- Ага! Я вижу твою игру, юнец, - пробормотал он и выругался, - но ты не на того нарвался. Мой ответ будет коротким и метким - прямо в "яблочко".
Он написал так: "Твое предупреждение и совет пришли слишком поздно, дорогой друг. Дело сделано. Каким бы недостойным не казался твой покорный слуга тебе или кому-либо, связанному с известной семьей "Д", все увидят, что изменить уже ничего нельзя. Девчонка любит меня и верит мне. Я не позволю ни отцу, ни другим родственникам разлучить нас". Затем последовало несколько осторожных намеков на те суммы, которые ему задолжал Артур, и так называемые "долги чести". Упоминал он и о договоре, согласно которому долги могут быть аннулированы. В конце Эджертон прибавил угрозу, что обнародует этот договор, если Артур не исполнит свои обязательства вплоть до последней буквы.
Глава 16
Ты не увидишь, как я покраснел,
И не изменится лицо мое.
/"Генрих VI. Часть I". Шекспир/
Была душная летняя ночь. В угодьях одной из самых больших и самых красивых деревень в предместье Цинциннати неторопливо прогуливались два джентльмена.
Несмотря на существенную разницу в возрасте, они были давними и близкими друзьями. Они не виделись уже несколько лет, и вот, наконец, встретились. Им было что сказать друг другу. В первые несколько часов они оживленно беседовали, однако постепенно разговор утих, и последние несколько минут они шли молча.
Тишину нарушил более молодой джентльмен, воскликнув с неподдельной сердечностью:
- Это изумительное местечко, Бересфорд! Я от всего сердца рад видеть, что ты преуспеваешь!
- Да, здесь красиво, Травилла, но... - и он глубоко вздохнул, - я опасаюсь, что богатство мое не станет для моих детей благословением. По сути, мое обогащение разрушило жизнь моего первенца.
- Что ты говоришь! Рудольф плохо себя ведет?
- Плохо? - простонал отец, уронив голову на грудь. - Да он просто катится в бездну. Разве ты не заметил, как грустна и обеспокоена его несчастная мать? Или я? Этот парень разбивает нам сердце. И мне не с кем об этом поговорить, кроме тебя, мой испытанный друг. Я чувствую, что могу облегчить свое сердце в разговоре с тобой, ибо уверен в твоем искреннем сочувствии. - И он рассказал о том, что его сын, с ранних лет решивший, что богатство отца дает ему возможность не прилагать ни малейших усилий для достижения успеха, вырос бездельником. Он вел распутный образ жизни и скатывался все ниже и ниже, сделавшись пьяницей, игроком, завсегдатаем притонов.
- День и ночь мысли о нем тяжким бременем лежат у нас на сердце, - продолжал несчастный отец. - Когда он приезжает к нам, мы ужасно страдаем, наблюдая, как его невоздержанность разрушает его. Когда он нас покидает - это еще хуже: мы не знаем, какому греху он предается и какой опасности подвергается. Не удивительно, что временами мы просто приходим в отчаяние. Ах, Травилла, как ни люблю я свою жену и детей, иногда я почти завидую твоей холостяцкой свободе. У тебя нет подобных забот и печалей!
Доброе сердце мистера Травиллы было глубоко тронуто. Он болезненно ощущал, что неспособен утешить друга. Но он мог рассказать ему о Боге, Который силен изменить даже огрубевшее сердце грешника. Он мог рассказать о Его готовности спасать, о Его обещаниях тем, кто обращается к Нему за помощью во время испытаний.
- Спасибо. Я знал, что ты посочувствуешь нам. Твое сочувствие утешает меня, - ответил мистер Бересфорд, сжимая ладонь друга в своих руках. - И спасибо за твои слова. Бывает, что мы склонны забывать о хорошо известных нам истинах именно в тот момент, когда они больше всего нужны. Но уже поздно. Ты, должно быть, устал после долгого путешествия. Идем, я покажу тебе твою комнату.
Прошло три дня. Рудольф ни разу не появился дома, и родители не имели представления о том, где он находится. Они всеми силами старались обеспечить удобство и отдых своему гостю, однако ему было совершенно очевидно: они страдают от тревоги и неизвестности.
Поздно вечером на третий день мистер Бересфорд сказал своему другу:
- Мой экипаж стоит у дверей. Мне следует поехать в город и поискать сына. Я тщетно делал это уже несколько раз с тех пор, как он в последний раз ушел из дома, но сегодня я должен попытаться еще раз. Ты поедешь со мной?
Травилла охотно согласился, и они сразу же выехали.
По дороге в город мистер Бересфорд объяснил: с недавнего времени у него появились опасения, что сын стал завсегдатаем одного из игровых притонов. До сих пор ему не удавалось проникнуть туда, чтобы поискать сына, но сегодня один профессиональный игрок, хорошо известный в этом доме, пришел к нему и предложил свою помощь.
- В его сопровождении, я думаю, мы проникнем в притон, - добавил мистер Бересфорд. - Мне пока не понятны мотивы этого человека, но, кажется, он испытывает неприязнь к некоему новичку, который, по его словам, выигрывает у Рудольфа большие суммы денег. Мы оставим лошадь и экипаж в платной конюшне Смита, а затем пойдем в притон, который находится всего в нескольких кварталах от конюшни. Проводник встретит нас на углу дома возле конюшни Смита.
Все шло по плану. Проводник ожидал в условленном месте и сразу же повел их в игорный дом, о котором говорил мистер Бересфорд. Их впустили без вопросов и возражений. Уже в следующий момент они оказались перед столом, за которым сидело множество мужчин, настолько поглощенных игрой, что они, похоже, совершенно не замечали присутствия наблюдателей.
Внимание Травиллы привлекли двое игроков, сидевших друг напротив друга. Оба были молоды, хотя между ними, по-видимому, была разница в несколько лет. Взглянув на своего друга, Травилла заметил, что тот тоже увидел этих молодых людей и не отрываясь смотрит на того, кто помоложе. На лице его было написано страдание. Дрожа от нахлынувших чувств, чуть не задыхаясь, он наклонился к Травилле и прошептал:
- Это он: мой сын.
В тот же миг лицо юноши мертвенно побледнело. Он вскочил с пронзительным криком "Я разорен!", вытащил из-под рубашки пистолет и направил дуло себе в рот.
Но мистер Травилла прыгнул к парню и выбил пистолет из его руки, прежде чем тот успел нажать на курок.
В зале возникло страшное смятение, которое позволило отцу и Травилле вывести молодого Бересфорда прочь.
Неделю спустя мистер Травилла приехал утренним поездом в Лэндсдэйл. Он остановился в гостинице и поспал несколько часов. Затем принял ванну, позавтракал и узнал, как пройти к дому мисс Стэнхоп.
Подойдя к открытой двери, он собрался уже позвонить в колокольчик, но тут увидел Элси, спускавшуюся по парадной лестнице.
- Ах, мистер Травилла, мой добрый старый друг! Вот уж кого не ожидала здесь увидеть! - воскликнула она с радостным удивлением и протянула ему в приветствии руки.
Он взял ее за руки и расцеловал в обе щеки.
- Все такая же свежая и цветущая, как роза. Все тот же радостный огонек в милых глазах, - сказал он, с любовью глядя на девушку.
- А вы все такой же старый льстец, - ответила она, густо покраснев. - Входите и садитесь. Когда вы в последний раз видели папу? А маму и маленького Хораса? Ах, увидев вас, я сразу же затосковала по ним.
- Я расстался с ними в Кэйп Мэй где-то две недели назад. Все чувствовали себя хорошо и были счастливы, но очень скучали по тебе. Думаю, папа вряд ли еще долго выдержит без своей дорогой доченьки.
- А его дорогая доченька без него. Иногда я так хочу увидеть его, что мне кажется, еще немного, и я напишу и попрошу его приехать за мной. Прошу прощения, но я отлучусь, чтобы позвать тетю Уэлти.
- Не сейчас. Давай сначала немного побеседуем. Без сомнения, после столь долгой разлуки старым
испытанным друзьям было что сказать друг другу.
Время пролетело незаметно. Через полчаса пришел мистер Эджертон. Он вошел без звонка - вольность, которую он позволял себе в последнее время - и обнаружил Элси и мистера Травиллу сидящими рядышком на диване и погруженными в оживленную беседу. Рука Элси лежала в руке ее дорогого друга, а лицо ее сияло счастьем.
У мистера Травиллы был тот тип лица, на который годы не накладывают своего отпечатка. Ему было тридцать четыре года, но, не зная его истинного возраста, легко было дать и двадцать пять. Эджертон так и подумал, и счел Травиллу более удачливым соперником.
- Прошу прощения, мисс Динсмор, - сказал он, сухо кланяясь. - Мне следовало бы позвонить, но я...
- Ничего страшного, мистер Эджертон, - откликнулась она. - Позвольте представить вам моего старого друга мистера Травиллу, он... - и тут Элси в изумлении и смятении запнулась.
Мистер Травилла встал. Теперь они стояли друг против друга, как два смертельных врага. Первым заговорил мистер Травилла:
- Я встречал вас и раньше, сэр! - сказал он с выражением крайнего негодования.
- Неужели! Должно быть, это ошибка, сэр, потому что, слово чести, я вижу вас в первый раз.
- Слово чести? Чести мошенника, шулера и...
- Сэр, вы намерены оскорбить меня? По какому праву вы применяете ко мне подобные эпитеты? Прошу вас, объясните, где вы меня встречали?
- В игорном доме в Цинциннати. Время - неделю тому назад. Обстоятельства - вы играли в карты с молодым Бересфордом. Вы выиграли. И вам лучше знать, за счет какого мошенничества. Тот юноша сделал очень большую ставку. Поняв, что проиграл и разорен, он в безумном отчаянии попытался убить себя. Вполне возможно, что вы не заметили меня в толпе, которая собралась вокруг несчастного. Но я никогда не забуду лицо человека, который разорил сына моего друга.
Всем своим видом Эджертон показывал полнейшее изумление и недоверие.
- Я не был в Цинциннати два месяца, - заявил он, - о делах подобного рода я узнаю только из газет. Но я не собираюсь стоять здесь и выслушивать ваши оскорбления, сэр. Всего доброго, мисс Динсмор. Надеюсь, в ближайшее время у меня появится возможность дать вам объяснения, которые вас полностью удовлетворят.
Он откланялся и походкой человека, исполненного праведного негодования, пошел прочь от дома.
Мистер Травилла повернулся к Элси. Она сидела на диване, вцепившись руками в платье. Ее лицо, в котором не было ни единой кровинки, выражало ужас и боль.
Лицо мистера Травиллы тоже побледнело. Голос его дрожал. Присев рядом с Элси, он накрыл ладонью ее руку и произнес:
- Мое дорогое дитя! Возможно ли, чтобы ты беспокоилась об этом негодяе?
- О, нет! - прошептала она хрипло и отвернулась. - Я не могу в это поверить. Это, должно быть, какая-то ужасная ошибка.
Огромным усилием воли Элси взяла себя в руки, встала и представила мистеру Травилле свою тетю, которая как раз вошла в комнату.
Мистер Травилла некоторое время беседовал с тетей Уэлти. К их разговору время от времени присоединялась и Элси, однако из ее голоса и облика исчезли всякая радость и оживление. Затем мистер Травилла ушел, отклонив настойчивое приглашение остаться на обед, но пообещал прийти к чаю.
Как только он ушел, мисс Стэнхоп принялась взбивать подушки, а Элси убежала в свою комнату, где ходила в огромном волнении взад и вперед. Прозвучал звонок к обеду. Успокоившись настолько, насколько было в ее силах, она спустилась вниз. Ее щеки пылали. Она казалась неестественно радостной, но ела очень мало, что сразу же заметила тетя.
Едва они встали из-за стола, прозвенел колокольчик у двери и послышался голос мистера Эджертона, спрашивающего мисс Динсмор.
- Ах! - произнесла мисс Стэнхоп с игривой улыбкой. - В этот час он меня даже не спрашивает, поскольку знает, что я в это время сплю.
Элси нашла Эджертона шагающим взад-вперед по гостиной. Он взял ее руку, подвел к дивану. Присев рядом с ней, сразу же начал защищаться от обвинений Травиллы. Он сказал, что никогда не играл в азартные игры. Конечно, он "посеял несколько дурных семян" несколько лет тому назад, два или три раза бывал в состоянии легкого опьянения. Однако все это осталось в прошлом, и в этом он уже раскаялся. Неужели Элси думает, что он может заниматься подобными делами?
Что же касается истории мистера Травиллы, то единственное объяснение чудовищной ошибки - его двоюродный брат. Да, у него есть двоюродный брат, который носит такую же фамилию и похож на него. Их часто путают. К большому сожалению (особенно учитывая их сходство), двоюродный брат пьет и играет в карты. Эджертон обрадовался, увидев облегчение, отразившееся на лице Элси. Значит, она к нему не равнодушна! Тем не менее, ее уверенность была поколеблена.
- Вы засомневались во мне? - спросил он с печальным упреком в голосе.
- О! Я просто не могла поверить. Я была уверена, что здесь какая-то ошибка, - ответила Элси с радостной улыбкой.
- Вы удовлетворены моим объяснением?
- Вполне.
И тогда он сказал ей, как сильно любит ее - больше, чем собственную жизнь. Он понял, что не может жить без нее. Жизнь не имеет для него смысла, если она не согласится разделить ее с ним. Он спросил, не согласится ли она стать его "драгоценной женой" или не пообещает, хотя бы, что станет ею однажды.
Элси слушала, склонив голову. Лицо ее пылало, глаза сияли радостью. События сегодняшнего дня показали ей, что этот человек стал господином ее сердца.
- Разве вы не дадите мне хотя бы слово надежды? - мягко умолял Эджертон.
- Я... Я не могу, не должна без предварительного разрешения отца, - сказала она, запинаясь. - Но ах! Он запретил мне даже выслушивать подобные речи. Я еще слишком молода.
- Когда запретил?
- Три года назад.
- Но теперь вы стали старше. Не позволите ли вы мне написать ему и попросить его согласия? Могу ли я сказать ему, что не совсем безразличен вам?
- Да, - прошептала Элси, отворачивая милое пылающее лицо от его страстного взгляда.
- Спасибо, дорогая. Тысячи раз спасибо! - воскликнул он, сжимая ее руку. - А сейчас могу ли я спросить, кто такой этот мистер Травилла?
Элси объяснила и добавила, что он для нее - как второй отец.
- Отец! - воскликнул Эджертон. - Я не дал бы ему больше двадцати пяти.
- Он примерно на два года моложе папы. На мой взгляд, он не выглядит моложе, - ответила она с улыбкой. - Но кто не знает нас, часто принимает папу за моего брата.
Эджертон ушел за час до прихода мистера Травиллы. Этот час Элси провела в своей комнате в состоянии великого волнения. Она была исполнена тихой радости от того, что любит и любима. Она дрожала, думая о том, какое впечатление окажет на папу история мистера Травиллы. Сама она была совершенно убеждена в правдивости и невиновности Эджертона, но была уверена, что его объяснение не покажется столь же убедительным мистеру Динсмору.
- Ох, папа, папа! - прошептала она, беспокойно шагая взад-вперед по комнате. - Как я смогу послушаться, если ты прикажешь мне отказать ему? Но, тем не менее, я должна. Я знаю, что это мой долг. Я должна повиноваться.
- Как у тебя раскраснелись щеки, дорогая! И как сияют твои глаза. Не горячка ли у тебя? - спросила Хлоя, с беспокойством глядя в лицо молодой госпожи, когда пришла одеть ее на вечер.
- Нет, няня. Я чувствую себя великолепно, - ответила Элси и тихо засмеялась, усаживаясь перед зеркалом. - А теперь сделай все наилучшим образом, - весело сказала она, - потому что у нас к чаю будет гость. Попробуй угадать, кто.
- Дорогая, ты задала своей старой нянечке трудную задачу. Это, конечно же, не господин?
- Нет, хотя и не менее желанный гость. Ты будешь рада увидеть его. Это мистер Травилла.
- Правда, дорогая? Он здесь?
- Он приехал сегодня утром. Ага! Я знала, что ты будешь рада.
Элси знала: чтобы убедить отца в правдивости истории мистера Эджертона, потребуются очень веские доказательства. По правде говоря, она думала, что мистер Травилла будет более благосклонен. Он же, услышав от Элси историю Эджертона, отверг ее как совершенно не заслуживающую ни доверия, ни исследования. Элси была очень разочарована.
- Нет, дитя мое, - сказал он, - лицо этого человека отпечаталось в моей памяти. Никакой ошибки здесь быть не может.
Лицо Элси пылало. Слезы негодования блеснули в глазах. Дрожащим голосом она ответила:
- Никогда раньше вы не бывали таким немилосердным, сэр. Я определенно не ожидала такого от моего доброго, великодушного старого друга.
Бросив на нее тревожный взгляд, митер Травилла ответил:
- Почему ты принимаешь его историю так близко к сердцу, Элси? Этот человек для тебя - никто.
- Однажды он станет для меня самым близким человеком на свете, если папа разрешит, - прошептала Элси, отворачивая пылающее лицо от его взгляда.
Травилла издал стон, два или три раза беспокойно прошелся по комнате. Затем снова сел рядом с Элси и, словно любящий отец, положил ей руку на плечо.
- Дорогая, - сказал он с волнением. - Никогда еще не слышал слов, огорчивших меня так сильно. Они принесут боль и страдание твоему любящему отцу.
- Мистер Травилла, нельзя же быть таким недобрым, жестоким! Вы попытаетесь убедить папу, что мистер Эджертон замешан в ту грязную историю?
Она говорила с негодованием и одновременно с мольбой.
- Бедное дитя, - сказал он. - Я не настолько жесток к тебе, чтобы оставить его в неведении об известных мне фактах. Я не буду влиять на его решение. Твой отец достаточно независим и способен сам решить, что делать. Он составит правильное мнение.
"И оно будет не в пользу бедного Бромли", - подумала Элси с болью. Нечто, похожее на бунт, заклокотало в ее сердце.
Чувства отразились на ее лице, и мистер Травилла проговорил, снова присаживаясь рядом с ней:
- Не бойся решения своего отца, мой маленький друг. Он справедлив, а ты - как зеница его ока. Отец тщательно исследует вопрос и примет такое решение, которое, на его взгляд, принесет тебе счастье. Разве тебе нельзя довериться его мудрости и его любви?
- Я знаю, что он любит меня очень сильно, мистер Травилла. Но он - всего лишь человек, и тоже способен ошибаться.
- Тогда постарайся передать дело в руки своего небесного Отца, Который не может ошибаться. Он безграничен в Своей мудрости и Своей любви к тебе.
- Я постараюсь, - сказала она дрожащим голосом. - А теперь расскажите мне о том молодом человеке. Вы говорили, он застрелился?
- Молодой Бересфорд, сын моего друга? Нет, мы спасли его. - И мистер Травилла начал рассказывать об ужасе и раскаянии Рудольфа, о его безрассудном поступке и о невоздержанности, которая привела к нему. Теперь у его родителей и друзей зародилась трепетная надежда на то, что Рудольф действительно раскаялся и, взяв правильное направление в жизни, теперь пребывает у ног Спасителя.
Элси слушала с интересом. Старые друзья пробыли в гостиной наедине не менее часа, поскольку мисс Стэнхоп неожиданно пригласили поухаживать за больной соседкой.
Она присоединилась к ним за чаем и провела с ними большую часть вечера, правда, покинула их на минуту когда, мистер Травилла собрался уходить. Воспользовавшись моментом, он сказал Элси, что, на его взгляд, ей лучше воздержаться от дальнейших контактов с Эджертоном до тех пор, пока она не узнает решение отца по этому вопросу.
- Я не могу обещать, но я подумаю об этом, - сказала Элси, и на ее лице отразилось страдание.
- Ты часто пишешь папе?
- Каждый день.