают люди на твоей работе в университете. Этого быть не должно. Должна быть одна Татьяна". Это самая точная формула целомудрия.
Но на пути к святой простоте надо пройти через разрушение дурной простоты. Надо разрушить тоталитарную целостности во грехе, вырваться из колеи примитивизма. То есть - пройти через некий хаос.
Так что в "антиутопичности" "Матрицы" есть определённая духовная правда.
Покаяние - это боль от себя самого. В покаянии происходит переориентация воли. Где теперь главное в моей жизни? Где настоящий я?
Самое главное знакомство в жизни человека - знакомство с самим собой. Я честно скажу, что несмотря на все свои учёные регалии, я не могу о душе говорить иначе, как на языке детей. Я этого, правда, не очень стесняюсь, потому что основатель нашей религиозной традиции сказал: "Если не будете как дети, не попадёте в Царство Небесное". Так вот, я по-детски скажу: Душа - это то, что болит у человека тогда, когда всё тело здорово.
Если мне доводится говорить на эти темы в школе, то я поднимаю с первой парты какого-нибудь оболтуса и говорю ему: "А ну-ка, Ванечка, вставай, повернись лицом к классу, покажи честному народу, где у тебя печенка!". Ванечка начинает показывать куда-то на живот (а печень-то - выше, за ребрами). И я с искренней завистью говорю ему: "Ответ неверен. Садись. Пять. Счастливый ты человек! Я тебе завидую. Ты не знаешь, где у тебя печень. А раз не знаешь, значит - не болит". У ребенка если и болит - то просто "животик". А годам к 50 начинаешь отличать почки от надпочечников. Вынужденные познания в анатомии становятся все более обширными и подробными.
Но точно так же, по боли, можно догадаться о существовании души. Когда болит не мозжечок, не левый желудочек сердца, а душа. А раз болит, значит - есть.
Правда, может быть и иначе. Может быть, что душа обнаруживает своё присутствие через радость. Когда всё тело болит, а душа радуется.
Представьте: школа, переменка, и вот на этой переменке одиннадцатиклассник с какой-то дури зашёл на этаж к первоклашкам. Плывёт он среди них, как айсберг в океане, думает о чём-то своём, высоком, духовном (то есть о Таньке из параллельного класса). Мелочь же вокруг него постоянно находится в броуновском движении: салочки-догонялочки. И вдруг кто-то из малышей, зазевавшись, с разбегу въезжает прямо в этого юношу. Причём из-за разницы в росте своей боеголовкой этот малёк торпедирует юношу в самое уязвимое место…
На это ДТП у парня может быть две реакции. Первая - у него хватит сил размазать обидчика по стенке. Вторая - он может сказать первокласснику: "Ты не прав, Вася!".
Так какой тип реакции требует больше силы и мужества? Наверное, второй. Ну, а если парень выбрал именно его и простил маленького обидчика - оставит ли его боль? - Нет. Боль остается. Но, кроме этой боли, появляется и другое чувство. Чувство радости от исполненного долга. Этой радостью душа напоминает о своем существовании.
Итак, самопознание начинается стого, что я - не просто моё тело, но у меня ещё есть душа. "Я болею душой, что вернулась ко мне" (Юрий Шевчук).
Из этого первого познания следует очень многое.
Есть душа, она маленькая и убогая, а сироту любой обидит. Так надо её защитить! Надо о ней заботиться. Надо её кормить и кормить правильно. Своё тело мы ведь не пичкаем чем попало. Придирчиво смотрим, нет ли там каких-нибудь страшных консервантов серии "Е". Покупаем не "ножки Буша", а ножки своих птицефабрик. А чем душу-то питать?
Да, молодой желудок и гвозди готов переварить. Но со временем начинаешь понимать, что неразборчивость в еде порождает проблемы. Так и с потреблением информации. Какие информационные потоки впускать в свою жизнь, в свою душу?
Признаюсь, что для меня эта проблема всей моей жизни: я и мои книжки (не те, которые пишу, а те, которые покупаю). Лет 25 назад я начинал собирать свою библиотеку. Тогда главная проблема была - "где достать?". Потом были годы "перестройки". Книги пошли на любой вкус. Перед библиофилом встал другой вопрос: книги есть, но где взять деньги на их приобретение? Следующий этап. Хорошо, есть книги, есть деньги. Но мучает уже третий вопрос: где хранить купленные книги? Скажем, у меня дома идёт настоящая гражданская война между мной и ими. Наукой доказано, что у меня дома книги размножаются со скоростью один книжный шкаф в год. Куда это впихивать? Ладно, этой осенью я соорудил шкаф на балконе и на время решил проблему места… Но, все ощутимее и болезненнее дает о себе знать четвертый вопрос: успею ли?
Это в 20 лет кажется, что день туда, день сюда… А теперь я уже начинаю понимать, что время ограничено. Если ты делаешь что-то одно, ты точно не успеешь сделать что-то другое. И теперь я с печалью прохожу мимо книжных развалов. Вот лежит книжка, о которой я мечтал 20 лет. И автор хороший, и книга, и издание. Есть деньги, и место, куда ее поставить, я бы у себя дома нашел… Но прочтение этой книги станет предательством по отношению к другой, недочитанной. Или - ту, или - эту. У меня же Платон недочитанный стоит и Гегель нераскрытый, да и 12 томов Златоуста смотрят с укором…
А уж когда я вижу в метро людей, читающих бульварные газеты, я просто ужасаюсь: люди, за что вы так себя не любите? Зачем вы так крадете у самих же себя? "Читатели газет - глотатели пустот" (Марина Цветаева).
Следующая проблема - гигиена души. Иду я по улице, а навстречу мне ветер несёт маленький тайфун, торнадо, столбик пыли. Когда такое случается, то мы поворачиваемся к нему затылком, закрываем глаза. Но вот пришёл я в компанию. В компании поднялся вихрь сплетен. Мне начинают рассказывать всякие сплетни об общих знакомых. Что мы делаем? Уши развешиваем пошире, да ещё и просим настаиваем на подробностях. "А он что?". "А она ему?"… Мусор набивается в душу. И она начинает не по хорошему болеть.