Он отвел Ринзая обратно в монастырь, представил его всем монахам со словами: "Он услышал его".
Когда кто-то слышит, он не приходит докладывать, потому что о чем докладывать? Звука нет. Человек настойчиво пытается услышать звук хлопка одной ладони, но приходит момент - человек устает и совершенно забывает о руке, о звуке, и царит тишина. Не возникает даже желания или мысли доложить.
И мастер сказал: "Ринзай будет моим преемником, потому что он первый ученик, забывший меня. В своей тишине он забыл коан, он забыл мастера, он забыл свое собственное имя. Он просто стал тишиной".
Истории оставляет внезапная школа, потому что сама ее методика такова, что предоставляет широкие возможности для внезапных превращений. Но оба метода безусловно подходящие, равноценные. Зависит от мастера, какой он будет применять к человеку в соответствии с его возможностями, потенциалом.
В современном мире, похоже, постепенный метод более пригоден. Внезапный метод может быть опасен для современного человека. Лишь немногие современные люди могут оказаться способными реализоваться с помощью внезапного метода. Большинство же сойдет с ума - они и так уже на грани сумасшествия, поэтому лучше изменять их постепенно, чем путем внезапного изменения. Они могут быть не способны перенести его.
Но неважно, становитесь вы просветленным постепенно или внезапно. Важно то, что вы становитесь пробужденным.
Большинство людей, ставших просветленными, следовали постепенному методу. Всего несколько человек - в основном в Японии - использовали внезапный метод; он соответствует японскому характеру. У японцев несколько иной характер, чем у других, еле уловимые отличия.
Весь мир, все культуры, белые и черные, - если они хотят сказать "да", они кивнут головой; только японцы не сделают этого. Если они хотят сказать "да", они покачивают головой из стороны в сторону.
Когда впервые ко мне стали приходить японцы, я был в большом недоумении. Я спрашиваю что-то, и они говорят "да", но их "да" не такое, как у всего мира - кивок головой вниз и вверх. Это их "нет". Покачивание головой из стороны в сторону - это их "да".
Поэтому сначала я был весьма озадачен. Человек, который обычно переводил, сказала мне: "Не ломай голову. Когда они мотают головой, они говорят "да", а когда они делают наоборот, говорят "нет"".
Я воскликнул: "Боже мой!" Потому что я у них спросил: "Вы хотите принять саньясу?" И они покачали головой. Я сказал: "Тогда подойдите", - и они говорят "нет"! Японский характер столетиями развивался по абсолютно иному пути.
Затем появился дзен, и он сформировался в соответствии с японским характером. Внезапный метод был вполне подходящим. Хотя там и есть постепенная школа, она никогда не была знаменита; поистине знаменитой стала внезапная школа. Но объяснить современному уму, как действует внезапная школа, очень сложно, потому что она алогична.
Иногда его использовал Гурджиев, но он алогичен и опасен. Он работал с небольшой группой в Тифлисе, в России, и там был неподалеку небольшой арык. Он сидел в доме, арык был пуст - воды там не было. Его открывали иногда в целях орошения.
И люди переходили с одной стороны на другую, и он учил их специальной практике - "стоп!"; когда бы он ни сказал "стоп!", все должны были остановиться в том положении, в каком их настигла команда. Если одна нога была поднята, ее нельзя было опускать вниз, она должна была остаться в том же положении - и нужно было стоять на одной ноге. И, что бы вы ни делали, в каком бы положении, позе ни находились, нельзя было ничего менять.
Несколько человек получили команду "стоп!", когда они переходили канал, и внезапно пошла вода. В это время как раз включали воду. Когда пошла вода, первый человек посмотрел по сторонам и подумал: "Гурджиев в доме, он ничего не знает о воде". Он подождал, пока вода дошла до шеи, и выпрыгнул; он сказал: "Это глупо. Это просто самоубийство". Второй человек подождал немного дольше, пока вода не добралась до носа, - тогда выпрыгнул и он.
Но третий человек остался. Вода накрыла его с головой, но он остался там, где был. Гурджиев выбежал из дома, вытащил человека - он был без сознания, - выкачал из него воду; и, когда он пришел в сознание, он был тотально трансформирован.
Это было внезапное просветление.
Но удивительное качество, доверие, было необходимо.
Он тоже знал: "Мастер в доме, и он ничего не знает…", - но вместо того чтобы спасать свою жизнь, он предпочел продолжить практику, которую он был обязан выполнить. Вода накрыла его с головой, и Гурджиев это знал: он знал время, когда прибывает вода. Это происходило четко по расписанию.
Те два других человека просто упустили - но они были более рациональны. Этот же человек был абсолютно иррациональным. Но он изменился навсегда. Старый ум ушел. В тот момент, когда вода накрыла его с головой, она унесла с собой все; он стал новым человеком.
Внезапные методы использовались и другими, но очень редко. Суфии использовали их, но тоже очень редко. В основном они практиковались в Японии, и все эти истории невероятно прекрасны. Но если это сделают с вами, вы будете на грани нервного срыва; вы не сможете впитать это.
Ваш ум столетиями развивался совсем по иному пути - в сторону рациональности, благоразумия. Поэтому путь постепенного просветления предназначен для большинства людей, разве что он не подойдет кому-то конкретному; только тогда должен быть использован внезапный метод. В противном случае внезапные методы опасны.
Глава 34
Истину невозможно унизить
Ошо, прошлым вечером, когда ты говорил о разложении и суицидальной склонности западного общества, достигающей сейчас максимума в США, я удивился, как удается западному образу жизни проникать в другие культуры и за короткий срок уродовать их. Меня все снова и снова удивляет, насколько легко коренные племена на всех континентах с применением, но чаще без применения силы отбросили свою тысячелетнюю цивилизацию и культуру и стали копировать западный образ жизни - очень часто весьма нелепыми способами.
Около пятнадцати лет назад знаменитый фотограф выпустил два прекрасных альбома с фотографиями, изображающими далекие племена в Судане, которые назывались Нуба. Эти физически и психически очень красивые люди более тысячи лет назад создали - и это помимо поразительных ремесел и искусств - социальную структуру, полную любви и уважения друг к другу. Случаи грубого насилия были неизвестны. Один случай был описан в одной из этих книг как типичный пример того, как эти люди общаются друг с другом. Глиняные горшки были для них такой же ценностью, как для нас тончайший китайский фарфор, - в этих горшках были запасы питьевой воды. Один из работников нечаянно уронил горшок, и он разбился. Никто не набросился со злостью на бедного парня, вместо этого они начали утешать несчастного и убеждать его. По мне, так это высокоразвитое, культурное поведение - которого не хватает нашему обществу мышиной возни. Через несколько лет эти люди впервые вошли в контакт с западным образом жизни. За два года вся социальная структура развалилась, пришла в упадок. Теперь они ценят транзисторный приемник, порванную рубашку и армейскую фуражку намного выше, чем свои старые ценности. Только на фотографиях сохранилось то, что утеряно навсегда.
Ошо, что так легко бросает людей в объятия западной цивилизации, уничтожая их уникальное наследие?
Дело не в западном обществе. В основном, бедных всегда тянет к богатым. Они жаждут быть богатыми. Они могут отбросить любую культуру, любую цивилизацию, если смогут найти путь к богатствам.
Во-первых, их древняя культура и цивилизация кажутся нам столь прекрасными, потому что мы не знаем всех деталей всей культуры - только грани, фрагменты. Если вы изучите всю их культуру и ее скрытые стороны, будет нетрудно понять, почему эти люди отбросили свое наследие так просто, без сопротивления.
Например, в Индии то же самое происходило сотни лет. Коренное население становится христианами. У них прекрасная культура, если посмотреть со стороны, и высокоразвитая чувствительность. Настолько, что в одной культуре, которую я постоянно посещал в центральной Индии, Бастар, - горы полностью заселены коренным населением, чьей культуре, должно быть, не менее десяти тысяч лет - нет полицейских участков, нет полиции, нет суда, нет закона; тем не менее, не случается краж, не случается убийств.
А если иногда и случается убийство, то происходит очень редкое событие - невообразимое для постороннего. Убийца проходит сотни миль, чтобы попасть в столицу и сдаться полиции, сознавшись, что убил ближнего и должен быть наказан. Пока он не будет наказан, он не обретет душевного спокойствия.
Это все выглядит прекрасно - славные люди, но они голодны, они голодают. У них нет одежды. Они ходят нагишом. У них нет ни одного из тех приспособлений, которые наука дала в распоряжение человеку, - никаких удобств, никаких развлечений. Изнутри их жизнь скучная - никакого развития…
И культура, которая кажется нам прекрасной, для них само собой разумеющееся, они не видят ее красоты. Они родились в этом, выросли в этом. Они не случайно наткнулись на нее, они медленно в ней выросли.
Нам она кажется приятной: нет никого, кто был бы вором, но истина в том, что нечего воровать. Люди настолько бедны. На одно и то же явление можно взглянуть с разных сторон. Кто-то может сказать, что люди настолько моральны, что на их дома не нужны замки, и люди не используют замки, но реальность такова, что в доме нечего запирать. Кроме того, сам замок для них - высокая технология, они не умеют делать замки. Так они отстают.
Гаутама Будда всю свою жизнь учил людей не воровать. Махавира учил людей не воровать. Один из преемников Махатмы Ганди, Виноба Бхаве, выступал на собрании. Я тогда еще был студентом. Он сказал, что в то время люди были настолько образованными, настолько моральными, настолько культурными, что никакие замки не использовались.
Я тогда заканчивал университет, я послал ему записку, в которой написал: "Вы должны сказать всю правду. Было ли что-то в их домах, что нужно было запирать? Умели они делать замки? И более того, вы должны будете высказать еще соображение, почему Гаутама Будда и Махавира - великие учителя того времени - каждый день говорили людям не воровать.
Как вы можете согласовать оба этих факта? Либо Будда и Махавира были сумасшедшими: никто не воровал, а они постоянно поучали людей не воровать, либо ваша история, в которой люди не запирали свои дома на замок, просто означает, что у широких масс было нечего запирать. Те, у кого было что запирать, выставляли охрану с оружием. Им тоже не нужны были замки".
Поэтому, когда вы смотрите со стороны - это одно; когда вы поворачиваете одной гранью - это одно. Их нагота не невинность, это неспособность изготавливать одежду. Одежда - вторая категория предметов первой необходимости. Первое - пища. Если нет пищи, что вы будете делать с одеждой - создавать прекрасные платья для трупов? У них недостаточно пищи. Один прием пищи в день - и если вам удалось это, вам очень повезло. Ни больниц. Ни школ. Если кто-то заболевает, они никак не могут помочь ему выздороветь.
Когда западная цивилизация добралась до этих аборигенов, их поразила не культура. Их поразила не священная Библия. Это был всего лишь вопрос выживания - это была возможность получить пищу, одежду, образование, лекарства, больницы, докторов, учителей. Они построили первые дороги, чтобы людям не нужно было проходить сотни миль за мелочами. Они могли использовать общественный транспорт. Они проложили железные дороги.
Если вы рассмотрите жизнь коренного населения еще более детально, вы удивитесь. Они не убивают так, как убиваем мы, но это не значит, что они не жестокие. Они намного более жестокие.
Если в племени аборигенов кто-то ведет себя так, как не положено в этом племени, ему объявляют бойкот, полный бойкот. Никто не будет с ним разговаривать. Он не может вытаскивать воду из племенного колодца; он должен будет пройти мили, чтобы принести себе воды. Он остается в полном одиночестве и изоляции. Он не может попросить помощи в случае беды. Если в его хижине начнется пожар, никто из племени не придет ему на помощь. Как только они объявляют кому-то бойкот, он перестает для них существовать.
Это психологическое убийство - гораздо более опасное, чем сесть на электрический стул и за секунду переместиться в другой мир. Это самый простой способ, самый милосердный способ.
Этот человек будет постоянно в беде. Работу не найти. Никакое другое племя не примет его. А в чем его преступление? Небольшой проступок. Например, он влюбился в девушку из другого племени. А это не разрешено, ты должен жениться на ком-то из своего племени. И твои родители должны договориться об этом браке, не ты.
Его преступление было в том, что он любил, и то, что будет сделано с ним, будет сделано и с девушкой из другого племени. А в этих горах и лесах ты не можешь жить один. Жизни настолько переплетены, что каждый во всем зависит от другого.
В племенах коренного населения нет ничего похожего на свободу, никакого понятия о свободе слова. Старейшины решают все. Никакой молодой человек не может даже поднять вопрос - это неуважение, и он будет наказан за это. А вы знаете их наказания.
Не так давно Анандо принес мне известие. Премьер-министр Пенджаба под давлением центрального правительства захватил святой храм сикхов - Золотой Храм Амритсара - всего несколько недель назад. Уже второй раз его захватывает армия. Верховный жрец храма сразу же выгнал премьер-министра - потому что он тоже сикх.
Он оказался перед дилеммой. Если он не будет выполнять приказы центрального правительства, его лишат власти. Если он будет выполнять их приказы, он пойдет против своей же религии, и они накажут его.
Ему нужно было выбрать одно из двух. Он думал, возможно, религиозные люди будут более гуманными. Но случилось так, что весь Пенджаб был настроен против премьер-министра настолько, что он должен был немедленно уйти в отставку или пойти в Золотой Храм, коснуться стоп верховного жреца, сознаться в своем преступлении и принять любое наказание, которое ему дадут.
Уйти в отставку было трудно, потому что если он уйдет из министерства, то будет немедленно убит - сикхи убьют его; его же люди убьют его, потому что он посягнул на их священное место. И он был одним из них.
Поэтому он отправился на поклонение к жрецу, и жрец сказал: "Я прощаю тебя, но ты должен будешь искупить свою вину. Семь дней в Дели" - у них в Дели большой сикхский храм - "ты будешь сидеть за воротами, где люди оставляют свою обувь". И он делал это семь дней: снаружи храма в Нью-Дели чистил обувь людей. И все смотрят, и толпа наблюдает, и люди смеются, и люди шутят и делают из него дурака.
Наказание такого рода напоминает мне одну очень старую традицию. Иначе было бы достаточно того, что он попросил прощения. Его должны были простить. Но нет, его нужно было унизить. И какое унижение? Древние методы унижения людей, внутренние наработки племенного ума были на самом деле отвратительны. А кроме этого они были бедны.
Поэтому западной цивилизации было очень легко - особенно христианству - открыть больницы, школы, дать этим людям одежду, пищу. И, естественно, когда этим людям так помогли, они начинали копировать тех, кто им помогал. Поэтому следом пришли транзисторы, армейские фуражки - они начали одеваться как военные. Они выглядели глупо. Обнаженные, они были прекрасны, их тела были более пропорциональны.
Их жизнь была трудной, западная цивилизация сделала их жизнь очень простой и снабдила всеми этими вещами: поношенной одеждой, которую списала армия, и маленькими игрушками, такими как транзисторы. Для них это было нечто чудесное: кто-то говорит в Нью-Дели - за тысячи миль отсюда - а они могут слушать, что он говорит. Это было чудо - потому что они не имели представления о технике, понимания того, что происходит.
Христианство, безусловно, приносило чудеса. Сейчас туда добрался телевизор. Люди не могут поверить своим глазам: они видят тех, кто находится за тысячи миль от них. При помощи телевизора и радио, машин, незамысловатой техники они доказали этим людям, что Иисус ходил по воде, превращал воду в вино, воскрешал мертвых.
И, глядя на все эти чудеса - а для них это были чудеса, - они не могли отрицать, что если эти люди, которые только последователи Иисуса, могут творить такие великие чудеса, то Иисус обязан был творить их.
Очень просто предвидеть ход развития событий: за два года любая более древняя цивилизация развалится, если к ней приблизится западная цивилизация. Главное то, что более древняя цивилизация должна голодать, не иметь одежды, крова, работы, образования - и тогда, безусловно, миссионер становится для них первообразом. Они должны стать похожими на миссионера.
Даже если им перепадают эти поношенные вещи - использованные и выброшенные, - они вполне довольны этими туфлями, и фуражками, и платьями. Они им не подходят, потому что сделаны не для них - что-то длиннее, что-то короче, но им они нравятся: это лучше, чем ходить нагишом и мерзнуть.
Они впервые отведали чего-то у мира, созданного руками человека, и они благодарны; и, чтобы выразить эту благодарность, они становятся христианами. В Индии все коренное население постепенно переходит в христианство. И эта сила действует как магнит.
Когда вся Британская империя распространялась почти по всей земле, британские миссионеры были частью властного механизма. Поэтому все, кого столетиями унижали, становились подражателями. Они не могли стать людьми Запада, но, на худой конец, могли подражать.
Внешне это выглядит уродливо. Теперь у них есть велосипеды, они могут разъезжать вдоль и поперек, теперь они курят сигареты, ходят в кино. Вся их система пришла в упадок. Теперь старейшины не могут властвовать, они потеряли всю свою власть. Они чувствуют себя более свободными. Они могут полюбить девушку из другого племени и вместе сбежать в город. Они образованны. Они могут найти работу.
Они не могли прийти в город обнаженными, и даже если бы они пришли, им бы не осталось ничего, кроме как просить милостыню. Они были не способны выполнять никакую работу, у них не было никаких навыков, их никогда не учили.
Поэтому механизм перемен очень прост; но, если мы посмотрим на все это с точки зрения гуманизма, со стороны западной цивилизации это было отвратительно - эксплуатировать этих людей. Вы могли бы дать им больницы, вы могли бы дать им школы, вы могли бы дать им навыки, обучить ремеслу. Не было необходимости обращать их - в уплату за свои услуги - в христианство; вот где Запад поступил омерзительно.
Если бы не это, то все было сделано вполне хорошо. Но они делали все не для того, чтобы помочь этим людям; они делали все, чтобы обратить этих людей - чтобы пополнить свои ряды. Теперь христианство в Индии - третья по охвату религия.
В Нагаленде они требуют: "Мы хотим, чтобы у нас была независимая страна". И христианство других стран поддерживает их. Их лидерам дали прибежище в Лондоне. Их снабжают оружием. В Лондоне их лидеры находятся под защитой, потому что теперь это дело христиан - они больше не просто коренное население, все христианство будет стоять за ними.