Один из самых частых вопросов, который задает себе церковная девушка перед тем, как решиться на замужество: достаточно ли только духовного единения или какое-то место должно иметь плотское чувство? Так вот - непременно должно быть плотское чувство! А как без него? Зачем тогда выходить замуж? Чтобы вместе читать Большую советскую энциклопедию? Муж и жена должны любить друг друга, любить душой и телом. Плотское чувство - это великая красота. Эта сторона жизни - великая красота и великая тайна, которую подарил Бог человеку. Чрезвычайно великая красота и великая тайна. Люди, которые этого не понимают, которые опаскудили свой ум и совесть и грязными глазами смотрят на брак или втаскивают в брак какую-то половую нечисть, - это несчастные люди. Это люди, которые ничего в жизни не понимают.
Отношения между мужчиной и женщиной удивительно красивы и чрезвычайно таинственны. Поэтому вам нужно полюбить своего мужа, выйдя за него замуж. Жена не может любить своего мужа, не выйдя замуж за него. Как аппетит приходит во время еды, так и любовь приходит во время совместной жизни. Нужно прилепиться всею душою и всеми помыслами друг к другу до неразрывности и пить из этой чаши мед супружеских отношений с благодарностью к Богу. И относиться как к большому подарку.
А воцерковленный мужчина задумается, например, вот над чем: стоит ли добиваться девушки, если она не отвечает взаимностью? Вопрос очень важный и интересный. Бывают случаи, когда люди влюбляют в себя свою половину. "Моей огромной любви хватит нам двоим с головою", - поет Земфира. Если его любовь такая жаркая, как печка, такая большая, как горы Кавказа, то она вовлечет в свой вихрь. А нет - так нет, значит, нужно оставить девушку в покое. Пусть она ищет именно свою вторую половину. Значит, влюбленный в нее мужчина не совпадает с ее мечтами.
Или, например, рассмотрим такой мужской вопрос: как выбрать будущую жену? Что значит выбрать? В магазине, что ли? Раньше на невольничьем рынке можно было выбирать себе женщину. У нее обязательно проверяли зубы. Дело в том, что крепкие зубы - это признак здоровой костной системы. Если зубы кариесные, значит, и косточки хрупкие. Раньше рабов так и выбирали: мышцы щупали, зубы смотрели, смотрели между пальцами, чтобы не было грибка. В общем, это тяжелый труд - выбор, тем более спутницы жизни.
К этому мужскому вопросу прибавляется еще один: стоит ли выбирать подругу жизни или она сама придет? Не придет она никогда и никуда! Ты что, мужик, будешь сидеть и ждать: "Счастье вдруг в тишине постучалось в двери. Неужель ты ко мне? Верю и не верю..." Надо искать, присматриваться, прислушиваться. Бывает и так: красавица, а рот раскрыла - и все цветы завяли. Бегом нужно от такой, со всех ног! Платон говорил: "Заговори со мной, чтобы я тебя увидел". Человек не видит человека, пока тот не заговорит. Снаружи - картинка. А что у этой красавицы на сердце, в голове? Сейчас все красиво одеваются: тряпки дешевые, косметика доступная. Люди за собой следят, люди стали холеные. Кому сейчас под 50, те помнят, какая у них была юность. Другая совсем! Другой выбор товаров, другие возможности для отдыха, досуг другой был.
Нужно прилепиться всею душою и всеми помыслами друг к другу до неразрывности и пить из этой чаши мед супружеских отношений с благодарностью к Богу. И относиться как к большому подарку.
А сейчас не только холеные, яркие, но и ничего не боящиеся, раскованные. Хочешь-джинсы с дырками надену, хочешь - на голове устрою непонятно что. Никто никого и ничего не стыдится. О том, о чем про себя говорить стыдно, вслух кричат. Обязательно нужно присматриваться. Самые настоящие сокровища ведь с виду неброские. Хорошие девочки - почти всегда незаметные. Их действительно надо искать. Такая будет из стыдливости стоять в тени. А ты, мужчина, присмотрись к ней как художник. Ведь художник в глыбе мрамора видит скульптуру. Мужчина должен уметь увидеть в женщине подлинное.
В "Письмах старца Паисия к мирянам" рассказывается такая история. Некий человек женился и прислал ему фотокарточку: посмотрите, мол, старче, какая у меня красивая жена. А он и говорит: "А на некрасивых кто жениться будет? Тоже мне, нашел, чем похвалиться! Выбрал себе красивую и хвалится! Взял бы простенькую в жены, полюбил бы ее, и тогда бы хвалился. А некрасивые, думаешь, замуж не хотят? Подумай, куда тем деваться, которые менее красивые, чем остальные? Им что, сначала плакать-тосковать, а потом в грехи тяжкие пускаться? Христиане должны брать себе простеньких жен. Хороших, простеньких". Красавица одна не останется. Хотя, конечно, красота отцветает, долго не держится, но в любом случае красавицам-то полегче.
Надо присматриваться к людям. Очень много незамеченных хороших людей. Дух нашего времени в том, что пустозвонство, глупость и наглость лезут в глаза без всякого спроса. А хороших людей не стало меньше, просто они оттеснились на периферию. Каждый человек может быть калифом на час - для этого создана индустрия развлечений, ток-шоу, телевизор, Интернет, клубная жизнь. И пенится вся эта срамота, а хороших не видно, хотя их очень много.
Правда без добра - ложь, а красота без истины и добра - лишь ловушка
Нелегкое это дело-говорить и думать о добре. И чем проще оно кажется, тем более угрожает сломать зубы тому, кто укусит этот "бублик" смело и без подготовки.
Есть две главные заповеди: всецелая любовь к Богу и любовь к человеку как к себе самому. Любить человека нужно только частично - как себя самого, а Бога всецело-умом, душой, сердцем. И сначала нужно полюбить Бога, а только потом - человека.
Это не математика, где перемена мест слагаемых не имеет значения для результата. Здесь от перемены мест все меняется кардинально.
Очень легко можно соблазниться любовью к человеку как главной заповедью. Еще бы, ведь человека видно - вот он! Грей его и питай его! А Бога, мол, "никто- же виде нигдеже". Оттуда рукой подать и до забвения о Боге вообще или до сомнения в Его существовании. Дескать, "мы ближнего любим, а остальное нам неведомо", за любовь к человеку и помилованы будем (если что!). Однако история не дает права легкомысленно относиться к этой теме.
Что такое теоретический коммунизм? Это горячее человеколюбие к абстрактному человеку при полном неверии в Живого Бога.
"Бога нет, но человека любить надо", - вот весь коммунизм, данный на блюдечке. Каким образом эта безобидная на первый взгляд формулировка превращается со временем в идейную базу для создания концлагерей и репрессивных государственных машин - отдельная и непростая тема. Но очевидно, что усилия любви к человеку без одновременных и приоритетных усилий любви к Богу (хотя бы уж памяти о Нем!) есть движение в тупик идеологически обоснованной антропофагии.
Кто из людей не хочет добра? Все хотят! Но добро человеческое то кисельно-жидкое, то такое многоликое, что поневоле тоска берет. Необходимы новые критерии.
Блаженный Августин сказал, что "добрый творит добро, ибо ищет добра". Это всем ясно. Но "злой человек тоже творит зло, потому что тоже хочет добра"! Он хочет не подлинного, объективного, а "своего добра", ложно понятого, горбатого.
Люди обрастают коррупционными связями "ради будущего детей", лезут в чужую постель, чтобы "пожалеть одинокую женщину", поднимают вооруженную руку на представителя иной веры (расы, народа), чтобы "своих возвеличить, а чужих уничтожить". Они уверены, что правда на их стороне.
Чтобы избавиться от марева ложных "добрых привидений", философ Владимир Соловьев предлагал мыслить триадами, а точнее - соединять слово о Добре со словом о Красоте и Истине.
Есть свой остаточный нравственный кодекс и у мафиози. Есть он и у тех, на ком нет места для лишнего клейма. Поневоле затоскуешь о критериях.
Чтобы избавиться от марева ложных "добрых привидений", философ Владимир Соловьев предлагал мыслить триадами, а точнее - соединять слово о Добре со словом о Красоте и Истине. Это действительно помогает. Например, правда без добра - это ложь. Человеку по телефону (или по телевизору) "доброжелатель" злорадно сообщает некую правду, чтобы убить его новостью. Очевидно, что "доброжелатель" не любит этого человека. Он просто говорит ему то, от чего заболит его сердце, а сердце "доброжелателя" - подлое - возрадуется. Это разновидность злой истины, в которой нет Добра. А Красота без Истины и Добра есть лишь ловушка и прикрытие разврата. Присмотритесь к живым портретам некоторых записных красавиц, чтобы не ходить далеко за доказательствами. Итак, если мыслить триадами, можно во многом разобраться.
Чтобы не ошибиться с добром и вместо ладана не вдохнуть пары аммиака, нужно помнить, что все в мире имеет источник, свое начало. Что касается нравственных понятий (добра, истины, красоты), то они рождаются не от атомов или химических реакций, а от Личности.
Кто не хочет добра? Это, конечно, риторика. Но ответ один: все хотят. Не следует забывать, что у добра есть Живой Источник - Господь. Если эту простейшую, но и важнейшую мысль упустить, то легко при благих порывах стать идолопоклонником.
Современные люди - дети демократической (не к столу будь сказано) эпохи. Но если представить, что вдруг все встали перед Царем? Ничего, кстати, сложного не нужно, чтобы представить это. Холуи всего мира на каждом шагу стоят перед мелкими начальниками так, как будто перед ними находятся сразу три царя.
Вот, все человечество встало (пусть и в воображении) перед царем (любым, но настоящим) и... восторгается складками его одежды и блеском его короны. При этом самому царю не оказывают никакого внимания.
Его будто и не видят, только охают и ахают: "Ах, какой перстень! Ох, какие пряжки на туфлях!"
Это похоже на оскорбление величества (во всех монархиях доныне - тягчайшее преступление). Оскорбляет величество восторг перед мелочами и пренебрежение главным. Вот так же люди часто склонны оскорблять Величие Божие, даже не замечая этого.
Например, один говорит, что верит в любовь, красоту, справедливость. Говорит так, как будто это автономные понятия, а не атрибуты Божества. Совершенно естественно сказать: "Я верю в Бога, следовательно, верю в любовь. Я верю в вечность и красоту потому (и только потому), что верю в Бога". Но неестественно верить "просто в вечность". "Просто вечность" без Бога страшна. Из холодных льдинок слово "вечность" собирал в ледяном дворце пленный мальчик Кай.
И "просто красота" без Бога двусмысленна. Она способна раздавать пощечины общественному вкусу, потом превращаться в "Черный квадрат", а потом воскресать в Манеже кощунственными опусами какого-нибудь концептуалиста. И это еще не конец. Вспомните, как Митя Карамазов сказал брату Алеше: "Для многих именно в Содоме и есть красота". А содомская "красота" ни в какой Правде и Истине не нуждается.
Стоит прочувствовать всю серьезность этой темы, поскольку это тема веры как таковой и идолопоклонства, вере противостоящего. Эта тема требует мысленных усилий. Именно этого и ждет эпоха. А иначе, как горько шутил тот же Соловьев, рождаются максимы типа: "Люди произошли от обезьяны, поэтому мы должны любить друг друга".
Вера в Бога предполагает культивирование всего доброго, от Бога исходящего и в Нем имеющего совершение. А вера во что угодно, даже очень хорошее (нация, наука, семья), без соотнесения этой веры с Единым Бессмертным, неумолимо превращается в разновидность служения идолам. Идолы, между прочим, всегда кровавы и требуют жертв, поскольку не самобытны и живут приношениями извне.
Идолопоклонство вообще не есть стояние на коленях перед Зевсом или Венерой. Это служение ложной идее и превознесение ложных ценностей. Притом, что в Европе сегодня нет, слава Богу, капищ Астарты или Дагона, Европа вот уже несколько столетий является подлинной фабрикой идолов. Именно так ее называл преподобный Иустин (Попович).
Если человек узнает себя в любителе "голой истины" и поклонниках "чистой красоты", ему стоит переосмыслить свою любовь. Переосмыслить то, как она относится к Богу и связана ли с Ним.
Идолопоклонство вообще не есть стояние на коленях перед Зевсом или Венерой. Это служение ложной идее и превознесение ложных ценностей.
Очень много в мире гордых поклонников автономной истины и развратных любителей автономной красоты. А добра подлинного, теплого, как свет в окне, и пахучего, как свежезаваренный чай, не хватает. При этом в кого ни ткни, всяк уверен, что в чем в чем, а в добре-то он толк знает, "потому что сам человек добрый и никому, кроме добра, ничего не сделал".
Нужно думать о добре внимательнее и говорить больше, чтобы не путаться в трех соснах и не плакать с опозданием.
"Со страхом Божиим и верою приступите!"
Не все молящиеся причащаются за каждой службой. Даст Бог, настанут времена, когда после слов священника: "Со страхом Божиим и верою приступите!" - к Чаше будет идти подавляющее большинство молящихся. Но и тогда останется кто-то, кто не может причаститься по состоянию здоровья, или удержанный епитимьей, или по другой причине. О чем думать и о чем молиться человеку, который не причащается сейчас сам, но видит других братьев и сестер, со скрещенными на груди руками приближающихся к Чаше?
Во-первых, стоит радоваться о причащающихся людях. Нужно молиться о них, да будет им причастие Святых Таин не в суд и не в осуждение, но в умножение веры, в исцеление души и тела, во всецелое освящение. Молиться - всегдашняя обязанность, равная обязанности всегда дышать. Но молиться о других - дело любви, и нужно чаще расширять свое сердце, вмещая в него чужие нужды.
Во-вторых, глядя на других, человек невольно вспомнит и о себе. Вспомнит и попросит о том, чтобы Господь "не лишил и меня причащения Святых Таин". Попросит о том, чтобы причащаться достойно и не- осужденно, точно так, как говорит священник: "Со страхом Божиим и верою". Это будет истинное приготовление к Причастию. Ведь "приготовиться" не значит только перед службой вычитывать положенные молитвы. Готов тот, кто часто думает о достойном причащении Христу, хочет этого единства, молится о нем чаще, чем того требует церковная дисциплина.
В-третьих, у каждого есть люди, которые дороги сердцу, но в самом главном - в вере - не согласны. Если они не крещены, то нужно молиться о них на ектенье "об оглашенных". Но если они крещены, но не воцерковлены, самое время молиться о них во время Причащения. "И их призови, Владыко. И их Сподоби напитаться Бессмертной Пищей. И к их сердцам прикоснись, да будем вместе - они и мы - перед Лицом Твоим".
Молиться - всегдашняя обязанность, равная обязанности всегда дышать. Но молиться о других - дело любви, и нужно чаще расширять свое сердце, вмещая в него чужие нужды.
Эти и другие подобные молитвы пусть рвутся к Небу в то время, когда хор поет "Тело Христово приимите, Источника Бессмертного вкусите".
Надо ли напоминать, что время Причащения, даже если человек не причащается, - это не время выхода из храма или хождений внутри него, не время разговоров или прочих праздных занятий? Небо отверсто! Христос питает Своей Плотью и Кровью верных! Совершается Пиршество веры и таинственное очищение любезных Господу душ!
Это время внимательной и горячей молитвы, как для тех, кто приближается к Чаше, так и для тех, кто почему-то сегодня лишен приобщения.
Великие пророчества в художественной литературе
Можно сказать, что сердце перегоняет кровь, а печень вырабатывает желчь. Но нельзя сказать, что мозг рождает мысли. Совершенно неизвестно, откуда они берутся, мысли. Тем более когда речь идет о словах, приоткрывающих завесу над будущим, словах, выходящих далеко за пределы времени, в котором они были произнесены. Когда святой человек очищенным умом стоит на страже у входа в свое сердце, он может порой слышать Божии слова, обращенные к нему лично. Бог ищет таких людей. Ему нужно найти кого-то одного среди многолюдства, чтобы, разговаривая с одним, обратиться ко многим. Таков закон, и его стоит повторить: Бог ищет одного, чтобы через него говорить со всеми, влиять на всех. Таков был праведный Авраам, таков был пророк Моисей, таков был апостол Павел.
Но есть другие случаи. О них сказано: "Неужели и Саул во пророках?" (1 Цар. 10,12). Это говорится в тех ситуациях, когда пророчествует человек непостоянный, верный не до конца, не умеющий оправдать призвание. Пророчествовать способен, к примеру, Каиафа. Он предсказывал Искупительную смерть Иисуса Христа, не понимая своих собственных слов. Эта последняя разновидность пророчеств повторяется часто и не связана только с архиерейским чином.
Подобным пророчествам уютно в литературе и поэзии. Работники этого цеха нередко дописываются или договариваются до таких вещей, которые не входили в их непосредственные творческие планы и которые могут быть верно истолкованы только с высших позиций,
с позиций исполнившихся пророчеств. В "Буколиках" Вергилия христиане увидели предвосхищение Новой эры, эры Христа. Там, где римлянин читал: "Мальчик, мать узнавай и ей начинай улыбаться" ("Буколики", IV. 60), он, вероятно, не выходил умом за пределы трогательных представлений о семье и о нежности, царящей между матерью и ребенком. Христиане увидели в подобных отрывках словесную икону "Умиление". Имели ли они на это право? Нет ли в подобных прочтениях натяжки? Судите сами, но для большей полноты исходной информации стоит познакомиться с отрывками одной из ранних статей Андрея Платонова.
Статья называется "Душа мира", и говорится в ней о материнстве. Вернее, о вечной тайне материнства в связи с ожиданием полного обновления мира. Автор был в те годы восторженным поклонником идеи социального переустройства, революции. Платонов пишет: "Некому, кроме ребенка, передать человеку свои мечты и стремления, некому отдать свою великую обрывающуюся жизнь. Некому, кроме ребенка. И потому дитя - владыка человечества". То, что дитя - владыка человечества, вполне уместно звучало бы из уст волхвов, пришедших к Христу с дарами, или из уст епископа, проповедующего с кафедры в Рождественскую ночь. Прочтем еще: "Женщина осуществляет ребенка, своею кровью и плотью она питает человечество".
"Если дитя - владыка мира, то женщина - мать этого владыки, и смысл ее существования - в сыне, своей радостной надежде, творимой сыном". Стоит лишь написать в этом тексте "сын" с большой буквы, и получится совершенно христианский смысл.
Но пойдем дальше: "В женщине живет высшая форма человеческого сознания - сознание непригодности существующей вселенной, влюбленность в далекий образ совершенного существа - в сына, которого она уже носит в себе, зачатого совестью погибающего мира, виновного и кающегося".
Когда святой человек очищенным умом стоит на страже у входа в свое сердце, он может порой слышать Божии слова, обращенные к нему лично. Бог ищет таких людей Бог ищет одного, чтобы через него говорить со всеми, влиять на всех.
Эти слова рождены верой в эволюцию, в грядущее улучшение человека. В них-наивное признание того, что якобы каждое поколение людей ценно не само по себе, но лишь в качестве ступеньки для восхождения потомков или в качестве гумуса для будущих растений. Но согласитесь, в этих страстных строках есть нечто от прозорливости. Автор утверждает веру в тот самый момент, когда вера кажется отброшенной за ненадобностью. Саму лексику автор берет неосознанно у веры и Евангелия. Его сострадательный пафос, надо думать, родом оттуда же.