Глава 16
Когда он готов, сердце открывается
Ошо, в чем разница между отношениями ученика и мастера в наши дни и во времена Будды и Бодхидхармы? Кажется, что тысячи лет назад у нового ученика после встречи с мастером появлялось внезапное, исключительное понимание, которое делало его открытым для состояния готовности - неведомого сейчас. Это было, как если бы мастер поразил ученика одним ударом меча. У современного человека такого рода исключительные скачки бывают крайне редко. Его готовность настолько неполная, его приверженность настолько частичная, что мастер должен нанести тысячи ударов мечом, чтобы убить дракона.
Пожалуйста, разъясни.
Многое изменилось за прошедшие столетия. Во-первых, поиск истины был единственным поиском, который предпринимал всякий гениальный человек. Не было другого поиска, который составил бы ему конкуренцию. Для гениального человека существовало только одно, и это была истина. Естественно, самые разумные шли к мастерам. А быть учеником - далеко не простое дело. Для этого требуется безмерное понимание, величайшее доверие, тотальное подчинение.
Сегодня ситуация в этом отношении абсолютно иная. Гениальный ум, вероятнее всего, потянется к какому-нибудь научному изысканию, чтобы стать великим ученым, Альбертом Эйнштейном, математиком, художником, музыкантом. Выбор огромен. Гений редко интересуется поиском истины. Он приходит к осознанию этого только тогда, когда его изыскания - что бы он ни делал - подходят к концу, а он чувствует неудовлетворенность и не видит пути, который бы его куда-нибудь привел. Все цели упущены, потому что он поставил себе определенную цель, достиг ее, но это не принесло никакого удовлетворения - даже Альберту Эйнштейну.
Хотя он останется одним из величайших ученых всех времен, это не принесло ему удовлетворения. Внутренне он был разочарован. В момент смерти он сказал: "Если существует другая жизнь - как верят индуисты, - то я хотел бы стать водопроводчиком, а не физиком". Эйнштейн имеет в виду, что хотел бы стать никем, водопроводчиком, а не знаменитостью, потому что благодаря его усилиям обогащается физика, но он сам остается бедным. Конечно, физика обогатилась. Без Альберта Эйнштейна все было бы иначе. Он повлиял на все сферы нашей жизни, но его собственная жизнь осталась пустой - и осознание этого пришло слишком поздно, и даже когда оно пришло, ему не к кому было обратиться.
Гении проходили через разные испытания.
Во-вторых, очень немногие мастера доступны. Есть только учителя, потому что религии не позволяли мастерам существовать. Каждый мастер - это угроза установленному миропорядку - религиозному, политическому, социальному - какому бы то ни было. Он не может говорить ничего, кроме правды, а все мироустройство основано на лжи, ложь на лжи.
Поэтому столетиями, постепенно, они преследовали мастеров, травили мастеров, убивали мастеров. Мало-помалу феномен мастера стал большой редкостью.
Если даже кто-то приходит к состоянию осознанности, он будет молчать, потому что очень немногим нравится страдать и очень немногим нравится быть осужденным всем миром.
Проблема в том, что, пока мастер сам о себе не заявит, никто не заявит о нем. Нет никого, кто был бы выше него. Поэтому все зависит от него: молчать или вызвать на себя всю враждебность и злобу убогих людей, стоящих у власти по всему миру.
Поэтому, прежде всего, очень немногие достигают этого состояния, потому что те, кто мог бы достичь его, работают в области химии, физики, математики, астрономии.
В Оксфордском университете триста шестьдесят пять факультетов, и каждому требуются гении, чтобы глубже изучить эти предметы. И среди этих трехсот шестидесяти пяти факультетов нет ни одного факультета мистики.
Поэтому очень редко, по чистой случайности кто-то попадает в мир мистицизма. Он может стать мистиком, но будет об этом молчать.
А место мастера занял учитель, а учитель чрезвычайно далек от истины. Он повторяет только чужие знания, которые он взял из писаний, услышал от старших, получил в университетах, в библиотеках - он коллекционирует их, он хороший коллекционер. И он поучает так, будто сам через все это прошел.
Эти учителя не могут никому помочь прийти к осознанию. Наоборот, эти учителя отталкивают тысячи людей от поиска как такового, потому что если вы приблизитесь к ним, то обнаружите, что это обычные люди, только немного более информированные.
Знания можно получить, сидя в библиотеке. Не нужно сдаваться, не нужно доверять, не нужно быть верным и преданным. Книгам ничего этого не нужно.
И когда они подойдут ближе, то увидят, что перед ними умный, но не разумный человек, а это большая разница. Ум - просто система памяти: его память заполнена, он хорошо заполненный компьютер.
Разум - нечто тотально иное. Человек может не знать чего-то конкретного, но у него большие способности к познанию. Его восприимчивость к истине очевидна.
Поэтому эти учителя разных религий, разных культов, во-первых, никому не помогают; во-вторых, разочаровывают многих до такой степени, что у людей это вызывает отторжение: они просто-напросто забывают об истине, мистицизме, мистическом пути, мастерах. Учитель создал для них препятствие, потому что он утверждал не то, весь поиск кажется просто обманом, использованием людей.
Изменилось и многое другое.
И то, что в древности люди были простыми, невинными, по-детски непосредственными. Работа мастера была очень простой. Люди были открыты, их можно было читать как книгу, и мастер видел, где нужно добавить несколько штрихов, чтобы человек пробудился.
Я расскажу вам несколько историй, и вы увидите разницу - если бы это произошло сегодня, что бы случилось?
У Лин-чи, великого дзен-мастера, было много учеников, и один раз он дал им известный коан "Звук хлопка одной ладони", чтобы они медитировали над ним и искали ответ.
Один ученик был очень наивным. Он приходил каждый день, чтобы дать ответ - любой, приходивший ему в голову. Он был таким простым, таким непосредственным. Сидя с закрытыми глазами, ученик думал: "Хлопок одной ладони… звук. Это, должно быть, ветер, шумящий в соснах. Он рождает прекрасный звук". И он бежал к мастеру - он нашел ответ.
А мастер говорил: "Нужно еще немного подумать. Мне кажется, ты слишком спешишь. Многие ученики получили коан, прошли месяцы, но никто, кроме тебя, не приходил с ответом. Каждое утро я тебя жду. А ты приходишь со всякой ерундой. Как же связан звук хлопка одной ладони с ветром, шелестящим в соснах? Исчезни! И не повторяй таких ошибок".
Но он был таким наивным. И приходил снова. Следующим утром, сидя в тишине, он слышал… далекое кукование кукушки. Он воскликнул: "Я понял! Теперь этот старик не скажет мне "исчезни"". И он приходил снова.
Это продолжалось два или три месяца, и, наконец, однажды, когда ученик пришел очень довольный - он снова что-то нашел, - мастер сказал: "Не говори ничего, я вижу, что ты не можешь услышать звук хлопка одной ладони. По опыту этих трех месяцев я знаю, что ты сейчас скажешь. Я должен кое-что сделать".
Мастер был сильным мужчиной. Он поднял ученика - они были на третьем этаже - и выбросил его из окна. Он упал на камни, получил многочисленные переломы. А мастер следом за ним выпрыгнул из того же окна, подошел, наклонился и спросил: "Ты это слышал?"
И в первый раз ученик ощутил тишину. Чего еще можно было ожидать в такой ситуации? Мастер так неожиданно выбросил его из окна! Ученик привык к тому, что он должен исчезнуть, но это было абсолютно новое ощущение. Его ум не мог работать… И эти многочисленные переломы, и он, лежащий на камнях, и мастер, спрашивающий: "Ты это услышал?"
Он прикоснулся к стопам мастера. Он сказал: "Это звук? Как бы я справился, если бы ты не помог мне? Я бы никогда не додумался выпрыгнуть из окна трехэтажного здания на камни и получить многочисленные переломы; но это потрясающе - тишина. Все слова исчезли. Теперь я знаю, ты говорил не мне исчезнуть, ты говорил моему уму исчезнуть. Я тебя замучил! Но я это услышал".
И мастер понял, что он это услышал.
Но если вы сотворите подобное в наши дни, то очутитесь на скамье подсудимых. Человек не услышит звук хлопка одной ладони, он побежит прямо в полицейский участок со словами: "Этот мастер не мастер, а убийца". И очень скоро мастер окажется в тюрьме. И мастер никакому судье не сможет объяснить, почему так произошло. Что он скажет?
Судья скажет: "Во-первых, ты требуешь абсурдных и глупых вещей, как звук хлопка одной ладони!" Ведь этому нет логического объяснения. "Во-вторых, ты скинул этого беднягу с третьего этажа, и у тебя хватило смелости спросить его: "Ты это услышал?" Ты почти убил его".
В наше время это не сработает. Простоты, наивности больше нет. Мастер не сможет сделать такую вещь, даже если он увидит, что это поможет, что это незамедлительно приведет вас к осознанности; но все же он не сможет это сделать, потому что это незаконно, преступно; и, вместо того, чтобы вы стали просветленным, на него наденут наручники. И он не сможет отстоять себя перед судом.
Времена были иные, люди были иные. Это было детство человечества. В той невинности было невозможно не стать просветленным, если вы желали этого; достаточно страстного желания - и вы встречали нужного человека: они были везде, по всей Земле.
Теперь они исчезли. Их методы теперь неуместны. Человечество пришло к зрелости, и оно приобрело определенную зрелость, но потеряло что-то гораздо более ценное - и это невинность.
Встречается зрелость, которая растет в невинности, но это совершенно не то. Ту зрелость, которую человек приобретает в наше время, он приобретает вместо невинности: он становится хитрее, умнее - не разумнее.
У другого мастера был большой монастырь и кошка. И в монастыре были два крыла - правое и левое. Посередине находилось жилище мастера. И там жили тысяча саньясинов: пятьсот на одной стороне и пятьсот - на другой. Все любили кошку мастера. Однажды его не было; когда он вернулся домой, то обнаружил великий шум: оба крыла утверждали, что кошка их. И разгорелся спор.
Пришел мастер. Они затихли. Мастер взял свой меч, созвал всех монахов и сказал им: "Если вы сможете сказать или сделать что-то, что покажет вашу осознанность, жизнь кошки будет спасена; иначе я разрублю ее пополам, и одна половина достанется правому крылу, а другая - левому, чтобы больше не было конфликта". Наступила полная тишина. Никто не ожидал такого поворота событий, и никто не мог найти слов или любого другого способа, чтобы показать свою осознанность.
Мастер подождал пять минут и сказал: "Кажется, здесь нет никого, кто мог бы выйти и продемонстрировать свою осознанность. Поэтому ответственность за убийство кошки лежит не на мне, а на вас". И он разрубил кошку пополам и дал одну половину мертвой кошки одному крылу, а другую половину - другому крылу. Было очень печально.
А затем вернулся Сосан, ученик, уходивший проповедовать в другой город. Монахи сказали ему: "Сосан, случилось нечто невообразимое. Мы спорили насчет кошки - мы не должны были этого делать. И мастер застал нас за этим спором. Он дал нам шанс спасти животное, но никто не смог доказать свою осознанность ни действием, ни словом, ни жестом. Поэтому он разрубил кошку пополам. Бедная кошка мертва. Она была так хороша. Что нам делать с мертвой кошкой, разрубленной пополам?"
Сосан сказал: "Подождите. Я пойду к мастеру".
Он пошел прямо к мастеру и ударил его. Мастер рассмеялся и сказал: "Сосан, если бы ты был здесь всего десять минут назад, ты бы спас жизнь кошки".
Смысл этой истории в том, что ученик может стать настолько созвучным мастеру, что его рука - не его рука, а мастера; и он бьет не мастера, а себя. Этим жестом он показал себя осознанным, просветленным.
И мастер созвал всех учеников и сказал: "Если бы Сосан был здесь, кошка прожила бы долгую жизнь. Но, увы, его здесь не было. А вы глупцы, никто из вас не смог ни изобразить, ни сказать ничего, что бы спасло кошку".
Все начали спрашивать Сосана: "Что ты сделал?"
Он сказал: "Я не знаю, что я сделал. Теперь, оглядываясь назад, я удивляюсь. Даже коснуться ног мастера - великое блаженство. Но что это нашло на меня? Я просто его ударил, ударил по лицу. Я отрежу себе руку".
Люди не должны были этого допустить, они стали говорить: "Успокойся".
Сосан сказал: "Как это случилось? Мастер такой прекрасный человек. Я ударил его, а он рассмеялся. Я ударил его, а он признал меня просветленным".
И Сосан стал преемником мастера.
В наши дни сложно себе такое представить, потому что эти так называемые "учителя": епископы, кардиналы, священники, раввины - не скажут, что ты просветленный, когда ты ударишь их, - или ты думаешь, что скажут? Попробуй.
Нужен настоящий мастер, чтобы сказать тебе об этом, тот, кто понимает, что произошло. Сосан стал настолько отождествлять себя с мастером, что, когда мастер убил кошку, ему показалось, что это он убил кошку. Он ударил не мастера, он ударил себя.
Прошло некоторое время, прежде чем Сосан понял, что произошло, но с того момента он стал другим человеком.
А позже мастер сказал: "Это не было большой потерей. Мы потеряли кошку, но нашли просветленного человека - это не было большой потерей".
Я расскажу вам еще одну историю, чтобы объяснить ту разницу, которую принесло время.
У Кабира, одного из самых известных мистиков и поэтов Индии, был сын, Камал. Слово камал означает чудо. Он и был чудом, потому что Кабир жил в Варанаси, городе, который был оплотом индуизма и который, согласно индуистам, так и остался истинным оплотом индуизма. Согласно им, Варанаси - самый древний город мира. И, глядя на Варанаси, можно поверить, что это самый древний город; вы можете обнаружить следы многих веков в разных кварталах Варанаси.
Кабир жил в Варанаси, но он не был брамином. Поэтому ни один брамин, представитель высшей касты индуизма, не мог признать его мистиком - но для него это не имело значения, признавали его мистиком или нет. Он мистик. Вы можете закрыть глаза и сказать, что солнца нет, это ваше дело, но солнце есть.
Каждое утро сотни людей собирались в доме Кабира и пели его песни - они прекрасны, они несут колоссальный смысл. Когда приближалось время завтрака, он говорил: "Не уходите. Пожалуйста, разделите завтрак бедного человека". Его жена и сын были в глубоком отчаянии: они задолжали каждому магазину, каждому человеку. Как долго это могло продолжаться? Они не смогут отдать эти долги. А этот человек продолжает каждый день приглашать людей, сотни людей. И приготовлением занимаются жена и сын. Они говорили Кабиру много раз: "Ты не должен это говорить; люди уходят - пусть уходят, потому что мы бедные. И не просто бедные, а в огромных долгах - и нет возможности их отдать. Теперь даже лавочники нам отказывают. Где нам брать пищу?"
И Кабир обещал: "Вы правы. Я не буду так говорить".
А на следующий день делал то же самое. Снова: "Не уходите. Разделите завтрак бедного человека".
Наконец, отчаявшись, Камал сказал Кабиру: "Дошло до того, что я вынужден начать воровать. Если я не стану вором, то у этих так называемых преданных не будет завтрака".
Кабир сказал: "Боже мой, это хорошая идея. Почему ты не подумал об этом раньше?"
Даже Камал был потрясен. "Кабир святой, и он говорит, что начать воровать, стать вором - хорошая идея".
Но Камал был его сыном. Он сказал: "Если это хорошая идея, то ты тоже должен пойти со мной и мне помочь, потому что я не знаток. Ты стар, ты повидал мир, твой опыт может пригодиться. Ты должен пойти со мной". Камал просто хотел услышать, что он скажет.
Кабир сказал: "Хорошо. Ночью я абсолютно свободен. Ты только выясни, куда нам идти, и сегодня ночью мы приступим".
Камал не мог поверить, что это действительно случится, - может быть, в последний момент он откажется? Но он был того же калибра, той же крови - а кровь, конечно, гуще, чем вода. Он выбрал дом самого богатого человека, пошел туда, осмотрелся и нашел место, где можно было сломать стену и пробраться в дом.
Среди ночи Кабир заиграл на флейте прекрасную мелодию во славу Господа. Но Камал сказал: "Перестань заниматься ерундой. Пойдем со мной, сделаем настоящее дело".
И Кабир встал и последовал за Камалом.
Камал подумал: "Это, кажется, уже слишком. Может быть, он надеется, что в последний момент я скажу: "Иди домой, ты уже для этого стар"? Но я не собираюсь это говорить. Я тоже хочу проверить, насколько далеко он может зайти".
Он подошел к дому и начал пробивать стену, а Кабир ему помогал. Он не мог поверить, что это происходит на самом деле. Камал проник в дом. Он сказал Кабиру: "Жди здесь. Я буду подавать тебе вещи, а ты будешь выносить их". Камал принес большой мешок с разными украшениями и другими ценностями и передал Кабиру. Кабир вытащил его. Камал не мог поверить в то, что сейчас… а когда Камал уже вылезал обратно, Кабир громко закричал: "Вор, вор!"
Камал спросил: "Что ты делаешь?"
Кабир ответил: "Я правдивый человек. Я скажу миру правду".
Люди в доме проснулись. Они прибежали и схватили Камала за ноги, которые все еще были внутри.
В старину стены в домах богатых людей в Индии были очень толстыми - пять, шесть футов.
А он проделал небольшую дыру, чтобы просто пролезть; и в тот момент он пытался выбраться из нее. А Кабир закричал. Люди в доме схватили Камала за ноги. Камал сказал: "Ты проделал хорошую работу. Ты принимал в этом участие вместе со мной, а поймали меня одного".
Кабир ответил: "Не волнуйся. Я заберу с собой твою голову. Пусть у них останутся ноги. Они никогда не узнают, кто это был".
Камал воскликнул: "Великолепно! Ты истинный святой. Ты помог украсть, а теперь еще и убьешь меня".
Кабир отрезал ему голову и забрал ее вместе с мешком.
Люди втянули его и изумились: головы не было. Они сказали: "Нас облапошили. Кто этот человек? Как мы узнаем?"
Эта история прекрасна, и до этого момента она, скорее всего, достоверна. Но с этого момента это она кажется иносказанием.
Кто-то из домашних - слуга, который обычно посещал утренние песнопения у Кабира, - сказал: "Невероятно. Он похож на Камала, сына Кабира. Есть один способ выяснить, Камал это или нет".
Они спросили: "Какой способ?"
Слуга ответил: "Мы должны повесить его тело по ту сторону дороги, у Ганга, куда рано утром придет петь, танцевать и купаться Кабир со всеми своими людьми; повесить тело на дерево по ту сторону дороги".
Но люди возразили: "Что же это даст? Это ничего не даст".
Тогда он сказал: "Послушайте меня. Сделайте так, как я вам сказал. Сделайте! У вас нет других вариантов".
И, как рассказывают, тело повесили на той стороне дороги, и следующим утром Кабир шел вдоль Ганга со своими последователями, распевая песни и танцуя. Когда они поравнялись с тем самым деревом, Камал начал хлопать - без головы.
Это, мне кажется, уже слишком.
Так его разоблачили. А слуга сказал: "В этом весь секрет: я знал, что если это Камал, то он настолько сжился с этим, что только из привычки - он не может все забыть за двадцать четыре часа - он начнет хлопать, когда вся компания будет танцевать, он не сможет устоять - с головой или без".