Когда Элси наконец спустилась вниз, она выглядела на удивление прекрасной в своей кокетливой шляпке и костюме для верховой езды. Тетя сообщила ей, что уговорила "мистера Ваниллу" пожить у них, пока он в городе. Мистер Травилла согласился и сразу же отправил Симона за чемоданом.
- Если только мой маленький друг согласится, чтобы я жил здесь, - сказал мистер Травилла, взяв Элси за руку с отцовской любовью, которая ей всегда была так приятна.
Она чуть покраснела, но ответила без малейшего колебания. Она будет рада, если он переедет к ним.
Лошади ждали у ворот. Эджертон уже шел к ним через улицу, а Лотти входила в боковую калитку. Она
много слышала от Элси о мистере Травилле, и, похоже, была чрезвычайно рада познакомиться с ним.
Подошел Эджертон. Он и мистер Травилла обменялись холодными и сухими приветствиями. Компания отправилась в путь. Мистер Травилла ехал рядом с Элси, а Эджертон и Лотти следовали на небольшом расстоянии позади.
Поняв, что во время прогулки ему придется полностью посвятить себя мисс Кинг, Эджертон вдруг решил доверить ей свой секрет в надежде получить сильного союзника. Он рассказал ей о состоянии дел между ним и Элси, о "нападках на него" мистера Травиллы, который "очень ошибается". Он объяснил, как, на его взгляд, случилась эта "ошибка", и рассказал Лотти историю о похожем на него двоюродном брате - обладателе скверного характера. Он признался в страстной и преданной любви к Элси, рассказал об ужасных страхах - вдруг ее отец, приписав ему пороки его двоюродного брата, запретит брак и разрушит все его надежды.
Добросердечная, невинная девушка верила каждому его слову. По возвращении домой она бросилась в комнату своей подруги, обвила ее руками и сказала, что знает обо всем, что ей жаль Элси и бедного Эджертона. Она умоляла Элси, чтобы та не позволила принудить себя отказать Эджертону, чтобы не разбивала ему сердце.
Элси обняла Лотти, уронила несколько слез, но не ответила ни слова.
- Ты же веришь ему? Ты не откажешь ему, ведь так? - настаивала Лотти.
- Я верю ему, и не откажу ему, если... если папа даст свое согласие, - сдавленным голосом проговорила Элси.
- Я бы так не смогла! - воскликнула Лотти.
- "Дети, повинуйтесь своим родителям", - процитировала Элси, и ее глаза наполнились слезами. - Это Божья заповедь.
- Но ты уже не ребенок.
- Я - дочь моего папы. И всегда ею буду. Если бы он вдруг отрекся от меня, сказал бы мне: "Ты больше не моя дочь", - то это разбило бы мне сердце.
- Как же ты его любишь!
- Больше жизни!
Мистер Травилла уже обосновался у мисс Стэнхоп и был этому очень рад. Теперь он мог постоянно присматривать за Элси и опекать своего "маленького друга". Он был полностью уверен в порочности негодяя, завоевавшего ее доверчивое сердце. Мысль о том, чтобы оставить ее наедине с Эджертоном, что он будет рядом с ней, будет прикасаться к ее руке, заглядывать в ее нежные, искрящиеся чистотой и невинностью глаза, казалась ему невыносимой. Однако запретить встречи с Эджертоном мог только ее отец. Мистер Травилла старался оставить Элси одну, когда видел или чувствовал, что ее тяготит его общество. Влюбленные часто оставались наедине в гостиной или на веранде. Но мистер Травилла не оставлял их своим дружеским присмотром. Он сам не понимал, чего опасается, но все же старался всегда быть поблизости.
Элси сильно ждала приезда отца, но и страшилась его. Она знала, что, получив письма из Лэндсдэйла, он не задержится ни на минуту больше необходимого. Но приехал он почти на день раньше, чем она ожидала.
Элси сидела одна в своей комнате и вдруг услышала на первом этаже в холле голос и шаги отца. Она бросилась ему навстречу.
- Папа, дорогой папочка!
- Моя дорогая, драгоценная доченька!
Она обвила его руками за шею и прижалась к его груди. Но уже в следующий миг она подняла лицо. В ее взгляде застыли мольба и вопрос. Отец провел ее в гостиную. Мисс Стэнхоп закрыла за ними дверь, оставив отца с дочерью наедине.
- Дорогая моя, - сказал он, - ты должна отказать ему. Он не достоин тебя.
- Папа! Ты хочешь разбить мне сердце?
- Драгоценная моя, я хочу только одного: спасти тебя от страданий.
- Ах, папа! Ты бы не говорил так, если бы знал, как я люблю его, - прошептала Элси, залившись краской.
- Замолчи! Мне страшно слышать подобные слова об этом негодяе, мошеннике и распутнике, который пьет, сквернословит и играет в карты. Я выяснил, что он замешан и в гораздо худших делах.
- Папа, это неправда! Я не желаю слышать такие слова о нем даже от тебя! - воскликнула Элси. Ее лицо и шея пылали, нежные глаза горели негодованием.
Он закрыл ей губы пальцем.
- Моя доченька забыла, с кем она разговаривает, - сказал он с оттенком былой строгости, хотя голос его был полон нежного сочувствия.
- Ох, папа, я такая негодная! - зарыдала Элси, спрятав лицо у него на груди. - Прошу, не верь тому, что говорят об Эджертоне. Это неправда. Это не может быть правдой.
Он молча погладил ее по голове. Затем, достав из кармана фотографию, спросил:
- Ты узнаешь того, кто на этой фотографии?
- Да, это он.
- Я знаю. Это лицо принадлежит человеку, характер которого я только что описал.
- О, нет, папа! - И Элси с жаром пересказала историю, которой Эджертон развеял все ее сомнения.
Но в лице отца сквозило недоверие.
- Ты не веришь, папа?
- Нет, доченька. Так же, как не верю в то, что черное - это белое. Взгляни! - и он достал полученное им письмо Эджертона, и второе письмо, которое Эджертон написал Артуру. Элси прочла оба письма и сравнила почерк. Затем отец предъявил ей и остальные доказательства, предоставленные Уолтером.
Она мертвенно побледнела, но еще не была готова поверить своим глазам.
- Папа, это какая-то ужасная ошибка! Я не могу поверить, что он повинен в подобных делах. Наверное, его двоюродный брат подделал письмо, чтобы выдать себя за него. И на фотографии, наверное, его брат.
- Ты сейчас слишком возбуждена, чтобы мыслить здраво, Элси. Но мне этих доказательств вполне хватает. Этот человек - всего лишь охотник за богатыми невестами. Ему нужно твое состояние, а не ты. Он - порочный мерзавец, не достойный находиться в приличном обществе. Мне невыносима сама мысль о том, что вы знакомы, что он смел говорить с тобой. Этого больше не должно повториться.
- Я должна отказать ему? - спросила Элси бледными, дрожащими губами.
- Должна, доченька. Раз и навсегда.
На ее лице отразилось страдание. Но вдруг она вскочила, вспыхнула и задрожала, услышав на веранде чей-то голос и шаги.
- Это он? - спросил отец. Ее взгляд ответил: "Да". Мистер Динсмор поднялся с дивана. Элси тоже вскочила, схватила его руку и умоляюще посмотрела ему в лицо:
- Папа, ты позволишь мне увидеть его в последний раз? Поговорить с ним в последний раз? Всего лишь несколько слов в твоем присутствии. Пожалуйста, папа! - проговорила она хриплым шепотом.
- Нет, дорогая. Его прикосновение, его дыхание - это грязь. Сам взгляд его оскверняет. Я постараюсь сделать так, чтобы он больше не увидел тебя. Запомни, никогда больше ты не должна иметь с ним никаких контактов - ни устных, ни письменных, ни каких-либо других. Я запрещаю это. Ты не должна видеть его, не должна позволять ему видеть тебя. А сейчас я должен пойти и выпроводить его отсюда. - Говоря все это, он прижимал ее к своему сердцу. Отец говорил с любовью, но твердо и решительно. Два или три раза он нежно поцеловал Элси и усадил в мягкое кресло:
- Оставайся здесь до моего возвращения, - и вышел из комнаты.
На мгновение Элси откинулась на подушки, как бы оглушенная сильным ударом. Затем, будто пробудившись от звука голосов двух самых любимых на земле людей, она вздрогнула и наклонилась вперед, прислушиваясь, пытаясь уловить, о чем идет речь. До ее слуха долетело несколько слов. Голос отца звучал холодно и заносчиво. В голосе Эджертона вначале звучали просительные нотки, но потом он заговорил громко, зло и дерзко.
Потом Эджертон ушел. Элси услышала затухающий звук его шагов. И вот над ней снова склонился отец. На лице его было написано нежное сочувствие. Он приподнял ее печальное лицо. И увидел на нем то самое выражение, которое преследовало его годами, которое он не мог вспомнить без боли, сожаления и раскаяния - умоляющий, скорбный взгляд, которым она провожала его во время их отчуждения.
Этот взгляд почти лишил его мужества, едва не разбил ему сердце.
- О нет, дорогая, не смотри на меня так, - сказал он тихим, растроганным голосом, сжимая в ладонях ее холодные руки. - Ты не представляешь, золото мое, как хотел бы твой отец принять эту боль на себя, если бы смог.
Элси прильнула к его груди, он нежно гладил ее по волосам и что-то ласково говорил ей.
Какое-то время Элси не двигалась. Но потом вдруг подняла голову, горячо обняла отца, высвободилась из его рук и выбежала из комнаты.
Он позволил ей уйти. Не стал задавать ей никаких вопросов. Он знал, что она пошла искать утешения и поддержки у Того, Кто ей ближе и дороже всех, Кто сможет дать ей то, что ей нужно. Мистер Динсмор встал и прошелся по комнате. Вид у него был печальный и обеспокоенный. Сердце было преисполнено печалью о своем ребенке, но вспыхивало гневом и негодованием, стоило ему подумать о негодяе, разрушившем счастье его дочери.
Мисс Стэнхоп открыла дверь и заглянула в комнату.
- Ты еще не обедал, Хорас. Все будет готово через несколько минут.
- Спасибо, тетя. Но вначале я поднимусь к себе в комнату и попытаюсь избавиться от пыли и грязи, которую привез с собой.
- Задержись на минуту, племянничек. Я очень беспокоюсь за Элси. Ты не одобряешь ее выбор?
- Абсолютно не одобряю. Я запретил этому человеку приближаться к ней.
- Но ты ведь не будешь с ней суров?
- Суров, тетя Уэлти? Суров и жесток с моей девочкой, которую я люблю больше жизни? Конечно, нет. Но если бы я допустил этот брак, то это действительно было бы в высшей степени жестоко. Эджертон - низкий негодяй, изведавший все виды порока. Он хотел заполучить моего ребенка не ради нее самой, а ради ее богатства. Я запретил ей встречаться с ним или хоть как-то контактировать.
- Что ж, если твое мнение о нем верное, то ты coвершенно прав. Я думаю, что она вряд ли будет тебе непокорна.
- Я выработал у своей дочери привычку к строгому и безусловном повиновению, тетя Уэлти, - сказал он. - Я думаю, что в данном случае эта привычка оказала ей большую услугу. Я не боюсь, что она взбунтуется.
Полчаса, проведенные с лучшим Другом, утешили и успокоили нашу милую Элси. Она возложила свое бремя на Господа, и Он поддержал ее. Элси знала, что никакие испытания не приходят к ней без Его воли. Он допускает испытания ради ее же блага, и Он избавит ее от испытаний в назначенное Им время и лишь Ему известным способом. Она готова была возложить все свои заботы на Господа - всезнающего, всемогущего, исполненного к ней самой нежной любви и сострадания.
Кроме того, она от всего сердца верила в любовь и мудрость своего земного отца. Она не сомневалась в правильности его поступков. Мистер Динсмор искренне верил: то, что он делает, необходимо для счастья дочери, и боль, которую она сейчас переживает, необходима, чтобы не допустить более страшного и продолжительного страдания в будущем.
Для Элси было благом, что она так доверяла отцу, что их взаимная любовь была столь глубока и крепка. Она не сомневалась в необходимости безоговорочно слушаться отца, ибо его повеления не противоречили высшим Божьим заповедям. Но ее сердце, все еще тянущееся к Эджертону, отказывалось верить в его порочность. Разлука с ним казалась Элси горьким испытанием. Тем не менее, она надеялась, что в будущем (и, возможно, недалеком) он сумеет убедить ее отца в том, что тот ошибался.
Мистер Динсмор чувствовал, что не может больше оставаться в стороне от страданий своего ребенка. Встав из-за стола, он переговорил с тетей Уэлти и мистером Травиллой, а затем поднялся в комнату своей дочери.
- Моя бедная доченька, ты слишком долго была вдали от своего отца, - сказал он, обнимая ее. - Я никогда не прощу себе, что допустил такое. Но как все это могло случиться? В твоих письмах не было и намека на то, что этот человек проявляет к тебе серьезное внимание. Без сомнения, я еще не могу допустить, чтобы кто-либо за тобой ухаживал.
- Папа, я не обманывала тебя умышленно и не проявляла непослушания, - проговорила Элси с мольбой в голосе. - Я почти не оставалась с ним наедине, меня всегда сопровождала Лотти. Я и не думала о нем как о возлюбленном, пока он не признался мне в любви.
- Дорогая, я не виню тебя. У твоего отца и в мыслях нет причинять тебе ненужную боль после того, как ты уже перенесла огромное страдание. - Его голос был полон нежности и сочувствия.
Она не ответила. Лишь спрятала лицо у него на груди и тихо заплакала.
- Папа, - прошептала она наконец, - я... я хочу нарушить одно из твоих правил. Если бы ты только позволил мне! Только один раз!
- О чем ты просишь, дорогая? - спросил он. - О каком правиле говоришь?
- Ты всегда говорил мне: если ты уже принял решение по какому-либо вопросу, я не должна просить тебя, чтобы ты свое решение изменил. Папа, но позволь мне нарушить это правило только один раз!
- Думаю, это бесполезно, доченька. Это лишняя боль - и для тебя, и для меня. Я все равно буду вынужден отказать. Но ты можешь изложить свою просьбу, если хочешь.
- Папа, разреши мне написать записочку мистеру Эджертону, - пылко и быстро проговорила она, дрожа от собственной дерзости. - Я скажу ему, что не могу идти против твоей воли, что он не должен приближаться ко мне, пытаться установить со мной контакт, пока ты не разрешишь. А еще я скажу, что не разуверилась в нем. Я напишу, что если он невиновен, если предъявленные ему обвинения беспочвенны, то мы не должны отчаиваться, ибо Бог однажды сделает все тайное явным. Папа, можно? Пожалуйста, пожалуйста, разреши мне! Я принесу эту записку тебе. Ты убедишься, что в ней не будет ни слова, которое ты бы не одобрил. - Элси подняла лицо к отцу и умоляюще посмотрела на него нежным взглядом.
- Мое дорогое дитя, - произнес отец. - Мне тяжело отказывать тебе. Но я не могу разрешить то, о чем ты просишь. Тише, тише! Не плачь так горько. Каждая слеза, пролитая тобой, причиняет мне боль. Послушай меня, доченька. Я все знаю об этом человеке и не допущу, чтобы в его распоряжении оказалась хоть одна строчка, написанная твоей рукой. Ты когда-нибудь писала ему записки?
- Нет, папа, никогда, - проговорила Элси со всхлипом.
- Ты получала записки от него?
- Нет, сэр.
- Это хорошо. - Затем его будто вдруг поразила неожиданная мысль. - Элси, ты когда-либо позволяла ему касаться твоих губ? - спросил он почти сурово.
- Нет папа, даже щеки. Я не могла позволить этого, пока мы не помолвлены. А помолвка не могла осуществиться без твоего согласия.
- Я благодарен тебе за это! - воскликнул он с облегчением. - Если бы я узнал, что твои нежные губы осквернены его прикосновением, это было бы для меня хуже, чем потерять половину моего состояния, - и, подняв ее лицо, он поцеловал дочь.
Но тут впервые в жизни она отвернулась от его поцелуя, будто ей были противны его ласки. Она высвободилась из объятий отца.
Он отпустил ее. Элси быстрыми шагами пересекла комнату и остановилась спиной к нему, облокотившись на подоконник. Из ее глаз лились горькие слезы, слезы печали и гнева.
Но в промежутках между всхлипами она вдруг услышала глубокий вздох. От этого звука сердце ее замерло. Она обернулась и встретилась взглядом с отцом. В глазах светилось страдание. Через мгновение она уже была рядом с ним. Опустившись на ковер, она положила голову ему на колени.
- Папа, прости меня. - Ее тихий, нежный голос дрожал от печали и раскаяния.
- Мое дорогое дитя, моя бедная девочка! - сказал он, нежно гладя ее волосы. - Постарайся сберечь свою любовь к отцу и свою веру в его любовь к тебе, каким бы тяжелым ни казалось тебе мое правило.
- Ах, папа, мое сердце разобьется, если я утрачу любовь к тебе и веру в тебя, - сказала она со всхлипом. Затем она подняла на отца свои полные слез глаза. - Дорогой папа, - сказала она, - ты выглядишь уставшим! Ты, наверное, не спал всю ночь?
- И эту ночь, и предыдущую.
- Ты так торопился сюда, потому что беспокоился обо мне!- В ее голосе звучала благодарность. - Приляг, поспи немного. Этот диван мягкий и удобный. А я закрою ставни и посижу рядом. Буду отгонять мух.
Он уступил ее уговорам и, уже закрывая глаза, сказал:
- Пожалуйста, не уходи из комнаты, не разбудив меня.
Пока он спал, Элси тихо сидела рядом, готовая в любую минуту поприветствовать его полным любви взглядом и улыбкой. Но на щеках ее остались еще следы слез.
- Как долго я спал? - спросил отец, проснувшись.
- Два часа, - ответила Элси, взглянув на часы. - А вот и звонок к чаю.
Глава 18
Тому, о чем ты просишь,
Без возражений повинуюсь,
Поскольку Божья воля такова.
/Мильтон/
Надеюсь, ты не собираешься сразу же увезти от меня свое дитя, Хорас? - спросила мисс Стэнхоп, разливая чай. При этом она сначала взглянула на Хораса, а потом - на Элси.
- Боюсь, что вынужден буду это сделать, тетя Уэлти - ответил он, принимая от нее чашку. - Я соскучился по ней. Ее мама и маленький брат скучают не меньше моего.
- Что же мне делать? - воскликнула мисс Стэнхоп, сложив руки на коленях. - Я чуть не плачу! Каким пустым станет старый дом после ее отъезда! Привези ее поскорее снова. Не думаю, что долго выдержу без нее, Хорас.
- Нет, тетя Уэлти. Она - сокровище, которым я ни с кем не хочу делиться. Она принадлежит мне, и я буду беречь ее, - сказал он, бросив на дочь любящий взгляд. В ответ на его улыбку Элси улыбнулась с нежной доверчивостью.
- Добрый вечер! - воскликнул веселый девичий голос. - Мистер Динсмор, я была бы рада видеть вас, если бы не знала, что цель вашего приезда - отобрать у нас Элси.
- Осторожно! Не пытайтесь оскорбить меня подобными высказываниями, мисс Лотти, - сказал он со смехом, встал и пожал ее руку. - Думаю, я заслуживаю благодарности за то, что оставил ее у вас так надолго.
- Наверное, вы правы. Тетя Уэлти, папа нашел в саду одного из своих пациентов несколько замечательно спелых персиков и просит вас принять эту корзиночку.
- Да они великолепны, Лотти! - сказала пожилая леди, принимая корзинку из рук девушки. - Передай отцу мою искреннюю благодарность. Я тут же поставлю персики на стол. Снимай шляпку, дитя, садись с нами. Вот твой стул, вот твоя тарелка. Филлис испекла фруктовый пирог и печенье с кремом, которое ты так любишь.
- Спасибо, - сказала Лотти, принимая приглашение и отвечая на любезность мистера Травиллы, который подвинул ей стул. - Не могу найти в себе сил воспротивиться подобным искушениям.
- Мне принести блюдо для персиков, мисс? - спросила Хлоя, которая прислуживала за столом.
- Да, пожалуйста, Хлоя.
- А давайте выложим их в ту старомодную китайскую корзину для фруктов, тетя Уэлти! Я всегда ею так восхищаюсь! - воскликнула Лотти. - По-моему, Элси ее еще ни разу не видела.